Адрес Мамыкин спросить забыл. Вернее, мысль мелькнула, но вовремя поджала хвост. Жена ясно сказала, что незачем кошку в клинике нервировать, достаточно врачей вокруг.
Нервировать Мамыкин и не собирался. Просто заехать, спросить, посмотреть. Глаша одна среди чужих, обрадуется, наверное. Всегда принято навещать в больницах. Разве нет? Пусть кошка - не человек, но тоже живое и разумное существо, которому страшно.
И в субботу Мамыкин поехал наугад. Не велика проблема найти ветеринарную клинику. Вроде и по дороге на работу видел. Рулил, вертел головой по сторонам. Правильно - вот она. Приткнул машину, бодро зашёл внутрь. Поперёк очереди пролез к администратору или дежурному, что-то в этом роде. Поведал, что пришёл навестить кошку.
Очередь с интересом прислушивалась. Администратор - тоже. Обычная девушка в медицинском костюме. Когда Мамыкин закончил речь, вытаращила глаза:
- Никакой кошки у нас нет. Кто вам сказал?
- Как это нет, ей в четверг делали операцию! Жена привезла.
- Куда именно, вы жену спросили?
- Да ваша ближе всего к дому, значит, сюда и привезла. Глаша зовут, полосатая.
- Кто полосатая? Ой, простите, уточните у жены адрес, потому что у нас никого нет на передержке. Впрочем, рядом ещё две клиники, спросите там.
И в двух других Глаши не оказалось. Куда Соня утащила кошку? Не избавилась от неё, в самом деле? Да нет, ерунда. Но тогда где кошка? По всем ветеринаркам теперь мотаться, что ли? К счастью, мотаться не пришлось. В последней сказали, что не все оставляют после операции, позвонили в одну-другую - нашли Глашу. У чёрта на куличках.
Мамыкин поехал уже из принципа. Решил навестить кошку - значит, и навестит.
В клинике не оценили благие намерения. Во-первых, к пациентке не пустили, поскольку там у них типа реанимации. Во-вторых, весьма удивились. Вчера хозяйка приезжала, сегодня муж. Ему что, жена ничего не рассказывала?
Мамыкин запнулся. Почему, рассказывала, но хотел сам посмотреть. Думал, что вчера нельзя, а сегодня уже можно. Ну и просто по дороге получилось, мимо ехал.
Покатил Мамыкин обратно ни с чем. Соня, значит. Которая "нечего нервировать кошку"! И молчком, тайком, даже не рассказала. Собственно, что рассказывать, если нарушила свои же постулаты? Железная Соня, а помчалась кошку проведывать. Под мантру: "Всё нормально, там врачи вокруг!"
Передумал Мамыкин сворачивать на работу, да и поздно уже. В субботу выходить не обязан. Жаль, что Глашу не увидел, хоть посмотрел бы на условия.
А кошка очнулась позавчера в совершено чуждом пространстве. Очнулась - не то слово. Мутный мир предстал перед глазами, тело не слушалось и болело всё от головы до кончика хвоста. Опять ужасно хотелось пить. Вот, значит что. Жажда приходит всегда, когда увозят из дома.
Кошка помнила - увезли. В прошлый раз нашла озеро, но и здесь откуда-то пахло водой. Странный панцирь облегал тело. Кошка пошевелила ватными лапами, подтянула под себя. Панцирь двигаться не мешал. И потихоньку добрела до источника, где пила, пила и пила. Устала. Легла было, но неведомое беспокойство погнало вдруг встать и ходить.
Пространство со всех сторон замыкали стены. Кошка бродила по кругу, тыкалась головой, пока не обнаружила, что единственная стена отличается. С этой стороны шёл воздух и свет.
Пока кошка соображала, каким образом использовать странные свойства, в прозрачной стене возник человек. Голос звучал мягко и ласково. Затем исчезла преграда, и чужая рука осторожно почесала зверя за ухом. Человек пропал, но взамен оставил запах чего-то невероятно вкусного.
Кошка напрягла усы-вибриссы. Неуверенно пошла на божественный аромат. И вдруг почувствовала звериный (а какой ещё?) всепожирающий голод.
Нежный деликатес, изумительный паштет, легко скользил по пищеводу, обволакивая пустой желудок шелковистым облаком.
Дальше кошка спала. Сон пришёл добрый и сытый. Тёплый ветерок играл с пышными травами, журчал ручей, перекатывая камешки, улыбалось жёлтое солнце. И шмыгали жирные мыши в траве, из воды выпрыгивали золотистые рыбки, сверкая чешуёй, а на солнышке грелись глупые толстые воробьи. Всюду в удивительном сне царило спокойствие с изобилием пищи. Неземной кошачий рай.
Человек пришёл ещё раз, раздвинув прозрачную стену. Кошка куда-то плыла и лежала под ярким солнцем. Слегка пощипывало живот, но боль ушла. И приветливо звучали голоса, и приятно трогали руки.
Со временем кошка поняла, что попала в четвёртую из девяти жизней. Каким образом, кто знает. Да и прежние сменяли одна другую по собственной воле. Кошка бы осталась в третьей, но никто не спрашивал о желаниях.
Три стены замыкали новый мир. За ячейками четвёртой была иллюзия свободы. Кошка подходила, смотрела. Чуяла поблизости других зверей, но ни разу никого не видела.
В принципе, мир оказался неплох. Безопасный, где всегда стояла вода и сытно кормили. Удручал постоянный запах, от которого хотелось бежать на край света. Почему? Кошка не знала. Казалось, что запах приносит боль. Но ни того, ни другого не было.
Безопасный и сытый мир. Здесь кошку любили. Но безопасный и сытый - и это всё. Беспокоила непонятная штука на теле, которая мешала вылизывать шерсть и наводить чистоту. Зачем? Штука раздражала кошку.
А ещё Глаша помнила имя. Люди всегда называли его, когда приходили. Нет, не много людей, один и два, если бы Глаша умела считать. Один и два, словно в третьей жизни. Кошка на память не жаловалась. Если бы её спросили, ответила, что хочет назад в жизнь третью. И понимала, что чудес не бывает.
Интересно, каким образом происходит перемещение между мирами? Первый раз посадили в сумку. Во второй почуяла рыбу, наелась досыта, оказалась в третьем. Из него заманили в коробку-сетку, повезли. Глаша подолгу сидела возле прозрачной преграды с ячейками, смотрела в никуда и думала. Что нужно сделать, и стоит ли рисковать?
Тем временем изменения произошли сами собой. Однажды с неё сняли странную штуку. Кошка яростно приводила в порядок немытую шубку, зализывала царапину на голом почему-то животе.
И после этого её посадили в прежнюю коробку-сетку. Да, в прежнюю, Глаша узнала запах. Значит, на этот раз помывка шубки сдвинула следующий пласт между мирами.
Куда теперь лежал путь? Знакомый голос назвал имя, но Глаша не верила в перемещение назад. Подобного на её памяти не было. Забилась в угол переноски, жалея мир утраченный, который в принципе оказался неплох.
...Маруська вовсе распоясалась без суровой родительской лапы. Не слишком Глаша и следила за порождением своим, но время от времени учила разуму, когда терпение лопалось. Малявка помнила, что возмездие близко.
Поначалу свободу не оценила. Шкодила с оглядкой, ожидая кары неизбежной. А затем осознала, что угодья квартиры принадлежат исключительно ей одной. Гип-гип ура! Потому что кошки - хищники-одиночки, в компании не нуждаются. Зато в новых местах для засады - непременно.
Поэтому теперь все двери шкафов Мамыкин привязал шнурками. И чтобы достать несчастные носки, для начала распутывал головоломку. Потихоньку повадился чистые класть возле кровати, пока Соня не обнаружила. Заодно ликвидировала склад футболок с рубашками на стуле, который Мамыкин любовно создавал, радуясь находчивости своей.
Но всё-таки был не лыком шит. И часть необходимого гардероба благополучно заныкал под подушку. Благо, что постель не убирали, а закрывали на день покрывалом.
Уверовал в мудрость свою Мамыкин, бдительность потерял и спалился однажды. Соня вдруг оторвала взор от ноутбука и заметила, что муж возлежит на приподнятой подушке, словно падишах. Возвышается над ней, Соней.
- Мамыкин, а что произошло с твоей подушкой? Не припомню, чтобы новую покупали.
- Ничего. Нормальная подушка, - Мамыкин привстал, пнул кулаком, уминая содержимое, - вот, смотри.
- Так я и смотрю. Откуда пышность небывалая? Ну-ка, дай сюда!
- Да что ты прицепилась к подушке? Не дам!
После недолгой борьбы, взору жены предстали закрома. Ботинок здесь не хватало, вот что. Получил Мамыкин по лысине, и развязывал бантики на ручках шкафа, раскладывал по местам носки-футболки, развешивал на плечики рубашки.
А кошка Маруська веселилась, радуясь местам для новых засад. Пока дверцы опять не замотали шнурками.
Ничего, шторы ещё не сняли, а на кухне шкафчики до сих пор украшали стену. Маруська сидела на полу обители пищи, обозревая непокорённые вершины. Мечтать не вредно, вредно не мечтать.
Теперь у Мамыкина каждый вечер была забота. Кошка встречала благодетеля гиканьем, скакала боком по прихожей, распушив хвост. Лезла на колени во время ужина, вонзая коготки в субтильную ткань домашних панталон.
Мамыкин выдержал битву с женой, победил в словесной перепалке, тряся наглядным пособием - оголённой нижней конечностью, где красной нитью проходил след тернистого пути зверя. И на законном основании щеголял по квартире в рабочих джинсах.
В них же протирал колени, ползая вокруг супружеского ложа, чтобы достать очередной мячик, и скакал с бумажкой на верёвке. Почему-то стал застёгивать на меньшую дырочку ремень. Растянулись джинсы, что ли?
Перед сном наигрывал кошку Маруську, дабы спала, откинув лапы. Кошка спала. Облюбовала место под одеялом, прижимаясь тёплым тельцем к боку Мамыкина.
...Кошку Глашу везли в переноске. Долго, слишком долго, потому что даже время свернулось клубком и задремало.
Глаша очнулась, когда почуяла тепло помещения со смутно знакомым духом. Затем её вытащили, поставили на лапы, гладили. Странно и привычно звали по имени. Территория...территория вокруг была из прежней жизни. Разве назад возвращаются?
Нет, потому что здесь обитал другой зверь. Маленький, глупый, но это его угодья. Глаша прижалась к полу и шмыгнула под кровать обдумывать положение.
Конкурента слышала. Мелкий противник ещё не умел ступать бесшумно на мягких подушечках лап. Цокал когтями, выдавая себя с головой. Да вот и он, лезет в убежище нахрапом. Глаша зашипела, зверь в момент испарился. Всё-таки здесь опасно. Кошка осторожно выглянула из-под кровати, проскользнула к подоконнику и мощным прыжком взлетела на спасительную высоту шкафа. Хорошо.
Мамыкин хлопнул за собой дверью, сбросил ботинки, распрямился и застыл. На него из кухни птицей заполошной летела жена:
- Тссс..не грохочи.
- А что такое, соседи жалуются?
- Какие соседи? Глаша боится, поэтому шёпотом давай, шёпотом.
- Откуда Глаша? Подожди...разве уже пора?
- Мамыкин! Только не говори, что ты не слышал.
- Не говорю. А что не слышал?
- Господи, как я с тобой живу. Вчера вечером предупредила, что привезу Глашу. Со стенкой беседовала в очередной раз.
- Почему? Я помню.
- Судя по удивлённому виду, весь разговор до последней запятой. И не скачи со своей Марусей.
Ну, Мамыкин и не скакал. Потихонечку играл на кухне. Глаша затаилась на шкафу в комнате, по словам Сони. Неужели не узнала никого? Даже собственную дочку?
Очень даже Глаша узнала. Но теперь не понимала, что делать. Радоваться, вести прежнюю жизнь, или всё это временно? И завтра она опять окажется в мире следующем? И территория теперь занята. Впрочем, шмакодявку легко изгнать, но будоражило смутное чувство, что и малявка здесь должна быть. Почему?
Кошки умеют ждать. Когда затихла суета, хищница тенью неслышной скользнула со шкафа. Заструилась через комнату, юркнула в прихожую. Нашла лоток в туалете, обнюхала. Тщательно закопала за собой содеянное. Проникла на кухню, обнаружила воду и полную плошку корма.
К утру Глаша сидела на шкафу. На зов не откликалась. И вечером пребывала на верхотуре, и на следующее утро. Словно никакой кошки в доме не было.
Но притихла Маруська. Жалась к Мамыкину, скакала с оглядкой. Соня хранила молчание, делала вид, что ничего не произошло. Мамыкин потихоньку закипал. Вот, пожалуйста, результат вмешательства в природу. Вместо двух здоровых кошек получили два забитых существа. "Венец творения" дел натворил. Разве не так?
Так. И не совсем. Потому что на пятый день Глаша вылезла из засады. Спрыгнула со шкафа на глазах изумлённой публики. Застыла, изучая обстановку вокруг, и прошмыгнула на кухню. Где и провела ночь на стуле.
Через неделю охотно сидела у Сони на руках. Треснула пару раз Маруську, шипела при случае. Мамыкина игнорировала полностью. Или зыркала, словно на врага народа.
Вот здравствуйте, приехали. Кто принёс домой кошку, спрашивается? Женщины! Память куриная, никакой благодарности. Значит он, Мамыкин, спас животное, Соня наоборот - увезла, неведомо куда. Но злодей вовсе не она. Женская логика во всей красе. И живи с ними после этого, приспосабливайся.
Мамыкин жил. Заграбастал себе кошку Маруську с кругами по бокам. Неспроста уехал с Птичьего рынка, неспроста. Словно чуял, что грядёт предательство. Но бабье царство кругом, сплошное бабье царство.
Впрочем, удивляться и нечему. Всегда был в единственном числе, привык, что "среди двух роз сидел Барбос". Жена и дочка, дочка и жена - все женского пола. Теперь ещё кошки.
Кстати, почему не пришло в голову котика оставить? Мамыкин сурово спросил у памяти - о чём думала? Ни о чём, увильнула дырявая. Потому что вообще никого не думали оставлять. Действительно. И в мыслях не было.
Нет, всё-таки мудрость к Мамыкину пришла. Причём, заявилась именно с возрастом. Иначе кого бы сейчас жена тетешкала? Мамыкин покосился на идиллию - Соню носом в ноутбук и полосатую кошку рядом. Погладил кошку свою собственную, с кругами по бокам. Тощее тельце вытянулось вдоль руки.
Потому что у каждого человека должна быть своя кошка. Или наоборот, у каждой кошки - свой человек? Мамыкин слегка запутался. Ветка стукнула по стеклу, за окном поднимался ветер. Южный ветер, шебутной, азартный. Значит, скоро весна и рыбалка, рыбалка, рыбалка.
Продолжение следует.
************************************
Источник - мой канал на Яндекс Дзен, все ссылки внизу авторской страницы.