Возвращался домой Алексей Осипов с большим волнением. За всю войну он не отправил родным ни одной весточки. Под Могилёвом в сорок первом попал в плен. Был этапирован в концлагерь Баница, что в пригороде Белграда, откуда сумел бежать. Оставшиеся военные годы провёл в партизанах Броз Тито. И сейчас, исхудавший и почерневший в бесконечных походах, с бородой во всю грудь, вышел из полуторки, на которой попутчиком со станции добрался до родного хутора.
Он не знал, справилась ли его мать с затяжной болезнью, выжил ли на фронтах его друг и сосед Дмитрий Попов, и самое главное, кого же родила его Марфа. Когда Алексея забирали на фронт, она была на седьмом месяце. Не плакала навзрыд, не сжимала в своих объятьях, но в глазах её была такая тоска, такая боль, что лучше бы уж голосила на всю улицу. Какой он теперь, его ребёнок? Именно так и прозвучало в голове солдата: «мой ребёнок». Как объяснить ему, что это он, его отец?
Внешне хутор не изменился. Покрытый зеленью садов и речной дымкой, он просыпался с дребезжанием подойника, тарахтением трактора, щёлканьем пастушьего кнута.
Дом Алексея - на самом краю хутора, и он зашагал к нему напрямик, через некошеный луг, собирая сапогами утреннюю росу. В груди стало совсем тесно. Он перекидывал вещмешок с плеча на плечо, и это как будто немного успокаивало. Вот и калитка, покосившаяся, одним краем зацепившаяся за землю с пучками лебеды. Как можно спокойнее взошёл на крыльцо. Толкнул дверь. Зацепив рюкзаком висевшее в сенях корыто, открыл вторую. в дом… В неокрепшем луче солнца, пробивавшем полумрак маленькой комнаты, он увидел наливающую в бидон молоко женщину, свою Марфу. Вместе с глубоким бабьим вздохом побежали молочные реки по столу, со стола – на пол. И не успели жена и воскресший из мёртвых муж обменяться ни словом, ни жестом, как вместе с топотом детских ног дом озарило безмерно счастливое и звенящее:
- Папка! Это мой папка пришёл!
Митяшов Пётр. Дверь: рассказы. – Волгоград: Издательство «Сфера», 2022 – 104 с.