Репортаж с Зоиршо Кличевым
(Бухара, 24 августа 2013 г.)
Оставив позади строящийся объект и миновав пару сотен метров, мы выходим на открытое пространство, где прямо перед нами предстаёт ещё одна - совсем небольшая - гостиница «Аист».
Г.С. — Догадываюсь, что и эта гостиница построена не без Вашего участия?
З.К. — Да. Интересно, что она не раз перестраивалась, но всякий раз хозяин оставался недоволен: дело в том, что выделенный участок оказался совсем небольшим (не более 120 кв.м.) и потому, вполне понятно желание владельца, найти оптимальный вариант проекта. И когда он ко мне обратился за помощью, то я ему ответил, что возьмусь только в том случае, если вновь начнём с нуля. И он согласился.
Г.С. — Да: скромненько, но со вкусом.
З.К. — Предлагаю заглянуть вовнутрь, дабы убедиться, что и там всё в ажуре.
Естественно, от такого предложения трудно отказаться. Собственно, ради этого я сюда и приехал, так как, увидеть родных и близких - это одно, но хотелось также, собрать как можно больше материала о Бухаре, в частности о том, как она преображается и в каком направлении всё это дело движется.
Мы входим вовнутрь отеля и первое, что бросается мне в глаза, это типичный бухарский потолок, с её традиционными деревянными балками.
фото 010
Г.С. — Ого, «болор» и «васса»! — отмечаю я.
З.К. — Ага, они самые. — подтверждает мой гид. — А Вы, как я вижу, тоже не забыли эти термины. Между прочим, я всегда стараюсь подчеркнуть в своих работах именно родной стиль, выверенный веками: добротно, практично и красиво, не правда ли?
Г.С. — Ну конечно! — соглашаюсь я и тут же задаю напрашивающийся вопрос — Интересно: откуда бухарцы позаимствовали такой подход к строительству своих домов? Неужели у них была своя школа?
З.К. — Естественно, была и возникла она не вчера, как Вы понимаете. И немалую роль в сохранении этой школы сыграли прежде всего российские и советские востоковеды. Ну и конечно же, не последний вклад в эту копилку внесли местные учёные.
Г.С. — Не могли бы Вы мне перечислить хотя бы некоторых из них?
З.К. — С удовольствием! К примеру, Борис Николаевич Засыпкин, который реставрировал такие известные архитектурные объекты, как: мавзолей Саманидов, мечеть Магоки аттори и минарет Калон. Также, необходимо отметить и местного интеллигента, одного из первых профессоров - Мусу Юлдашевича Саиджанова - окончившего русско-туземную школу в Новой Бухаре (ныне - Каган) и медресе Мири Араб. Причём, немало лестных отзывов в его адрес высказано такими специалистами, как: Л.И.Ремпель, Т.А.Жданко, М.Е.Массон и другими.
фото 011
Г.С. — Каюсь: я поздно стал интересоваться этим...
З.К. — Ой, что Вы: я обозначил лишь «верхушку айсберга»! Помимо перечисленных личностей была целая когорта людей, которых я боюсь перечислить, ибо могу нечаянно кого-то из них пропустить.
Г.С. — Ну, хотя бы, ещё пару-тройку имён?
З.К. — Да пожалуйста: Вяткин, Шишкин, Умняков, Крюков... потом Воронина, Воронин, Писарчук... кто ещё... Пулат Захидов, из местных...
Г.С. — Достаточно. То есть, я хочу спросить: ведь, они прекрасно понимали - какое колоссальное значение всё это имеет для мировой культуры... что это, можно сказать, совершенно уникальная цивилизация...
З.К. — Я Вам скажу больше: по одной из версий, один из архитекторов-конструктивистов советского государства Моисей Гинзбург, по заданию Партии был специально отправлен сюда с целью выявить, как развивались городское строительство, местная урбанизация и т.п. с тем, чтобы по примеру Бухары, создать нечто похожее в других городах Средней Азии, а именно: Алма-Ата, Ташкент, Душанбе, Ашхабад... Обмеры, фиксация, изучение топографии... в общем, всем этим занимался Гинзбург. То есть, прежде чем уничтожить прежний режим, следовало всё зафиксировать и запротоколировать. Чтобы на основе градостроительства Бухары, создать новую национальную архитектуру во вновь созданных Республиках.
фото 012
Зоиршо предлагает мне подняться вместе с ним на второй этаж, который также украшен традиционными деревянными колоннами и круглым айваном. Мы не спеша совершаем круг, в центре которого, внизу, расположен внутренний дворик.
Полюбовавшись некоторое время представленной панорамой, мы вновь спускаемся по ступенькам вниз и оказываемся в том самом симпатичном внутреннем дворике, где я первым делом отмечаю для себя элемент местной канализации.
Г.С. — О, «ташнав»!
З.К. — А как же? Как и полагается, местная «раковина». О ташнаве, как и о местной системе канализации, именуемой «тазар», можно говорить бесконечно, но... это уже отдельная тема. А сейчас, я приглашаю Вас последовать за мною в одно совершенно уникальное сооружение.
Миновав по узким улочкам буквально несколько десятков метров, мы оказываемся перед небольшим симпатичным медресе.
фото 013
Г.С. — «ISTEZA MADRASASI» — читаю я мемориальную табличку вслух. — А почему медресе такое небольшое?
З.К. — Скажу более: это самое маленькое медресе во всём мусульманском мире!
Г.С. — Да, ну?
З.К. — Да. Я даже заключил со своим французским коллегой Огюстеном - знатоком исламского мира - пари на два ящика водки: если он отыщет на всём протяжении Великого Шёлкового пути нечто меньшее или хотя бы даже такое по размерам. И вскоре он вынужден был согласиться, что проиграл.
Г.С. — Странно, что оно действительно такое маленькое. И что означает его название?
З.К. — Вообще- то, у этого медресе два названия: одно - «Истеза», и второе, более употребляемое в простонародье, как - «Ходжа Мухаммад Наби». Собственно, названное в честь того, на чьи деньги было построено это медресе.
фото 014
Г.С. — А в каком году оно было построено? И вообще, какова история?
З.К. — Воздвигнуто это медресе в 1909 году, во времена правления Абдулахад-хана (1885–1910), на средства богатого денауского землевладельца (дехкан) и торговца каршинским паласом — Мухаммадом Наби. А история вкратце такова.
Поссорившись как-то со своими сыновьями, этот купец завещал превратить собственный дом в медресе, оформив его как вакф.(4) Однако, спустя некоторое время, помирившись с ними, одумался и вновь решил изменить своё решение. Но, поскольку по действующему мусульманскому закону имущество, превращённое в вакф, не может снова стать чьей-либо собственностью, все его усилия по этому делу остались безуспешными. Таким образом, частный дом превратился в медресе-общежитие для учащихся.
Г.С. — Сколько же в нём келий?
З.К. — Не более двадцати: восемнадцать, по-моему... Так вот, в память об этой истории, в народной среде это медресе получило ещё одно ироничное название — «Мадрасаи пушаймон», то есть, «Мадраса раскаяния /сожаления/» или «Мадрасаи истезо» — «Медресе досады».
фото 015
Г.С. — Очень забавная и поучительная история! А что сейчас здесь размещено?
З.К. — С этим тоже, связана своя история. В 1992 году во Франции была организована Ассоциация «Караван-сараи на Шёлковом пути», организатором которой явился архитектор Филипп Барбье. Одной из задач указанной ассоциации — благотворительно-реставрационная работа исторических и архитектурных памятников по всему миру. В 1993 году Филипп Барбье впервые посещает Бухару и в итоге влюбляется в наш город. Ну, а дальше у нас возникли тесные творческие контакты и, собственно, всё то, о чём Вы уже знаете и писали (про караван-сараи и т.д.). А медресе «Истеза» было первым объектом Ассоциации по реставрации. Таким образом, с 1998 года в стенах медресе был открыт Французский культурный центр «Истеза», а Филипп Барбье стал его бессменным директором. Здесь, особо следует отметить главного мецената ассоциации - французскую компанию «Thales», которая много чего сделала не только для Бухары, но и по Узбекистану в целом.
Г.С. — Как же Вы с ними общались? Через переводчика?
З.К. — Ну что Вы: я же «француз»! (смеётся) Оканчивал школу имени Ушинского!
Г.С. — Ах, да! — припоминаю я про школу № 12, в которой преподавали французский язык. И вновь передо мной возникает ташнав. — А это, я так понимаю, его родной ташнав?
фото 016
З.К. — Да, но мне его пришлось немного переделать: здесь был поглощающий колодец, а я его вывел наружу. А вот, видите, старое фото: тут был в своё время хауз.
Г.С. — Меня интересует такой вопрос: как функционировала подземная система сточных вод (тазаров)?
З.К. — Сама система тазаров разделялась на два типа: для стока чистой воды и для стока нечистот.
Г.С. — И куда вела общая система стока канализации? В Шахруд?
З.К. — Общая канализация выходила по сообщающимся артериям за пределы города по рельефу на юго-запад, в коллекторы, именуемые заъкашем. Возьмите, к примеру, общественные бани, крупные дома купцов и прочие большие здания — от них воды стекали по многочисленным основным подземным магистралям, которые в конечном счёте, сливались за городской стеной. А вот, скажем, для омовения (торат), вполне достаточно было и поглощающих колодцев-ташнавов. То есть, вода, пройдя через несколько соединяющихся между собой керамических сосудов (с множеством мелких отверстий на дне), в конечном счёте абсорбировалась в грунт, другими словами, уходила в землю, растворяясь в ней.
Ну что: пойдём дальше? Ибо, материала для Вас у меня слишком много, чтобы Вы смогли всё это «переварить» должным образом.
И мне опять не остаётся ничего другого, как покорно кивнуть в ответ головой. И мы вновь движемся к следующему объекту.
— «Боже мой! — восклицаю я про себя — Неужели я, хоть когда-нибудь, успею обо всём этом написать?!»
И меня вдруг по-настоящему охватывает страх. Страх и стыд перед безвозвратно ушедшими талантливыми предками. И за то, что я слишком поздно спохватился и понял одно — ушла в небытие одна из самых уникальных и интересных цивилизаций, существовавших когда либо на нашей Земле. А с другой стороны — как хорошо, что память об этой цивилизации не умерла: она, по каким-то неведомым нам - простым смертным людям - духовным флюидам передаётся достойным потомкам. Таким, каким является герой моего фото-репортажа Зоиршо Кличев. С тем, чтобы память человеческая никогда бы не впала в забвение и помнила о своей истории. И пока мы о ней помним, Бухаре не может угрожать ничто и никто.
П р и м е ч а н и я:
(4) Вакф (араб. ;;;; — букв. «остановка», «приостановление», «удержание») — в мусульманском праве имущество, переданное государством или отдельным лицом на религиозные или благотворительные цели.