**
История трагедии в семье Джими отрицательно сказалась на мальчике. Он замкнулся, и стал проводить время в наушниках, ожидая счастливого билета на планету своей мечты. Мальчик полностью ушел в себя. Так, наверно, и появился его протеже – безумный рокер. Он пытался передать свои эмоции и мысли в мир, и смог сделать это посредством музыки и написания текстов.
Изначально никто не обращал на это внимание, но потом стало ясно, что мы пропустили удачный шанс для реабилитации. Джимми Бейн стал таким, каким вы знаете его сейчас.
(психолог Джимми)
**
Я шатался по улицам. Естественно, школу я забросил. Я пытался выжить в этих джунглях, на которых меня ждали дешевые проститутки и находящиеся при смерти наркоманы. Мне предстояло вступить в ряды кого-то из них. Я точно не стал бы проституткой. Выбор очевиден. Две недели я грелся возле общих баков, а потом меня поймала полиция на попытке спрыгнуть с моста и покончить со всей этой херней, которая потом реализовалась в песню.
Если ты хочешь сделать что-то,
То шагни вперед. Ты выбросишься за мечту.
Сможешь ли ты руки к ней воздеть,
Оттолкнуться от земли и полететь?
Меня отвезли в полицейский участок, а уже там сдали органам опеки. Через три дня у меня появились опекуны. Они не досаждали мне, и я был им благодарен. Все дни я проводил в своей комнате, сидя в наушниках на кровати. Смотрел на серые стены. Они точно сливались с цветами моей жизни.
**
Первые дни в новом доме просто отвратительны. Для тебя все чужое, ты путаешься, и бывает, что дорога до туалета становится похожей на прогулку по лабиринту минотавра. В скором времени я привык к приемным родителям и к новому дому. И дом, и родители показались мне милыми. Одно время я не понимал, за что Бог наградил их таким испытанием, как я? Но потом забил на это, и стал вливаться в их семью. Они приняли меня. Спасибо им за это.
Узнав, что я люблю музыку, мой приемный отец в один дождливый вечер вошел ко мне в комнату с магнитофоном и дисками. Маме тогда было плохо, и она легла спать. Мы закрылись в комнате и слушали диски. Болтали на различные темы. Как будто он был моим настоящим стариком, решившим проверить свое чадо и провести с ним время.
- Как у тебя дела в школе? – спросил он, разглядывая плакаты с рок музыкантами, висевшие на стенах.
- Очень даже ничего. Я подтянул литературу и язык, – ответил я, прокручивая в голове еще раз сыгранный гитаристом-виртуозом рифф.
- Я вижу, чего тебе хочется. Ты все свободное время уделяешь музыке, и подтянул предметы, которые могут помочь тебе стать ближе к ней.
- О чем ты?
Я тогда действительно не понимал, что он хотел этим сказать, а понял лишь недавно. Отец обнаружил во мне то, что я принял лишь с выпуском первого альбома. Он увидел во мне музыканта. Вряд ли такого, каким я стал, но он видел меня в музыке. На тот момент моего становления я не видел себя никем. Я думал, что у меня всегда будет возможность, в случае чего, получить профессию и пойти по ней работать. Но это было подростковое заблуждение. Я не хотел подстраиваться под устои системы, но понимал, что, если я не решусь сейчас, то не решусь и потом. Подростковые думы не такие глобальные, как многие думают. Мы считаем, что нам все по колено, а потом понимаем, что уже утонули не пойми в чем, и пытаемся вынырнуть. Вот только спасательный круг никем не брошен. Некому нас спасать, остается только с достоинством пойти ко дну.
- Я понимаю тебя. Когда-то то же самое происходило со мной и с твоей мамой. Да со всеми подростками такое происходило. Осознание того, что ты уязвим, что тебе придется в будущем делать то, чего тебе не хочется, чтобы хоть как-то выживать, не самая приятная вещь. Но тебе придется через это пройти.
- И ты прошел мимо?
- Да. Просто я оказался в темном замке. Передо мной были расположены две двери: одна вела к мечте, вторая к безбедному существованию. Я выбрал правильную дверь. Со временем я это понял.
- А вторая дверь?
- Она закрылась для меня. Видишь ли, не может быть такого, что обе двери будут открыты. Выбирая одну, ты закрываешь навсегда другую.
- Ты закрыл дверь с мечтой?
- Да. И не жалею.
- Почему?
Он посмотрел на меня, и впервые за все время я обнаружил у него в глазах подобие скорби. Может быть, он жалел о своем выборе.
- Я просто забыл о ней. Прошло так много лет.
Мы продолжили слушать музыку. Поболтали еще немного на обычные темы, а потом переключились на спор насчет влияния рока на школьников.
- Не думаю, что он влияет слишком негативно, но рок – это музыка протеста. А школьникам нужен протест. Только так их услышат. Во всяком случае, они так думают.
- А разве это не так?
- Иногда стоит просто поговорить с родителями. Как мы с тобой вот сейчас общаемся. Думаю, это лучший способ, чем сваливать из дома или выставлять свои протесты.
- Ты волнуешься за меня. Боишься, что я могу начать протестовать, вот и затеял эту диверсию.
До меня дошло, чего хотел мой отец. Он хотел убедиться, что я всем доволен и что я не собираюсь протестовать. Конечно же я был всем доволен.
- Возможно, так оно и есть, – проговорил он.
- Можешь не переживать. Я доволен тем, как сложилась моя жизнь в этом доме. Я не хочу протестовать.
- Это приятная новость.
Мы вставили в магнитофон последний диск и начали прослушивание золотых хитов какой-то группы конца 70-ых.
- У тебя есть девочка? Может быть, ты влюблен? – спросил меня отец, он явно выжидал момент.
- Нет. У меня никого нет. Я девственник в этом смысле. Вряд ли я влюблен. Мне кажется, что влюбленность и я - разные вещи. Я пытаюсь увидеть себя в этом мире. Найти свое место, но не получается.
- Ну, в 16 лет ты его не найдешь.
- Я тоже так думаю.
Мы дослушали диск и разошлись. Точнее, он направился к матери в комнату, пожелав мне на прощание сладких снов. Стоило ему закрыть дверь, как я тут же достал наушники и врубил песни. Я решил скачать на плеер те песни, которые меня зацепили во время прослушивания их с отцом.
Он был прав.
К такому выводу я пришел, когда обдумал его слова. Я хочу связать свою жизнь с музыкой. Я отчетливо видел себя на сцене, и мне хотелось доказать самому себе, что я справлюсь с этим, что я иду по верному пути. Я хотел верить, что в замке я выбираю правильную дверь. Я знаю, что с этой дверью могу долго и не прожить, но я так сильно устал от жизни и того дерьма, которое она мне преподносит, что я готов рискнуть. При этом я отчетливо понимал, что, если я облажаюсь, я и так сведу с ней счеты. Так сказать, нанесу свой ответный удар.
«Решено, - подумал я. – Я стану музыкантом».
**
В ту ночь я не мог уснуть. Долго ворочался с закрытыми глазами, считая сраных овечек, которые проходили мимо меня, и улыбались мне своей невероятной и невозможной овечьей улыбкой. Они угорали с меня. Я чувствовал это. В итоге я их всех убил. Просто выкинул из сознания. Всю ночь я пролежал с наушниками в ушах. Я слушал музыку, поглощал ее. Та ночь показалась мне этакой церемонией посвящения. Музыка пришла ко мне, она дала мне силы, я рождал в голове образы, идеи. Рождал слова, и связывал их в предложения. Мне стало казаться, что за несколько минут я придумал около 20 истории, предложения которых могу связать между собой рифмой. Я не мог отделаться от мысли, что мое время пришло. Я боялся пропустить этот паровоз с идеями, а потому вскочил с кровати, покопался в ящике, нарыл лист с карандашом, и начал писать. Я писал, что приходило в голову, и в итоге написал один стих.
Это был мой первый стих.
Я написал его в 16 лет.
До сих пор этот переделанный в песню стих звучит на моих концертах. Я не могу без него. Чувствую себя неудобно, если он не включен в программу.
Я тот, кто в кровати ночью лежит.
Пока все спят, мой разум с поэзией говорит.
Обсуждают они идеи и миры,
Что вместе способны породить они.
Сосудом их негласным стану я.
Будут они держаться за меня.
Почему-то я не могу уснуть,
Почему-то мне хочется уйти.
Уйти туда, где никто не знает меня.
Уйти туда, где не найдет меня мечта.
Я хочу стать странником, бредущим по дороге,
И мечтать о маленьком доме.
Жить в нем, и в нем умереть,
На стенах домика рисовать, и ночью видеть сны,
В которых в домике вместе со мною ты.
Моя мечта, моя маленькая мечта,
Разве ты мне нужна?
Почему я выбрал эту дверь,
Почему я закрыл ту жизнь?
Может, потому что не хочу тебя хоронить,
Может, потому что без тебя не могу я жить.
Этот стих я назвал «Выбрав мечту», и спрятал его в своем столе. У меня там было сделано двойное дно. Я доверял своим новым родителям, но знал, что оно может пригодиться, а потом улыбнулся, поняв, что не ошибся в своих действиях. Я, наверное, был одним из тех умников, которые от родителей прячут не деньги с презервативами, и сигареты с травкой, а исписанные клочья бумаги, на которой хранятся мои мысли.
Удивительно, но я все же смог заснуть. Как будто что-то, поняв, что я выполнил свою главную миссию на эту ночь, отпустило меня отдыхать. После того, как написал стих, я сразу же вырубился.
(Джимми Бейн)
**
Я помню свою первую встречу с ним. Мы учились в одной школе и многие были наслышаны о его проблемах. Никто его не жалел, да он и не нуждался в этом. Он бы даже ничего не услышал, ведь все свое время он проводил с музыкой. Неудивительно, что мы стали общаться: оба повернутые на музыке. Он ее слушал, я играл.
(Пол Лоуренс: гитарист и друг Джимми)
**
Я забросил школу. Раньше у меня были приемлемые оценки, но после последних событий я стал замечать, что оценки мне ставились завышенные. Наверное, учителя хотели меня пожалеть, только мне не нужна жалость. Жалость ведет к депрессии и к суициду, а этого мне сейчас только и не хватало.
Я старался вытянуть уроки и предметы, но получалось с трудом. В итоге я хорошо вытянул литературу, язык и историю. Все остальное осталось на уровне 4 и 3. Мне было плевать. В школе не учат моей профессии. Я думал забросить школу, но пока я ничего из себя не представлял.
Я понимал, что все может закончиться на одном стихотворении в ящике, если я не смогу разжиться гитарой и учителем, который сможет обучить меня игре на ней. Я стал присматриваться к ученикам нашей школы, и в итоге заприметил одного из них. Его зовут Пол Лоуренс, и он хорошо играет на гитаре. Я подсел к нему поближе, снял наушники и услышал его игру. Это был ровный бой с плавным переходом с одного аккорда на другой. Толпа учеников проходила мимо нас, им было плевать на его игру и его мелодию, а ему было плевать на них. Он просто играл. Эта мелодия была захватывающей, мне казалось, что она нитью проходит через всех учеников, сея в них зерна желания услышать мелодию еще раз.
- Это восхитительно, – проговорил я.
- Могу научить тебя играть эту мелодию, - ответил он, поглядывая на меня. – Если у тебя есть гитара или деньги на нее.
Я оглядел его. Со стороны он представлял собой смесь панка и хиппи с гитарой в руке. Его волосы были покрашены в серый цвет, а ногти в черный. Он носил косуху и футболку с «Sex Pistols».
- У меня нет гитары. Я только и делаю, что слушаю музыку. Но вчера я набросал первый стих.
- Если ты написал стих, значит ты хочешь положить его на ноты. Музыку слушать полезно, в ней больше сердечности, чем в людях. Я Пол.
- А я Джимми.
- Хорошо, Джимми, у тебя деньги есть?
- Немного. Несколько сотен найдется.
- Отлично. Купим тебе гитару.
- Гитару?
- Да. Ты же, наверное, хочешь иметь хоть какое-то представление о музыкальном инструменте. Я не умею играть на клавишах, но могу показать тебе гитару. Но запомни одно условие: мы не друзья и не будем друзьями. Я просто покажу тебе гитару, а ты покажешь мне свой стих. Я хочу начать учиться писать мелодию под тексты, твой для первого раза подойдет.
- Услуга за услугу?
- Да. Никак иначе.
- Я согласен.
Конечно же я тогда согласился, ведь этот парень может помочь мне воплотить в реальность мою мечту.
**
Мы прогуляли последние уроки. Это был первый раз в моей жизни, когда я не в одиночку прогулял уроки в школе. Мы вышли из здания за несколько минут до конца перемены. Никто нас даже не схватился. А если бы схватились, то где стали бы искать? Музыкальный магазин стал бы последним местом, в которое ворвались бы разъяренные учителя, с вопросами: «Вы почему сбежали из школы?»
На протяжении всего нашего пути мы обсуждали музыку и литературу. Мы быстро нашли общий язык, и вроде как сдружились, хотя я понимал, что друзьями нам не суждено стать.
- Ты читал «1984»? – спросил я его, когда мы перешли дорогу. Прямо после нас загорелся красный цвет, и все машины по приказу одновременно остановились. Увидев это, и, задав вопрос про книгу, я представил себе Большого Брата на месте светофора.
- Да. Читал. Это очень реалистичная книга. После ее прочтения я чуть ли не везде начал видеть Большого Брата.
- Есть еще «О Дивный Новый Мир» Хаксли, в котором также затронута своего рода антиутопия, но показана она как утопия. Я бы так сказал: это антиутопия для парня из деревни, который ни фига не понимает, где он.
- А потому он кончает с собой.
- Да. Это один из вариантов борьбы с трудностями.
- Это дебильный вариант. Как ты потом будешь смотреть в глаза Господу Богу, когда он встретит тебя и спросит: «Ну и на хрена?»
- Он так не скажет.
- А ты представь, что скажет.
- Я скажу, что не смог преодолеть посланные им мне неприятности.
- А ты знал, что, по сути, Господь Бог не посылает нам больше нашей нормы? У тебя где-то на башке висит какая-то хренулька, по которой он определяет, сколько говна может тебе еще подкинуть.
- Нет. Не знал. Но, думаю, с меня и так достаточно.
Пол рассмеялся. За ним засмеялся и я. Мы добрались до музыкального магазина.
Магазин представлял собой небольшой помещение, заваленное музыкальными инструментами. Когда мы вошли в помещение, с Полом поздоровались продавцы. Видимо, он у них завсегдатай.
- Пол, как дела? Скодрил себе какую-нибудь девчонку? – спросил один из продавцов.
- Нет. – ответил Пол, улыбаясь. – На удочку клюнул только парень.
- Смотри, так и ориентиры можно потерять.
- Постараюсь не догнать тебя.
Продавец улыбнулся и поздоровался с Полом, а заодно и со мной.
- Эрни, рад знакомству.
- Джимми!
- Чувствуй себя как дома, Джимми.
- Благодарю.
- Пошли, – послышался голос Пола.
Я последовал за ним. Он присматривался к акустическим гитарам.
- Почему бы не взять электрическую гитару? – спросил я, указывая на дешевые образцы.
- Потому что сначала надо открыть для себя акустику. На электрухе ты всегда успеешь поболванить какой-нибудь панк мотивчик. А акустика – это путь к сердцу. При правильной подаче, кончено же.
Пол присмотрелся к одной акустике и взял ее в руки. Он сыграл на ней несколько простейших аккордов и вручил ее мне.
- Не верь тем идиотам, которые говорят, что гитара - это просто кусок дерева. Нет. Это твой спутник в мир музыки. Нужно выбрать ту гитару, с которой тебе будет удобно, несмотря ни на что.
Я взял гитару и подержал ее в руках. Она не была тяжелой. Я попытался сыграть что-то похожее на аккорды Пола, но у меня не получилось. Послышался какой-то блеющий звук. Словно пьяного козла раздирают не менее пьяные мужики, и приклеивают к его коже маленькие пуговки, которые колются и ужасно жалят.
- Лучше давай мы пока не будем играть, – предложил Пол, отнимая у меня гитару.
- Я хочу ее.
- Но она не идеальна. За ее стоимость я могу найти тебе получше.
- Нет. Она не идеальна, но она нужна мне.
- Связь, что ли?
- Возможно.
- Ты сможешь ее потянуть?
Я посмотрел на ценник гитары.
- Да. Смогу.
- Хорошо. Пошли на кассу.
Эрни пробил гитару. Я расплатился наличными. Как новому покупателю, и компаньону (похоже, он тоже знал, что у Пола нет друзей, и не может их быть) Пола он подарил мне новый набор струн.
- Держи. Она так лучше звучать будет.
- Спасибо.
Мы покинули магазин и направились в парк. В парке было безлюдно, а потому, настроив гитары, мы принялись за игру. Он научил меня ставить и менять последовательность аккордов. Показал несколько боев и раскрыл технику самого простого перебора. Пока я тренировался, Пол изучал мой первый стих. Он пытался подложить под него одну мелодию, а потом взялся за составление другой.
- У тебя рифма колючая. Она идет и меняется. Попробую по-другому.
- Ты сможешь придумать к нему мелодию?
- Конечно, смогу. Только дай мне его сфотографировать. Дома посижу над ним.
- Конечно.
- Вот и славно, а ты учи аккорды и меняй их последовательность. Разберись с перебором.
Так мы и решили поступить. Я осваиваю гитару, а он придумывает мелодию. Отмечу, что мои родители не стали препятствовать моему новому увлечению. За что я был им сердечно благодарен.
(Джимми Бейн)