Если жизнь не похожа на сказку, и человек, несмотря на все старания и усилия, не может изменить ее, натыкаясь на ту же непробиваемую стену. Впрочем на этом можно было бы и закончить, поставив жирную точку. Ведь были же проклятые поэты, писатели-самоубийцы и воры типа Демина и Вийона. Почему же я решил, что для моего героя судьба должна сделать исключение, да и чем он заслужил ее милость, прожив бестолково свою жизнь. И всегда, как старуха у Пушкина, у разбитого корыта. Или, как писал Лермонтов:
" Жить для себя, скучать собой,
И этой вечною борьбой
Без торжества, без примиренья!"
Да и с чем он мог примириться. Отвергнутый, как лермонтовский Демон, всеми.
Какое-то неведомое проклятие висело над ним, отравляя его жизнь. Да и можно ли назвать это жизнью, если в ней было больше страданий, чем счастливых минут.
Кто-то обретал себя в вере. Но он, терзаемый одиночеством, как падший ангел, не мог смириться с суровым и беспощадным Богом.
Зачем дана ему эта жизнь, полная бессмыслицы и разочарований. Да и повсюду, вокруг себя, он ощущал пустоту. Пустоту в душе, на улице, дома. Словно весь мир ополчился против него. Да и что могло связывать его с этой тупой и бесполезной жизнью. Ведь рядом с ним не было ни любящей женщины, ни детей, которые могли бы скрасить его одиночество. Да и нужны они сейчас, ибо время улетало, как поезд.
Раньше можно было сойти на какой-то станции и что-то изменить. Тогда еще были и силы, и энергия. Как жаль, что он упустил это. А теперь в сплошном разочаровании оставалось только стучать в закрытые двери.
Но разве кто слышал этот то сильный, то слабый стук. А, если кто и слышал, то проходил мимо. Как сказала Тамара Демону:
"Зачем мне знать твои печали, Зачем ты жалуешься мне? Ты согрешил"...
Но против кого он мог согрешить? И, если бы даже и согрешил, то не слишком ли жестокая кара была за этот грех? Кара одиночеством и внутренней пустотой. И эту пустоту ничем нельзя было наполнить. Разве только залить на время горьким вином, чтобы пробудясь после пьянки снова вернуться к постылой действительности.
И этот выбор сделал давно не он, а кто-то за него.