Телефонный звонок грянул в шесть утра, на двадцать минут опередив будильник. Татьяна в панике схватила трубку.
- Извините за беспокойство в такое время, - раздался вежливый, хорошо поставленный голос, - Татьяна Ивановна Извекова тут проживает?
- Да, это я, - пролепетала Таня.
- У меня для Вас печальное известие, - продолжил голос, - Ваша бывшая свекровь скончалась несколько часов назад. Примите мои соболезнования.
Таня ахнула. Собеседник продолжал:
- Так получается, что хоронить ее придется Вам. Родственников у нее не было. Вы и Ваша семья – единственные близкие люди. Вы не отказываетесь?
- Нет, конечно. А что надо делать? Сообщить властям?
- Не волнуйтесь. Мы за Вами заедем?
*** *** ***
Все происходило быстро и очень по-деловому: Таню встретили две подруги покойной, которых Таня знала еще со времен первого замужества. Зинаиду Георгиевну уже увезли в морг, похоронные агенты занимались сбором документов, а Мария Анатольевна и Людмила Афанасьевна взяли Таню под плотную опеку. Две достойные матроны знали все точно: зеркала в квартире уже были занавешены покрывалами и шторами, и откуда-то из недр шкафа появился «смертный узел».
- На суд Божий явится в приличном виде, - заметила одна из старух, разворачивая темно-синее платье с длинным рукавом и белую косынку.
- Зинаида Георгиевна в Бога не верила, - заметила Таня, - Она же была коммунисткой.
- Много ты про Зиночку знаешь! – поджала губы Людмила Афанасьевна, - Крест на Зине всегда был, а почему раньше в партию вступали… Вы тогда не жили, вам не понять.
Чуть позже появился адвокат – тот самый мягкий баритон из телефона - и лично сообщил Татьяне, что уважаемая Зинаида Георгиевна написала завещание и объявила вдову единственного сына своей наследницей. Как только завещание вступит в законную силу, Татьяна станет счастливой обладательницей московской квартиры, загородного коттеджа и внушительного счета в банке.
- Вы теперь состоятельная женщина, - заверил адвокат, - У Зинаиды Георгиевны нет наследников по закону, только дальние родственники – троюродные сестры, и их дети. Если с ними возникнут проблемы, позвоните мне, вот моя визитная карточка.
*** *** ***
По зрелому размышлению, ничего странного в решении свекрови Таня не нашла. Все последние годы она общалась с семьей бывшей невестки как с единственной родней. В голову лезло воспоминание о том, как свекровь уговаривала ее не разводиться.
Они с Сергеем прожили всего два года, у них не было детей и совместно нажитого имущества, так что их могли развести в ЗАГСе по взаимному согласию. При условии, что муж выразит таковое. Но Сергей в ответ на предложение расстаться по-хорошему не говорил ни да, ни нет, а потом и вовсе исчез их дома. Тане это только придало решимости – она подала иск в суд.
Они жили в московской квартире свекров, которые появлялись тут очень редко – предпочитали коттедж. Таня уже собирала последний чемодан со своими вещами, когда внезапно появилась свекровь – и тут же кинулась уговаривать ее остаться. Зинаида Георгиевна использовала все методы, которые только были в ее распоряжении: она вырывала из рук у невестки джинсы, свитер, тянула на себя лосины – и говорила, говорила…
Свекровь умела убеждать и оказывать влияние на молодежь. Не повышая голоса, без единого грубого выражения Зинаида Георгиевна выражала свою позицию: вскоре ее невестка поймет, что развод – это роковая ошибка, которую ей будет исправить очень непросто. Вернуться будет невозможно, ведь Сережа – такой тонкий и ранимый мальчик. Он может не простить блудную жену. Конечно, он будет страдать, ведь он женился по любви, но у него, представьте себе, есть собственное достоинство.
Нет, она не оправдывает своего сына, но он же потерял в очередной раз работу, вот и ушел в очередной загул. Да, он поступил неправильно, недостойно, безответственно. Сережа очень виноват и перед родителями, и перед женой. Он оскорбил супругу, да еще и в такой тяжелый для нее момент. Но ведь все может измениться!
Не стоит опускать руки. Надо верить врачам. Нельзя покоряться судьбе. Свекровь знала это всегда – и вот, посмотрите не нее! Она заслужила счастье, добилась всего сама. А это в ее-то положении…
*** *** ***
Зинаида Георгиевна, тогда еще Зина, Зиночка, всегда была дурнушкой. Высокая и очень худая, она так и не смогла полностью оправиться от жестокого голода, девушка сутулилась и постоянно мерзла, куталась в растянутые вязаные кофты и свитера, а шерстяные вязаные носки из козьей шерсти носила почти круглый год, ноги мерзли даже летом.
Пережитое в блокаду то и дело напоминало о себе: жиденькими, слабыми волосами, Зина каждое утро снимала с расчески целый пучок, скатывала в шарик, заворачивала в бумажку в бросала в мусор; сухой кожей и синяками под глазами, которые набухали утром всегда, даже после двенадцатичасового сна на свежем воздухе.
А главное – жестокий голод зимой сорок второго года, который она перенесла в Ленинграде тринадцатилетней девчонкой и выжила, единственная из всей семьи, очевидно, подорвал ее женское здоровье. Перед самой войной, в конце весны, Зина впервые узнала менструацию, но затем женская физиология никак не напоминала о себе. Отец, морской офицер, тут же был призван и не вернулся, семья получила от него последнее письмо в сентябре, когда каждый ленинградец еще получал в день целую буханку хлеба. Но наступил октябрь, за ним пришел ноябрь, пайку все урезали и урезали, мать обменяла на продукты все немудреное имущество, продала все, что представляло хоть какую-то ценность. Неумолимо наступил декабрь, грянули морозы, и есть стало совсем нечего.
Когда один за другим умерли младший брат и средняя сестра, Зина еще плакала. Оплакать смерть бабушки у нее уже не хватило сил, а мама однажды просто ушла из дома и не вернулась.
Слезы пришли позже, в госпитале, куда ее весной отправила похоронная команда, явившаяся в их огромную коммунальную квартиру. Она стояла пустой, потому что из восьми семей в живых оставалась только Зина. Девочка весила тридцать два килограмма.
Через много лет, став профессорской женой и весьма обеспеченной дамой, получив доступ к хорошим специалистам и их внимание, Зина выяснила: голодавшие в период полового созревания девочки часто с большим трудом выходят замуж. И очень часто не становятся матерями. Зине довелось испытать это на себе.
Все подружки по ФЗУ, а после и по заводскому цеху влюблялись, вечерами бегали на свидания, встречались и расставались, ссорились и мирились, ревновали… Зина смотрела на эту жизнь словно со стороны. Парни почти не интересовались этим, но и ей никто из них не был желанен.
Однажды подруги все же затащили ее на танцевальную площадку в парке. Какой-то молодой солдатик пригласил ее на вальс, настойчиво расспрашивал, где она живет, что делает завтра вечером, пытался угостить лимонадом. Зина отвечала тихо и односложно, вырывала руку, при первой возможности сбежала домой, в общежитие.
- Ну и дура! – подруги покрутили пальцем у виска.
Зина ничего не могла с собой поделать. Ее спасением и единственным увлечением стали книги. Вечерняя школа, затем вечерний институт заняли все свободное время и служили прекрасным поводом избежать личной жизни. Удивительно, но на двадцать втором году судьба настигла ее и там.
Он был старше ее на двадцать лет, умен – кандидат наук, преподаватель, пользующийся уважением и у начальства, и у студентов. Само собой разумеется, коммунист, вступивший в партию на фронте, орденоносец, герой, победитель… И вдовец, сам, без жены, растивший единственного выжившего сына.
К этому времени Зиночка ушла с завода, устроилась лаборанткой в своем же институте, на родной кафедре. Конечно, она не отказывалась помочь старшему товарищу: то перепечатывала для него серьезную научную статью, то переводила что-то с английского, то паяла сложные микросхемы для экспериментов.
В благодарность за неоценимую помощь, да еще и оказанную в нерабочее время, Станислав Сергеевич угощал лаборантку шоколадными конфетами, развлекал анекдотами, кстати, вполне пристойными. Водил в кино на закрытые просмотры. Ничего лишнего себе не позволял, разве что мог чмокнуть в щеку или старорежимно, церемонно поцеловать руку.
Постепенно Зина прониклась симпатией к этому крепкому, немногословному мужчине. Вскоре она заметила, что скучает по его шуткам, разговорам, долгим прогулкам с ним. Скучала она даже по его сыну, девятилетнему Митеньке, которого Станислав Сергеевич иногда брал с собой в парк.
Предложение выйти замуж за друга и коллегу прозвучало для Зиночки как гром среди ясного неба. Станислав Сергеевич как опытный военный отрезал для своей невесты все пути к отступлению, признавшись в любви при всех, прямо на общем банкете, в присутствии всего коллектива, вежливо постучав ложкой по бокалу… Зиночка уже и не помнила, что именно там отмечали, какое очередное постановление Партии и Правительства полагалось горячо одобрить и поддержать в едином порыве, но ее будущую свадьбу единогласно одобрили все. Такой жених! Уважаемый человек, честный, надежный. Ни одного пятна в биографии. За таким мужем всю жизнь будешь как за каменной стеной. В конце концов, девушке – страшно сказать! – уже двадцать три года… Все подруги уже родили второго ребенка, а кто и третьего. И что Зинка о себе думает!
*** *** ***
- Ты пойми, доченька, к мужу надо приспособиться. Это касается любой женщины, ты тоже бываешь неправа, - наставляла невестку Зинаида Георгиевна.
В свое время Зиночке повезло: после скромной комсомольской свадьбы она сразу же переехала из общежития в большую комнату мужа, в небольшую коммуналку у метро «Киевская». Всего две семьи в соседях!
Знакомые, которые совсем недавно считали Зиночку старой девой и жалели, теперь задыхались от зависти: Станислав оказался отличным мужем. Ласковый и внимательный к жене в постели, в быту он оказался нетребовательным, более того – с благодарностью и некоторым удивлением принимал заботу о себе и сыне. Впрочем, Зину и не приходилось понукать: с ранней юности привыкнув к одиночеству, к койке в комнате на десять человек, Зина с наслаждением наводила дома уют: сама связала крючком белые шторы на два больших окна, украсила стены вышитыми картинами собственного изготовления, сплела макраме на люстру. Пригодились уроки покойной бабушки – завидной рукодельницы.
Больше всего на свете Зина любила готовить. Пережив голод, она испытывала животный страх при одной мысли о том, что ее семья снова может остаться без продуктов, что кто-то рядом с ней заболеет или умрет от истощения. Что и говорить, для Зины стало бы личным оскорблением, если бы кто-то встал из-за стола недовольным.
Муж давал на хозяйство достаточную сумму, и Зина взяла за правило покупать мясо, рыбу, молочное, овощи и фрукты только на рынке. Долго выбирала самое лучшее, свежее, познакомилась со всеми продавцами и лихо научилась торговаться.
Коллег и знакомых Зина донимала просьбами поделиться семейными рецептами и записывала их в особую общую тетрадь. Заметив это, муж хмыкнул и на Восьмое марта подарил «Книгу о вкусной и здоровой пище». Зина была счастлива.
На работе все шло своим чередом: Зина продолжала оставаться для своего Станислава незаменимым помощником, личной машинисткой и переводчиком, тихим, аккуратными и исполнительным секретарем. После диплома ее как отличницу и примерную жену своего мужа оставили на кафедре преподавать, еще через год – взяли в аспирантуру. Через три года уважаемая Зинаида Георгиевна блестяще защитила кандидатскую.
Жизнь текла почти безоблачно, но только «почти», редко произносимое вслух, все чаще вставало между ней и мужем черной безнадежной тенью. У них так и не рождались дети. Прежние чудесные ночи любви, пробуждения от невинности, нежности на пятом году супружества омрачились постоянным нетерпением. Муж каждый месяц интересовался, не происходит ли с ней что-то. Как она себя чувствует? Ничего за собой не замечает?
- У нас с тобой есть Митя. Тебе он родной сын. И мне давно стал ближе сына, - утешала мужа Зина.
Станислав менялся в лице, и Зина тут же пожалела о своих словах. Ему, потерявшему в первые дни войны под развалами киевской многоэтажки всю семью – старую мать, жену, старшего сына и двух дочерей – семья с одним ребенком вообще не казалась семьей. Чудом найдя после войны единственного выжившего сына – в ту ночь он спрятался в шкафу – Станислав страстно мечтал о детях.
После этой неосторожной фразы тревожные ожидания сменились глухим недоверием: не обманывает ли жена, не лжет ли, говоря о желании стать матерью? Возможно, на самом деле она тайно избавляется от плода? Сейчас это… очень просто.
Станислав тайком обыскал квартиру, несколько раз перепроверил аптечку, перевернул все вещи жены, но не обнаружил ничего подозрительного. Мучительно напрягая память, вспоминал – не уезжала ли жена куда-то без него, не брала ли три дня за свой счет, чтобы сделать аборт? Возможно, на самом деле она тайком избавляется от плода? Но ничего подобного точно не было, и предположение пришлось отвергнуть как несостоятельное.
Зинаида, обнаружив, что в ее вещах рылись, подумала на пасынка. Проверила заначку, спрятанную в тяжелом томе Большой Советской Энциклопедии – все оказалось на месте, теми же купюрами, ровно разложенными между страницами. Митя упорно не понимал намеков, а на прямой вопрос и предложение довериться – ты не бойся, я ничего не скажу отцу, мы вместе найдем выход из положения, - посмотрел на мачеху честными глазами и заверил, что он тут ни при чем.
Муж признался в своих подозрениях. Зина покачнулась и прямо на месте медленно осела на пол. Проклиная все на свете и себя самого в первую очередь, Станислав подхватил ее на руки, прижал к себе. Зиночка разрыдалась совсем по-детски, горько, со всхлипами, и только повторяла сквозь слезы: я знаю, ты теперь меня бросишь, ты меня непременно бросишь, зачем я тебе такая нужна. Станислав баюкал жену на руках, как маленькую, шепча ей на ухо, что никуда не уйдет и никуда ее не отпустит…
Муж Зиночки не зря носил боевые ордена – он всегда был человеком действия. Начались походы по докторам, осмотры, анализы, поиски того самого специалиста, который сможет помочь.
Врачи только разводили руками – они не находили у его жены никаких отклонений от нормы, инфекций, заболеваний, последствий травм. Ничто не препятствовало наступлению беременности, вынашиванию плода и рождению здорового малыша. Во всяком случае, с медицинской точки зрения проблем не было никаких – но не было и детей. Оставалось только ждать и надеяться на чудо.
Лишь однажды доктор сделала Зине знак, чтобы та осталась в ее кабинете одна, без мужа, и дала очень странный совет:
- Слушай, ты, когда с мужем в постель ложишься – иди просто наслаждаться, а не беременеть. Многим помогает.
Зинаида Георгиевна молча повернулась и ушла.
*** *** ***
Зине стукнуло уже сорок два года, Станиславу – шестьдесят два, когда однажды, во время плановой диспансеризации, гинеколог ошарашила новостью: через полгода они станут родителями.
Зина испугалась. В глубине души она давно смирилась со своей бездетностью, она плохо представляла себе, как растить малыша, как бросить работу более чем на год, как, в конце концов, сообщить такую новость знакомым?
Пасынок Митя давно закончил военное училище, дослужился до майора, успел жениться и стать отцом чудесной девочки Кристины. Они со Станиславом давно не жили в коммуналке, построили кооперативную двушку одними из первых, еще лет десять назад, как кандидаты наук они имели право на дополнительную площадь. Недавно взяли дачный участок в хорошем месте, как раз этим летом собирались строиться…
Зинаиде Георгиевне было суждено еще раз внести весомый вклад в развитие отечественной науки, на этот раз – медицинской. Проведя на сохранении полгода в Институте акушерства и гинекологии в качестве учебного пособия, в сорок три года она произвела на свет здорового мальчика. Мальчика назвали Сергеем, в честь погибшего отца Зины.
*** *** ***
- Танечка, у нас со Станиславом Сергеевичем тоже были непростые времена, - свекровь старалась говорить как можно мягче, - Мы их преодолели. Родился Сережа, и это принесло нам столько радости и счастья… Поверь, и у тебя так будет!
Рождение первенца меняет любую женщину. Зинаиду материнство просто переродило. Впервые взяв на руки сына, ощутив сладкий запах младенческой кожи, увидев нежный родничок под темными мягкими волосенками, Зина поняла – до этого дня ее на свете не было. Все предыдущие события в жизни были лишь репетицией, преддверием рождения ее ребенка. А сейчас для них обоих началась настоящая жизнь.
Друзья и коллеги только диву давались: как изменилась Зинаида Георгиевна! До какой же степени растворилась в ребенке! Все мысли, все разговоры – только о сыне, а ведь была таким ценным, редким специалистом!
Врачи не разрешали кормить грудью после кесарева сечения, рекомендовали современные смеси, но Зина, разумеется, их не слушала. Ее приводила в ужас одна лишь мысль о том, что ее сын будет расти искусственником. И Зина почти не спускала сына с рук, кормила, как только он тянулся губешками к маме.
Сереженька просыпался и плакал, стоило попробовать переложить его в кроватку, и Зина приспособилась привязывать его к себе, носила на спине или на боку, как африканка.
В квартире сменили паркет на линолеум, и полы мылись с хлоркой два раза в день – утром и вечером. Купали Сережу только в кипяченой воде. Зине везде мерещились болезни, бактерии, смертоносные вирусы. При каждом недомогании малыша, действительном или мнимом, Зина впадала в панику и вызывала детскую неотложку.
- Совершенно здоровый ребенок. Богатырь растет! – заявил однажды пожилой усталый педиатр, - Вот только количество уборок с хлоркой вам следует сократить в два раза. Сами сделаете из мальчишки аллергика. Вам бы, кстати, не мешает собой заняться, отдохнуть. Вон какие мешки под глазами, это или анемия, или больные почки. Подумайте о себе, Вам, простите, не двадцать лет.
Зинаида в ответ лишь дернула плечом, мол, что этот хам – врач понимает во взрослых болезнях? Советчик еще нашелся. Но ровно через неделю, во время очередного визита «Скорой помощи» к несчастному ребенку, у которого вдруг обнаружилась сыпь над верхней губой, Зина наклонилась над детской кроваткой – и внезапно потеряла сознание.
Ее немедленно госпитализировали без ребенка, несмотря на все мольбы. Муж появился на третий день. Принес свежий творог, яблоки, клубнику – все свежее, прямо с рынка. Успокаивал жену, уверял, что с ребеном все в порядке – вызвалась помочь Машенька, Мария Тимофеевна, и уже завтра приедет няня и домработница. Станислав уговорил дальнюю деревенскую родню, троюродную тетку, пожить с ними в Москве, взять на себя заботы о хозяйстве и малыше.
Зинаида Георгиевна смирилась. После выписки покорно отправилась на сорок дней в санаторий. Муж и няня Рая, Раиса Михайловна, крепкая, основательная деревенская старуха, вырастившая семерых детей и несчетное количество внуков, приезжали раз в неделю. Разумеется, привозили Сереженьку, Зина больше всего на свете боялась, что сын отвыкнет от матери. Но сын охотно шел на ручки, отлично набирал вес, выглядел здоровым и спокойным. Зина даже ревновала.
Раиса Михайловна так и осталась в Москве. Как только сыну исполнился год, Зинаида Георгиевна вернулась на работу. Вопрос о яслях для Сережи даже не поднимался.
*** *** ***
В тот раз Зинаида Георгиевна все же уговорила невестку остаться. В самом скором времени сын вернется домой, и родители уже нашли для него отличного специалиста, вся Москва от него в восторге, так и говорят – маг и кудесник. Сережа вылечится, возьмется за ум. Зинаида Георгиевна не сомневалась, что все так и будет. Ведь сын с раннего детства отличался не только слабым здоровьем, но и необыкновенным умом.
Первое слово Сережи оказалось необычным: мальчик простудился, слегка температурил и капризничал, они с Раисой сбились с ног, пытаясь успокоить ребенка, предлагали то пустышку, то кефир, то теплое молоко. И тут Сереженька оттолкнул бутылку и очень внятно заявил басом: чай! Малыша немедленно напоили сладким чаем, и он тут же успокоился.
О подвиге сына вскоре знал весь институт: такое сложное слово в таком раннем возрасте! Не банальное «мама, папа, баба», как лепечут другие дети!
- В два года Сережу удалось устроить в очень хорошую группу общей физической подготовки: два раза в неделю бассейн, два раза физкультура. Группа создавалась для малышей с заболеваниями позвоночника, сына брать не хотели, пришлось сообразить справку, что у мальчика сколиоз в легкой форме. В три года на пляже в Анапе сын уверенно и красиво держался на воде.
В четыре года Сережа вырос из трехколесного велосипеда, и отец подарил ему двухколесный «Дружок». Зина боялась, что сын разобьется, и очень долго не разрешала снять с велосипеда «шпоры». В конце концов, сын расплакался и заявил, что в детском садике над ним смеются и дразнят трусом, потому что без шпор уже катаются даже девчонки. Зинаиде Георгиевне пришлось уступить.
Слезы сына всегда ее обезоруживали, заставляли выполнить любое желание, если только это в ее силах, или приводили в слепую ярость, в бешенство. Зинаида коршуном бросалась на обидчиков, готовая стереть их в порошок, а после утешала мальчика, старалась сделать все, чтобы он скорее забыл о пережитой несправедливости.
При воспоминании об одном таком случае сердце щемило до сих пор. Сын ходил уже в старшую группу, и к детям повадились приходить «сваты» из разных кружков и спортивных секций. Однажды явился тренер из школы спортивного плавания, осмотрел и ощупал малышей, попутно объясняя, что те, у кого есть природные данные, могут учиться плавать, ездить на соревнования, а самые трудолюбивые и способные станут чемпионами. Возможно, здесь и сейчас присутствует будущий чемпион мира!
Ее Сереженька подошел к тренеру, взял его за руку и, глядя в глаза, заявил: я согласен стать чемпионом. Гость, крепкий мужчина средних лет, ответил, что для плавания мальчик не годится.
Зинаида Георгиевна немедленно нашла эту спортшколу. Уже другой тренер велел сыну раздеться, долго щупал руки, ноги, живот и грудную клетку. Сереженька приседал и наклонялся.
- Мальчик раскормлен и рыхловат, да и сложение у него не для спортивного плавания, в спортшколу ему рано. Вас ведь и не отобрали, верно? Здесь вы не нужны, но попробуйте походить в обычную спортивную секцию. Может быть, во Дворце Пионеров найдется что-то подходящее?
Глаза сына наполнились слезами. Зинаида Георгиевна потеряла контроль над собой:
- Что значит – мы вам не нужны? Это вы нам не нужны! Сами нас пригласили, отняли время, измучили ребенка! Собирайся, Сережа, мы уходим!
В кондитерской рядом с домом сын заказал свои любимые эклеры, а сама Зина на нервной почве смолотила две огромные, облитые шоколадом ромовые бабы. Сладкое, особенно шоколад, всегда ее успокаивало.
- Чего же ты хотела? Сын у нас неспортивный, - пожал плечами муж.
И как жить с таким человеком? Никакого понимания…
*** *** ***
Муж нашел Таню на работе. Явился трезвый, в модном костюме, безупречной белой рубашке, с букетом алых роз. Таня уткнулась в монитор, делая вид, что очень занята. Коллеги дежурно улыбнулись сыну учредителей.
Муж удобно развалился в офисном кресле, закинул ногу на ногу. Несколько минут прошло в такой тишине, что было слышно, как работает принтер в соседнем отделе.
- Так и будем играть в молчанку? – прервал паузу муж.
- Давай не будем выяснять отношения при посторонних, - как можно миролюбивее отозвалась Таня.
- Я что-то людей посторонних здесь не вижу, - насмешливо протянул Сергей, - Люди возражать не будут, верно? Люди-то у нас – золото, таких людей еще поискать надо. Если будет нужно, они всегда себе дело найдут, наши незаменимые сотрудники. В том числе, найдут занятие за пределами этого кабинета. Правильно, девочки?
«Девочки», одной из которых было под пятьдесят, ретировались очень быстро.
- Таня, я вернулся, - заявил муж, словно для него только что закончилась служебная командировка.
- Мне сплясать от радости на столе? И где ты был, дорогой?
- Где был – там уже нет. Хотя бы последние вольные дни я могу провести так, как мне хочется? Мы с парнями чудесно погуляли, жаль, тебя с нами не было. Нет, ты не думай, все прилично. Дискотека «Авария», клуб «Старая площадь», в караоке – клуб еще заглянули, там хорошие коктейли продают…
Таня слушала и не понимала, издеваются над ней или нет?
- Выпили и коньячка, и шампусика за твое здоровье, да за нашу с тобой любовь, дорогая…
- За родителей не пили?
- Пили, конечно, пили! – подхватил Сергей, - За наших с тобой дорогих стариков, да проскрипят они еще долгие годы на пользу обществу и нам на радость. Правда, вот сейчас от них никуда не денешься, сейчас они меня в больничку и упекут. Прощайте, люди, не поминайте лихом! Знаю я этих докторишек, так и жаждут они тела комиссарского!
- Прекрати ерничать. Тебя должны были госпитализировать еще два дня назад.
Сергей слегка смутился – впервые за весь разговор.
- Извини, зайчонок. И на старуху бывает проруха. Ничего, сменим активную светскую жизнь на домашний уют в кругу семьи. Ты ведь это любишь, да, зайчонок?
- Не люблю. Ничего я уже не люблю. И тебя в первую очередь. Ставлю тебя в известность, что я подаю на развод, - сухо отчеканила Таня.
Сергей схватил ее в объятия.
- Зайчонок, ну не горячись. Ты не в себе, ты просто в плохом настроении. Это естественно в твоем состоянии. Это пройдет. Я же вернулся. Я же трезвый. Я завяжу, я же согласился на лечение.
- Ты уже сорвал лечение. И ты лечился уже не раз, твой отец проговорился. Тебя не хватает надолго, - Таня вырывалась из объятий.
- Жена моя, в прошлый раз меня хватило больше чем на полгода, а до этого – на целый год. Тебе просто наговорили, и ты боишься.
- Все равно я больше не хочу. Я устала. Оставь меня в покое, мне надо работать.
Внезапно лицо Сергея исказила ненависть.
- Работать?! Да что ты о себе возомнила! Что ты меня содержишь? Да ты в жизни своей ни копейки не заработала. Вспомни, откуда я тебя взял, из какого дерьма вытащил! Ты – никто. Ты бывшая училка. Ты всю жизнь прокуковала бы в своей средней школе для детей рабочих, если бы не мои родители! Это они тебя кормят, одевают и платят зарплату! И ты, ничтожество, надеешься, что удержишься здесь после развода? Дура! Да тебя вышибут на мороз в тот же день! Тебя и на порог не пустят! Уж это я тебе гарантирую!
В ярости муж схватил тяжелую глиняную кружку и запустил в шкаф. С грохотом разлетелись зеркальные стекла, треснула и просела полка. В коридоре послышалось какое-то движение, кто-то пытался открыть дверь.
- Что ты делаешь? – сорвалась с места Таня.
- Не твое дело! Здесь все мое! Я тут хозяин! Я наследник! Захочу – всех уволю! Да у меня связи, а вам всем цена – рубль за пучок в базарный день! Нищих девок навалом! Я на любую пальцем укажу – и будет моя, за счастье посчитает!
Двое крепких охранников аккуратно взяли Сергея за руки и вывели из кабинета.
*** *** ***
Все нормальные девчонки знакомятся с парнями на дискотеках, на отдыхе, на свадьбах подруг и знакомых. Таня же познакомилась с будущим мужем в поликлинике. Угораздило же в самой середине первой четверти заболеть тяжелым гриппом, с температурой сорок. Такую болезнь невозможно перенести на ногах, и пришлось, несмотря на недовольство начальства, вызывать врача на дом и брать больничный.
Через неделю Таня сидела в очереди к участковому врачу, чтобы закрыть больничный. Девушка еще чувствовала сильную слабость, в переполненном коридоре было жарко и душно, и Таня тупо изучала узоры на линолиуме.
Место рядом с ней освободилось, и перед глазами возникла мужская футболка с надписью «Полярный волк».
- Вы позволите? – вежливо спросил приятный мужской голос.
Таня подняла глаза. Перед ней стоял высокий, ростом под два метра, чуть полноватый парень ее лет.
- Конечно, садитесь, что Вы спрашиваете, - отозвалась девушка.
- Спасибо. Я рад, что здесь у меня такая соседка. В ушах уже звенит от жалоб на врачей и на маленькую пенсию. И не надоедает же годами обсуждать одно и то же! А Вы, наверное, болеете гриппом?
- Это так заметно? – невольно напряглась Таня.
- Что Вы, что Вы! Как я неловок! Просто я подумал, что сейчас эпидемия гриппа, а Вы слишком молоды и прекрасны, чтобы болеть чем-нибудь серьезным. Я прав?
- Выкрутился, - подумала Таня и, в свою очередь, поинтересовалась здоровьем собеседника.
- О, это долгая история! Я тут слег с вирусным воспалением легких, как оказалось, а наш доблестный участковый терапевт поставил диагноз ОРВИ и в качестве лечения рекомендовал только обильное кислое питье. В результате я чуть отек легких не схлопотал, в больницу загремел. Дорогая маман, конечно же, чуть не разнесла на атомы всю поликлинику и заставила меня сдать все анализы. Вот сейчас я и пришел за результатом.
- Да, вот уж не повезло. Ужас!
- Никакого ужаса. Мы, писаки, народ живучий. Голыми руками нас не возьмешь, голыми ногами не воспитаешь. Хотя материал можно было бы сделать разгромный. Но я их прощаю!
- Вы журналист?
- Да. Вообще-то я журналист и редактор, и пиар-менеджер. Был даже помощником депутата Кайгородского – слышала о таком? Так что я, можно сказать, профессиональный интеллектуал – универсал.
*** *** ***
За один час в той поликлиничной очереди Татьяна и Сергей перешли на ты, обменялись телефонами и договорились встретиться завтра в восемь часов вечера у местного кинотеатра.
Сергей пришел с роскошными алыми розами, церемонно, словно в девятнадцатом веке, поцеловал руку девушке и предложил прогуляться по Воробьевым горам. Они хохотали как дети, скатываясь на картонках с ледяных горок, а затем, мокрые от снежной отправились в кофейню на Ленинском проспекте, вкушать пирожные и запивать их обжигающим капуччино. Они едва расстались поздним вечером.
Сергей знал толк в модных ночных клубах и ресторанах. Никогда не скупился, заказывая блюда итальянской, испанской, французской кухни и точно знал, что подают с красным вином, что с белым, а какому блюду подойдет хороший выдержанный коньяк. Великолепно танцевал и отлично знал все музыкальные новинки сезона.
С Сергеем было легко и спокойно, а главное – интересно. Он знал и умел рассказывать массу интересных историй.
- Помню, как-то раз сидим мы тут с одним перцем из «Независимой», ждем, когда в Думе совещание по пенсионной реформе. Смотрим – сидит Пуганков за соседним столиком, с какой-то молодой моделькой. Аж лоснится от удовольствия, как сытый кот. Нас увидел – сделал морду кирпичем, мол, он нас не знает – мы его якобы не узнаем. Нам и не надо. А завтра на трибуне «Остапа понесло», после коньячка-то. Понес что-то о неоплатном долге перед стариками и необходимостью сохранить завоевания социализма. Все вокруг колхозное – все вокруг мое!
- Помню, когда только еще начиналась вся эта заварушка в Чечне, здесь наши военные встречались с самим Дудаевым. Наш Грачев тут был. По слухам, он еще и в Чечню ездил, уже после того, как чеченцы склады с оружием разграбили. Ничего уже нельзя было изменить…
- Помню, однажды проходили мы с другом в Совет Федерации по журналистскому удостоверению, а тут за нами Починок стоит, по карманам пропуск ищет. Он вообще суетливый мужик. Мы уже прошли, и тут Сашка поворачивается и громко так заявляет охране: «Пропустите его! Это же Починок – посмотрите на его уши!»
Таня покатывалась со смеху. Однажды такой вечер закончился предложением Сергея подняться на второй этаж, в гостиничный номер. Открыв дверь, Таня растерялась: это оказался роскошный свадебный люкс. В огромной ванной плавали лепестки роз, у широкой кровати стояло серебряное ведерко с шампанским…
- Ты согласна остаться со мной до утра? Мы ведь уже месяц вместе…
- Ну ты даешь! – ахнула Таня, - Меня девственности лишали в менее торжественной обстановке.
Сергей расхохотался.
- Считай, что сегодня я лишу тебя невинности.
*** *** ***
Утомленные восхитительной ночью, они проснулись за полдень. Закурив прямо в постели первую сигарету, Сергей лениво заявил:
- На этой неделе познакомлю тебя с родителями. Они будут рады. Моя матушка просто мечтает о том, чтобы я на тебе женился. Нельзя же разочаровывать старушку, верно?
- С чего бы это? Она же меня в глаза не видела! – изумилась Таня.
- Моя маман – человек старых аристократических правил, она всегда мечтала женить меня на порядочной девушке, - Сергей притянул Таню к себе, звонко расцеловал, - А ты же у меня порядочная, верно? Учительница.
Знакомство состоялось в пятницу. Зинаида Георгиевна и Станислав Сергеевич Тане понравились, а главное – она явно пришлась по душе будущим свекрам. Зинаида Георгиевна расспрашивала ее о детстве, об институте, о нынешней работе в школе и планах на будущую карьеру, внимательно выслушивала ответы. У Тани сложилось бы впечатление, что она сдает важный экзамен, если бы будущая свекровь сама охотно не рассказывала о себе и о Сереже. О его детстве, о школьных и институтских успехах, о его карьере – очень достойной для такого молодого человека, ведь ему нет еще и тридцати лет. В ее словах чувствовалась любовь к сыну и неподдельная гордость. Правда, сейчас карьера Сережи временно прервалась из-за перенесенной тяжелой болезни и сильных душевных переживаний. Сереженька так тяжело перенес развод с бывшей женой, так страдал…Хорошо, что сейчас все это уже в прошлом, и ее материнское сердце тает от счастья, что сын наконец-то успокоился, влюбился в достойную девушку и привел ее в дом.
На другой день Станислав Сергеевич и Зинаида Георгиевна познакомились с Таниной мамой, и Сережа официально попросил у нее руки ее дочери. Свадьбу назначили на середину июня, было решено, что медовый месяц молодые проведут в Египте – будут путешествовать по Нилу. Свекры настояли, чтобы все расходы взяла на себя семья жениха.
Единственным условием, которое поставила Зинаида Георгиевна – молодые будут жить со свекрами, одной большой семьей.
*** *** ***
Девочка Зинаиде Георгиевне понравилась. Скромная, неизбалованная, но видно, что хорошо воспитана. И специальность хорошая – учитель русского языка и литературы. Девушка явно влюблена в Сергея и, наверное, окажет на сына положительное влияние. Удержит от глупостей и от пьянства. Зинаида Георгиевна в людях разбиралась хорошо.
Главное – не повторить прежних ошибок. В первый раз сын женился на своей первой любви, на втором курсе института, им обоим едва исполнилось восемнадцать. Родители с обеих сторон были в шоке, пытались отговорить детей от раннего брака, но девушка пригрозила не выходить замуж никогда и ни за кого, если ей помешают стать женой Сергея. Сын же пребывал в таком горячечном состоянии, так боялся, что девушку уведут, так мечтал о женитьбе, что достучаться до него оказалось совершенно невозможно.
Родители смирились, зверьми-то они не были и желали своим детям счастья. Тем более, что невеста на вызывала никаких возражений – здоровая, красивая девушка, студентка МГУ. Из хорошей семьи – отец выбился в депутаты, мать – главный врач крупного медицинского центра. Такие родственники на дороге не валяются.
Зинаида Георгиевна со Станиславом Сергеевичем сына смогли устроить только в Полиграфический, на большее связей не хватило. В родной вуз, где они с мужем преподавали долгие годы, Сережа категорически отказался поступать. Честно говоря, это было и неглупо, с его-то знаниями математики и физики идти по стопам родителей – только позориться перед людьми. Но Зиночка с мужем в свое время не подкачали: когда-то им удалось приватизировать небольшое институтское издательство. Сделали правильный выбор – издавали только учебные пособия и методички для вузов. Такая литература всегда пользуется спросом. Никакой политики, никакой публицистики, никаких художественных книг.
Сваты не подвели: устроили Сереженьку помощником депутата, друга его тестя, и мальчик не подвел – выбился в журналисты новой, но уже популярной газеты. Случались интересные служебные командировки – не только регионы или страны СНГ, но и Европа. Как же она сына упустила? Угораздило на свадьбу подарить молодым квартиру, мол, пусть с самого начала чувствуют себя самостоятельными. С ней и Станиславом Сергеевичем никто не посоветовался. Понимали, наверное, что мама жениха будет категорически против: дети еще не в том возрасте, когда их можно оставить без родительского контроля и внимания.
Через два года после свадьбы Сережу прямо с улицы госпитализировали в больницу на «Скорой» - сердечный приступ на фоне тяжелейшего похмелья. Сын клялся и божился, что это случайность, несчастный случай, который никогда не повторится. Зинаида Георгиевна забрала сына домой, выхаживала сама – никому не доверила. Нашла лучшего нарколога. Невестка приходила проведать, несколько раз осталась ночевать.
Через месяц сын вернулся к жене, слабый после лечения, но трезвый, а еще через год Сергея уволили из газеты за систематические срывы сроков выполнения редакционных заданий. Зинаида Георгиевна вызвала невестку на откровенный разговор и выяснила, что сыну поручили сделать большой очерк о развитии легкой промышленности в стране, о возможных инвестициях. Сергей долго собирал материал, написал два абзаца и забухал. Спикеры, среди которых было немало важных персон, в том числе выгодные рекламодатели, вежливо интересовались причиной задержки публикации. Главный редактор рвал и метал: под материал были отведены аж две полосы, их пришлось срочно чем-то забивать, все переверстывать.
Зинаида Георгиевна сорвалась к молодым. Сын спал на диване прямо в ботинках и верхней одежде. Негромко бухтел телевизор, на полу валялись пустые пивные и водочные бутылки. Разбудить Сергея не удалось.
Снова приехал тот самый знакомый врач, на этот раз в обществе трех хмурых помощников. Сергею поставили капельницу, выписали таблетки. Через три дня он вернулся в институт.
Еще через год ее мальчика задержали за пьяную езду, после той жуткой аварии, в которой только чудом никто не погиб, но обе машины – в хлам. Сергея лишили водительских прав – и только Бог знает, чего стоило тестю замять эту историю! Муж ударил кулаком по столу и уложил Сергея в клинику.
Через два месяца Сергей вернулся тихим и покорным. Готовился к защите диплома, просиживая целые дни в библиотеке. Безропотно дал жене развод, и развели быстро, в ЗАГСе – не было общих детей и имущественных претензий. Бывшая невестка улетела на стажировку в США, в Бостон. Еще через год она вышла замуж во второй раз за американца и в России появляется теперь только в гостях у родителей.
Если бы молодые жили с ними, Зинаида Георгиевна костьми бы легла, но не пустила бы сына пить. Помирила бы с женой, посоветовала, как себя вести на работе. Если бы, если бы… но ничего этого она не сделала. Это она во всем виновата.
*** *** ***
- Зинаида Георгиевна, можно, я возьму еще пирожков?
- Конечно, деточка, зачем ты спрашиваешь? Ты же дома!
Две волшебные недели в Египте пролетели очень быстро, и Таня с волнением готовилась к началу настоящей супружеской жизни. Замужние подруги жаловались, что трудно ужиться со свекровью! Везде они лезут со своим мнением и ревностью.
- Я боюсь, - в машине Таня прижалась к мужу.
- Чего ты боишься? – не понял Сергей.
- Твоих родителей, - Таня виновато шмыгнула носом, - Они у тебя хорошие, но… вдруг мы не уживемся? Начнутся проблемы, скандалы…
Сергей улыбнулся.
- Успокойся. Проблемы начинаются, когда родители против. Мои же предки за нас!
Все и в самом деле складывалось сказочно. Сергея через знакомых отца устроили на работу в пресс-центр МВД. Зинаида Георгиевна сияла от счастья. Вечерами, если Сергей был на задании, а муж уединялся в кабинете, они с невесткой устраивались в большой комнате, пили чай и беседовали под бормотание телевизора.
Зинаида Георгиевна предавалась воспоминаниями. Когда Сереженька уже ходил в первый класс, он однажды на уроке труда сам сложил стихотворение:
Пчела спешила по делам,
Летела на цветок,
Но тут прошел весенний дождь
И напугал росток.
От страха сжал он лепески
И головой поник.
Откуда мог цветочек знать
Что дождик – лишь шутик?
Он быстро брызнул – и прошел,
Лишь капли на траве.
И лучик солнца засиял,
Как жемчуг, на листве.
Весенний нежный лепесток
Погладила пчела.
И улыбнулся ей цветок,
И пожелал добра.
В классе клеили аппликацию – открытку в подарок маме на 8 марта. Сын написал свой стих прямо на лицевой стороне открытки, каждую строчку фломастером разного цвета. Правда, стихи заняли много места, из-за этого мимоза получилась совсем маленькой и неаккуратной, залитой клеем.
Ну и что? Ведь ребенок, который в девять лет может написать самую настоящую поэму – это гений. Такие рождаются раз в сто лет. Его явно ждет блестящая, необыкновенная судьба. И какая мать не мечтает подарить миру значительного человека!
Как же ее поразило до глубины души, оскорбило и потрясло отношение мальчика в школе! И ведь они так старательно выбирали для сына первого учителя! Так старались попасть в класс именно к Анне Алексеевне, заслуженному педагогу!
За открытку со стихом сын получил четверку. Училка – да, именно училка, другого слова она не заслуживает! – объявила ребенку, что стихи хорошие, но работа получилась небрежная.
Зинаида Георгиевна бросилась в школу, но ни в чем не смогла переубедить Анну Алексеевну. Училка упрямо заявила, что оценка соответствует всем критериям. По ее мнению, дети часто сочиняют стихи и сказки, ничего необыкновенного в этом нет.
Зинаида Георгиевна не спала всю ночь. К утру у нее созрела стратегия: она добилась вступления в родительский комитет не класса, а школы. Перевела сына в другой класс, к куда более сговорчивой Антонине Семеновне. Теперь она как мать держала руку на пульсе.
Раз в неделю Зинаида Георгиевна звонила учительнице домой, чтобы поговорить о сыне, посоветоваться. Перед каждой контрольной работой звонила сама Антонина Семеновна, чтобы предупредить и дать варианты контрольных заданий. Ведь Сережа – такой чувствительный, нервный мальчик, в классе он может растеряться, занервничать, наделать глупых ошибок и получить несправедливую двойку или тройку. Лучше подстраховаться заранее.
Зинаиду Георгиевну до крайности напугал нервный срыв мальчика, который она по нелепому стечению обстоятельств не смогла предотвратить. Сыну было уже десять лет, и его только что приняли в пионеры. Раиса Михайловна, приготовившая по этому случаю все любимые Сережины лакомства, отправилась принять ванну – и упала на кафельный пол. Ее обнаружил сын, лежащую без сознания – инсульт, и страшно закричал от испуга.
К счастью, отец уже поворачивал ключ в замке. Он немедленно вызвал «скорую», Раису Михайловну тут же доставили в больницу, но через три дня старая няня умерла, не приходя в сознание.
Она давно чувствовала себя неважно, все собиралась вернуться навсегда домой, в родное село, где ее заждались дети и внуки. И все никак не могла решиться.
- Прикипела душой к вашей семье, к Сереженьке, к Москве, - вздыхала баба Рая, - Хотя правнуков посмотреть хочу, очень хочу.
После смерти Раисы Михайловны сын несколько дней провел в ее комнате. Сидел и рыдал, уткнувшись то в бабушкину подушку, то в шаль, то в халат. Никто не мог ее утешить, тем более, что возникли проблемы с похоронами.
Раиса Михайловна всегда хотела лежать на своем родовом кладбище, рядом с мужем и родителями. Ее сын прилетел в Москву и настаивал на то же самом. Это решило бы проблему присутствия мальчика на похоронах. Они, конечно, помогут семье материально, помянут дома старую няню… Но тащить ребенка с собой на кладбище, травмировать его зрелищем смерти – преступно и недопустимо!
Муж ударил кулаком по столу:
- Мы все поедем в Орловскую область и проводим Раису Михайловну в последний путь. И Сергей обязательно попрощается со своей няней, как полагается, по-человечески. Это мое окончательное решение.
- Ты хочешь, чтобы он получил душевную травму и вырос невротиком? – закричала несчастная мать, - Хочешь сломать ему жизнь?
- Я хочу, чтобы сын вырос достойным человеком. Не проститься с женщиной, на руках у которой ты вырос – трусливо и подло. Уверен, что Сергей, когда подрастет, нам этого не простит.
- Какой мужчина? Ему десять лет!
- Он будущий мужчина. Он поедет с нами.
- На твою ответственность, - поджала губы Зинаида Георгиевна.
Муж кивнул и отправился за билетами. Мужчины иногда бывают так упрямы!
*** *** ***
Впрочем, иногда вспоминалось и то, чем с невесткой не поделишься. После возмутительного случая с четверкой и переводом в другой класс мать завела особую папку, в которую помещала все стихи и рассказы сына. Зинаида Георгиевна была уверена, что это основа архива будущего писателя. Но сын, придумав еще несколько стишков и одну небольшую сказку о пиратах, вовсе забросил свое творчество. Не помогали ни намеки, ни обещания подарков.
Зинаида Георгиевна отправила произведения сына сначала в «Пионерскую правду», потом в журналы «Пионер» и «Костер». Ответа так и не получила. Папка из архива будущего писателя превратилась в обычную коллекцию рисунков и поделок младшего школьника.
В средних классах учиться намного сложнее, ведь теперь у каждого предмета есть свой преподаватель. В первый же месяц Зинаида Георгиевна подружилась со всеми. Тонко льстила и давала понять, что Сереженька очень способный мальчик, хочет учиться, но к нему нужен особый подход. Количество дефицитных подарков к каждому празднику тоже увеличилось в несколько раз, но будущее сына этого стоило!
И все же не всегда удавалось отвести от сына беду, избавить от несправедливости. В четвертом классе сын записался в школьный театральный кружок. Дебютировал в роли Иванушки в «Гуси-лебеди». Самый молодой артист – все остальные участники были на несколько лет старше, кто в шестом классе, кто в седьмом. Но Сережа отлично со всем справился, и с ним общались на равных, и у матери отлегло от сердца. Как оказалось – зря, ой зря!
В шестом классе решили поставить к весенним каникулам «Маленького принца». Сережа мечтал о роли Принца, или Летчика, или, на крайний случай, мудрого земного Лиса! Ни на минуту не расставался с книгой, читал сценарий, заранее обдумывал грим и костюм.
Роли должны были распределять в пятницу, а во вторник сын пришел из школы с температурой. Врач поставил диагноз – воспаление легких. Уколы, таблетки, постельный режим – на три недели минимум.
Сергей болел, а в школе вовсю шли репетиции. В день его возвращения выяснилось, что все роли в «Маленьком принце» давно распределены. Принцем стал Сашка Семенов, Летчиком – один из старшеклассников, а Лиса вообще отдали какому-то новичку!
- Не переживай, - утешила Сережу руководитель кружка, - Посидишь в этот раз для разнообразия в зрительном зале. К летним каникулам будем ставить «Чиполлино», тогда тебе уж точно хорошая роль достанется.
Но Сережа все равно переживал, и мать не могла этого не замечать! Сын ходил как в воду опущенный, приходил на репетиции – просто посмотреть… Зинаида Георгиевна бросилась в школу. И эта неудачница, эта несостоявшаяся актрисулька не пожелала войти в ее положение! Спокойно заявила, что сожалеет, но ничего уже не может изменить. Другие дети тоже готовятся, учат роли, родители шьют костюмы. Будет ужасной несправедливостью отнять роль у кого-то. Она прекрасно относится к Сереже, он способный мальчик, но и к другим ученикам относится ничуть не хуже.
Задыхаясь от возмущения, Зинаида Георгиевна бросилась к администрации. Выслушав ее, директриса предложила ей чаю и долго качала головой. Уверяла, что постарается разрешить этот конфликт, поговорит и с руководителем кружка, и с классным руководителем. Конечно, Сережа будет выступать на отрядном концерте, он же так хорошо поет, так талантливо.
Зинаида Георгиевна немного успокоилась, но за ужином все же поделилась тревогой с мужем.
- Если сына не возьмут в спектакль, я напишу жалобу на весь педагогический коллектив. Я поеду в РОНО. Может быть, даже в Министерство образования!
- Не позорься. Ну и что ты там скажешь? – осадил ее муж.
- Да что ты за отец! Тебе плевать на ребенка! – Зинаида Георгиевна сорвалась на крик.
Муж пожал плечами и потянулся за газетой.
Через несколько дней мальчик, который играл в спектакле Короля, схватил несколько двоек подряд. В наказание его сняли со спектакля, и Королем стал Сережа. Конечно, это не главная роль, но лучше, чем ничего.
*** *** ***
Другой случай и вовсе стыдно вспоминать. В девятом классе сын резко возмужал, раздался в плечах и влюбился. Он так трогательно ухаживал за Тамарочкой – и девочка, конечно, искренне ответила на его чувства.
Все сразу же стали считать их женихом и невестой, ведь они совершенно не таились и собирались пожениться в восемнадцать лет. Не расставались с утра до ночи – вместе шли в школу и из школы, вместе бегали на дискотеки и в кино. Вечерами сын уносил телефон в свою комнату и вел со своей девушкой долгие разговоры, как будто они не расстались полчаса назад.
Приближался последний звонок, и покинуть школу предстояло не только выпускникам, но и их классному руководителю. Зоя Федоровна уходила на пенсию. Родительский комитет решил, что нет смысла приходить каждому с букетом, будет лучше заказать от всех корзину цветов. В качестве прощального подарка вручили магнитофон – торжественно, в актовом зале, а перед чаепитием учительница отнесла презенты в кабинет.
К вечеру прошел тревожный слух: пропала корзина цветов из кабинета. Оскорбленная до глубины души Зоя Федоровна чуть не плакала в учительской. Начались поиски, телефонные звонки – такие новости всегда разлетаются моментально.
Пропажа нашлась у Тамары, и девушка заявила родителям, что цветы ей подарил Сергей. Она просто не сообразила, что их только что на ее глазах дарили Зое Федоровне. Решила, что букеты просто очень похожи, может быть, их покупали в одном цветочном магазине.
У Сергея хватило смелости не лгать и не отпираться.
- Как ты мог? Ты же всегда любил Зою Федоровну? – в шоке Зинаида Георгиевна все время повторяла одно и то же, - Семью опозорил! Идиот! Да еще и накануне экзаменов!
Сын виновато опустил голову.
- Я не знаю… так получилось. Я думал только о ней… о Тамарке.
Зинаида Георгиевна побежала на рынок, скупила там весь цветочный павильон, бросилась к таксисту с таким лицом, что он моментально согласился довести ее до школы. Кабинет директора… Третий этаж… Учительская… Слава Богу, Зоя Федоровна здесь!
История дошла до Станислава Сергеевича, и муж в первый раз в жизни вынул из шкафа солдатский ремень. Зоя Федоровна встала между отцом и сыном.
- Имей в виду, Станислав, - она очень давно не называла мужа полным именем, - Если тронешь ребенка хоть пальцем, я с тобой разведусь.
Муж держал ремень в руках и тупо смотрел на него, словно пытаясь сообразить, как эта вещь вообще оказалась в доме. Затем швырнул ремень на диван.
- Ты должен извиниться перед учителем. Ты должен был сам немедленно побежать в школу, найти Зою Федоровну и попросить у нее прощения. Ты не только вор, но и трус. Мне стыдно, что ты мой сын.
Сергей вспыхнул и убежал в свою комнату.
*** *** ***
Два дня прошли в тягостном молчании, Станислав Сергеевич демонстративно не замечал жену и сына. Смотрел сквозь них, как сквозь стекло, и не обращал никакого внимания на страстные монологи жены об экзаменах Сергея, тяжелом периоде его жизни, стрессе и возможности нервного срыва.
На третий день прилетело страшное известие – погиб пасынок. На скользкой дороге его «Жигули» столкнулись с грузовиком. В леговушке не выжил никто, ни Митя, ни невестка, ни внучка с его женихом.
Узнав о смерти старшего сына, муж прямо на глазах превратился в больного старика. На похоронах держался прямо, опираясь на руку Сергея. Вернувшись с кладбища, слег в постель и не встал. Гипертонический крис, давление двести двадцать, срочная госпитализация…
Зинаида Георгиевна металась между домом и больницей, доставала дефицитные продукты и лекарства, а тем временем в школе выпускные экзамены шли своим чередом. Сергей сдал их на отлично, никто не вспоминал историю с цветами, педагоги вошли в положение…
Когда Сергей сообщил, что он поступил в институт, отец пожал ему руку.
*** *** ***
Через два месяца работы в пресс-центре МВД Сергея попросили уволиться: не прошел испытательный срок. Впрочем, мужа это не обескуражило, он по-прежнему отлично высыпался, отличался веселым нравом и отличным аппетитом.
- Не грусти, малышка, - небрежно бросил он, - Что я там забыл, среди этих солдафонов? Я сейчас ребятам позвоню – еще лучше будет работа!
Свекровь ходила мрачнее тучи: через знакомых, составивших протекцию, она выяснила, что сына уволили за чрезмерную болтливость и постоянную критику власти.
- Извините, но надо же понимать – у нас не то ведомство, где это поощряется. Да и работать с Сергеем сложно, как будто радио на полную громкость работает, и выключить его невозможно.
Таня все же немного нервничала: на днях она узнала о беременности. Муж пришел в восторг, и Таня с трудом добилась от него обещания не оповещать всех друзей – плохая примета. Свекор и свекровь тоже были довольны.
Сергей в самом деле нашел работу быстро, через две недели. Приятель с прежней работы взял себе в помощники, уговорил начальство. Должность не ахти какая, конечно, но ведь федеральное издание!
По случаю двойного праздника субботним вечером решили устроить небольшое домашнее торжество, шашлыки на свежем апрельском воздухе, первые в этом году. А в пятницу вечером раздался звонок из милиции: Сергей задержан за пьяный дебош, хулиганство в общественном месте.
Приглашенные на важное деловое мероприятие – какой-то круглый стол о проблемах финансового и фондового рынка, о котором Сергей должен был сделать репортаж, - по завершении мероприятия были приглашены на банкет. Ясное дело, уважаемым гостям предложили спиртные напитки.
Сергея сильно повело уже после нескольких бокалов шампанского, он тут же оседлал любимого конька – власть проклятого Путина. Кто-то из присутствующих попытался ему возразить, и разговор перешел на повышенные тона. Кто-то сделал замечание, и все закончилось безобразной дракой.
Главный редактор рвал и метал: ему пришлось долго извиняться и перед организаторами, и перед потерпевшим. Разумеется, ни о каком дальнейшем сотрудничестве и речи не шло, после такого скандала Сергея никто в редакцию на порог не пустит.
В первый раз в жизни Татьяна устроила мужу настоящую бабью истерику: рыдала в голос, орала, срываясь на визг, сыпала упреками, бросила на пол хрустальный поднос с графином… Сергей молча стоял, прислонившись к дверному косяку, демонстративно пересчитал деньги в бумажнике, молча повернулся спиной и ушел из дома на неделю.
Вот тогда-то, после нескольких бессонных ночей, Татьяна решила уйти от мужа, а заодно и от его родителей. Тогда она и вернулась в свою городскую квартиру, чтобы забрать зимние вещи. Вот тут-то ее и остановила свекровь.
*** *** ***
Таня уговорила себя дать мужу еще один шанс, ради будущего ребенка, который уже вовсю толкался в животе, но судьба вмешалась и, зло посмеявшись, все решила за них троих. Однажды ночью Таня проснулась в луже крови. Врачи поставили диагноз – отслоение плаценты. Шансов сохранить беременность никаких, будем бороться за жизнь матери.
После экстренной операции, переливания крови, капельниц и уколов Татьяна неожиданно для себя… успокоилась. Соседки по палате пытались ее разговорить, но на вопросы она односложно отвечала «да» или «нет». Приходила местная психологиня, но Татьяна категорически отказалась с ней работать. Единственной просьбой проблемной пациентки было не пускать к ней никого, кроме родной матери.
Ни в загородный дом свекров, ни в квартиру Татьяна больше не вернулась. Вещи дочери вывозила мама, Таня лишь слышала краем уха, что у нее был со сватьей серьезный, откровенный и очень неприятный разговор. Выяснять подробности не было сил. Татьяну это не касалось, и ей было все равно.
Ее мир сжался до маленького, размером с теннисный мячик, комочка боли где-то под сердцем, стен собственной квартиры, дороги в женскую консультацию. Татьяна долечивалась у хорошего доктора.
Любовь к Сергею, свадьба и путешествие, семейная жизнь казалась нереальным запутанным сном. Так иногда снятся обрывки самых разных фильмов, которые не успела досмотреть до конца.
Однажды ей в руки попал свадебный альбом, и Таня с изумлением, словно чужого незнакомого человека, рассматривала свою фотографию – девушка в белом платье и фате, с букетом роз в руках. А вот она – а может быть, и не она? – верхом на верблюде в пустыне, а муж стоит рядом с проводником. Вот они с Сергеем на берегу Нила, вот, улыбаясь, рассматривают папирус, на котором арабской вязью написаны их имена. Вот обнимаются на фоне лазерного шоу и пирамид.
Таня едва успела добрести до туалета, и ее вырвало.
*** *** ***
Татьяна решила поменять не только работу, но и профессию. Ее резюме заметили, стали приглашать на собеседования. Пришлось обновить гардероб, посетить салон красоты, вновь приучить себя пользоваться косметикой.
С третьей попытки Таню приняли на работу в окружную газету, и теперь пять дней в неделю она писала материалы о планах префектуры и управ, брала интервью у лучших людей округа, выясняла, почему где-то никак не могут починить текущую крышу, по какой причине пошел буграми только что положенный асфальт, и кто разрешил открыть на первом этаже жилого дома ночной бар.
Таня изучала законы и нормативные акты, поднимала архивы и запрашивала документы, обивала пороги чиновничьих кабинетов. Редакция открывалась в девять утра, и Таня никогда не возвращалась домой раньше десяти вечера.
*** *** ***
Они встретились совершенно случайно, у кассы местного «Перекрестка». Сергей явно ей обрадовался. Он подхватил ее сумку с таким видом, как будто они по-прежнему женаты и вместе возвращаются домой.
Они расположились на скамейке у детской площадки, уже опустевшей к вечеру. Только тут Таня заметила, как изменился Сергей: похудел, даже слегка высох, но выглядел спокойным и здоровым.
- Как ты?
- В порядке. Живу с мамой, работаю, - отчиталась Таня, - А ты как?
- Я лечился, Тань. Очень серьезно лечился. Два курса подряд в клинике Маршака. Я завязал. Теперь новая жизнь. Вот уже в магазины сам хожу. На работу устраиваюсь.
- Успеха тебе. А как родители?
- Отец умер. Обширный инфаркт. Я после этого и в больницу поехал.
- Извини, я не знала.
- Мы не стали тебе сообщать. Он умер почти сразу твоего… ухода. Через неделю.
Таня почувствовала себя виноватой.
- Мама по тебе скучает. Ты бы хоть в гости зашла.
- Зайду как-нибудь, - ответила Таня, понимая, что никогда не зайдет, да, собственно, ее всерьез и не приглашали.
- Можно, я тебе позвоню?
- Ну… можно, наверное. Звони.
Таня подхватила сумку и ушла, не оглядываясь.
*** *** ***
Бывший муж звонил несколько раз. Рассказывал, что на участке зацвели вишни, мама уехала на месяц в санаторий. Сам он закончил курсы дизайнеров, и старый приятель отца взял его в свою фирму.
А у Тани на работе появился новый системный администратор. Молодой парень, любитель бутербродов и анекдотов, душа компании в курилке и столовой. Так получилось, что они с Таней всегда обедали вместе и часто оставались вдвоем вечерами – уходили последними.
Дима как-то естественно взял за правило провожать ее до дома, затем пригласил в кино, на обыкновенный боевик. Он был простым парнем – и с ним было просто, а еще он так классно целовался…
В середине августа у Димы день рождения, и он пригласил большую компанию к себе на малую Родину, на Волгу.
- Дима, а это удобно?
- А что тут неудобного? Дом у нас большой, участок большой. У нас вообще раздолье! Лес необъятный. Волга… Пожарим шашлыки, искупаемся, за грибами сходим, на рыбалку, на лодках покатаемся… Да, солнышко?
Дима уже давно так обращался к ней наедине, с тех самых пор, как они стали близки. Они отправились большой компанией, на нескольких машинах: Дима с Таней, его институтский друг с женой, приятель с прежней работы со своей невестой. И уже в дороге Таня оказалась в роли молодой хозяйки.
Родители Димы и его младшая сестренка ждали его с самого утра. Для дорогих гостей был отведен второй этаж старого, но очень крепкого бревенчатого дома, а Татьяну Дима сразу провел в свою комнату. Мама Димы причитала над тем, что не стоило привозить столько подарков, и вообще, надо было не брать в Москве уже маринованный шашлык, а купить на местном рынке парную баранину.
Таня заснула уже под утром, уютно устроившись под боком у Димы, под шелест в саду старых яблонь.
- Как там твой развод? – спросил утром Дима, - Когда мы будем подавать заявление?
- Ох, не знаю. Уже на третье заседание он не является – переносят. Наверное, на этот раз разведут заочно.
- Свадьбу играть будем здесь? Тут цены не московские.
И только тут Таня поняла, что только что получила и приняла предложение руки и сердца. Она резко села в кровати.
- Ты так уверен в моем согласии?
- А ты что – против? – изумился Дима, - Я думал, у нас все хорошо.
- У нас все хорошо. Но ты бы меня спросил, что ли, хочу ли я за тебя выйти?
- А, ты об этом… Считай, что сейчас спрашиваю.
*** *** ***
Иногда Сергей звонил Тане вечерами. Рассказывал о новой работе, потом о том, что ее пришлось оставить, потому что место понадобилось какому-то родственнику какого-то начальника. Так что пока он в свободном плавании. Передавал приветы от Зинаиды Георгиевны.
Он вроде бы понимал, что развод неизбежен, но все вопросы на эту тему предпочитал просто не слышать. Ее жизнью не интересовался вообще. Сергей словно считал само собой разумеющимся, что Татьяна была и остается его женой, которая просто из-за каприза временно живет отдельно.
Позже уже по голосу Таня научилась определять, что бывший муж нетрезв. Сергей жаловался, что его не ценят: предлагают идти то на должность редактора в архитектурном журнале, то на работу менеджера по продажам и фотографа в журнале о свадебной моде.
Таня пыталась уговаривать: мол, соглашайся, надо же с чего-то начинать. Злилась, просила больше не звонить. Выслушивала упреки и проклятия. Со временем Таня привыкла к этим звонкам, как привыкают к мигреням или болям в желудке.
О том, что бывшая жена выходит замуж и уезжает на свою свадьбу в Тверскую область, Сергей узнал от общих знакомых.
*** *** ***
Беременность оказалась тяжелой, с сильными токсикозами, с постоянной угрозой выкидыша. Почти все время Таня лежала на сохранении и, выйдя из роддома со здоровым сыном на руках, никак не могла осознать, что все это не сон. Все произошло на самом деле. Они с Димой окрестили сына Алешкой.
*** *** ***
Таня катила коляску с Алешкой по безлюдным осенним дорожкам парка, когда ей навстречу вышла старушка в черном платье и черном платке. Тень ее бывшей свекрови.
- Здравствуй, Танюша. Вижу, у тебя все хорошо. Мальчик или девочка?
- Мальчик. Сын. Алексеем назвали, - отчиталась Таня, - А как Сережа?
- Сережа умер. Сегодня сорок дней. Вот… ходила в Церковь помянуть.
Татьяна растерялась.
- Как умер? Вы не шутите?
- Разве мать будет шутить смертью сына? Это правда. Сереженька месяц провел в клинике, очень хорошо себя зарекомендовал. Выписали на домашнюю терапию. Рекомендовали прогулки. И как я не уследила? Встретил приятелей, выпил пива… Судорожный припадок, умер прямо на месте. Я не успела с ним проститься, мне позвонили уже из морга.
Зинаида Георгиевна горько заплакала. И тут Алешка громко подал голос. Таня взяла сына на руки.
*** *** ***
На другой день Зинаида Георгиевна позвонила бывшей невестке и попросила разрешения зайти в гости, посмотреть на ребенка. Таня не смогла найти слов для отказа. Бывшая свекровь явилась с кучей подарков для Алешки, не могла налюбоваться на малыша, интересовалась каждой мелочью. Как это ни странно, Алешка, обычно очень недоверчивый к чужим, легко пошел этой бабушке на ручки.
Зинаида Георгиевна приходила каждую неделю. Легко соглашалась и даже напрашивалась посидеть с ребенком, погулять, помочь сходить к врачу.
- Зачем тебе это нужно? – удивлялся Дима.
- Ей очень одиноко. Нельзя отталкивать старого несчастного человека.
Муж пожал плечами, но не возражал и всегда был вежлив с пожилой гостьей.
*** *** ***
После похорон, разгребая вещи в квартире бывших свекров, Таня нашла семейный альбом. Фотографии разложены по годам, покойница всегда отличалась аккуратностью.
Свадьба Зинаиды Георгиевны и Станислава Сергеевича, совсем еще молодая свекровь с пасынком, счастливая свекровь с мужем и сыном на пороге роддома. Сережа в шесть месяцев, в год, в два года. Сережа сидит в игрушечном автомобиле, Сережа на утреннике в детском саду, октябренок, пионер, старшеклассник, студент… Свадьба Сергея с первой женой, их с Таней свадьба, медовый месяц… На этом альбом заканчивался.
Удивительно все же устроена жизнь! Таня давно замужем за другим мужчиной, ее не было на похоронах бывшего мужа. Их общий ребенок не родился. У Зинаиды Георгиевны не было родных внуков. Было странное позднее счастье при чужой семье.. Неужели она так за него благодарна?
27. 06. 2020