ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ. КОНЕЦ ПУТИ
«Счастье и стекло, как же они бьются легко!»
(«Gl;ck und Glas, wie leicht bricht das!»)
«Все воды текут в море»
(«Alle Gew;sser flie;en ins Meer»)
Немецкие пословицы
«На смерть, что на солнце, во все глаза не
взглянешь"
Русская пословица
Ольга писала записки через много лет после рассказов Ганса. Как и бывает с человеческими воспоминаниями, одно сохраняется в деталях, другое стирается, блекнет, уходит из памяти. Отсюда и некоторая неровность повествования.
Автору очень хотелось снять ярлыки, которые политики и психологи так любят навешивать всем и каждому.
Ганс Кулас (Куляс) не был фашистом. Не стал он и антифашистом.
Тем более не был он «воином-интернационалистом», как называла его Ольга. Этот ярлык появился, когда Советский Союз стал вовсю развязывать международные конфликты, а попросту воевать – например, в Афганистане. Последствия тех войн мир расхлебывает до сих пор.
Чтоб не возникали обиды, заблуждения и путаница по поводу того, кто есть кто, придется пояснить. Во время еще Гражданской войны воинами-интернационалистами считали иностранцев, проливавших кровь за Советскую власть. В годы Советской войны в Афганистане так называли советских военнослужащих там. Есть и перечень вооружённых конфликтов, в которых участвовали советские «воины-интернационалисты» по странам: Корея, Венгрия, Алжир, Египет, Йемен, Вьетнам, Сирия, Ангола, Мозамбик, Эфиопия, Камбоджа, Бангладеш, Лаос, Ливия (каков перечень? Что значит миролюбивое государство!).
Ганса Бог миловал – он к этому непричастен, как и его сыновья.
Но Ганс нашелся в подходящее время – с 1979 по 1989 г.г. СССР вел войну в Афганистане, и биография Ганса хорошо вписывалась в пропагандистские рассказы о «правом деле» советского государства: дескать, даже эсэсовцы это понимали!
Ганс оказался подданным и жертвой двух самых чудовищных государств в истории. Ученые до сих пор не могут решить, которое страшней. Не могут даже точно подсчитать, сколько погибло людей. Никто не считал и покалеченные человеческие судьбы.
Война, развязанная государствами, отняла у этих людей молодость. Их обвинили в том, что он воевали не за то и не за тех, хотя кто может сказать, с какими мыслями они шли в бой. Их заставили оправдываться перед всеми за свое участие в войне.
И кто заставил?
Те, о ком написала в своем дневнике 17-летняя Лизелотта Гюнцель: «Вчера они нацисты, а теперь уже враз коммунисты. Из коричневой шкуры в красную» («Мобилизованная нация»).
Ганс поставил на красное и прогадал. Выиграли те, кто сумел выбраться из одной шкуры и не влезть в другую.
Ганс не прижился в России, не обрусел, не стал своим, остался чужаком. Это – случай редкий. Россия – особенно Сибирь – имеет свойство затягивать, поглощать. Самое главное подтверждение этому – он не хотел знать русский язык. Объяснялся кое-как – и на этом все. При этом вовсе не был беспамятным дураком.
Правда, Ольга учила Ганса читать и писать по-русски, складывать буквы в слоги, слоги в слова – учился прилежно. Но это было уже после 1981 года, когда он примирился с действительностью и начал, насколько было возможно, новую жизнь.
Немногие стремятся сберечь родной язык как неотъемлемую часть своей личности.
Внутреннее отрицание всего русского, советского сохранилось у Ганса, видимо, на всю жизнь. Он и оставался самим собой, насколько это было возможно, даже в одежде и привычках разительно отличаясь от местных жителей. За это могут уважать, но не любят.
Ганс не пленился местными кушаньями, хотя сибиряки всегда умели хорошо и вкусно поесть. Любимой едой для него осталось сало – сухомятка. Часто и подолгу голодая, он оценил это продукт и сохранил к нему пристрастие.
Зато в партизанах и в лагере привык к русской махорке. Сворачивал из газеты огромные «козьи ножки», когда не было махорки – то из нескольких папирос сразу. Только лет в 45 – 47 заболело сердце, врачи его припугнули: дескать, не бросишь курить – помрешь. Бросил сразу и до конца жизни.
Волевой.
Спиртное тоже бросил. Запрещал курить и детям, его слушались, разве что Александр, любимчик матери, баловался сигаретами.
Вообще Ганс много занимался детьми, пока Клавдия хлопотала по хозяйству. Нянчил маленьких, кормил, они и засыпали у него под боком…
Ганс находил отдушину в любимых занятиях: возне с техникой, работе в своей маленькой столярной мастерской-сарайчике. А еще – в природе. Полюбил собирать грибы, ягоды, ловить рыбу. Уходя косить траву для своих животных, часто ложился и подолгу смотрел в небо, покусывая травинку. Мог наблюдать за ползущим муравьем… О чем он думал – кто знает. Это увидела Ольга – увидела не столько глазами, сколько внимательным сердцем…
Он увлеченно разводил кроликов, причем не простых, а породистых: «Бабочка», «Великан»… И очень гордился, когда к нему приходили за крольчатами и за советом.
В 1990-м году уехала в родную Молдавию Ольга с дочерью Татьяной, окончательно разойдясь с мужем, который женился на ее родной сестре.
Последнее светлое событие этих лет – поездка Ганса в Германию.
На фото: Ганс с возвращенными наградами.
Ганс получил вызов и визу только в 1994 году и поехал с сыном Леонидом в г.Хамм. О подробностях поездки Ольга ничего не знает. Вряд ли Ганс узнал родной город – Хамм сильно пострадал от бомбежек и выстроен почти весь заново.
На фото: стеклянный слон в Хамме. Наверху – ресторан и смотровая площадка.
Конечно, Ганс полюбовался на огромного стеклянного слона в Maximilian Park, занесенного в книгу Рекордов Гиннеса. Город вроде бы и большой (180 тысяч жителей), но компактно расположен, поэтому уютен. Была здесь атомная электростанция, но закрыта в конце 80-х – во многом из-за опыта Чернобыля. Дома на центральной пешеходной улице – послевоенной постройки; здания окрашены в разные цвета. Есть не только велосипедные дорожки, но и особые светофоры для велосипедистов. В городе хороший парк, фонтан, однако для туристов особых достопримечательностей нет.
Ганс побывал на могиле родителей. Фотографировался с братом Вилли и племянниками.
На фото: Ганс с Леонидом и Вилли.
***
Бессмертных семей не бывает. Но на некоторые смерть обрушивается, забирая рано и нелепо…
Первым погиб Михаил – умер от сердечного приступа за рулем автобуса.
30 июня 1996 года трагически погиб Александр – от удара током.
Мать, Клавдия, не перенесла его смерти и скончалась через четыре месяца – 6 ноября 1996 года.
Луиза умерла в 2000 году от онкологического заболевания.
Любовь умерла в 2018 году от сердечной болезни.
Ганс сильно похудел, стал неразговорчив, мрачен. Мучили собственные болезни – тромбофлебит, сердце. Спасали его только внуки, которых он и нянчил, и растил – все еще очень любил детей.
Ганс Куляс ушел из жизни в 2004 году, 6 августа, 83 лет от роду. Похоронен в г.Черемхово. Анатолий Олейник пережил его почти на 9 лет.
Жизнь хрустнула и намоталась на колеса того ГАЗа… Наверно, не раз Ганс задумывался под конец жизни, как бы она сложилась, если бы он опомнился, спохватился и вернулся с той глухой лесной дороги в Беларуси…
Он предал родную Германию – не Гитлера,не нацистов – а свою семью и дом. В то время, когда он ушел к партизанам, страшно бомбили его родной Хамм и окрестности. В декабре 1944 года на Хамм было одиннадцать налетов за один день!
Признание его партизанского прошлого должно было примирить его с предательством. Но – видимо – не примирило.
На фото: Ганс Гуляс около 1981 года, г. Зима. Взгляд печальный.
Чувства Ганса Куласа лучше всего выразил другой немец, Фритцше Клаус (Fritzsche Klaus) в автобиографической книге «Цель — выжить. Шесть лет за колючей проволокой» – вдали от родины, в советском лагере:
«ТОСКА ПО РОДИНЕ
Грызет, горит по родине тоска,
Томит и душу с сердцем рвет.
Тоска, как боль по прошлому, сильна,
И сердце с родиной свиданья ждет.
Но как ни тяжела сегодня жизнь,
Еще страшнее жить здесь без надежды,
Надежда придает терпенью смысл.
Когда же будем счастливы, как прежде?
Боюсь я веру и надежду потерять,
Они дают мне силу выжить.
Как много страшного судьбой дано узнать,
Скорее бы родные голоса услышать (…)»..
Он мог надеяться на понимание своих родных, если бы… Если бы его самого тут же вслед за его предательством не предала та самая справедливая на свете страна, в которую так верил его отец, а до поры – и он сам.
Немедленно получить возмездие и отплату за предательство – такого и не придумаешь.
Говорят, есть такие «присмотренные» люди, на примере которых Бог показывает, как нельзя поступать.
Если бы Ганс вернулся домой победителем… Все равно спала бы с глаз пелена. Но разочарование не было бы таким жестоким.
Судьба распорядилась по-другому. Если бы он вернулся?
Дело в том, что возвращенные в ГДР – кому не повезло – снова попадали в фильтрационные лагеря. «Мы до сих пор преступники здесь!» – говорили немцы-ветераны. Им не разрешали писать воспоминания, рассказывать о советском плене, фронтовые годы никуда не засчитывались, даже инвалиды без руки-ноги не получали пенсии…
«От города, от коммуны, от государственных учреждений я ничего не получил, и от них ничего нельзя было ожидать, абсолютно ничего – 50 марок и иди ищи работу. (…) Вот так 7 января 1950 года я оказался дома» (Куне Гюнтер, Ваффен СС, Артем Драбкин «Окопная правда» Вермахта. Война глазами противника»).
На фото: записки О.Куляс.
Ольга написала:
«Любил всех
Жалел всех
Защищал всех
Растил всех» .
Но оставшийся в живых сын Леонид ничего не написал об отце, правда, прислал несколько фото...
Автор постарался найти родных Ганса в Германии, в городе Хамм. Но был послан по-немецки очень далеко. Видимо, там помнят о предательстве.
Спасибо стреловским жителям, которые нашли у себя несколько фото. Особая благодарность – Александру Васьковскому и Ахмету Мурзабаеву.
Жаль, но автор не уполномочен сообщать подробности сегодняшней жизни Ольги и Татьяны Куляс. Но внучка Ганса – красивая женщина с доброй душой, в ней чувствуется и порода, и характер.
На фото: Татьяна с дочерью Александрой, 2022 год.
***
Автор никогда не собирался обращаться к сложной военной теме, тем более рассказывать о событиях с точки зрения солдата Ваффен СС СС.
Однако случайное знакомство с внучкой Ганса Куляса сыграло свою роль.
Если правда, что бывают в жизни знаки, указывающие на будущее, то знаки были. Например, почему-то давно куплен по случаю эсэсовский кинжал.
А до этого из д.Федосково Опочецкого района Псковской области было привезено эсэсовское кожаное пальто – трофей с плеча здоровенного офицера. Его носил дед бывшего мужа.
В 1941 году дивизия «Мертвая голова» штурмовала Опочку, базировалась в окрестностях (Ковтун И. « Дивизия СС «МЕРТВАЯ ГОЛОВА». История Третьей танковой дивизии войск СС»).
Если что-то осталось неизвестным, недосказанным – теперь таким и останется.
«Все черти в воду – и пузыри вверх».
На этом можно поставить точку.
Приложение
Библиография
Ричард Джон Эванс, «Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933 1939».
Ковтун И. « Дивизия СС «МЕРТВАЯ ГОЛОВА». История Третьей танковой дивизии войск СС».
Себастиан Хафнер, «Биография одного немца. Воспоминания 1914–1933 гг.»
«Польская антигерманская политика перед началом ВМВ», журнал «Ost-West-Panorama» № 8, 2011 г.Перевод: Игоря Думлера.
Н.Стадгардт, «Мобилизованная нация. Германия 1939 – 1945 г.г.»
З.Найтцель, Х.Вельцер, «Солдаты вермахта. Подлинные свидетельства боев, страданий и смерти»). М. «Эксмо», 2013 г.
Готтлоб Бидерман, «В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945».
Дневник Гельмута Пабста: «Дневник немецкого солдата. Военные будни на Восточном фронте. 1941 – 1943».
Кёрнер-Шрадер П., «Дневник немецкого солдата».
Артем Драбкин «Окопная правда» Вермахта. Война глазами противника»
Гюнтер Фляйшман, «По колено в крови. Откровения эсэсовца».
Владимир Всеволодов, «Ступайте с миром. К истории репатриации немецких военнопленных из СССР (1945-1958 гг.)»
Дневниковые записи о разведчиках-партизанах бывшего командира отряда им. Калинина Минского соединения Анатолия Олейника («По заданию ГРУ»).
Записи Ольги Куляс о Гансе Куласе по его рассказам.
Материалы Ганса Куласа (Куляса) из фондов Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны.
(Г. А. Грибовская, «Оказание медицинской помощи в СССР военнопленным и репатриантам Второй мировой войны»).
(Все фото из частных архивов предоставлены владельцами или находятся в открытом доступе).
Июль 2022 – январь 2023 г. г.Гирне, Северный Кипр