Деревня Буда.
И снова в дорогу! Впереди деревня Буда. Алексей шел по очередной полузаброшенной деревне, искал магазин. Магазина он не нашел, его не было. У дома на лавочке сидели двое. Муж и жена. Сказали, что в деревне никто не живет, а они сами не местные. Из города. Купили тут дом и теперь приезжают на лето.
«Живет ли кто из местных в деревне?» - поинтересовался у них Алексей. Они отвечали, что по левой стороне стоит обитаемый дом. Разделен на две половины. И, показывая вдаль: «Там дом стоит, на две части разделили. В одной мужик живет, в другой женщина. Слева еще дом, там один мужчина живет. Но и то у него инсульт был. Сестра ему помогает. Он будет зимовать. Зовут его Анатолий Пашин».
Далее женщина продолжила уже о себе : «Вот купили усадьбу после смерти сына, теперь продать не можем. Деревня брошена. Ничего нет. Была школа четырех-летка. Здрав пункт, клуб, два магазина, все как положено. А теперь ничего».
К разговору подключился ее муж: «Я после армии пришел… Возил по деревням фильмы. И сюда заезжал. Большая деревня была. В 1973-м году я работал в киносети. В банках еще фильмы возили, пленочные. Большая деревня была. У всех помногу детей. По трое, пятеро, шестеро. Прежде ребятишек помногу было. Рядом деревня Колчино. Тоже большая была деревня. Там церковь, а здесь, в Буде, клуб был, но сгорел. Ферма была. И все это был колхоз «Колчинский». В него входило несколько деревень».
Поговорили, попрощались.
Алексей пошел дальше по заброшенной деревне. Вот центр деревни. Здесь когда-то проходила большая дорога. Здесь и магазин стоял.
Зашел в 1-й попавшийся ему по бывшей улице дом. Все разворочено, как будто медведь баловал. Все раздербанено. На стене висит плакат: «Молитва Оптинских старцев». Печь раскромсана. По-видимому кладоискатели орудовали. Но дом еще крепко стоит. Чердак тоже цел.
Алексей полез на верх. Сразу же нашел старый фонарь. Грязный, весь в пыли, но целый. Фонарь походил на те, с которыми ходили обходчики по железнодорожным путям в самом начале прошлого века. Еще много разного старья и добра валялось на чердаке. Видно, мародеры и кладоискатели на чердак не долезли. Не такие ловкие, как он, оказались. А лестницы в доме не нашли.
Покинув первый дом, он подошел к дому напротив. Домик показался ему странным, так как первая половина его состояла из дерева, а другая из кирпича. Такие странные домики он и раньше встречал. Нет-нет да и попадались ему такие на пути. Почему так строили, ему так и не удалось выяснить.
Алексей решил найти дом Анатолия. Ему интересно было пообщаться именно с местным жителем. Подошел к случайному на вид обжитому дому. Из него вышла женщина и показала на соседние строение. Алексей подошел к нему, покричал. Никто не откликнулся. Вошел в помещение. Посреди совершенно пустой комнаты стояла инвалидная коляска. В следующей комнате на кровати лежал старый мужчина. Увидев Алексея, он не удивился, а даже обрадовался. Присел на кровати и с удовольствием завел разговор. Рассказал, что после инсульта ходить не мог. Еще рассказал, что пролежал в таком состоянии три месяца. Эти и был Анатолий.
У него Алексей поинтересовался, когда же деревня начала гибнуть, разваливаться. «Как совхоз развалился, так и деревня начала разваливаться. Еще до перестройки. Все просто начали уезжать, когда совхоза не стало», - грустно пояснил Анатолий. «А я в деревне остался. Семья в городе. Детей нет», - горестно подытожил он.
«О чем думаете, когда лежите в кровати?» - с сочувствием спросил Алексей.
«О жизни» , - ответил Анатолий.
«И что надумали?» - как будто в пустоту адресовал свой вопрос Алексей. И, не дождавшись ответа Анатолия тут же спросил: «Кто Вам готовит еду? Какая нужна помощь?»
«Сестра часто приезжает. А так помощи ждать неоткуда. Мне бы зрение поправить, хрусталик вставить», - печалился Анатолий. Семьдесят тысяч рублей надо. Медсестра приезжает. Врача не вызвать. Телефон то работает, то не работает».
Анатолий потянулся к тумбочке, взял лежащий на ней фотоальбом и протянул его Алексею, сказав: «Посмотри, это армейский. Там еще старые деревенские фотографии. Вся жизнь тут».
Посмотрели альбом, затем распрощались. «До свидания», - сказал Алексей. Про себя же подумал: «Лежит в избе один. Думает, вспоминает. Как в страшном сне…»
Пошел дальше по деревне. Заглянул еще в пару домиков, от которых уже ничего не осталось. Пошел дальше, к последнему. . Залез на чердак. Обнаружил на ветхом уже чердаке ткацкий станок. Станок оказался целехонек. О таком он давно мечтал. Ему он пригодился бы для музея. В голове мелькнуло: «Не рухнуть бы вместе с печкой вниз».
Забрать станок с собой Алексей так и не смог. Большой он был, в машину не влезал. Разбирать не оставалось времени. Попрощался он со станком и дальше поехал.
Деревня Колчино.
Следующий населенный пункт на его пути – деревня Колчино. Первый дом, который встретился ему – библиотека. С виду еще добротный, в шесть окон. Посредине крыльцо. Заглянул внутрь. От самой библиотеки ничего не осталось. Все пусто. Пол усеян разорванными книгами и уже безымянными листами. Перед входом висит расписание работы. Ознакомился с табличкой. «Сегодня воскресенье, выходной. Не работает библиотека! Вчера надо было приезжать», - сказал он сам себе и горько усмехнулся.
В этой деревне он хотел посмотреть старую разрушенную церковь, но никак не мог ее обнаружить. Пришлось подключить квадрокоптер. Тот сразу увидел церковь. Вернее то, что от нее осталось. Стояла она без крыши, без куполов. Смотрела в небо. Казалось, будто взывала и стонала высокая ее, выше крон деревьев, колокольня. Протягивала, как подстреленный солдат, одну свою оставшуюся раненую и окровавленную руку, умоляя : «Спасите, спасите меня небеса». Так Алексею показалось, когда он смотрел картинку сверху.
Рядом с руинами стоял остов какого-то кирпичного здания. Раньше Алексей его не замечал из-за зелени. Пустые глазницы окон. Да и стены-то почти не уцелели. Увидел старый плетеный лыком короб с длинной ручкой из бичевы. Обрадовался. В музей, жене в подарок! Подобрал.
Раньше этот район принадлежал к Орловской области, а теперь вот в Калужской оказался. Алексей и раньше путешествую по окрестностям, замечал непривычный акцент с «гаканьем». К тому же места эти он знал хорошо. Они ему были почти родные. В этих краях, недалеко отсюда он когда-то провел пол детства в деревне у деда.
Еще один дом по улице. Заброшенный, как и все. Зашел. На стене календарь за 2019 год. На стенах портреты девушек-красоток. Сразу подумалось – здесь жил мужчина. Зеркало перевернуто значит умер. У входа печь. Разрушена, как после бомбардировки. Тоже умерла. А кругом тишина, как на кладбище. Ни звука, ни речи человеческой. Жутко даже.
Дальше пошел пешком в сторону церкви. По осеннему лесу. Пока шел видел много грибов. Собирать не стал. Не было настроения. Добрался до церкви, зашел внутрь развалин. Увидел лестницу, приставленную к стене колокольни изнутри. Она была узкая и длинная. «Будто в небеса ведет», - подумалось ему. Еще возник вопрос : «Зачем она здесь?»
Эту церковь никогда не восстанавливали, хотя по району стояло много и восстановленных церквей. Теперь уже бесполезно. Ни крыши тебе, ни стен, ни фресок - ничего не осталось. Последние десятиления при СССР в ней был склад. Теперь нет ничего, и дорога поэтому совсем заросла - ни проехать, ни пройти. Только мешки с цементом кое-где вокруг церкви валяются.
После долго и трудно ехал через деревню. Дорога «никуда». Сама деревня большая, «широко раскидана». Остановился у очередного заброшенного дома. В нем от прошлой жизни уже ничего не осталось. Совсем все голо. Следующий домик совсем «убит». Зашел. Разбросаны кем-то оставленные старые семейные фото. Когда он это видел, ему становилось не по себе. Ведь кипела же жизнь. Люди на фотографиях улыбались, шутили, были веселы. Фотографировались в основном во время больших государственных или семейных праздников и посиделок, когда собиралась вместе вся семья. Была жизнь. И вот ничего не осталось. Один тлен и сырость. И старые, никому не нужные фотографии. «Неужели вся семья под корень ? А как иначе? Почему людям не нужна память, не нужны фотографии их близких и родных, их предков ? Будто в страшном сне побывал», - подумалось ему.
Увидел на полу рушник. Очередной , прекрасный и, конечно, вышитый вручную. Такие он видел и раньше в большом количестве по деревням. Оставленные кем-то и ненужные никому, они валялись по заброшенным домам. Никогда он не обращал на них особого внимания. Но теперь, после того, как увидел в музее в Людиново, понял, что место им только там. Стал спасать. Спасать рушники. Людиновский музей находился прямо в церкви, а рушников там было штук сто. Поэтому теперь он не мог пройти мимо. Этот рушник он поднял, отряхнул от пыли, стал рассматривать узор. Понял, что стиль не калужский. Бережно сложил и забрал с собой. Спас красоту.
Снова осмотрел комнату. Рамы на стенах висели пустые. Портреты в них отсутствовали. Забрали мародеры или собиратели старины. Из мебели только люстра.
Самотканый коврик он вытянул из-под какой-то трухи и пыли и тоже забрал. Такой он тоже видел в музее. По нему ходили посетители. «И в моем музее тоже будут по коврикам ходить», - решил он.
Дом стоял заброшенный, но не так давно и поэтому еще крепкий и с чердаком. В углу чердака Алексей нашел скрученное в моточки лыко для плетения лаптей, туесков и коробок. Тоже хорошая находка для его музея. Такие моточки встречались ему только в Калужской области. В других не встречал, хотя объехал много разных областей России.
В последней доме он подобрал еще один рушник. Оставлять было жалко. Он был расшит темно красными розами да еще с кистями по краю. Это был калужский стиль – серый с бордовым. «Сколько времени и любви надо потратить и вложить, чтоб сотворить такую красоту?» - подумал он. И представил, как зимними морозными вечерами, когда за окном вьюга, а в печи трещат поленья, у окошка сидят женщины. За окошком тьма и ничего не видно. Все окна в морозных узорах, а в избе тепло и уютно. Они поют тихую песню, немного грустную и под нее кладут узор на рушник. А может молодая мать, ногой покачивая люльку с младенцем, вышивает узоры на рушнике. Она старается и спешит показать эту красоту своему любимому мужу. Тускло горит лампа, а может даже свеча на столе. Все еще впереди…». Стиснув зубы, Алексей вышел из избы, держа в руках рушник.
Только в этой деревне находилось двадцать заброшенных домов. А сколько по всей России? Было что спасать.