... Она была для него огромной, просто весь мир. И даже больше. От неё всегда веяло теплом, вкусным запахом, любовью и нежность. Изредка прорывались и другие чувства, но он был ещё таким маленьким, что не понимал что это - чувства. Рядом с ней ему было хорошо и сытно. Всё это было на каком-то непонятном уровне. Он и сам ничего этого не понимал и не смог бы ни высказать, не объяснить. Все это было рядом, возле и от этого ему было покойно и уютно.
Иногда, правда, она пропадала и тогда ему было холодно и не приятно. Он тревожился и делал свои мокрые, а то и более весомые дела. От этого ему становилось ещё хуже, неприятней и он начинал кричать и плакать. И тогда появлялась она. То покрикивая на него, а то с шутливым выражением что-то пыталась ему говорить. Но он не знал, что это - говорить. Правда он пытался как-то пользоваться той штукой, что была у него где-то, но получался какой-то другой. Он ещё и не знал, что это был звук.
Потом она стала пропадать всё чаще и чаще. И не всегда на его плачь спешил кто-нибудь, а если и приходили, то это не всегда были она.
А потом пришло сознание и он стал себя понимать и осознавать. Он - маленький ребёнок. Там, где он был уже не было её, а были другие детишки: мальчики и девочки. Понимание, что они разные то же пришло не сразу.
Иногда появлялась она. Собирала его, куда-то несла, везла куда-то. Там появлялись другие. Так он понял, что у него есть семья - Мама, отец, две сестры. Они живут где-то, где рядом какая-то большая яма и туда ему даже близко подходить нельзя. Он не понимал, почему. Но однажды он пошёл в том направлении и ему больно досталось по части его самого и это было очень неприятно.
Он редко осознавал себя рядом с семьёй. Рано утром его будили, умывали, одевали, кормили и везли куда-то вместе с сестрой. Она была немного старше его. И там он и сестра оставались с такими же маленькими детишками. Но сестрёнка была где-то рядом, но не с ним. Где была мама и семья в это время, он не знал. Но потом кто-нибудь приезжал: чаще мама, реже - старшая сестра и уж совсем редко - отец. Можно сказать, что вообще ни разу, но это значит по кривить душой.
Постепенно рос его внутренний мир. Он уже понимал, что дом в который его с сестрёнкой возят — это детский сад. И оставляют их там, потому что родителям надо работать. А старшая сестрёнка уже учится в школе, по этому она должна быть дома. А затем пришло время и в сад его уже возили на автобусе одного, сестрёнка пошла в школу. А старшая сестра уже давно ходит в какой-то там третий класс. Он не понимал что это, но ему говорили, что скоро он подрастёт и то же пойдёт в школу. На тот момент ему уже шёл пятый год.
Он узнал, куда пропадает его мама - она ходит на работу, что бы у них были деньги на жизнь. Он уже узнал, что кроме еды, есть ещё одежда, а так же сладости, игрушки и прочие вещи. И на всё это нужны деньги. Однажды мама забрала его из детского сада и по дороге они зашли в какой-то сказочный мир. Это был дом, но большой дом! И в нем было ВСЁ и СТОЛЬКО!!! Там пахло новыми вещами. А ещё там были какие-то штуки и игрушки. Их было очень много!!! Даже больше чем у них в детском саду.
Он углядел себе "гармошку" и начал канючить и выпрашивать у мамы, купить ему её. Она вроде согласилась, но когда он показал ей что именно он хотел, она заявила своё категоричное "НЕТ". Но зная, что иногда слёзы помогают дипломатии, он расплакался. И тогда мама потащила его из этого дома, а он устроил настоящую истерику. Да такую, что встречные люди смотрели на мать осуждающе, спрашивали его, почему он плачет. Он взахлёб рассказывал, что мама не хочет купить ему гармошку. И тогда прохожие брали его за руку, вели назад в магазин и спрашивали какую гармошку он хочет? И когда он пальцем показывал какую именно, у прохожих вытягивались лица и они по быстрому ретировались. Мама, которая плелась следом, хватала его за руку и тащила прочь. Но он тут же пускался в рёв и история повторялась. В какой-то момент матери так это всё надоело, что она отвела его за угол, задрала подол его пальтишкa и врезала ему от души по филейной части. Раза три, или четыре. Как не странно, но он притих. Она спросила:
- Ещё хочешь?
- Нет.
- А гармошку?
- Нет.
- Домой едем?
- Да.
Он дал ей свою руку и они пошли на остановку к автобусу.
С тех пор он понял, что разные вещи имеют разную цену. Он не понимал, что это - цена, но хорошо осознавал за что ему могут врезать, а что можно просить безбоязненно.
Потом был переезд. Они получили другую квартиру. В детский сад теперь ехать было на много дольше. И мама всегда торопилась, ей надо было ещё успеть на работу. Она работала где-то там, но для него это было "пустым" звуком и отражалось только на том, что в детсад он всегда ходил круглосуточно.
Группа детишек у них была смешанная: часть детей вечером домой забирали. Часть оставалась ночевать. И вот там и тогда пришло лёгкое понимание, что такое «богатые и бедные» родители.
Но они выросли и всех их одарили от предприятия для похода первый раз в первый класс. Так, как, детский сад был ведомственный, предприятие подарило каждому "выпускнику" подготовительной группы портфель, две тетрадки, карандаш, ручку, чернильницу! Радости не было предела! Он был горд - он идёт в школу!
Школа которую он стал посещать была в приделах видимости их дома. Они, детишками, постоянно игрались на спортплощадках школы. Идти до неё было буквально триста, четыреста метров. И всё ничего, но квартира в которую их переселили была очень мала. Однокомнатная квартира с небольшой кухонькой, крошечными коридорчиком и совмещённым душем и туалетом на пять человек! Они кое как помещались в этой крохотной квартирке. Других соседей, что переселяли как и их в авральном порядке по две семьи в трех и четырёхкомнатные квартиры, уже всех расселили. И родители вечно "обивали" пороги с просьбой поменять им их "кроху" на квартиру с большей жилплощадью. И однажды это случилось и они переехали снова. Теперь это была трехкомнатная, да ещё и с балконом-верандой. Школа снова оказалась прямо под окнами, но он продолжал ходить в свою прежнюю школу.
Он уже прилично подрос и мама уже была для него не такой уж и большой. Она была женщиной среднего роста, слегка полноватой и даже немного грузной. Но она была его мамой и самой лучшей мамой на свете. Ну и что, что она его наказывала. Она же мама! А отец был вечно в поисках больших денег и хороших заработков. Таких больших, что бы хватало и на семью и на выпивку. Но чаще хватало только на алкоголь. Вернее, по началу зарплаты было прилично и он выпрашивал у жены на бутылочку. Она, зная его пагубную привычку, оттягивала этот момент как только могла: отец пил запоями. Но в какой-то момент не выдерживала его наседаний и давала ему пять рублей: на бутылку и закуску. И после этого семья погружалась в ад. Отец мог пить пока уже спиртное начинало "просачиваться через уши". Мама плакала, ругалась, пыталась выгнать отца из дома. Не помогало ничего. В начале семидесятых, после каждого такого запоя отца стала посещать "белочка". Он потихоньку начал сходить с ума. Жить с ним становилось опасно. Мама всё чаще стала обращаться в милицию. И в какой-то момент всё встало перед фактом: или милиция избавит семью от него, или мать ночью грохнет отца. И тогда его похоронят, её посадят, а троих детей власть должна будет определить в детский дом.
Его выселили из города и семья вздохнула спокойней. В семье появился, хоть какой-то минимальный достаток, дети хотя бы стали есть до сыта.
Жизнь продолжалась. Уже старшая сестра закончила школу и пошла учится на профессию. Вот уже и вторая сестра уехала поступать в Ташкент.
Он "вырос" когда в очередной раз мама хотела его за что-то наказать, а он просто взял её за руки, в которых был ремень и посадил её на диван. С тех пор они поняли оба, что компромисс теперь надо искать в разговорах, беседуя "за" жизнь. Оно и понятно, жизни надо учится, ничто не приходит само собой.
…
Шли годы. И вот уже ему, взрослому человеку, лет больше, чем его маме тогда, когда он начал себя осознавать. Они вырастили сына. И уже у сына своя семья и свои дети.
Его мама то же жива, но она потихоньку стала "впадать" в детство. Теперь они поменялись "местами" - она стала "маленьким" ребёнком и нуждается в их опёке и их помощи и уходе. Она стала капризной, как когда-то капризничали они. Если она что-то не понимает, нужно применить талант и сноровку что бы объяснить ей это. Если ей что-то не нравится, надо проявить не дюжинную напористость, что бы убедить её в том что так надо. Она стала часто болеть. Не всегда есть возможность дать ей поправится в домашних условиях. Но уговорит её лечь в клинику, ещё та проблема.
И всё равно — это его МАМА! И он рад что она с этими "маленькими" бедам, но всё ещё с ними.
Берегите мам — они и прошлое наше, и настоящее, и наше маленькое будущее.