Для просветителя жизнь – это постоянная борьба за новые открытия, и за просвещение ими общественности. Для мракобеса жизнь – это служение догме, и борьба со всеми открытиями, которые в неё не вписываются. А если приводимые им аргументы разоблачают, то тогда делание открытий, что они значили не то, что разоблачили, а нечто иное. Особо упёртые мракобесы занимаются этим прямо по ходу дискуссии.
Это значит, что если сделал просветитель открытие – обнаружил на Солнце пятна в телескоп, и делится со всеми этой информацией, а у мракобеса стоит установка этого не принимать (ибо не вписывается в священную догму), то диалог пойдёт примерно так: «Этого не может быть!» – «Почему?» – «Потому, что в Священной Книге написано, что Солнце чисто!» – «Ну вот подойди к телескопу и посмотри тогда!» – «И не подумаю даже!» – «Почему?» – «Я не доверяю этому твоему телескопу!» – «А почему я должен доверять твоей книге?» – «У тебя нет права так говорить!» – «А почему это у тебя есть право не доверять телескопу, а у меня не должно быть право не доверять твоей книге?» – «А потому, что в ней Истина, а твоём телескопе истины нет!» – «А что для тебя есть истина?» – «Ну то, что я чувствую, и точно знаю, что не могу ошибаться!» – «Ну вот я тоже чувствую, что истина в том, чтобы я имел право требовать от тебя всего, чего считаю правильным – этого достаточно?» – «Нет, конечно!» – «Чем же это не вписывается в твои формулировки?» – «Ну тем, что твоя позиция неправая, а моя правая!» – «Пожалуйста, доказательства?» – «Да тебе любой (мой единомышленник) подтвердит, что Истина в Книге, а не в твоём телескопе!» – «Любой из кого? Из таких же, как ты, которые не могут доказать ни одного своего слова?» – «Мы все чувствуем, что Истина на нашей стороне, а столько народу не может ошибаться!» – «Ну если твои чувства на поверку оказываются с нулевым весом обоснованности, то чего стоит нуль, помноженный на ваше множество?» – «А у тебя нет права так говорить!» – «Почему?» – «Потому, что должен быть какой-то порядок в укладе общества, а если каждый такой, как ты, будет вносить невесть что, и требовать перестроиться всем под это, то будет полный кавардак. Поэтому ты должен сначала должен всех убедить отказаться от убеждения, что Истина в Книге, а потом уже требовать смотреть в свой телескоп!» – «А по чьей вине кавардак-то будет – людей, не обеспечивших нужный порядок принятия научных открытий?» – «У тебя нет права так говорить!». И т.д., по кругу, а точнее по спирали со всё большими кругами.
Всё просто – у мракобеса есть понятие «Истина»: истина – это то, во что он верит, а также то, что написано в Священной Книге, и то, в отношении чего у него стоит установка никогда не сомневаться. Но его тыкнули в факт, что он не в состоянии вразумительно объяснить, почему другой не может себя вести аналогично. А это бьёт по состоятельности его позиции. Тогда он начинает думать, а как же так получается, и приходит к выводу, что истина на самом деле не совсем то, что он сформулировал; надо немножко уточнить определение – подобрать такое, которое бы отвечало на этот вопрос, только не отклонялось от заданного курса. Начинает капать в этом направлении и делает «открытие», что истина – это, оказывается, не просто положение, которое каждый может вбить себе в голову, а должно быть положение, которое должно пройти проверку выбором большинства. И когда он это «открывает», он переписывает задним числом под это значение смысл всей своей аргументации.
Мракобес снова кидается в бой: «У тебя нет права так говорить, потому, что ты противоречишь Истине!». Его тыкают в новый факт, что та проверка, которую он считает достаточной, недостаточна – он снова задумается, как такое может быть. Снова начнёт копать в нужном себе направлении и сделает новое открытие (в данном случае, что понятие «право» означает не просто какое-то положение, которое ему бы хотелось, а то, что должно соответствовать какому-то заранее предустановленному порядку). И если большинство приняло эту книгу, у него теперь получается, что, действовать в соответствии с её догмами и есть право, а если ты не согласен, то ты должен сначала переубедить это большинство, а потом иметь право называть истиной то, что видно в твоём телескопе. А всякую «не-истину» он смотреть-де не обязан, а то мало ли, кто чего требует посмотреть – на каждый чих не наздравствуешься!
Допустим, мракобесу докажут некорректность такого понимания права и однозначный вред для поиска истины в таком режиме, и он снова не найдётся, что возразить по приведённым доводам. Остановит ли это его и заставит ли передумать? Нет. Потому, что у него стоит установка догмам не изменять, и он снова будет исходить из того, что правда на его стороне (он это «чувствует» и точка). И если «Истины» не окажется в этом пункте, он будет думать, как же так, и делать новое открытие, что и менять значения ещё каких-то понятий на более сложные. И снова бросится в бой с «В очередной раз тебе повторяю, что у тебя нет права, потому, что за тобой нет Истины!». В итоге мракобесу будешь доказывать снова и снова несостоятельность его построений, а он снова идти с той же терминологией, но с новыми значениями. И никогда не приведёт ничего такого, что нельзя было бы опровергнуть, но не перестанет приводить, потому, что у него стоит установка догмам не изменять. А значит у себя он всегда прав, и все новые значения он открывает только в этом направлении.