Восемнадцать лет назад со мной произошло событие, которое потрясло и заставило переоценить некоторые устоявшиеся представления о жизни и своём месте в ней.
Мы с мужем живём в 30 километрах от Петербурга в частном доме. Это была моя давнишняя мечта — жить на земле, топить печку, ухаживать за грядками. Если очень хочется, жизнь не будет равнодушной и предоставит и дом, и грядки. Так и случилось. Радовались дети и моя единственная внучка, которая каждую пятницу просила, чтобы мы забирали её к себе.
Это случилось зимой, было много снега и очень морозно. После работы мы заехали за внучкой, потом затоварились в Ленте и поехали в любимый дом.
За время пути на 9 градусов понизилась температура, автомобильный монитор показывал минус 27. Началась вьюга, видимость была на грани возможного, дворники не справлялись с бьющим в стекло снегом.
Оставалось примерно 5 километров, внучка спала на заднем сидении, двигались очень медленно, стараясь не терять красные фонари, едущей впереди машины, которые постоянно пропадали в снежных вихрях.
До дома оставалось 2 километра, вокруг — бушующая круговерть и слепота… Добрались до поворотного столба, муж вышел проверить, тот ли это столб. Свернули на грунтовку, проехать надо было метров 300 до следующего поворота, за которым начиналось садоводство.
Начались перемёты, машина зарывалась в снегу, муж пытался откапывать, но уже через несколько метров нас ожидал следующий сугроб. Я хотела помочь, с трудом открыла дверцу, вышла и закрыла, чтобы сохранить тепло. Пришло понимание, что короткие ботиночки, тонкие колготки, широкие рукава шубы и отсутствие шапки — одежда не для зимы.
Снег до колена, наличие дороги только по интуиции, откопались и проехали ещё метр, машина опять надрывно воет. И странное движение в сторону — мы съехали с дороги! Ещё рывок и правое заднее колесо тоже ушло.
Отчаяние, которое невозможно передать, ведь совсем рядом дома, хотя, большая часть которых оживает только вместе с весенним теплом, но есть тёплые, с жильцами, светом и горячими печками, с пищей и телевизором.
Как добраться? Сочетание мороза и вьюги, сугробов, из которых не выбраться, каждый шаг давался с огромным усилием, а пройти надо почти 2 километра.
Весь ужас заключался в том, что рядом с людьми, мы были невозможно, неизмеримо далеко. Стихия бушевала вокруг, а мы были бессильны.
Внучка спала…
В какой-то момент мы заметили блики света. Сомнений не было, к нам медленно приближалась машина, судя по высоте фар, она была не легковой. Только бы доехала, только бы не вернулась, только бы не застряла!
Муж опять был на дороге, пытался привлечь внимание приближающейся возможной спасительницы. Доехала, выпрыгнул водитель «Газели», пробивающейся тоже в садоводство. Вдвоём они оценили, как выдернуть нашу машину из снежного плена. «Газель» проехала вперёд, тросом подцепила наш «Форд» и медленно сдвинулась.
Минут через сорок мы преодолели эти 2 километра и добрались до дома. Ворота в гараж оказались заваленными снегом, машину оставили перед белой преградой и кое-как добрались до двери дома. Муж прокладывал дорогу, я и задыхающаяся от снега внучка, старались не отрываться.
Наша маленькая путешественница даже не поняла, каким испытаниям мы подверглись, выпила чай и пошла досыпать. Я проплакала полночи, топила печку, смотрела на пламя и благодарила Всевышнего за наше чудесное спасение.
Утром было солнце и искрящаяся белая пустыня, в темноте она подкралась к окнам и заглядывала в дом, в её глубине утонули машина, заборы и дороги. Ночью мы были в снежном аду, утром — среди бездушной враждебной красоты.