Это был темный, пасмурный день на Вайт Мауф лэйк. Я безуспешно охотился на оленя в окружающих озеро болотах, с многочисленными небольшими островками леса среди бесконечных водных просторов, служивших надежными укрытиями для них от хищников и случайных охотников. Настроение было под стать дню: мрачным и темным, когда я почувствовал, что что-то происходит впереди, на сухом клочке земли, поросшем слева мелкой болотной порослью, переходящей справа от меня в высокоствольный лиственничный лес, непроходимый, с обломками поваленных стволов, повисшими лишайниками и острыми пиками старых, сухих сучьев.
Холодный страх, как ледяная вода, в которой я находился, закрался под мою куртку и проник глубоко в душу от непонятного ощущения чужого взгляда на мне. Взгляда тяжелого и ощущаемого кожей и всеми моими внутренностями, поднимающего мой волос дыбом и делающего руки и ноги непослушными, а меня безвольным. Я покрепче запахнул полы своей куртки и нащупал спусковую скобу карабина, пытаясь освободиться от этого ощущения, но чувство животного ужаса начало заполнять меня изнутри в предчувствии какого-то действия...
Затем, без какого либо предупреждения, я был буквально оглушен громкими звуками ударов дерева о дерево. Не палкой о палку, а именно дерева о дерево. Звук был такой силы, что я чувствовал его дрожанием моих внутренних органов... Раз, два, три… Пауза. Раз, два, три... Еще пауза. Раз, два, три. Еще пауза! Потом тишина. Гробовая тишина. Ни дуновения ветра, ни голосов птиц, ни шелеста болотной травы. Ничего. Тишина...
Может, мое воображение играет надо мной злую шутку? Но нет! Справа-налево, из гущи листвянника в щетку поросли скользнула серая тень… Явно не волк. Вода доходила мне до колена, волк мог передвигаться здесь вплавь, тень же была явно выше меня, причем, в разы! Может, два моих роста! Вместе с тем, веса моего тела явно не хватило бы просочиться сквозь густую поросль, раздвигая ее. ЭТО же проскользнуло в секунды, обозначив свое движение легким покачиванием кустов. Потом опять я увидел движение и услышал треск ломающихся деревьев и звук движения, когда ЭТО проскользнуло через чистину в другой стороне и остановилось, изучая меня, спрятавшись за буреломом.
Вдруг тишина разорвалась ужасным звуком, проникшим в самую глубину моего тела и грозящим разорвать барабанные перепонки, звуком, парализовавшим меня, сделавшим не способным не только бежать, но и сделать шаг. Это был не рев, не рык, а что-то всё вместе взятое. Я готов был бежать в ледяной воде, не разбирая дороги, но не мог. Я был в панике, но недвижим. Если бы я побежал, я бы погиб в этом болоте, потеряв возможность ориентироваться. Я был во власти животного ужаса, пытаясь уловить движение на суше и ожидая чего-то страшного. Но все оставалось без изменений.
Я начал медленно отступать. Очень медленно, шаг за шагом пробуя надежную опору под ногами, стараясь не оступиться, не намочить одежду и не уронить карабина. Любое неверное движение может спровоцировать нападение, я это понимал. И был очень осторожен, отступая в направлении моего следа. Это были явно не волки. Чересчур мокро было вокруг для волков: сплошные болота, тянувшиеся на десятки километров, с редкими островками.
Лес, в который упиралось болото, был непролазный и темный. И до меня, наконец, стало доходить, что я получил предупреждение - НЕ входить! Не пересекать невидимую границу!
Между тем темнело. И без того темный день покидал болото, уступая место холодному вечеру. Я посмотрел на компас и не смог различить стрелки. Волосы зашевелились на голове, и тело покрылось гусиной кожей от одной мысли, что придется остаться в ледяном болоте на ночь в непосредственной близости от... непонятно кого, чьи две тени стояли на страже своего участка суши. Одна мысль о повторной попытке выбраться на землю к Ним повергла меня в ужас, обратный путь к моей избушке был долог и пролегал по болотам, залитым водой, становящейся к вечеру еще холодней.
Чувство направления никогда меня не обманывало. Я знал, куда нужно идти, и медленно пошел обратно, думая, почему оставил своих собак в избушке? Почему пошел один? Я обычно охочусь с товарищами. Почему именно сюда - и один? Почему? Не покидало чувство, что за мной кто-то охотится. Наверное, так ощущает присутствие человека в лесу дикий зверь. Я не видел и не слышал их, но знал, чувствовал, что они рядом.
Всю дорогу я шел, боясь оглянуться, и сжимал шейку приклада карабина мертвой хваткой, отпустил его, только толкнув дверь избушки. Две моих собаки, запертые внутри, с радостью бросились ко мне навстречу. Но тут же отпрянули от меня, нюхая воздух, пытаясь прихватить запах верхом и низко рыча и скаля клыки.
«Тихо, ребята, тихо. Молодцы, назад. Тихо», - сдавлено и испуганно прозвучал мой голос, и я прикрыл дверь за собой, но она, предательски скрипнув, приоткрылась опять.
Мое сердце бабахалось о грудную клетку, готовое выскочить, но холод, панцирем объявший меня, не давал этого сделать. Я увидел серую тень, проплывшую за окном. Собаки следили за ее движением, медленно поворачиваясь по ходу, скалясь и рыча, но не двигались с места, не бросались, как это они обычно делают за любым зверем. Ощетинившись, они медленно отслеживали движение Кого-то за стенами избушки, поворачиваясь вслед за Этим. Они были готовы биться насмерть, злоба клокотала в их горле, и клыки были в страшном оскале, мускулистые тела припадали к земле, готовые к броску в любой момент...
Три пары наших глаз и ушей напряженно следили за происходящим. Все мы смотрели сначала на окошко возле печи, где был прислонен мой карабин, потом медленно повернулись на шум у входной двери, затем треск раздался за стеной в районе кровати, где висело на стене второе заряженное ружье. У меня был еще и пистолет, в ящике, полностью снаряжен и готов к действию, но мысли применить все это у меня не было. Мы были словно загипнотизированы этим застенным движением и, в немом оцепенении, только поворачивались вслед за ним.
Треск раздался перед входной дверью, и сердце вновь замерло. Собаки, готовые к нападению, припали к полу, вонзив свои взгляды в дверь: они захлебывались от тихого утробного рыка. И тогда я почувствовал запах... Он заполнил избушку - тяжелый запах сильного и мокрого зверя. Опять сильно затрещало справа от входной двери, и сквозь щель я увидел громадный темный силуэт, выплывший из темени леса на освещенный лунным светом проход к избушке. Он медленно приближался к двери, вырастая в размерах, и, когда подошел, я смог видеть только его ноги, обросшие длинной коричневой шерстью. Мы отпрянули к дальней стене и тут же услышали за стеной громкий треск ломающегося дерева. Совершенно очевидно, что это был второй зверь, слышавший наши перемещения.
Громом прозвучал удар деревом по крыше моей избушки, потом второй, третий... Собаки шарахнулись из-под моих ног, чудом не сбив меня, а с потолка посыпалась деревянная труха... Дикий крик разорвал ночную тишину, полукрик, полурык, я уже слышал его на болоте. Кровь заледенела в моих жилах от этого крика. Я не слышал собак, они сжались у меня в ногах, пытаясь найти защиту и спасение.
Я увидел удаляющуюся тень зверя от двери... Ноги не держали меня, и тело, как плавленый воск, медленно стекло на пол. Я понял, что произошло. Я вторгся на чужую территорию, и Хозяева, а это были именно они, болотные люди или, по-местному, Саскваш, предупредили меня держаться подальше от болота на Вайт Мауф Лэйк…