Белое, как простыня, без единого облачка небо
сияло над деревней Пески. Солнечный свет, процеживаясь сквозь листву бородавчатых берёз, густыми жёлтыми мазками ложился на
склон зелёного буерака- на траву, на кустики вереска. И тишь кругом стояла, что от неё звенело в ушах.
Внизу тихо, осторожно, словно боясь нарушить тишину, пенясь, журчал большой ручей. Вода
отливала синим таинственным светом и была такой стеклянно – неподвижной, что казалось, течёт вода или застыла на месте.
Речная луговина искрилась под лучами лучистого солнца. На кустах ольховых ещё держалась мелкая роса, бисером скатываясь в густую траву.
Радуясь ласковому солнцу, на все лады запели птицы в сосновых отрогах.
В мелком соснячке отчётливо слышится песня овсянки- «Тинь – тинь – тинь». А вот раздался бархатный голос малиновки. Песня изумительная этой птицы мелодична и необыкновенно тиха, а слышится довольно далеко.
Солнце подымалось всё выше, укорачивая, сжимая сиреневатые тени ветвистых берёз, по ту сторону первого отрога,шелестевших густой лакированной зелёной листвой. Тишину наполнял надоевший звон комаров.
С левого края просторной опушки вскинулось звонко: »Ку-ку, ку- ку». Кукушка!
Серый дрозд в кустах черёмухи цокает, стрекочет, а то звенит ручейком. Запела иволга своим тоненьким голоском. Стою не шевелясь и слушаю, как старается соловей, высвистывая:»
Ти-и – ив… ти-и –ив»
Отроги зорко охраняют сосны. Сосны голостволы, прямы, высоки, стволы медово отливают бронзовым загаром. А за соснами просторно стоят стройные осины, по уклону к сырой канаве небольшой ольховый подлесок, укрывшийся за отлогим, как шрам оврагом.
Он делится на верхний, с редкими вразброс берёзами и низним с более густыми ёлями и пушистыми сосёнками.
Между верхней и нижней частью вкраплено округлое небольшое озеро, в нём плещется мелкая рыбёшка, крякают дикие утки на зорях.
Справа по узкой канаве, затянутой густой осокой,
струится едва видимый, приметный ручеёк. Ручеёк заблудился, теряется в зарослях черёмухи, потом снова выбегает, журча, к озеру. Плавно впадает в него и вытекает из него, на луговину. Серебряной нитью прошивает её наискось.
Я бы ещё долго любовался озером, да сорока помешала: громко застрекотала, подняла тревогу.
Кустистые отроги упираются, жмутся в левым боком к лесу.
С Дашкина косогора, как на ладони смешенный лес.Настоящий, глубинный, дремучий, таинственный, загадочный, с извечными сокровенными тайнами, с простыми радостями и печалями.
На опушке тепло, солнечно, уютно. Густой стенкой жёлтые лютики обрамляют левый край,
справо пряно пахнущие синие лепестки медуницы, белой душистой гвоздики. По тропке
чёрной ниточкой ползут муравьи, порхают бабочки, кваканье лягушек раздаётся из канавы.
Рядом с отрогами рослые сосны с пахучими янтарными стволами. Белые стволы берёз светятся в глухой чащобе.
Сколько раз я видел эту лесную картину, а всё – таки любуюсь ей, как всё необычно, зелено и молодо.