Глава 11.
Могильщики.
Решение похоронить погибших солдат там же, где их нашёл Гас, далось лейтенанту с большим трудом. Плохо это было, с какого боку ни глянь. Плохо и омерзительно. Но и доставлять их в цитадель, представлялось Нонту никуда не годным делом. Такое не утаишь, под половичок не заметёшь. Обязательно поползут слухи. Обыватели начнут задавать вопросы. Ответов же у коменданта не было. Ни единого, мать его, ответа. И что тогда произойдёт? Положение и так радостью не искрится. А когда бабы на базаре начнут раздувать из мухи слона, самозабвенно пугая друг друга до тремора конечностей, успокоительными каплями не обойдёшься. Тут жди волнений и необдуманных действий со стороны анархического населения Порубежья. Только этого сейчас Тламму и не хватало.
Полисмен Твасс, нервно теребя усы, от подобного оборота тоже в восторг не пришёл. Сомневался долго, не желая совершать поступок, явно отдающий кощунством. Но, в конце концов, плюнув с досады, он признал правоту коменданта. Появление в городе неведомого менталиста, покуда стоило держать в секрете от беспокойного порубежного люда.
- Но кое с кем поговорить нужно, - пристально глядя на лейтенанта, сказал Твасс. – Кое с кем из магов. Из тех, что посильнее и с головой дружит.
- И где ты видел подобное чудо? – мрачно пробормотал Гас. – Дружащий с головой колдун, это ж редкость почище летающего единорога.
Тут он был прав. Отмеченные магическим даром люди, в независимости от происхождения, особой крепостью нервов не отличались. Одно прилагалось, другое – отнималось. И, в основном, крепость нервов. Угомонить же взбрыкнувшего чародея, а уж тем более, целое скопище колдунов, было делом отменно хлопотным.
И три, втянутых в неприятную ситуацию мужчины, порешили прикопать бедолаг до времени. А как всё утрясётся – если утрясётся – перезахоронить их с воинскими почестями. К тем порам Тламм надеялся измыслить удобоваримую историю для масс, может даже представить упокоенных к медалям, - долго ли нужный предлог измыслить? - и спустить всё на тормозах.
Решение принять хоть и трудно было, но не так, как угомонить беспокойное своё сердце.
- Неправильно всё это, - мрачно бросил лейтенант. – Не правильно, чёрт меня дери. Ладно, двинули.
Вооружившись заступами и лопатами. Не забыв прихватить с собой и ружья, они, едва ли не крадучись, выбрались за стены цитадели. Путь предстоял не близкий. К тому же, ни о каких лошадях и речи быть не могло. Здешние леса, это не столичные парки, тут лихим аллюром не промчишь.
В лёгком на ногу следопыте, Тламм отчего-то не сомневался. В себе, тем паче. Солдатская закалка ещё его не покинула. А вот сдюжает ли покалеченный полисмен? Тут коменданта грызли разумные сомнения. Но Твасс не подвёл. Пыхтел, матерился, однако пёр сам, тащил на горбу свою ношу и не отставал.
Вельми богатый годами Гас пёр через подлесок, как по проспекту, с шага не сбиваясь и не делая лишних остановок, чтобы сориентироваться на местности. Дорогу он помнил. Истинный следопыт. Нонт ему даже позавидовал.
В одном месте, у малого родничка, что пробивался из-под камушка в окружении густого кустарника, он всё же приостановился, привлекая внимание своих спутников и указывая на что-то, с первого взгляда и неразличимое.
Комендант присмотрелся. Что-то он разглядел. Но что? Гас, присев на корточки, обвёл пальцем ему явно видимое. Громко сопевший полисмен, вперил взор в землю, и заявил, что кроме мелких каменюк, валявшихся на плотном песке он не видит ни четрашеньки.
- Нет, - подал голос лейтенант, - тут определённо, кто-то прошёл. Но кто? Он присел рядом со следопытом. – Босой. Три передних пальца и один вроде как из пятки торчит. Шпора ни шпора.
- Опорный, подсказал следопыт.
- Опорный, - согласился Тламм. – Ну и глаз у тебя. Я бы ни в жисть…
- Да и я бы тоже, - сознался Гас, - если бы нарочно не искал. Тела уже не далеко…
- Да чую я, - раздражённо бросил Твасс. – Как можно запах разложения не учуять.
- Так вот, там трава притоптана и не только солдатскими сапогами, но и ещё кем-то. Он или она, хрен его разберёт, в стороне стоял. К солдатам не подходил. Вот я и смекнул, что без чародея-менталиста тут не обошлось. Лейтенант. Я тебе обещал свои «фокусы» показать. Так смотри…
Он взял щепотку влажного песка и поднёс его к своему носу.
- Чисто пёс, - не удержался Твасс.
Следопыт бросил на него недовольный взгляд и извлёк из нагрудного кармана охотничьей куртки небольшой кисет. Расшнуровав его, Гас запустил внутрь пальцы и достал…
- Пыль? – удивился комендант.
Гас кивнул:
- Дорожная пыль. А теперь не мешайте.
Он понюхал пыль и что-то прошептал. И тут же от пальцев потянулась едва различимая в лесном сумраке ниточка.
- Видите, куда ведёт?
- К Порубежью, - сказал, как сплюнул комендант. – Вот же сукин сын. А в городе ты его выследить способен.
Гас отрицательно мотнул головой:
- Там следов и запахов не считано. В городе мои навыки почти бесполезны. Но если я увижу его след, то конечно – найду.
- Не увидишь, - обречённо молвил Нонт. – Эта хитрая тварь уже обувкой обзавелась. Кстати, почему он сразу с солдат сапоги не стащил.
Гас пожал плечами:
- Не знаю. Может быть, ему в них перемещаться неловко. Лапы-то у него вон какие, для ходьбы на дальние расстояния не очень приспособленные. И в сапогах ему явно было бы тяжко. Но в городе он точно обувку раздобудет, чтобы подозрения не вызывать. Людей он способен заставить видеть себя, как ему вздумается, но следы на дороге ему не скрыть. Так что, комендант, делай выводы.
- Уже сделал. Хватит на месте топтаться. Нас ждёт работа. Веди.
И не дожидаясь Гаса, Нонт двинулся вглубь леса… по запаху.
Что и говорить, выводы он действительно сделал. Вот только ситуация яснее не стала. Всё, что происходило в последние дни на окоёме болота и вокруг Порубежья ему категорически не нравилось и прежде всего своей абсурдностью. Да, ранее цитадель подвергалась нападениям болотных чудищ. Иной раз чрезвычайно массированных и кровавых. Но, во-первых это было уже давно, а во-вторых, они носили характер стихийный. Просто в глубинах беспредельной топи постепенно скапливалось огромное количество всяческих тварей и они, понуждаемые к тому голодом, выплёскивались на побережье этакой бесконтрольной, алчущей крови мутью. И только-то. Но сейчас… Комендант печёнкой чувствовал, как всё изменилось. Действия живоглота у шахты уже насторожили не глупого человека. Известие же о некоем шпионе, чародее-менталисте, и вовсе вызвали неподдельную тревогу. Мелкие эти события наводили на мысль совершенно, на первый взгляд, абсурдную. Где-то среди бескрайних болот появился кто-то способный мыслить. Ум лейтенанта отказывался это принять, но других объяснений происходящему он не находил, как ни старался.
«И как мне обо всё докладывать столичному начальству? – буравила его мозг неотвязная мыслишка. – Тамошние чинодралы меня на смех поднимут. Отправь я им сообщение, не имея на руках никаких веских доказательств, и буду дослуживать уже рядовым. Если и вовсе со службы не попрут без льгот и пенсиона. И то, какой-то лейтенантишка, умишком трёкнувшийся на диком пограничье, объявляет во всеуслышание о наличии некоего разума зародившегося в трясине. Господи, ну почему именно сейчас?» Нонт со злостью пнул подвернувшуюся ему под ноги корягу. Будь проклят этот новый комендант со своей неспешностью. По расчётам Тламма выходило, что воинская колонна должна была войти в Порубежье со дня на день. А надо бы, чтоб очередной столичный хлыщ прибыл уже вчера. Или лучше, позавчера. Тогда бы у несчастного ио голова обо всех сотворившихся здесь несуразностях уже не болела. Так ведь нет же – всё ему… И смерть солдат, и живоглот, и шпион, и, мать его, Падальщик. Хотя, насчёт последнего, лейтенант сомневался. Новые люди в Порубежье уже давно не появлялись. Так что, может статься, зря он переживает, и Падальщик будет зубной болью уже нового начальства. «Ну, хоть здесь малое облегчение. А во всём остальном – неразбериха и бесячьи пляски». Нонт опечалился. Эх, видно не судьба ему дослужить в покое и приятной для стареющего сердца размеренности.
- Лейтенант, - окликнул задумавшегося Нонта Гас. – Пришли.
Тяжёлый дух разлагающихся тел не могли заглушить даже густые ароматы хвойного леса. Что и говорить, им предстояла скорбная работа. Но даже это не смогло полностью убить в Нонте дельного офицера. Оглядев тела, он колупнул картофелину своего носа и озабоченно спросил Гаса:
- А где винтовки?.. Тесаки вижу. Но, ни ружей, ни патронных сумок… Ты их поблизости не находил.
Следопыт, молча, покачал головой.
- Выходит он их с собой уволок… Хотя… нет. Такую тяжесть на себе нести несколько миль, да по буеракам. Он заставил парней их где-то спрятать. Предусмотрительный гад. Их надо найти, Гас. Обязательно. Этот тип беспокоит меня всё сильнее. Он даже оружейный схрон успел создать. Дьявол!
- Опасаешься, что за ним придут другие? – подал голос полисмен.
- Уже не опасаюсь… Знаю. Господа, меня могут принять за сумасшедшего, но кто-то там, в болотах, затеял большую игру. Кто-то разумный. Это звучит, как полный бред, но… - И тут Нонт словно споткнулся.
- Что ещё? – встревожился Твасс.
- Твою ж дивизию… - протянул лейтенант. – Я только что сложил два и два.
Следопыт и полисмен недоумённо уставились на задравшего башку Нонта.
- Кто-то в Ломаре уже что-то почуял. Не штабисты, иначе бы я уже приказ получил усилить бдительность и всё такое. Не-ет, не они. А вот секретная служба…
- Потому и Падальщик. – Тасса тоже осенило.
- Потому и Падальщик, - кивнул лейтенант.
- Кто такой Падальщик? – заинтересовался Гас, не любящий оставаться в неведении.
- Куст чертополоха в заднице, - рубанул Нонт. – Личность почти легендарная. Все знают, что он есть, но никто не может описать, как он выглядит. И после его посещений с плеч летят не только погоны, но и головы. Лучший агент в республике. И как такому положено – умён, изворотлив и абсолютно безжалостен. И он, друг мой, Гас, по слухам направляется к нам.
- Ага… - обозначился Твасс. – Если он уже ни здесь.
Лейтенант в этом всё ещё сомневался, но полной уверенности уже не имел, поэтому предпочёл отмолчаться.
Отправив Гаса на поиски схрона, они с полисменом приступили к своей страшной работе.
Следопыт отсутствовал долго – уже и вечереть стало. Поиски его оказались не бесплодны. На плече он нёс две винтовки, а патронные сумки перекинул за спину. И вышагивал этаким облысевшим, но гордым оленем, держа голову высоко, ни шеей ни хребтом не гнулся.
- И как ему это удаётся? – завистливо прошептал Твасс. – Ведь эван какую тяжелину на себе волочит: солдатское оружие, свой штуцер, охотничья сумка, тоже не пухом набита. А этот гусь хоть бы вспотел.
- Гуси не потеют, - тут же хохотнул Гас. – Я всё слышал.
- Твою мать, - полисмен сплюнул. – Ещё и слух, как у крысы. Дедуля, ты вообще стареть собираешься?
Его вопрос остался без ответа.
- Прикопали… - Гас глянул на два могильных холмика. – Надо бы молитву произнести.
- Уже, - мрачно сказал Тламм. – Всё честь честью. Запомните место. Когда-то, кто-то из нас должен будет позаботиться о них. Не век же им здесь лежать.
Он тяжело вздохнул и больше ни слова не говоря, двинулся в сторону цитадели.