Татьяна Ларина является идеалом русскости и народности
Самые мощные дифирамбы по поводу этого титулования пропел Достоевский. Однако определения этому не дал. Точнее дал одно = она дескать вся целая на русской почве.
А вот Онегин наоборот = персона в корне чужая, поганая и беспочвенная … то есть г*вно.
А ведь Пушкин несколько раз высказался о Тане, особо в самом начале ее явления в главах второй и третьей, как о нечто абс-но пародийном и несуразном
0) Первое представление Татьяны среди персонажей романа более, чем иронично= она даже не имела имени, а звалась (как песик) именем, принятым не у дворян, а у дворовых:
Ее сестра звалась Татьяна...
Впервые именем таким
Страницы нежные романа
Мы своевольно освятим.
И это звалась Пушкин повторил! При этом автор свое решение, подчеркнуто названное им своевольным и имеющим потому некоторое особое значение (миссию отчуждения Тани от персонажей романа или ее пародирования), комментирует уже просто сатирически:
Признаться: вкусу очень мало
У нас и в наших именах
(Не говорим уж о стихах);
Нам просвещенье не пристало,
И нам досталось от него
Жеманство, — больше ничего.
1) Портрет Тани кисти романиста :
Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее румяной
Не привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
К тому же она была к своим 17 летам, если не конченный аутист, то явно «не от мира сего»:
Она ласкаться не умела
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе детей
Играть и прыгать не хотела,
И часто целый день одна
Сидела молча у окна.
2) Опустив последующее любование (с едва скрытой иронией) девичьей особой задумчивостью, созерцательностью и мечтательностью, отметим также важное для Таниного образа:
Ей рано нравились романы;
Они ей заменяли всё;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо.
Влюблялася в обманы … Это наиважнейшее в танином житие! Влюблялася = неоднократно в героинь и героев романов из маминой спец. биб-ки.
Она влюблалася в обманы (т.е. не раз = поочередно то в Ловласа, то в Грандисона, а то в Фобласа, то в троих в одном синтезированном мираже «Он»)
Эта влюбчивость в книжных персонажей Самюэле Ричардсона – сентименталиста середины 18 века = автора амуральных Памелл, Кларисс и сэров Грандисонов по версии Пушкина была наследственной = маман (maman) Тани Прасковья была так просто от них «без ума»^
Жена ж его была сама
От Ричардсона без ума.
Она любила Ричардсона,
Не потому, чтобы прочла,
Не потому, чтоб Грандисона
Она Ловласу предпочла;
Но встарину княжна Алина,
Ее московская кузина,
Твердила часто ей об них.
Алина подана как пародийный инструктор и напоминает грибоедовскую Софью Фамусову, которую Пушкин охарактеризовал убийственно едко: «то ли б**дь, то ли московская кузина». Лотман Ю.М,, комментируя эту строфу, отметил: московская кузина – сатирическая устойчивая маска, смесь провинциального щегольства и манерности…
И вот сатирически описанный Пушкиным итог маминькиных штудий:
В то время был еще жених
Ее супруг, но по неволе;
Она вздыхала по другом,
Который сердцем и умом
Ей нравился гораздо боле:
Сей Грандисон был славный франт,
Игрок и гвардии сержант.
Сэр Чарльз Грандисон прочно прописался в семье бригадира Дм. Ларина, который ничему не учил дочек, кроме как тому, чтоб они готовы были к моменту совершеннолетия влюбиться и быть отданы другому – выданы замуж самым выгодным образом. Что в итоге с Таней и произошло. Ее судьба (удел) была запрограммирована и указана, а рок (путь к ней) прочерчен и предопределен. Не пародия ли это на сентиментализм и его последователя – романтизм!?
Резюме пародиста сатирика Пушкина для прасковьеподобных и татьянообразных:
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она.
Таково итоговое представление нам той, которая звалась Татьяной. А звали реально то как ?
3) Второе пришествие Татьяны в романе подается совсем сатирически во время первого визита Онегина к Лариным в самом начале Главы третьей :
Скажи: которая Татьяна?“
— Да та, которая грустна
И молчалива как Светлана,
Вошла и села у окна. —
Дикарку Таню даже не представили гостю. А ведь она уже почти навыданьи! Это невероятно… П Ларина (отчество Пушкин двусмысленно скрыл) этим дала гостю понять, что сия девочка не стоит внимания и она вряд ли нормальная или не ущербная.
4) Далее Пушкин иронично описывает то, к чему Таня была готова по мировосприятию, року и судьбе, почерпнутым ею из любовных романов ч середины прошлого (!) века:
Пора пришла, она влюбилась.
Так в землю падшее зерно
Весны огнем оживлено.
Давно ее воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала... кого-нибудь,
Пришла всего лишь пора! Она влюбилась. Прокралась в гостиную, не познакомившись, не обменявшись и парой фраз приличия … влюбилась. В Онегина? Да нет - в «Он».
Душа жала … кого угодно = предельный сарказм! убийственный цинизм! идеальная пародия! Кого угодно! Жен стал жертвой...
Тоска, Нега и Томленье = три пародийных штампа в описании страданий созревшей девы, жаждущей «всей душой» … хоть кого-нибудь! Беспросветная пародия!
И дождалась... Открылись очи;
Она сказала: это он!
Примечательно, что над этим «Он» Пушкин насмехается в рассказе о Танином святочном гадании на суженного = он подсунул ей … Агафона! И ведь не жалко ему было бедную Таню с поехавшими мозгами! Или в пародии все прощается?
5) Таня насиловала себя неустанными представлениями себя героиней любовного сентиментального романа – Дельфиной, Юлией, Клариссой, которая стала легкой добычей «систематического Ловласа», но ее это никак не смущало
Теперь с каким она вниманьем
Читает сладостный роман,
С каким живым очарованьем
Пьет обольстительный обман!
Счастливой силою мечтанья
Одушевленные созданья,
Любовник Юлии Вольмар,
Малек-Адель и де Линар,
И Вертер, мученик мятежный,
И бесподобный Грандисон,18
Который нам наводит сон,
Все для мечтательницы нежной
В единый образ облеклись,
В одном Онегине слились.
6)Следующая строфа вводит нас в эпицентр пародийного синтеза образа Татьяны:
Воображаясь героиной
Своих возлюбленных творцов,
Кларисой, Юлией, Дельфиной,
Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит,
Она в ней ищет и находит
Свой тайный жар, свои мечты,
Плоды сердечной полноты,
Вздыхает, и себе присвоя
Чужой восторг, чужую грусть,
В забвеньи шепчет наизусть
Письмо для милого героя...
Но наш герой, кто б ни был он,
Уж верно был не Грандисон.
Этой строфой Пушкин вводит нас в кульминацию первой части романа = Татьяна по его своеволию не просто в маниакальном параноидальном состоянии «пришла пора …» и «кого угодно», но она не может терпеть томленье и готова признаться первой (что позорно!) и готова делать это ЧУЖИМИ СЛОВАМИ. Представьте себя девицей: вы берете выписку из поэмы Маяковского «Про ЭТО» и идете к избраннику в миракль-образе «Он» с целью дать понять = «Я ТВОЯ». Не смешно….
Но это еще не все. Нас ждет апофеоз сатиры: о том, что Таня воспользовалась САМА для признания Евгениюв своих чувствах ЧУЖИМИ восторгами и словами нас уведомил автор:
Вздыхает, и себе присвоя
Чужой восторг, чужую грусть,
В забвеньи шепчет наизусть
Письмо для милого героя...
Таня не просто воспользовалась = она ПРИСВОИЛА! Ну, и что … Это же сатира нравов.
Так, пародируя образ Татьяны, Пушкин готовит нас к соответствующему прочтению и пониманию «Письма Татьяны» и его миссии в романе
7) Письмо Татьяны … имеет, как давно установили пушкинисты, неоспоримый источник – элегию франц. поэтессы Марселины Деборд-Вальмор. Таня извещает Онегина кто он для нее, но делает это чужими словами. Разве это не пародия? Разве не сатира нравов: необразованной чувственной деве автор подсунул чужое письмо. Слава богу, Таня прямо в любви не призналась и письмо не подписала, отправив его нарочным (не опознаваемым внуком няни) и предупредив чтоб не выдал корреспондентшу … но:
8) Она призналась письменно в том, что разум ее поражен «шепотом то ли ангела, то ли искусителя». Это уже что-то сатирическое о психистатусе героини:
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Онегин приглашен Таней в еще несуществующие психоаналитики, у которых пока вместо кушетки «шаткая скамья». Это паранойя. Она просит Онегина о содействии в разрешении своего сомнения и избавления ее от галлюцинаций
9) И наконец Татьяна оценена Онегиным как странная девица, которая в 17 лет сохранила мозги 13-летней… (унизительный диагноз выпускника науки страсти нежной) :
Всё те же слышать возраженья,
Уничтожать предрассужденья,
Которых не было и нет
У девочки в тринадцать лет!
А горе-пушкинисты до сих пор омают голову и спорят до одури о возрастах героев в романе
10) Поэтому таков и пародийный финал игры в любовь к не-любви = Онегин потому и поражен таниной метаморфозой
УЖЕЛЬ ТА САМАЯ ТАТЬЯНА!?
Ужели… Ужель …
Рудимент сентиментальностей середины 18 века
„Ужели“, думает Евгений:
„Ужель она? Но точно... Нет...
Как! из глуши степных селений...“
И недоумение Евгения не прошло:
Ужель та самая Татьяна,
Которой он наедине,
В начале нашего романа,
В глухой, далекой стороне,
Она, брат, она.
Причина проста: Пушкину, который сам женился, потребовалась верная жена … т.е. ее романовый идеал или лит. архетип. А это уже не пародия. Это мистика…
И вот вам Татьяны милый идеал!
(II)
Заметки о пародийной Таниной «народной русскости» и крепком стоянии двумя ножками на родной почве:
- доверие простонародным преданиям старины:
Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что-нибудь,
Предчувствия теснили грудь.
Жеманный кот, на печке сидя,
Мурлыча, лапкой рыльцо мыл:
То несомненный знак ей был,
Что едут гости. Вдруг увидя
Младой двурогий лик луны
На небе с левой стороны,
И вот те на … суженный вместо Грандисона – Агафон:
IX.
Морозна ночь; всё небо ясно;
Светил небесных дивный хор
Течет так тихо, так согласно...
Татьяна на широкой двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в темном зеркале одна
Дрожит печальная луна...
Чу... снег хрустит... прохожий; дева
К нему на цыпочках летит
И голосок ее звучит
Нежней свирельного напева:
Как ваше имя? Смотрит он
И отвечает: Агафон.
- вера в силу гаданий (на кофейной гуще…)
Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
И быkа (б) страстной поклонницей Битвы экстра-сексов
- была крайне по-пушкински суеверна:
Но самый ужас суеверный10
Имеет прелести свои —11
Люблю я женщин суеверных
- Любовь русской зимы
Татьяна (русская душою,
Сама не зная, почему)
С ее холодною красою
Любила русскую зиму,
Душа руcская – краса холодная – зима русская (голодная?) = Формула русскости
- имела нулевое образование …
Что здесь не пародия?