Под черным крылом Горюна. Часть 3. Главы 31-32

               
                31

  Марианна  еще с вечера занедужила: разболелась голова, во всем теле чувствовалась ломота, даже от утреннего чаю отказалась. Сидела одиноко в своей спальне и неотрывно наблюдала, как желтая канарейка порхает по клетке. Себя она чувствовала подобно этой  канарейке, которая при всем желании никак не могла без воли хозяйки выбраться на свободу.  Когда дворецкий доложил о приезде госпожи Новицкой, встряхнулась, решила принять Вареньку, не показывать же, в самом деле, соседке внезапную немощь. К тому же Марианна, искренне любившая  друзей, всегда почитала за хорошее лекарство добрую беседу. Ей так не хватало общения,  веселья, пикников, которыми была полна ее жизнь прежде. Но  влияние отца Геннадия наложило на характер молодой женщины заметный отпечаток аскетизма, от которого ей иногда хотелось избавиться. За наносным  слоем светскости, показного лоска и добродетели билась живая и страдающая душа. К тому же Варенька ей нравилась. Поэтому пожелала видеть соседку и распорядилась проводить ту на открытую веранду.

—Чем обязана вашему вниманию? — после приветствия и приглашения  присесть в плетеное кресло  спросила Марианна у гостьи.
  Варенька с интересом наблюдала за графиней. Ее и раньше поражала скромность сиятельной особы; на Марианне не было ни одного украшения, кроме золотого обручального кольца на правом пальце. Сама же Варенька была увешана драгоценностями и сияла подобно новой газовой  горелке на фонарном столбе. Ювелир постарался на славу. Бриллианты теряли приторный  шик на фоне огромных сапфиров, а изумруды поражали своей чистотой.  Дорогое светло-зеленое  платье молодой помещицы, отделанное белыми букетами роз, диссонировало с темно-серым  невзрачным  нарядом графини. Лишь тонких кружев пелерина на плечах хозяйки дома подчеркивала ее немалое состояние.
  Пелерина так понравилась Вареньке, что она отважилась спросить:
—Это настоящие голландские кружева?
—Да, настоящие, — улыбнулась Марианна, — если хотите, я дам вам адрес магазина в Петербурге, где подобное кружево можно заказать.
—Спасибо, — смутилась Варенька. —  Я так люблю  красивые наряды!
—Вы еще в том возрасте, когда хочется выглядеть притягательно, поэтому не смущайтесь. Пройдет еще немного времени, и я уверена, на многие вещи вы станете смотреть более практично. Добрый мой совет: развивайте вкус и чувство меры. И светским завистницам не о чем будет судачить в отношении вас.


—Я знаю, что воспитание мое  не отвечает требованиям света, я не понимаю многих простых вещей, не умею рассуждать об умных книгах, но мне так хочется всему этому научиться!
—Главное, что у вас есть к этому стремление, — спокойно произнесла Марианна. — Многие, заполучив  желаемое, останавливаются в своем развитии и превращаются в деревенских клуш, способных только гонять прислугу и обсуждать способы варки варенья.
—Это не про меня, — решительно произнесла Варенька. — Я сяду за книги, научусь всем премудростям, которые они содержат. Я смогу, я знаю!
—Вижу, вы человек деятельный, не желаете ли войти в попечительский совет нашего приюта для девочек? Познакомитесь с его членами, убедитесь, насколько умные и неравнодушные  люди живут в нашем уезде. И как многому можно у них научиться. Вы согласны?
—Согласна, — не раздумывая ни минуту, кивнула головой Варенька. — Если  нужны деньги, я дам, сколько требуется.
—Деньги, конечно, нужны, но не они главное. Сиротам требуется внимание. Обслуга и воспитатели  делают  все возможное, чтобы девочки не чувствовали себя обделенными теплом, но все же  этого недостаточно. За судьбой подросших  сирот надо следить, наставлять их в добре, чтобы не сбились с пути, принимать активное участие в трудоустройстве и в поиске подходящей пары для замужества. Согласитесь, для будущего девочек подобные меры очень важны. Ведь у них нет родителей, которые бы о них позаботились.
—Вы совершенно правы, ваше сиятельство,  о несчастных сиротах надо заботиться, — согласилась Варенька. — Многие из них совершенно не представляют себе, что делать во взрослой жизни. 
—Реалии таковы, — Марианна вздохнула, — что многие из сирот, к великому сожалению, вынуждены идти на панель, чтобы прокормиться. Моя же задача – дать девочкам ремесло. В приюте их учат шить, вязать, готовить еду. Некоторые девочки помогают в больнице, учатся быть сиделками. Все это пригодится им в жизни. Но мне не хватает помощников, чтобы все идеи воплотить в жизнь.

—Считайте, что в моем лице вы обрели свою искреннюю помощницу, — воскликнула Варенька, которой хотелось произвести на графиню  как можно лучшее впечатление.
—Прекрасно, — Марианна с благодарностью посмотрела на свою собеседницу. — Понимая, в каком вы нынче положении, я не слишком обременю вас заботами.
— Пустое. Доктор говорит, что беременность – не болезнь. Мне надо больше двигаться. К тому же у меня сейчас появится  много  свободного времени.
—Доктор? — вскинула брови Марианна. — Вы говорите о Викентии  Харламовиче?
—О нем, — несколько удивилась вопросу графини  Варенька, — о Викентии Харламовиче.
—Милый Гиппократ! — лицо Марианны разгладилось в задумчивой улыбке. — Как я давно его не видала. Кстати, как он поживает?
—Так себе. Ребенок у него народился хворый, слышали? Они его столичным медикам показывали, те только плечами пожимают. Надо же, сам врач, а дите хворое. Жалко Викентия  Харламовича. Хороший он человек, а жену выбрал себе не в пару,  теперь вот ребенок….
—У каждого – своя судьба, — обрезала Вареньку Марианна. — Знать, так ему на роду было написано, пройти через страдания. Без горестей дух не укрепишь. А Викентий Харламович человек стойкий. Бог его не оставит своей милостью.
—Ваше сиятельство, — после недолгой паузы смущенно произнесла Варенька. — Я ведь к вам не просто так приехала.
—Догадываюсь, — улыбнулась Марианна. — Кстати, я вам даже чаю не предложила. У меня есть собственноручно сваренное сливовое варенье. Если понравится, скажу,  как варить, оно у меня с секретом.

—Очень  хочу попробовать! — Варенька прижала руки к груди. — Предчувствую, как это вкусно.
—Чудесно, — Марианна поднялась с места. — Пойду  распоряжусь насчет чаю.
Когда чай был уже на столе и горничная, откланявшись, удалилась с подносом,  Марианна вопросительно обратилась к своей гостье:
—Так какое у вас ко мне дело?
—Дело такое, — набрав в грудь больше воздуха, выпалила Варенька. — Неделю назад мне стало известно, что один мой знакомый, числившийся в списках ушедших на войну и пропавших без вести,  найден живым и здоровым в одном из сибирских городов. Я навела справки и узнала, что в розыске его принимал самое активное участие один сыщик, хороший знакомый моего отца. И тогда я подумала: может, услуги того сыщика  вам окажутся полезны?

Марианна побледнела. Несколько минут сидела молча, мучительно обдумывала слова Вареньки. При этом руки ее непрестанно теребили кружево пелерины. Варенька не отрывала глаз от рук графини и со страхом ждала, что та скажет на ее предложение.
—Я, право, не знаю, что и сказать, — произнесла Марианна  медленно. — Все запросы по официальной части ничего не дают. Друзья из Петербурга стали писать мне, что, скорее всего, я напрасно тешу себя надеждами найти князя живым. Но скажите, что делать с душой, которая никак не хочет смириться  с очевидностью? Саша  жив. Я знаю, что жив!  Почему он не дает о себе знать? Не ведаю о том, знать, есть причина. Сыщик, говорите? Что ж, пусть слабая, но надежда. Как связаться с ним?
—Вам ничего не надо делать. Сыщик – хороший знакомый моего отца и в ближайшее время начнет поиск. Требуется лишь ваше согласие.

—Разве для этого требуется  согласие? — воскликнула Марианна и стала мять в руках салфетку. — Если есть хоть малейший шанс, надо им воспользоваться. Милая Варвара Саввична, вы даже не представляете, как я вам благодарна за то, что вы дали мне надежду. Почему чай не пьете? Пейте и варенье берите, оно вам нравится?
  Варенька вытерла  кружевным платочком взмокший  лоб и перевела дух. Дело было сделано. Все оказалось проще, чем она себе представляла. Теперь, если сыщик действительно поможет графине отыскать ее мужа, их сиятельство до гроба будет ей благодарна. Все же детям иногда следует слушать наставления своих отцов. Купец дело знает. Только с драгоценностями она маху дала. На Марианну их блеск нисколько не подействовал. Надо бы поучиться у сиятельной особы вкусу и такту. Все в жизни пригодится. Тем более что вести жизнь замкнутую, в рамках усадьбы  Варенька была больше не намерена. Вон сколько радостей жизнь дает! А она-то, дуреха, по наивности вначале думала, что для женщины главное быть всегда милой и желанной своему супругу, стряпать и наводить порядок в доме. Оценил? Как бы не так! Теперь муж был отодвинут на второй план. Варенька входила во вкус, и у нее закружилась голова от раздвинувшегося перед ней горизонта. Прощалась с графиней она тепло и радостно. Пообещала в ближайшее время ознакомиться с делами приюта и выбрать дело себе по душе. На том и расстались, словно закадычные подруги.

                32

    Новицкого стала тревожить возникшая активность жены. Сказать слово поперек он не мог, всецело зависел от ее денег. А их требовалось все больше и больше. Прижимистостью Варенька не отличалась, но умела ловко держать мужа на бумажном поводке. Его это оскорбляло и унижало одновременно. Как все было не похоже на его прежние представления о семейной жизни. О глупенькой жене рядом, о вечернем чае под оранжевым абажуром  и о походах по воскресеньям в церковь, где душно не только от множества горящих свечей и потных тел прихожан, но и от осознания скуки всего происходящего. Он даже стал думать, что подобный образ супружества был бы более желательным для него, чем нынешний, где своевольная и неглупая купчиха при папенькиных деньгах диктует ему свою волю. Дошло до того, что экипаж был постоянно в отъезде – мол, Варвара Саввична пожелали отправиться в город по делам. По каким – то никому не ведомо!
 И тут внезапно он получил письмо, запечатанный конверт которого хранил тайну отправителя. Заинтригованный Новицкий быстро вскрыл конверт. Лист бумаги в широкую линейку содержал размашистые каракули, какими пишут дети, только-только освоившие грамоту. Письмо было от Василины. В нем она упрекала Новицкого в том, что тот обманул ее, пообещав не забывать. А также информировала любовника, что благодаря стараниям добрых людей выучилась читать и  писать  и теперь регулярно будет слать ему весточки. В конце шла приписка, в которой Василина умоляла Новицкого навестить ее. В противном случае обещала написать письмо Вареньке с описаниями их жарких встреч. Прочитав несмелые каракули, Новицкий в сердцах  сплюнул. Не хватало только неприятностей со стороны  любовницы.

—Вера, — обратился он к новой горничной, молодой и некрасивой  толстушке с огромным родимым пятном на правой  щеке.
  Девушка лишь второй день работала в доме, но она показалась Новицкому вполне надежным человеком, на которого можно положиться.
— Если подобные письма без имени отправителя будут приходить, срочно неси их ко мне, хозяйке о них ни слова. Ты поняла меня? Ни слова. Это деловая переписка. Хозяйке нечего о ней знать.
— Не дура, все понимаю, — горничная поставила кофейный сервиз на стол, — будьте покойны. Только и я рассчитываю на понимание.
—Конечно, не без того. Для начала возьми рубль. Будешь расторопна, когда придет почта, получишь в два раза больше.
—Благодарствуйте, — горничная равнодушно, словно для нее это было привычным делом,  положила деньги в карман фартука.
—Дмитрий! — услышал Новицкий  голос жены. — Я слышала, почта пришла? Для меня что-нибудь есть?

    Варенька вошла в гостиную и вопросительно посмотрела на мужа.
—Что-то случилось? — спросила она, заметив растерянное выражение его лица.
—Да, случилось.
 Новицкий демонстративно сложил письмо пополам  и засунул его во внутренний карман пиджака. — Случилось! Я получил письмо от Заваруйкина. В нем он просит меня срочно приехать к нему. 
—Как жаль, — вздохнула с сожалением  Варенька. — Именно сегодня я намерена была навестить их сиятельство.  Но, к сожалению, у нас один кучер. Придется отложить визит. Павел Игнатьевич не стал бы тревожить тебя понапрасну. Знать,  у него к тебе имеется надобность.
—Он желает примирения, — промямлил Новицкий. — Кстати, кофе готов. Ты будешь?
—Буду, — кивнула головой Варенька и села за стол. — Вера, принеси калач. Я же говорила тебе, что не люблю мятные пряники, меня от них тошнит!  Убери их со стола.
—Хорошо, барыня, — горничная с усмешкой посмотрела на Вареньку. — Как прикажете. Барину что принести?
—Ничего, — угрюмо произнес Новицкий. — Мне ничего не надо. Сыт по горло. К тому же тороплюсь. Желаю приятного аппетита.
 Он поцеловал руку жены, она при этом демонстративно отвернулась.
«Пошла ты….»,— подумал Новицкий и мысленно послал жену туда, куда она, по его милости,  давненько не хаживала. «Можешь не возвращаться», — в свою очередь подумала Варенька  и  налила себе кофе в чашку.

 Василина не ждала Новицкого так скоро и поэтому  не успела подготовиться к его визиту. Когда помещик появился на пороге ее дома, то увидел у нее в гостях особу, которую менее всего ожидал здесь увидеть. Под изрядным хмельком его встретил улыбающийся Вирсавий, поп-расстрига и по совместительству пианист из трактира « У Бори».
—Что за явление расхристанного народу? — указывая пальцем на Вирсавия, спросил удивленно  Новицкий. В душу терновой колючкой впилась  угасшая было  ревность. — Почему не одна?
—Для начала здравствуй, барин, — Василина поправила сбитую набок  косу, спелым колосом обвившую голову.
— Здравствуй, — произнес Новицкий и поцеловал купчиху в губы. — Я вижу, ты не скучаешь тут без меня.
— Да уж, — Василина отстранилась от Новицкого, повела плечами. — Весело живу. А что? В монашки уходить пока не собираюсь, живу, как хочется. 
Она  потянулась, откинула руки в стороны.
—Вирсавий, хороша бы я была в наряде черницы?
—Ты в любых нарядах хороша, матушка, — с трудом произнес Вирсавий и безжизненно откинулся на диване.

—Что он у тебя делает? — спросил Василину Новицкий и повернулся в сторону  Вирсавия, испепеляя того негодующим  взглядом. — Неужели  то же, что и остальные? 
—Он мой лучший друг, — Василина строго посмотрела на Новицкого, при этом  глаза ее недобро блеснули. — Что вам, мужикам, до души Василины, вам совсем иного хочется!  Получили желаемое – и по домам. К женам, детям, собакам, служебным делам. Он единственный, кто душу мою понимает  и ничего взамен не просит,  кто видит во мне человека, пусть греховного, но человека.  И лучше других знает, что человеку тому доброе участливое  слово слышать хочется, а не блудливые речи загулявших  отцов почтенных семейств!
—Значит, выбрала его своим душеприказчиком, — усмехнулся Новицкий и с презрением кивнул на пьяного Вирсавия.
—Значит, выбрала, — спокойно произнесла Василина и прямо посмотрела в глаза Новицкому.
—Зачем тогда  звала? — сделал обиженное лицо Новицкий, — если  замену мне сыскала?
—Видеть хотела, — надменно произнесла Василина и поджала губы. — Обещанного не выполняешь. Знать, забыл, как обещал навещать Василину?

—Не забыл, времени не было, — не моргнув глазом, соврал Новицкий. 
—Барин, — Василина обмякла, подошла вплотную к Новицкому, обняла его за плечи.– Барин, зачем ты так со мной? Ведь извелась  вся. Намедни гадала на тебя, видела по картам – неспокойно у тебя на душе, несчастлив ты с молодой женой. Змеюка она, все семейство их – гадючье  гнездо, изведут почем зря, помяни мое слово, изведут!
Она с жаром стала целовать его в щеку.
—Василина, ты говори, да не заговаривайся, — отстранился от купчихи Новицкий. — Твою обиду можно понять, заслали мужа черт знает куда, в комариные болота, словно каторжника, оставили одну.  Но Варвару змеей ты не называй, она не только жена мне, но и мать будущего ребенка. И мне неприятно слышать в ее адрес твои недобрые слова.

—Мнения своего о полуяновском семействе не изменю, — упрямо поджала губы Василина. — И добра Варьке не пожелаю. Не выйдет у нас сегодня свидания. Уходи.
—Василина, — Новицкий обнял купчиху, она не сопротивлялась, только откинула назад голову. — Василина, я прошу тебя, оставь меня в покое. Нет между нами ничего общего. Я женат, у нас скоро  будет ребенок. Оставь мысли обо мне, прошу тебя.
—Что ж, — спокойно сказала Василина и обеими руками отодвинула от себя Новицкого. — Будь по-твоему. Но выпить со мной на прощание не откажись.
—Хорошо, — согласился Новицкий, желая поскорее отделаться от купчихи.
—Подожди, я сейчас, — произнесла Василина и вышла из комнаты.
    На кухне она захлопнула дверь за собой и прислушалась – не слышно ли шагов горничной? Убедившись, что все тихо, залезла на стул и достала с верхней полки спрятанную среди кастрюль маленькую бутылочку.

—Не помогли мои заклинания, не помогла жертвенная кровь черной курицы, но против этого снадобья ты будешь бессилен, — прошептала Василина  и прижала бутылочку к груди. — На крайний случай берегла, извини, бабушка, что знаниями твоими пользуюсь во зло,  иначе не могу. Люблю я его.
Она капнула несколько капель в бутылку с вином, при этом прочитала три раза заклинание. Сплюнула через левое плечо. Затем поставила  бутылочку со снадобьем на место.
—Все одно  добьюсь своего. Будешь ты  моим, барин. Варька встанет на нашем пути – изведу змею. Ни перед чем не остановлюсь.
  Она взяла бутылку с вином, две рюмки и твердой походкой направилась в комнату, где ждал ее Новицкий.
—Выпей со мной, — Василина налила Новицкому вина. — Чай в последний раз. Не побрезгуй угощением.
—А мне? — подал слабый голос полуразвалившийся на диване Вирсавий.
—Тебе уже хватит, — обрезала его Василина. — Будешь пить, сказала, любить не буду.
—Не сердись, солнце мое.
    Вирсавий  подобрал ноги,  положил руки под голову  и тут же захрапел громко.
—Пей, — Василина протянула рюмку Новицкому. — Нынче поминки по Василине. А на поминках от угощения не отказываются.

    Новицкий  залпом выпил. Поморщился, отметив про себя странный привкус вина.
—Поцелуй  на прощание, — сказала купчиха  и недобро ухмыльнулась.
 Новицкий без особого энтузиазма поцеловал ее в губы. Отдал  пустую рюмку, из которой только что пил;  она с яростью грохнула рюмку об пол. Брызнули в разные стороны стеклянные  осколки, как намек на разбитые мечты. Так, по крайней мере, показалось Новицкому.
—Прощай, Василина. Ты умница и должна понять меня. Забудь все, что между нами было. Не мучай ни себя, ни меня напрасными надеждами. Не люблю я тебя.
—Жестокий ты, барин. Мог бы и соврать, как раньше, не так же откровенно признаваться в своей нелюбви к крестьянской девке. 
—Прости, Василина,  прощай, не пиши мне, не ищи свиданий. Прощай!
    Он вышел на улицу.  Сел в коляску, велел Якову трогать.
—Где были – барыне ни слова, — сказал кучеру.
—Нам все едино, — произнес сквозь зубы  Яков и тряхнул вожжами.

 Всю дорогу Новицкий ощущал странный железный привкус во рту, было неприятно, словно он крови выпил. Всю дорогу перед ним стояло лицо Василины. Старался думать о делах, о жене – не получалось. Мысли странным образом путались. Только неизменным оставался соблазнительный образ купчихи. Наваждение  преследовало его до самого вечера. Ночью ему приснился кошмар, в бреду он вслух повторил несколько раз имя Василины. Наутро Варенька устроила ему скандал, и вновь пришлось оправдываться перед женой, что  у него с купчихой ничего не было и нет. Но этот раз она ему, кажется, поверила  или только сделала вид, что верит.  Новицкий не понимал, что с ним происходит. И  чтобы избавиться от наваждения, с головой ушел в дела.