Андрей быстро шел по улице вдоль многоэтажных домов, в окнах которых, несмотря на этот ранний час, уже горел свет. Оставалась всего десять дней до Нового года, но вместо, обещанных синоптиками плюсовой температуры, а политиками , экономической стабильности, вторглись тридцатиградусные морозы да зловещее дыхание мирового кризиса. И то, и другое внесло определенный дискомфорт в настроение людей, посеяло панику, но вместе с тем у многих появилось огромное желание заблаговременно сделать то, что задумывалось ими не на ближайшую перспективу. Обычно зимой особого спроса на ремонт квартир не было, а тут заказы посыпались один за другим – только, успевай! Вот и сейчас, борясь со сном и холодом, идет он еле живой: решил завершить ремонт сегодня, потому и работал ночью, ведь через два дня надо приступать к другой квартире. Андрей поправил шарф и упрятал голову в плечи: мороз пробивал все его тело. Пожалуй, не привыкнет он, южанин, к этому климату, а хотя, пора – восемь лет уже в средней полосе. «Нет, все-таки собачий холод», - подумалось ему уже в который раз, и тут он услышал, буквально в шаге от себя, слабое мяуканье. Он нагнулся. Маленький темный комочек с торчащей шерсткой, съежившись и весь дрожа, смотрел на Андрея, ослепляя его цветом своих глаз –золотисто-оранжевых.
- Ах, ты бедняжка! Откуда ты, такая кроха? – Андрей бережно взял котенка, прижимая к себе. Котенок мяукнул и благодарно лизнул его в щеку. – Нет, нет, Малышка, не бойся. Я не оставлю тебя на улице…
Андрей осторожно, сжимая пальцами ключ, резко повернул его и почти неслышно вошел в квартиру. Тихонько прикрыв дверь в комнату и, не выпуская Малышку из рук, прошел на кухню. Затем приготовил ей поесть: мелко нарезанную колбасу и молоко.
- Давай, Малышка, налетай. Сейчас отогреешься, и все будет замечательно…
Малышка не заставила себя ждать и с жадностью припала к еде. Андрей, сидя на корточках, с умилением наблюдал за ней.
- Андрей, это что?!
Катя вошла на кухню и, явно нервничая, на ходу застегивала халат. В голосе ужас, в глазах– то же.
- Посмотри, какая она прелестная.
- Кто? Она?!- Катя желчно усмехнулась и передернула плечами.- Чем ты смотрел милый? Она же страшненькая.
- Да ладно тебе… - Андрей подошел к Кате и обнял ее. – Лучше дай перекусить что-нибудь.
Она отстранилась и посмотрела на Андрея с вызовом, демонстративно указывая на Малышку презрительны жестом:
- Ты, что хочешь поселить ее здесь?
- Ну, да.
- Значит, тебе мало этого чокнутого попугая, который забодал меня своей болтовней и оскорблениями, так тебе еще и эту крыску подавай!
- Дура! Дура! Хороший мужик! Жак знает,- выкрикнул неожиданно спавший до этого попугай.
- Ну, что, слыхал? – Катя была вне себя от гнева и не заметила, как перешла на крик.
- Катюша, успокойся. Стоит ли так реагировать на птицу? Лучше посмотри на себя в зеркало. Такое красивое лицо…
Андрей ничуть не преувеличивал. Эффектная брюнетка с короткой стрижкой: пышная челка над мраморным лбом еще больше подчеркивает большие темно-серые глаза. Один только цвет кожи – нежно-персиковый чего стоит! Но особое очарование всему лицу придает слегка припухлая верхняя губа. Однако у Кати было красивым не только лицо, но и фигура – стройная, как статуэтка. Искоса наблюдая за тем, с каким восхищением Андрей смотрит на нее, она, машинально поправляя челку, с жеманным недовольством заметила:
- Еще несколько лет жизни с тобой, и от меня ничего не останется.
- А мне кажется, ты еще больше расцветешь. – Андрей, слегка вздохнув, добавил затем с едва уловимой горечью: - Это я, знаешь ли, старею. А мне, ведь заметь, всего тридцать три…
- Андрей, давай договоримся…- начала Катя с решимостью в тоне, но он перебил ее.
- Послушай, дорогая, не надо ставить мне условия. – Произнес это весьма учтиво, без капли раздражения.
- Андрей! Ну, не хочу я эту живность в доме, не хочу! Ты это можешь понять?!
- Нет, не могу, - категорично ответил он и прошел в прихожую. – Пойдем, Малышка.- Та тут же выбежала из кухни и, мяукнув, выжидающе посмотрела на Андрея.- А ты умненькая. – Он погладил ее и, словно ребенка, взял на руки.
- Андрюша, ты куда? – не на шутку заволновалась Катя.
- Малышку пристраивать.
- И это после бессонной ночи? – в удивлении протянула она.
- Как видишь…
- Андрей, ты что чокнулся?
Он в ответ усмехнулся, прикрывая за собой входную дверь:
- Отдыхай, дорогая.
А мороз на улице, кажется, еще больше набирал силу. »Господи, неужели до пятидесяти градусов, как в Якутии, дойдет? Ну, тогда я, определенно, помру», - подумал Андрей не без иронии, еще больше прижимая Малышку к себе». А что было бы с ней, с этим беззащитным божьим созданием? Замерзла, наверняка, а может, кто и подобрал бы…»
Мать встретила Андрея настороженно, что весьма выразительно просматривалось в ее позе, взгляде и интонации:
- Что стряслось? – глядя на Андрея поверх очков и разматывая с головы полотенце, спросила она
- Ничего, - невозмутимо ответил он.
Мать слегка оттолкнула его и, переступив порог, посмотрела вниз, на лестницу:
- А что так рано?..
- С работы я. Пройти-то хоть дашь?
- А за пазухой что прячешь? – «Мяу», - послышалось оттуда. - Понятно, -
облегченно вздохнула она. – Пожалел…
Андрей кивнул и стал снимать куртку. Малышка тут же пустилась в путешествиепо квартире.
- Шустрая, - сказала мать, следя взглядом за Малышкой. – И глазки больно хороши.
- Да, - подтвердил Андрей.- Просто удивительные.
Мать взяла Андрея за руку и, смотря ему в глаза, тихо, словно их кто-то мог услышать, произнесла:
- Сыночек, мне присматривать будет тяжело за ним…
- За ней.
- Откуда знаешь? Заглядывал под хвост?
- Нет, не заглядывал. Да и потом, какая разница?
- Ну, не скажи…. Так вот…
- Мам, да не собираюсь я ее оставлять у тебя.
- Но, а что тогда шляться-то с ней? Нет, с ним…. Фу ты, господи! Да еще в такую рань?
- Ну, ладно, мама, пойду я.
- А приходил что?
- Проведать.
- Не бреши! Ну-ка сядь! – Она чуть ли не силой припарковала его на стул. – Давай, выкладывай.
Андрей пожал в недоумении плечами:
- Да нечего выкладывать. Мам, а я смотрю, ты опять поправилась. Что, съехала с диеты?
- А я на нее и не заезжала, - недовольно ответила она и подошла к зеркалу, рассуждая вслух: - Но я же, не толстая. Средний вес – ну где-то килограмм шестьдесят-шестьдесят пять; при моем росте, кстати, нормально. Что же касается мордочки, то она, скажу тебе, востребована: засматриваются мужчины. Пятьдесят пять лет, согласись – не возраст. Это просто дистанция. А что, сын, посмотри, какие у меня зеленые бездонные глаза. А морщины?! Разве видишь ты их на моем лице?- Она подошла к Андрею и наклонилась над ним. – Ну, видишь?
- Есть немного, мам…- словно извиняясь, ответил Андрей.
Мать резко развела руками и, уперев их в бока, произнесла с вызовом:
- А ты бы хотел, чтобы их вообще не было?! Лучше на себя посмотри. До чего тебя твоя доярка довела!
- Какая еще доярка? – удивленно улыбнулся он.
- Катерина, - с расстановкой ответила она.
Андрей, преодолевая некоторую неловкость, широко рассмеялся:
- Ах, вот ты о ком…
- Что смешного, не пойму?… На твоем лице – глаза, как две уставшие луны, вместо носа – отточенный карандаш. Ты им, что вообще, делаешь?… Дышишь, пишешь или рисуешь? Щеки впалые, как у чахоточного. Ой, прости господи, прости! Что мелю?! А это ты во всем виноват. – И пригрозила ему примиренчески пальцем.
- То есть? – заинтересованно спросил Андрей.
- Не жалеешь себя. Вот котенка пожалел. И правильно! Ну, скажи, сколько можно ишачить? По-другому, извини, не назовешь то, что у тебя работой называется. Может, ты Дворец хочешь построить?
- Да нет.
- Ну, тогда, может, личный вертолет хочешь приобрести, чтобы доярка на нем весь свет облетела?
- Мам, ну хватит! И потом, что ты ее все дояркой называешь? Экономист она, я тебе не раз говорил.
- Не спорю. По профессии – да! А по призванию – доярка. Ну, сколько можно тебя доить? – чуть ли не со слезами на глазах произнесла она. – Ты хоть помнишь, какой красавчик был? Если забыл, то посмотри на себя. Посмотри! – И она поднесла ему фотографию. – Вылитый Сергей Есенин! Был. А теперь…. А теперь… - и не находя нужного определения, покачала головой.
- А теперь, мама, я действительно, пойду. Я не обижаюсь. Просто уже пора.
Мать обняла Андрея, поцеловала в щеку:
- Я так хочу, чтобы ты был по-настоящему счастлив.
- Значит, буду…
- А знаешь, что? Пусть Малышка, пожалуй, останется, но только дня на два. Идет?
- Идет! – обрадовано согласился Андрей. – Спасибо тебе.
- Поправляйся, сынок, - пожелала она ему вдогонку.
- Ну и язва же ты, мамочка, - ответил он, обернувшись на нее с доброй улыбкой
Город сиял от праздничного разноцветья. Свет, отбрасываемой уличной рекламой на сугробы, делал их похожими на сказочные горы, у подножия которых высились ряды елок, казавшимися гигантами. Торговля ими шла бойко.
- Девушка, или бери, или отходи, - обратился одетый в полушубок и валенки продавец к стоявшей чуть поодаль в нерешительности Кате.
- Да мне бы самую маленькую, - попросила она, словно ребенок.
- Ну, где же ты видишь тут маленькую?- оскорбился он. – Искусственную бери тогда.
- А ведь это мысль! Спасибо, - с чувством облегчения поблагодарила Катя, а про себя подумала: «На фиг мне искусственная, да еще за такие деньги. Я лучше браслетик обновлю. Но, а чтобы пахло Новым годом, и ветки хватит…»
Андрей перетаптывался с ноги на ногу, терпеливо ожидая Катю у магазина.
- Ну, наконец-то! – увидев ее, недовольно заметил он. – Где тебя носит? Не лето ,вроде.
- Андрюша, ты что? Ну, задержалась. Не сердись, - и она поцеловала его в щеку.- А знаешь, мы сейчас пойдем…- игриво начала она.
- Мы сейчас пойдем домой, - не дав ей договорить, раздраженно ответил он. – Я уж точно.
- А как же камин? – разочарованно произнесла она.
Андрей остановился, как вкопанный:
- Какой еще «камин»?
- Супер. Я уже все прикинула. В комнату войдет, как родной.
- Интересно, когда же ты успела все прикинуть?
- Но это уже второй вопрос, - авторитетно доложила она.
- Не понял…
- А что тут непонятного? Ты завтра у заказчика берешь задаток – сто тысяч. Как раз мне на шубу. Стоит она, конечно, дороже, но мне делают скидку. Шубка – блеск! Андрюша, ну не взять ее невозможно, тем более, сам знаешь – кризис – и все такое, а завтра, прикинь, сколько она будет стоить?
- Ну, а камин?
- С камином тоже все нормально. Я договорилась с Ларисой, она одолжит мне пятьдесят тысяч, а через полмесяца, ну, максимум, к двадцатому января, мы ей вернем долг. - Ну, как? – довольная своим раскладом, спросила она.
- Да ты просто умница! Причем, редкая.
- Ты шутишь или серьезно говоришь? – с тревогой в голосе спросила Катя.
- Ну, начну с того, что мой задаток будет вдвое меньше.
- Как, «меньше»?- Она развернула Андрея к себе. – Ты вот что сейчас сказал? Что?!…
- Дорогая, разве стоит так волноваться? Ты вся побелела. Да, меньше, ты не ослышалась. Со мной будет работать Юра.
- Юра?! Ты что, с ума сошел? Зачем он тебе? Нет, Андрей, я тебе запрещаю работать с кем-либо!
- Это еще почему?!
- Да потому что ты – исключение.
- Надо же…- с наигранным удивлением отреагировал Андрей.
- Да! Потому что ты непьющий. А твой Юра все равно будет работать не вполную силу, а деньги-то поровну.
- Ну, а как же по-другому?
- К черту, к черту этих напарников! Работай один!- чуть ли не визжала она.
Андрей посмотрел на нее так, словно видел перед собой змею, готовую вот-вот ужалить его.
- Но это уже слишком…- произнес он тихо, словно убеждая самого себя. Затем, глядя на Катю в упор, добавил так же тихо, но с жесткой интонацией: - Твою страсть к тому, что заработано не тобой, это я, хоть и с трудом, но еще как-то могу понять, но диктовать мне, как и с кем работать…. Послушай, а может быть, ты вместо Юры станешь со мной работать, тогда не будет причин для ссор.
- Издеваешься? – спросила она злобно, покусывая губы в искреннем замешательстве.
- Ничуть. Ты же хочешь камин и шубу? Хочешь. Значит, надо подумать о работе всерьез. А так я могу подарить тебе либо полшубы, либо полностью камин. Хотя…
- Да что происходит, Андрей? Какая муха тебя укусила? – Едва сдерживаемые Катей раздражение и возмущение, которые она пыталась смягчить интонацией, не способен был, однако, скрыть ее взгляд.
Андрей отошел от нее на шаг.
- Боюсь обжечься, - прокомментировал он свою неожиданную выходку.
В ответ Катя, прикрыв артистичным жестом руками глаза, истерично прошептала:
- Не понимаю…. Господи, за что? Ну, за что?!
Андрей улыбнулся:
- Катя, ты доигрывай спектакль одна, ладно? А я, пожалуй, пойду.
- Куда? Андрюша, постой! – но он, не оборачиваясь, отрешенно махнул рукой, а в глазах при этом стали скапливаться слезы. Стыдливо сжимая их ресницами, ненавидя себя, как за эту проявленную слабость, так и за не свойственное поведение по отношению к Кате, одновременно оправдывал себя тем, что она сама спровоцировала его на все то, что вызвало у нее столь крайнее удивление и непонимание.
- Я за Малышкой, мам, - объяснил Андрей еще с порога причину своего столь позднего визита.
- Так ты же только сегодня ее привел, - впуская его, удивилась мать.
- Ну…- Андрей стушевался, стараясь при этом не смотреть на мать. – Соскучился.
- Соскучился по Малышке? Да ты и привыкнуть к ней, кажется, еще не успел, - с некоторой подозрительностью заметила она. – У тебя что-то случилось Андрей?
- Да нет, - стараясь придать уверенности тону, ответил он. – Малышка, Малышка!
- Что ты кричишь? Она же сидит у твоих ног и ждет, когда ты обратишь на неё внимания.
Малышка смотрела на Андрея с такой пронзительной лаской и благодарностью, что ему стало не по себе.
- Дура! Дура! Хороший мужик. Жак знает, - вдруг громко и отчетливо в этот момент раздалось из-за входной двери.
- Это что? Кто?! – Мать, переводя взгляд с Андрея на дверь, была явно в шоке.
- Попугай, мама, - тяжело вздохнув, виноватым тоном ответил Андрей.
- Хочешь сказать, он сам сюда залетел?- придя немного в себя и переведя дыхание, спросила она и, не дожидаясь ответа, предложила: - Ну, тогда заноси птицу в дом. Умная же.
- Умный…- деликатно поправил Андрей
- Вечно ты придираешься, махнула она рукой. – Лучше посмотри на Малышку
А та, подбежав к клетке и перебирая по ней крохотными лапками, с интересом рассматривала Жака, который с важным видом, не желая снисходить до не знакомого ему существа, наблюдал, в свою очередь, за Малышкой сверху вниз.
- Дура! Дура! Хороший мужик. Жак знает, - прервав надоевшее ему занятие, вернулся он к своему излюбленному монологу, к которому теперь неоднократным и выразительным мяуканьем присоединилась Малышка.
- И ты туда же…- с мягким укором произнес Андрей.- А вот ты, Жак, ведешь себя очень некрасиво. Нельзя так говорить.
- Ну, ты его еще в угол поставь, за то, что он прав…Да, заодно, и Малышку, - иронично подчеркнула мать.
- Мам, ну сколько можно подкалывать?- безо всякой обиды заметил Андрей, а затем спросил, испытывая некоторую неловкость: - Скажи, а мы можем у тебя еще одну ночь побыть?
- Вы можете ко мне даже и переехать, - не заставив себя ждать и испытывающе глядя на Андрея , предложила она и, выдержав паузу, с улыбкой добавила: - Все лучше, чем на ферме жить. Правда, Малышка?
- «Да», - послышалось ей, но она почему-то этому не удивилась…Правда, перекрестилась несколько раз. Ну так…на всякий случай…