• 27.08.97 В 6 утра Боинг мягко приземляется в Сиднее. Наши места в центре салона, поэтому при заходе на посадку не видно, что там, под крылом самолета. Просто спускаемся с неба в тревожную неизвестность, где нас никто-никто не ждет.
Ждем багаж на движущейся по кругу ленте. Ждем долго. Багажа нет. Куда-то бежим, вопросительно жестикулируем, но нас не понимают. В дело вмешивается 13-летний сын Женька и объясняет по-английски, что пропали наши suitcases. Ага, значит чемодан это suitcase! Институтская отличница этого не знала.
Порывшись в компьютере, леди говорит, что багаж задерживается на сутки, и просит сообщить адрес. Какой адрес? Мы только что ступили на незнакомую землю. Леди в момент оценивает ситуацию. Перед ней две отчаянные физиономии, двое отпрысков и ни языка, ни вещей, ни жилья. Однако подросток кое-что сечет по-английски. Отныне все переговоры только через сына. Говорит ему :«Идите к администратору, пусть найдет жилье, потом назад с адресом ко мне, ОК?».
Женька ведет нас к стояку, где дежурит молодая девчушка в синей форме. Плотно окружаем стояк, и Женька начинает что-то объяснять. Наша роль в этом безмолвном кино- принятие решения. Девчушка ищет гостиницу, ориентируясь на дорогие костюмы и приличный вид семьи.
- Есть гостиница в центре за 400 долларов.
Округляем глаза-ну очень дорого!
- Чуть дальше от центра- за 300.
О чем ты, девочка? Что еще?
- 200?
- Ну ты смеешься? Что-то за 20-50.
Несколько помявшись, говорит:
-Самое дешевое- 90, но на Кинг Кроссе. Дешевле не бывает.
-Какая разница, на Кроссе или на луне! Давайте адрес!
И тут просыпается приобретенное по жизни качество – сомнение, и я осторожно уточняю:
- Это в месяц?
Теперь округляются глаза у девчушки.
- Это в день.
- В день?!!!- громко ахаем хором и видим, как на крик оборачиваюся люди.- А меньше-никак?
-Никак.
Ошеломленные перспективой исчезновения запасов валюты в ближайшие пару недель, еле слышно лепечем «ОК». Девчушка звонит в гостиницу на отшибе Кинг Кросса (King Cross), о чем-то договаривается и дает адрес. Женька берет бумажку и мчится к «багажной» леди.
В туалете муж отстегивает с тела часть наличных американских, меняет их на австралийские, после чего добираемся на метро до заветной станции.
Выйдя из пропахшего резиной и соляркой подземелья на пропахший йодом воздух, сразу понятно, почему девчушка мялась насчет района. Идем до гостиницы мимо каких-то подозрительных мелких магазинчиков и дюжины ночных клубов. Стены последних подпирают худые размалеванные девицы в мини юбках, возле магазинчиков на каких-то тряпках спят бомжи, навстречу то и дело попадаются подозрительные личности с остекленевшими глазами. Улица чистотой не блещет, то и там островки мусора, что отражаются в мутных витринах магазинов. И среди этого вертепа- наше достойное семейство, в неприлично дорогих костюмах и чистенькие ухоженные детки. Кожей чувствуем липкие взгляды, которыми нас провожают завсегдатаи Кинг Кросса, но смело движемся навстречу неизведанному.
Наконец, в конце широкой улицы поворот на узенький огрызок мелкой улочки, и вскоре упираемся в нашу новую обитель-многоэтажную гостиницу. Внутри она приятно контрастирует с внешним миром. Здесь чисто, безлюдно и ,главное, нас здесь ждут!
После оплаты жилья за день, поднимаемся на последний девятый этаж и открываем заветную дверь. Навстречу льется солнечный поток, влетаем навстречу ему и обалдеваем. От света, солнца, чистоты, белизны стен, широченных кроватей, белоснежного белья на них, какой-то суперсовременной кухни со стульями на длинных ножках, со всеми приборами, тарелками, чашками и даже рюмками. Дети тут же бросились в спальню прыгать на кроватях, а я на кухню изучать начищенное до блеска содержимое выдвижных ящичков. Нет, так не бывает! Какой век мы оставили позади?
Милый в это время рванул на широченный балкон, который тотчас ошеломил непривычной картиной, запахами, звуками.Глаза зажмурились от залитого солнцем и светом города, ослепленные контрастом солнечного света, голубой водой залива, силуэтами вечнозеленых пальм и яркими бликами стеклянных небоскребов. В нос ударил теплый ветер, замешанный на эссенции морского воздуха, эвкалиптов и буйства тропических цветов. Уши впитывали необычный шум огромного сити, где стойкий гул непрерывного трафика заглушался то резкими порывами ветра, то беспардонными разборками белых попугаев.
- Это рай?- прошептала я, оперевшись на перила балкона.
- Похоже,- так же тихо ответил он.
В тот момент мы не ведали, что это было только началом длинной и тяжелой дороги к тому что кажется раем. Дороги, мощеной отчаянием, надеждой, приспособлением, преодолением, беспрецедентной борьбой, тяжелым трудом и вознаграждением, Одним словом, беспрецедентной борьбой за место под солнцем на Terra Australia.
28.08.97 Первый день иммиграции.
Мой 38й день рождения в Сиднее.
Первое утро в Сиднее запомнилось навсегда. Накануне после эмоций с перелетом и поисками жилья все как один попадали в мягкие белоснежные постели. Около шесть утра просыпаемся от дикого шума и скрежета. Вскакиваем как по команде и прилипаем к широкому окну. С высоты восьмого этажа, где наши апартаменты, открывается не что иное, как прозаическая картина забора мусора. А мы грешным делом подумали, что началась война. Перестройка основательно накачала страхом.
Внизу стоит большая крытая машина, которая цепляет краном огромные бадьи и опрокидывает их в большое чрево мусорки. Двое парней в режущей глаз ярко-салатной форме ловко цепляют бадьи, а потом пустые опускают назад.
Мы наблюдаем за процессом, не в силах оторваться от шумной завораживающей картины погрузки городского мусора. Вот так невидаль! Вскоре парни замечают четыре отпечатка плоских лиц в окне и весело приветствуют нас, размахивая руками. Мы поневоле машем в ответ и, смутившись, быстро отлипаем от окна. Наверняка нас приняли за шайку дикарей, выползших из пещерного века и очутившихся по воле случая в современной цивилизации. Им невдомек, что простая украинская семья оказалась у окна случайно, больше с перепугу, вздернутая непростыми событиями последнего месяца.
Не успели мы остыть от мусорных дел, судьба уготовила еще один сюрприз. Сообщаю домашним, что я первая принять душ, и быстренько скрываюсь в за дверью ванны, чтоб никто не покусился опередить меня. Щелкает замок, и я начинаю медленно снимать пижаму, предвкушая теплые струи душа. Душевая кабинка как раз напротив окна под потолком. Я тянусь к защелке приоткрыть его на случай густого пара, но вдруг моя рука совершенно непроизвольно отдергивается с такой силой, что локоть больно бьется о толстое стекло кабинки. Из глаз сыпятся искры, и я ловлю себя на том, что ору благим матом. В запертую дверь ванной уже ломится домашний спецназ. За полсекунды заворачиваюсь в полотенце, настежь распахиваю дверь и с душераздирающим криком вылетаю пулей через гостиную прямо на балкон. Где меня полуголую может лицезреть весь пресловутый Кинг Кросс. Заикаясь, тычу пальчиком в ванную комнату: «На окне! На окне!». Ребята смело заходят внутрь и замирают, не в силах произнести ни слова. Еще бы! На окне сидит многолапое, лохматое, величиной с ладонь чудище и дико вращает круглыми глазищами. Счастье, что сидит с внешней стороны окна, не внутренней, иначе меня не откачали бы. Да, это чудище- огромный паучище, вольно распластавшийся почти на пол-окна. На восьмом этаже?!!! Пауки по земле должны ползать, а не скалолазить. А мы дверь на балкон держим открытой… Если в первый же день прибытия на эту благословенную землю встречает паук немерянных размеров, чего ждать завтра? Доброго питончика в ногу толщиной, уютно свернувшегося на подушке? Боже, куда мы попали?
У меня сегодня день рождения. Первый подарок от Австралии? Хотя говорят, что паук в новом доме- к добру.
Такого подарочка хватает выше крыши, и я малодушно сбегаю от остальных припасенных для меня в этот день. Родня остается в отеле ждать прибытия чемоданов. Муж -за грузчика, сын- за переводчика, дочка- в довесок. Далековато ей топать мелкими ножками вдоль залива от Woloomooloo до Opera House.
Праздную свою 38ю днюху в кафе возле Opera House. Одна. Заказываю чашку кофе за два с половиной доллара, приносят чашечку. Медленно потягиваю дорогущий кофе, разглядывая горбатый Sydney Harbour Bridge, что напротив, и желаю себе, любимой, исполнения всех остальных мечт. Одна из глобальных о приезде в Австралию уже сбылась. Остались мелкие: найти жилье, работу, себя, устроить детей в школы-садики, не растратив скромный капитал, состояться в новой стране и т.п.Так, ерунда… Иначе зачем было срываться за тридевять земель?
На пронизанной солнцем набережной невозможно думать о чем-то плохом. Для того они и созданы. И я молча благодарю Бога, Вселенную, добрые силы за этот подарок судьбы.
Дома ждет очередной подарок- прибывшие чемоданы. В одном из них какой-то подозрительный звон. Там, кроме книг по сварке и моей диссертации, красивый чайный сервиз, расписанный золотом по синему. Такой любимый, что оставить было никак нельзя. Дрожащими руками открываю чемодан. В бумажных обертках одни осколки. Из выжившего суточный перелет сервиза - два блюдца и чайник. Муж неуклюже успокаивает, мол, битая посуда- к счастью! Ага, как и утренний паук. Я верю. Скоро как привалит…
Высыпаем осколки в мусорную корзину. Хмыкаю, представив охреневшее лицо уборщицы в момент опустошения корзины, и хаос ее мыслей по этому поводу. Как то : битье дорогой посуды на фоне пьяного разгула алкашей, шумной сцены ревности обиженной жены, истерики юной любовницы жадному папику, громкой разборки подельников или неуравновешенных психов и т.п. Ха-Ха! Уборщица никогда не догадается, что осколочки дорогого сервиза летели с северного полушария на южный и везли их бестолковые иммигранты с Украины. Чтобы разбить и прикопать в древней земле австралийских аборигенов… на счастье. Обычай такой у новоприехов.
Горе с сервизом чуть сгладилось при виде распакованной фаянсовой статуэтки испанки. Целой и невредимой. Еще одна памятная драгоценность. Ее изящная фигура в белом с пышными оборками платье гордо застыла в танце фламенко. Так и стоит спустя четверть века назло всем перепетиям судьбы.
Наравне с битым в хлам сервизом и пауком , что согласно приметам, к счастью, статуэтка стойкой испанки тоже хороший знак. И битое и небитое-на пользу! Жизнь настойчиво учит принимать сложную философию бытия как данность. Главное- уговорить на это свой капризный мозг.
После всплеска эмоций тело требует восполнить израсходованную энергию. Холостым кофе-чаем сыт не будешь да и дети скоро завопят. Собираемся всей толпой в местный магазин разжиться чем-то съедобным. В крошечном шопе набираем всякой всячины, не забыв прихватить пару твердых как камень авокадо. О полезности ореха наслышаны выше крыши, но на родине он не растет. Щас как оттянемся!
По дороге заглядываем в такие же крошечные риал эстейты, чтоб подыскать съемное жилье. Нам показывают какие-то убитые маленькие квартирки в полуподвалах. Просят за рент втридорога. И это хваленая Австралия? Голову посещают первые сомнения, что не все так красиво как малюют.
Самый же первый культурный шок случился вчера, в день прибытия. Из аэропорта до станции метро везет шикарный двухэтажный автобус. Так было в 1997 году, сейчас есть ветка метро. Мимо мелькают какие-то старые обшарпанные дома викторианского стиля, которые вскоре сменяются современным модерном небоскребов. На улицах ни одного живого человека. Город будто вымер. Неожиданно глаз цепляет две одинокие фигуры, облаченные во все черное. Они настолько контрастируют с залитым солнцем пространством, что я прилипаю к окну, чтобы лучше рассмотреть, где остальная похоронная процессия. По кому звонит колокол в этот прекрасный день? Позже доходит, что пересекаем самое сердце бизнес-сити, где принято работать , а не шататься без дела. Строгая форма одежды случайных прохожих - тому подтверждение.
Тем не менее позже выяснилось, что первая мысль о трауре в городе пришла не случайно. 31 го августа 1997 года все медиа ресурсы Австралии гудели о трагедии в парижском туннеле Альма. Там в аварии погибла Диана, принцесса Уэльская вместе со своим женихом Доди Файедом. После развода с Чарльзом принцесса собиралась с сыновьями и новым возлюбленным жить в Америке. Убийство –надежный способ остановить ослушницу королевской семьи. Это событие сильно омрачило первые дни в солнечном Сиднее.