Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/02/09/5
Старшеклассники с удивлением смотрели на Веру, вышагивающую по фойе возле двери в школу.
Она понимала, что выглядит, мягко говоря, неоднозначно, но выхода не было. Она обещала встретить Снежану ровно в три часа, чтобы проводить в актовый зал, иначе та заявила, что не придёт.
Рассказ матери приятельницы беспокоил. Что такое с ней происходит?
Вера решила это выяснить не потому, что Наталья Алексеевна попросила её. Она посчитала, что Снежана заслуживает помощи, несмотря на свой взбалмошный и легкомысленный характер.
По своему обыкновению, девушка опаздывала. Начало «КВН» было назначено на три часа, но обычно такое мероприятие никогда не начиналось вовремя, поэтому Вера не боялась, что адержится. Однако, переодеться в костюм пришлось заранее.
Поэтому старшеклассники подмигивали друг другу, когда провожали глазами её стройную фигурку, облачённую в кеды, клетчатую рубашку и шорты с заячьим хвостиком.
Наконец, знакомый силуэт появился у входной двери, и Вера выдохнула с облегчением.
- Опаздываешь! – она не скрывала небольшого раздражения.
- Извини, я долго добиралась. - Снежана улыбнулась мягко, извиняясь, - пошли? Где тут у вас актовый зал?
- На втором этаже, - откликнулась Вера, автоматически отметив, что Снежана и правда какая-то не такая. Она обязательно ответила бы Вере на её раздражение что-то такое: «Ничего не случится за пять минут! Подождут!» теперь же её извиняющийся тон несколько обескураживал.
– Может быть, сначала поднимемся ко мне в кабинет? Оставишь там дублёнку. В зале будет очень много народа, тебе станет жарко.
- Хорошо, пошли, - тут же покладисто ответила Снежана, тряхнув роскошными, с рыжиной, волосами.
Вера постаралась не высказать удивления, повела приятельницу на третий этаж. Взяв сумку с вещами, которую нужно было захватить с собой в кабинет, который их команде выделили в качестве одной большой «гримёрной», девушки поспешили в актовый зал.
Отыскав свободное место поближе к сцене, Вера усадила Снежану на это место, приказав никуда не отлучаться, а сама поспешила в «гримёрную».
Там кипела работа: Маргарита Петровна рисовала Ольге Михайловне, одетой в нечто бесформенное и коричневое, медвежий нос.
На голове у странного толстенького существа, в которое превратилась костюмированная завуч, торчали маленькие, круглые медвежьи ушки, а сама Ольга Михайловна, с улыбкой на довольном лице, была похожа на радостного олимпийского мишку.
На столе стояла деревянная кадка, похожая на ведро, с большой деревянной ложкой, расписанной под хохлому. Скорее всего, это была даже не ложка, а половник, но уточнять Вера не стала.
Видимо, кадка должна была изображать тот самый бочонок мёда, который «если есть, то его сразу нет».
Увидев остальных героев «команды учителей», Вера покатилась со смеху.
Маргарита Петровна, изображающая сову, где-то достала огромную шляпу с перьями и лорнет, в котором не было стёкол, и теперь то и дело оглядывала остальных сквозь него, чем смешила неимоверно смешила присутствующих.
Пятачок, то есть Ирина Алексеевна, выглядела трогательно и мило. Наряженная в синие шорты с пришитыми лямками, она была больше похожа не на поросёнка, а на похудевшего Карлсона, который по какой-то, одному ему известной причине, решил сесть на диету и перестал объедаться вареньем.
Шарик с гелием она всё-таки достала, правда, шарик был не круглым, а длинным и похожим на гусеницу. Он висел над «Пятачком», как большая зелёная колбаса на верёвочке. Это делало Ирину Алексеевну ещё смешнее.
Никита Михайлович, он же Ослик Иа, в действительности имел несчастный вид, который ему придавали нарисованные брови, грустно опущенные вниз, как у Пьеро. На шее, на красной ленточке, у него болтался большой школьный звонок, в который обычно звонили два раза в год на торжественных линейках: в начале учебного года первого сентября и на последнем звонке.
- Начинаем! – взволнованно выкрикнула Елена Сергеевна, заглянув в кабинет, - команда учеников уже на сцене, мы следующие!
Вера, нацепив кроличьи уши и прихватив свою гигантскую морковку, направилась за остальными участниками к выходу на сцену.
Старшеклассники как раз заканчивали представлять свою команду, которая называлась «Бяки-Буки». Это были разбойники во главе с Атаманшей из мультфильма «Бременские музыканты».
Зрители смеялись удачным репликам, радостно аплодировали, но настоящий хохот раздался, когда на сцену, под музыку из фильма «Джентльмены удачи» вышла команда учителей.
Ольга Михайловна, тащившая в «лапах» кадку с ложкой, была первой, за ней шла, смешно подпрыгивая, Ирина Алексеевна – Пятачок, затем важно шагала Вера, волоча за собой огромную морковь, следом топала Сова – Маргарита Петровна со своим лорнетом и замыкал шествие Никита Михайлович, радостно трезвонивший в свой колокольчик.
- Вы кто такие? – удивленно спросил ведущий, паренёк из одиннадцатого класса, у которого в руках была большая красная папка с текстом сценария.
- Мы – команда «Винни-Пух и все-все-все!» - гордо ответила Ольга Михайловна и водрузила деревянную кадку посреди сцены.
- Винни, у тебя что, вчера была вечеринка? Я видела, что вы с Пятачком и Кроликом так энергично танцевали…
Ольга Михайловна удивлённо воззрилась на задавшую вопрос Сову – Маргариту Петровну, потом почесала «лапой» ухо.
- Нееееет... Это просто Пятачок вчера улей с пчёлами опрокинул!
Зал захохотал.
Игра началась. Без конца бегали переодеваться и гримироваться в выделенный кабинет, волновались, иногда забывая текст, импровизировали на ходу…
Когда наступило время сценки с «синхронным плаванием», Вера, натянув сплошной купальник прямо на капроновые колготки и надев купальную шапочку, повесила очки для плавания на шею, подмигнула Ирине Алексеевне и направилась за остальными «синхронистками» к ступенькам, ведущим на сцену.
- А сейчас перед вами выступит непревзойдённая сборная по «синхронному плаванию», чемпионы мира и нашего города, - объявил ведущий. – Встречайте!
Полненькая Ольга Михайловна, на шее которой висела целая охапка «медалей», вышла перед зрителями, согнувшись, всем своим видом показывая, как тяжело нести такое «бремя славы».
Помощники растянули вертикально, в виде ширмы, почти во всю длину сцены, огромную голубую занавеску, которую сняли с одного из окон в школьной столовой. Она должна была изображать воду.
По очереди участники «команды» выходили на сцену, махали зрителям рукой, рассылая всем воздушные поцелуи, натягивали на глаза очки для плавания и… «бросались в воду».
На самом деле Вера, как и все, просто юркнула за голубую ширму и чуть ли не ползком пробралась на своё место.
Под ритмичную музыку, в соответствии со сценарием, нужно было одновременно показывать из-за ширмы, то руки, то ноги, то «выныривать» из воды, то медленно в неё «погружаться».
Наконец, Вера, как и договаривались, улеглась на пол, сделав «берёзку». Её длинные ноги взвились вверх над ширмой. Только вместо того, чтобы вместе со всеми проделывать ногами заученные движения, Вера принялась болтать ими из стороны в сторону, демонстрируя какой-то дикий танец. Потом, наоборот, она вытянула ступни вверх и, словно балерина, стала мелко перебирать ими, как будто танцуя на пуантах.
Зал взорвался смехом и зашумел.
Ирина Алексеевна, лежавшая рядом с Верой, с ужасом на неё посмотрела, но та ей только подмигнула и вдруг, снова поболтав в воздухе ступнями, почесала одной ногой другую.
В зале уже истерически хохотали и принялись аплодировать, не дождавшись окончания номера.
После того, как Вера оказалась в «раздевалке», её встретила Маргарита Петровна с красным, как свекла, лицом.
Вера подумала, что сейчас ей будет не до смеха, но та бросилась к ней, как к лучшему другу.
- Вот это успех! Какой успех! Вера Викторовна, как вам такое в голову пришло?! Это же было очень смешно!
- Ещё бы, - подхватила Ольга Михайловна, стаскивая с себя кучу «медалей», - все красиво ногами дёргают, а только одна «синхронистка» почёсывается! Под музыку!
Все рассмеялись, в очередной раз припоминая Верин «эквилибр» над занавеской.
Традиционно в конце «КВН» было торжественно объявлено, что победила дружба. Обе команды получили в качестве приза по огромному торту, заказанному заранее, и разошлись по кабинетам пить чай.
Вера, немного посидев с коллегами, торопливо распрощалась - в кабинете её дожидалась Снежана, которой она успела сунуть ключ, разыскав её в зале после окончания игры.
Встретила она Веру восторженно.
- Слушай, это было так здорово! Мне очень понравилось! Жаль, что у нас в школе никогда не проводили таких праздников. Кстати, из тебя вышел очень симпатичный Кролик.
- Спасибо, - Вера принялась собирать в пакет многочисленный реквизит. – Ты сейчас домой? Завтра выходной, может быть, погуляем?
Снежана замялась.
- Нет, я завтра занята, у меня важное дело. Хотя… Если хочешь, то можешь пойти вместе со мной.
- Куда? – поинтересовалась Вера, понимая, что завтра, возможно, она сможет узнать причину странного поведения девушки.
- Ну… Я тут познакомилась с одной женщиной… Случайно. Она привела меня в такое интересное место… Там здорово! Пойдёшь со мной? – Снежана оживилась.
- Снежана, это тебе там понравилось, а мне вдруг не понравится? – Вера улыбнулась.
- Ты должна сама всё увидеть!
- Хорошо, я пойду с тобой.
- Тогда договорились! Вот увидишь, тебе тоже будет там хорошо, я уверена!
Девушки оделись, Вера закрыла кабинет на ключ, и они направились к лестнице…
***
Первое ощущение, которое пришло после падения – боль.
Боль страшная, выворачивающая наружу сознание и отнимающая разум.
И всё же она сумела пересилить её, заставить разум подчиниться, хотя бы на несколько секунд.
Эти секунды дали Злате возможность оценить то, что произошло.
В рассветных сумерках она увидела всю картину целиком, а увидев – закричала.
Лобовое стекло было разбито. Смуглого водителя ударило о приборную доску и выбросило вперёд с такой силой, что череп его раскололся, как орех. В воздухе липко пахло кровью.
Пересиливая себя и оглушающую боль во всём теле, Злата перевела взгляд вправо от себя.
Огромные ветви дерева, в которое они врезались, словно гигантские щупальца, раздробив на мелкие осколки лобовое стекло, «вползли» в салон, дотягиваясь до всего, до чего могли дотянуться.
Одна из веток, похожая на метко брошенное копьё, пронзила Демона насквозь и пригвоздила его к сиденью. Глаза мужчины были открыты в удивлении, словно он до последнего мгновения жизни был уверен в своей неуязвимости.
Демон сидел, словно жук, пришпиленный булавкой к коллекционной коробке.
Ответвление этой же самой ветки, прошедшее мимо сиденья справа, не нашедшее себе препятствий, отыскало вторую жертву.
Острый конец ветки вошёл Нюхачу точно в правую глазницу. Создавалось впечатление, что перед смертью мужчину подкинуло вверх, где орудие высшего возмездия отыскало его сразу. Теперь его тело, приподнятое с сиденья, как будто висело в воздухе, подвешенное на большом деревянном крючке.
Обломанные, измочаленные ударом, острые сучья торчали в нескольких сантиметрах от лица Златы. Женщина вдруг поняла, какой страшной смерти сумела избежать, в отличие от Нюхача и Дементия.
Что-то липкое текло по лбу и лицу. Она попыталась приподнять связанные руки, пытаясь вытереть непонятную жидкость, и опять почувствовала жуткую боль. Лицо горело, а полотенце, которым были обмотаны обе руки, пестрело красными пятнами.
«Это моя кровь…» - подумалось ей отстраненно, - «интересно, почему я всё ещё жива?»
Во время удара её тоже подбросило вверх. Она инстинктивно сжалась в комок. В отличие от других людей, находящихся в машине, Злата ожидала удара, пытаясь втиснуться в тесное пространство заднего сиденья. Это ли дало ей дополнительный шанс, или то, что она сидела вполоборота, или кто-то свыше посчитал, что её земные дела ещё не закончены? Она не знала. Но пока ещё ощущала себя живой.
Всё вокруг было усеяно осколками битого стекла и обломками веток.
Злата попыталась пошевелить ногами, но снова пронзительно закричала. Её ноги оказались намертво зажаты искореженным металлом, который раньше был дорогим автомобилем.
Женщина замерла, стараясь не шевелиться, боясь вызвать новый приступ боли: она читала о том, что от болевого шока можно отправиться к праотцам.
Всё равно, у неё уже нет никакого шанса. Если её не найдут, она умрёт. А её вряд ли найдут.
Из школы она уволилась накануне. Родители привыкли к тому, что она давно живёт своей жизнью и никого не ставит в известность о своих планах. Директору она сказала, что выходит замуж и уезжает, поэтому, даже если и возникнут какие-то вопросы, никто не станет её искать.
Демон с двумя напарниками были единственными, кто знал, где именно живёт Злата. Демон использовал её дом как некое тайное место, о котором неизвестно никому, значит, её не станут искать даже бандиты.
Она просто никому не нужна…
Если только Джерри…
Так странно… Дожить до тридцати двух лет и обнаружить, что никто о тебе не вспоминает с заботой или участием…
Отчего-то уже не было страшно. Все вокруг всегда говорили, что умирать – это очень страшно. Но, оказалось, что страшнее всего – жить так, как будто каждый день умираешь.
Это последнее, что о чем успела подумать Злата, прежде чем снова потерять сознание.
Она закрыла глаза и провалилась в темноту…
***
- Боже мой, Никита, что ты там возишься, я сейчас описаюсь от страха! - женский голос был пронзительным и ноющим. – Зачем ты туда полез?! Тебе больше всех надо?! Я не понимаю, почему обязательно нужно было проверять эту машину? Доехали бы до места и сообщили в отделение, что видели ДТП. Может быть, эта машина там уже месяц валяется?
- Ленка-а-а-а! – прозвучало в ответ откуда-то снизу, - «скорую» надо вызывать! И милицию!
- Чего?! – голос девушки, приплясывающей от нетерпения на обочине дороги, был полон паники. – Зачем скорую?
Крепкий парень, с трудом карабкаясь вверх, махал ей руками.
Взобравшись на крутой склон и оказавшись на дороге, он с трудом отдышался.
- Глубокий овраг, я еле спустился… Там такой кошмар, я такого никогда не видел! – его лицо было бледным, - меня вывернуло прямо там, у машины, представляешь?
- Там что, живой кто-то есть? А куртка твоя где? – Ленка заботливо заглянула молодому человеку в лицо.
Тот кивнул и резко наклонился вниз, снова почувствовав приступ дурноты.
- Там женщина, вся в крови, без сознания, но дышит, я проверял. А те, трое других, мёртвые. – Парень содрогнулся всем телом. – Как в кино! Ну, знаешь, из фильма ужасов. Трогать её нельзя, да и бесполезно, видимо, зажало её. Я её своей курткой накрыл, чтобы не замерзла, холодно же…
Лицо девушки тоже побледнело.
- А нам ничего не будет? – тут же спросила она, беспокойно озираясь.
- Мы-то здесь при чём? – удивился парень, направляясь к машине. – Вовремя тебе приспичило, Ленка! Если бы не остановились, машину бы не увидели.
- Лучше бы не останавливались! – девушка едва не плакала.
- Садись! – скомандовал парень.
- Так ты сказал, что «скорую» надо вызвать, - недоуменно оглянулась на него девушка.
- Ленка, ты в своём уме? От страха совсем ничего не соображаешь? Как ты её вызовешь, откуда у тебя телефон? Надо возвращаться в город. У первого поста остановимся и расскажем, что произошло. Только бы не опоздать. Вдруг эта женщина до приезда «скорой» умрёт?
Машина резко развернулась и рванулась с места.
***
Злата почувствовала, что снова куда-то летит. Её дёрнуло вверх, но выныривать из бессознательного состояния не хотелось.
Мозг словно знал, что любое, даже самое незначительное, движение равносильно боли.
Она хотела приоткрыть глаза, но слипшиеся ресницы долго не позволяли этого сделать.
Наконец, с трудом разлепив один глаз, она увидела над собой небо.
Обычное синее небо с плывущими по нему большими облаками, похожими на вату.
Вокруг было очень шумно. Громко разговаривали какие-то люди, слышались удары, как будто кто-то резко бил по металлу.
Злата вдруг поняла, что она жива и лежит на носилках, оттого и видит только небо. Вскоре картинка неба сменилась потолком машины «скорой».
- Как думаешь, выживет? – спросил молодой мужской голос.
- Конечно, - ответил второй голос, принадлежавший мужчине постарше. – Вколи ей обезболивающее, похоже, тут точно множественные переломы. Как только жива осталась, непонятно.
- Жаль её, видно, что красивая женщина… Только, почему она в пижаме?
- Меньше разговаривай, больше работай! – оборвал старший голос более молодой, - коли, я сказал!
- Что теперь с ней будет?
Злата почувствовала прикосновение, но укола не ощутила.
- Ну, что будет… Сошьют… Подлатают, подлечат… Жить будет. Повезло девке… В рубашке родилась.
***
Белый потолок, стены, выкрашенные краской бледно-оливкового цвета.
Правая нога представляла собой нечто, помещенное в сложную, блестящую металлическую конструкцию, которая называлась «компрессионно-дистракционный аппарат Илизарова» для осуществления остеосинтеза, то есть соединения и сращения костных переломов. Левая рука была в гипсе.
Об этом Злате теперь подробно рассказывал врач – серьёзный мужчина с крупным носом и косматыми бровями.
- Вывих мы вправили, кости срастутся, словом, где-то через полгода вы совсем позабудете, что с вами что-то произошло!
«Я похожа на мумию», - подумала Злата, но вслух сказала совершенно другое.
- Вы уверены? – резко спросила Злата, пытаясь повернуть к врачу своё перебинтованное лицо. Ей это не удалось, и она просто перевела на мужчину взгляд темных, воспаленных глаз, не скрытых повязкой.
- Ну… - внезапно стушевался мужчина, - мы сделали всё, что могли. Должен сказать, что швы у вас очень аккуратные. Со временем рубцы станут менее заметны, возможно, что их едва будет видно. Главное, что вы остались живы!
- Вы так считаете? – глухо отозвалась Злата. – Почему все вокруг уверены, что именно это главное? Моё мнение никому не интересно?
Мужчина нахмурился. Видно было, что он сердито обдумывает ответ.
- Я – врач. Хирург, если быть точным, - мужчина стал серьёзным, - моё дело – спасать жизни. Вашу жизнь я спас. Как вы будете распоряжаться ею дальше, это ваше личное дело. Давайте лучше поговорим о том, что вас беспокоит.
Злата снова устремила взгляд в потолок.
- Мне больно.
- Это понятно. Немного увеличим дозировку обезболивающего. Что-нибудь ещё?
- Нет.
- Хорошо. С вами хотят побеседовать. Вы в состоянии ответить на несколько вопросов?
- В состоянии.
- Отлично. Тогда минут через десять у вас будет посетитель.
Злата промолчала. Расценив молчание, как знак согласия, врач встал и быстро вышел из палаты.
Небольшое помещение было рассчитано на четверых, но Злата лежала в палате одна. Четыре кровати, четыре тумбочки, раковина в углу комнаты.
Злата перевела взгляд на костыли, стоявшие у стены рядом с её кроватью. Врач пояснил, что странную металлическую штуковину на ноге ей придётся таскать несколько месяцев.
Но не это заставляло её сердце сжиматься, а губы судорожно кривиться.
Сотрясение мозга, смещение шейных позвонков, в результате чего её облачили в неподвижный ортопедический корсет-воротник, искалеченная нога, переохлаждение, сломанные рёбра и рука, ушибы внутренних органов – всё это было мелочью по сравнению с настоящей трагедией.
Лицо… Её красивое лицо с безупречной кожей…
Дерево, которое не убило её, как остальных в машине, оставило на ней свои метки.
На пугающие, рваные раны хирурги наложили швы. «Аккуратные», как отметил только что ушедший врач.
Однако, он же с сожалением сказал ей, что полностью убрать рубцы не удастся. Возможно, когда-нибудь позже, если она найдёт деньги и очень талантливого пластического хирурга.
Три шрама. На лбу, на левой щеке. Эти рубцы были сравнительно ровными. Но на правой стороне лица рана была длинной и глубокой. Острая ветка рассекла всю щёку от виска до уголка губ.
На перевязке, как только Злата смогла подниматься с кровати, не испытывая приступов тошноты из-за сотрясения, она потребовала зеркало.
Молоденькая медсестра, прикусив от волнения губу, быстро взглянула на врача, аккуратно разматывающего повязку на лице женщины.
Злата уже приготовилась спорить и требовать, но мужчина, неожиданно мягко, кивнул помощнице.
- Принеси, Вика.
Та, вздохнув отчего-то, метнулась в соседнее помещение, соединенное с «перевязочной».
Зеркало было большим, круглым, на блестящей, металлической «ножке».
Тогда Злата впервые увидела своё «новое» лицо.
Увидела и ужаснулась.
Она не хотела, чтобы кто-то видел её страдания, и даже закрыла глаза, но предательские слёзы уже катились по щекам, изуродованным черными черточками швов, наложенных на аккуратно стянутые раны.
Конечно, она осталась жива. Так сказал хирург и, по его мнению, это было самым важным.
Только как же Франция, Джеронимо Строцци, все её мечты и надежды?.. Ведь она уже примеряла на себя новую, заграничную жизнь и даже новую фамилию примеряла. Злата Строцци. Имя звучало маняще, таинственно и завораживающе.
Теперь – всё. Как говорится, finita la commedia.*
Злата даже усмехнулась этой известной итальянской фразе.
Она не питала иллюзий: без прежней красоты Джерри она была не нужна. Ему нужна была жена – помощник, «лицо» процветающего бизнеса его семьи.
Сейчас, пока она лежала в больничной палате, у неё оказалось очень много времени для размышлений.
Дверь в палату открылась, пропуская двух мужчин: врача и ещё одного человека, сжимавшего в руке большой блокнот.
- Вот, это здесь, - врач махнул рукой в сторону женщины, лежащей на кровати.
- Злата Анатольевна, к вам посетитель. Прошу. Но недолго!
- Разумеется, - мужчина с невозмутимым видом взял стул, стоящий у стены и поставил его рядом с кроватью. – Я ещё загляну к вам.
- Хорошо. Оставляю вас одних, - врач вышел из палаты.
- Злата Анатольевна, меня зовут Леонид Николаевич. Я вынужден задать вам несколько вопросов. Вы можете отвечать?
- Да.
Злата уже понимала, какие вопросы ей сейчас зададут. Она даже заранее продумала ответы. Нужно было исключить любую вероятность, чтобы её имя хоть как-то связали с людьми, погибшими в машине.
- Вы можете рассказать, что произошло?
- Да. Меня похитили.
- Похитили? – голос мужчины оставался невозмутимым. – Вы знаете людей, которые это сделали?
- Нет.
- Уверены?
- Они не называли имён. Того, кто был у них, по видимому, главным, они называли «Шефом», а он их – Грачом и Нюхачем. Это клички, как вы понимаете.
- Как, по-вашему, почему эти люди вас похитили?
Злата пожала плечами, глядя в потолок.
- Откуда я знаю? Вы – милиция, вы и разбирайтесь.
- Почему вы были одеты в пижаму?
- Потому что похитители проникли ко мне в дом посреди ночи. А потом посадили в машину и повезли в неизвестном направлении.
Мужчина задумался, потом снова спросил:
- Коршунов Дементий Александрович, вы знаете такого? Некоторые называли его «Демон»?
- Какой ещё Демон? – Злата устало прикрыла глаза. – Нет, я такого человека не знаю, и никогда не видела. У него редкое имя, я бы его запомнила.
- Вы не можете предположить, зачем вы понадобились этим людям? Они что-нибудь говорили в вашем присутствии, упоминали кого-то или что именно собираются с вами делать? Может быть, им нужен был выкуп?
Женщина усмехнулась.
- Я работала учительницей начальных классов. Интересно, в какой валюте был бы выкуп? В рублях или в долларах?
- Понимаю ваш сарказм, - кивнул мужчина, - но я обязан проверить все варианты.
- Один из похитителей что-то говорил о «живом товаре». Это вам поможет?
Леонид Николаевич с интересом взглянул на неё.
- Вполне возможно.
Он помолчал немного.
- Скажите, почему вы не кричали, когда вас насильно увозили из дома?
Злата зло скосила глаза в сторону собеседника.
- Догадайтесь! У этих людей было оружие, которое они наставили на меня. Их главный пригрозил, что без раздумий продырявит мне голову, если я посмею открыть рот. В таком положении и вы бы не кричали.
Мужчина понимающе кивнул.
- Как произошла авария? – задал следователь очередной вопрос, черкнув что-то в блокноте.
- Я нашла в кармане пальто шариковую ручку и ткнула ею в шею водителю, когда тот, кто сидел рядом со мной, отвлёкся. Надеюсь, что я его убила.
Мужчина внимательно посмотрел на неё.
- Нет. Вы его не убили. Если честно, сложно сказать, какую из ран у него на шее оставило ваше…ммм…оружие. Фактически, у него был расколот череп. Кроме того, грудная клетка этого человека практически расплющилась о руль во время удара. Это и стало причиной смерти.
- Мне жаль, если это была не я.
- Я бы на вашем месте не высказывался столь откровенно.
- А что вы мне сделаете? – в голосе Златы звучали равнодушные ноты. – Посадите в тюрьму? За что? Вы сами сказали, что убила его не я. Зато эти люди запросто убили бы меня. Я всего лишь защищалась.
Леонид Николаевич почесал пальцем переносицу и снова повторил:
- Человеку, который сидел рядом с вами, невероятно не повезло. Он тоже мог бы остаться в живых, если бы не дерево. Вы точно уверены, что не знаете этих троих? Нигде раньше не встречались с ними, не слышали этих кличек: «Грач», «Шеф», «Нюхач»?
- Почему же, слышала.
Мужчина напрягся, словно волк, почуявший запах возможной добычи.
- Как минимум, каждый третий мужик называет подъехавшего к нему таксиста «шефом». Так и говорит: «Шеф, отвези меня на такую-то улицу», - Злата усмехнулась одними глазами.
Лицо мужчины вытянулось.
- Злата Анатольевна, ваша ирония здесь не уместна. Эти люди – преступники, и у них, скорее всего, остались сообщники…
- Почему же неуместна? Вместо того, чтобы ловить эту банду, вы сидите здесь и задаёте мне глупые вопросы. Любому понятно, что эти трое – только верхушка айсберга. А если они вздумают похитить ещё кого-нибудь?
- Скажите, у вас есть кто-то, кто мог желать вам зла?
- Вы намекаете на то, что меня похитили по чьему-то заказу? – Злата снова пожала плечами. – Полная ерунда. Нет, я таких людей не знаю.
Мгновенно у неё в голове пронеслась череда картинок… Сама она не жалела никого. Если хотела отомстить – мстила, как только попадался подходящий случай.
- Ваш лечащий врач сказал, что вы не хотите, чтобы он сообщил о вашем положении родственникам. Почему?
- Потому что это личная информация. Я имею право так поступать. Это моя жизнь и только я решаю, что мне с ней делать.
- Однако, странное решение, - покачал головой мужчина, - обычно люди, оказавшись в больнице, наоборот, настаивают на том, чтобы их родственникам сообщили подробности. Те, иной раз, даже реанимацию пытаются штурмом брать, потому что их туда не пускают. Откуда такая категоричность?
- Отвечу вопросом на вопрос: я похожа на обычного человека?
Леонид Николаевич внимательно прищурился, вглядевшись в глаза женщины. Лицо скрывала повязка, поэтому глаза – единственное, что сейчас он мог рассмотреть.
- Если честно – не похожи, - был вынужден признать он. – Вы смелый человек, раз так отчаянно боролись за свою жизнь, не зная, с какими страшными личностями вас свела судьба. Но вопросы у меня ещё остались, я загляну к вам снова.
- Не сомневаюсь. – Злата снова уставилась взглядом в потолок. – Только сразу могу утверждать, что ничего нового я вам не скажу.
- Возможно, ваша память подскажет вам что-то ещё. Сейчас вы ещё пребываете в состоянии шока. Врач уверяет, что вы даже не сразу вспомнили свое имя?
- Да, не сразу. Сотрясение мозга, смещение шейных позвонков и стресс. В себя я приходила постепенно.
- Ну, вот видите. Вдруг, вы вспомните ещё что-нибудь. Всего доброго вам, поправляйтесь.
Мужнина поднялся, захлопнув блокнот.
Потом обернулся и ещё раз посмотрел на Злату.
- На вашем месте я бы оставил обиды в прошлом, - сказал он вдруг. – Простите за откровенность и - не для протокола… Вы только что заново родились, это второй шанс. В таких авариях не выживают, поверьте мне. Попробуйте начать всё сначала. До свидания.
Он стремительно вышел.
Злата даже застонала.
С какого начала?! С какого?! С таким лицом какое может быть у неё начало?! Какое право этот человек смеет давать ей советы? Она в них не нуждается!
В ярости она ударила кулаками по кровати.
Тело тут же откликнулось болью, уже далеко не такой сильной, приглушенной действием уколов с обезболивающим. Но она почувствовала её и в искалеченной ноге, и в шее, закованной в ортопедический воротник, и в груди, которой трудно было сделать глубокий вздох.
Да, она выжила.
Произошло чудо.
Только зачем теперь ей эта жизнь?..
_________________
*Из итал. finita la commedia «комедия окончена», предположительно являющегося калькой лат. finita est comoedia в сочетании Plaudite, cives, plaudite, amici, finita est comoedia «Рукоплещите, граждане, друзья, комедия окончена»; считается, что это было обиходное выражение древнеримских актеров, с которым они обращались к публике после представления.
Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/02/23/1939