Предательство - удар, которого не ждёшь.
Паоло Коэльо
Глава I
Заветное желание
Шёл 1802 год.
Воздух наполняли ароматы цветов и трав.
Было начало августа, однако лето ещё не собиралось покидать эти северные земли.
С конца первого путешествия Лорина минуло шесть лет.
Миорилендец и его новые друзья не раз встречались, но последние два года очень редко виделись, а когда выдавалось свободное время, писали друг другу и никогда не забывали поздравить с праздниками.
Вместе с матерью Лорин сидел в круглой красивой беседке в пригороде Прайера, где отдыхала вся их семья.
Сделанная из мрамора беседка находилась на возвышенности, а внизу расстилалась подёрнутая у горизонта сизой дымкой долина.
На севере сверкала зеркальная гладь реки.
Вскочив на ноги, Лорин сделал несколько шагов по плитам:
- Мама, я хочу стать Воином Меча!
- Воином Меча? - переспросила Хандлис. - Зачем? Ведь быть им так трудно! И не безопасно для тебя.
- Пусть, - не сдавался Лорин. - Меня это совсем не пугает. Я желаю быть, как отец.
Он вышел наружу и окинул взором окрестности.
Женщина с улыбкой взглянула на него. Смотря на его молодое прекрасное лицо, высокую фигуру и радостную улыбку, она вспоминала времена, когда ей самой было не больше, чем сыну сейчас.
- Твой отец не учился в той школе, куда ты так жаждешь поступить, - возразила она.
- Да, знаю, - кивнул Лорин. - Но... но ведь он тоже владеет мечом.
Хандлис вновь ласково улыбнулась ему:
- Лорин, мальчик мой, владеть оружием - не значит быть воином или учеником Школы Меча. И вообще, я против.
- Почему? - молодой человек обернулся к матери. - Ибо считаешь, мне там будет сложно? Вовсе нет! - Он возбуждённо заходил по беседке. Глаза блестели. - Ты только представь, как будет здорово! Это самая лучшая военная школа во всём мире! Мы будем изучать историю, чужие языки, географию. - Он покинул беседку. - Постигнем Знания Мудрых, научимся владеть разным оружием. И я тоже! - Он заметил на её щеках слёзы. - Ты плачешь? Что случилось?
Хандлис быстро вытерла слёзы и покачала головой:
- Нет, нет, сынок. Просто если ты станешь учеником Школы Меча, то покинешь нас.
- Никогда! - засмеялся Лорин. - Никогда!
Женщина приблизилась к нему и посмотрела на закатное солнце:
- Если ты станешь учеником Школы Меча, мы будем гордиться тобой. Но я всё-таки против. Впрочем, не мне за тебя решать, кем быть. Желаешь - поступай.
- Спасибо! - Лорин порывисто обнял её. - Я так долго ждал этого дня, и ты наконец-то разрешила мне осуществить заветную мечту. Надеюсь, став Воином Меча, я оправдаю твои ожидания.
- Конечно, сын мой, - вздохнула Хандлис. - У тебя, видимо, судьба быть воином - как знать? - отличным. Знаешь, я не рассказывала тебе, но двадцать шесть лет назад, в день твоего появления на свет, старая предсказательница Дейджи пришла к нам. Ей понравилось твоё имя. В Ветре Небес она видела не просто перевод, а предсказание, тем не менее ничего не объяснила, сказав напоследок, что ты станешь воином.
Они начали спускаться по тропинке, осторожно обходя кусты и большие валуны.
- Ну вот видишь! - улыбнулся Лорин. - По-моему, нет ничего страшного, что я немного помахаю Свардом.
- Страшного-то нет, зато есть опасность нечаянно пораниться, - будучи любящей матерью, Хандлис волновалась.
- Я буду осторожен, - заверил Лорин. - Что говорить раньше срока? До сентября почти месяц, и у меня есть ещё время хорошенько подготовиться.
Они приблизились к своему загородному двухэтажному дому и вошли во двор.
- Ты сейчас куда, Лорин? - спросила Хандлис.
- Немного поупражняться, - ответил тот.
Войдя в дом, Хандлис в гостиной у окна смотрела на Лорина.
Его меч, сверкая красным заревом в лучах заходящего солнца, описывал в воздухе круги и зигзаги.
Молодой красавец успевал схватывать его на лету, однако Хандлис хоть и улыбалась, вздрагивала каждый раз, когда рука единственного сына касалась чёрно-золотого металла рукояти.
Бледно-жёлтое солнце, недавно взошедшее над землёй, отражалось в реке.
В его ещё слабых лучах берега, дальний лес деревья и кусты казались совершенно коричневыми.
Прохладный утренний ветер монотонно покачивал склонившиеся над водой травы и ветви ив.
В этот ранний час по берегу медленно брёл Ануар. Задумчиво смотря под ноги, он вновь и вновь обращался мыслями к самому себе и думал о той безобидной на первый взгляд вещи, которая так жестоко разрушила все его надежды и мечты о тихой и мирной жизни.
"А я ведь уже стар, - он подошёл к краю обрыва крутого берега и посмотрел на сверкающую воду. - Что же будет с ним, когда я умру? Рано или поздно это наступит, но Терриай по-прежнему будет лежать у меня в столе, и никто-никто не узнает... Не, так не бывает. Кто-нибудь его однажды найдёт, только поймёт ли, что это за вещь? Вряд ли... Но что... что мне с ним делать? Просто выкинуть красивую безделушку опасно, а оставить у себя ещё опаснее... - Ануар со вздохом побрёл дальше. - Оставить нельзя, где-нибудь спрятать тоже. Значит, остаётся одно - отдать или подарить. Вот кому? Отто? Он никогда не возьмёт и правильно поступит. Это я, старый дурак, позарился на "добро". А не всё золото, что блестит... Да, кому мне отдать Терриай? Может, внуку Руффиану? У него как раз скоро день рождения..."
Он услышал вдалеке протяжную песню в исполнении какой-то женщины и замер.
Показалось, и грустная мелодия, и слова, в коих чувствовались безнадёжность и тоска, относились к внуку.
Уж в сотый раз раз я вижу этот сон:
В нём горы, море, небосклон
Озарены сверкающей зарёй,
Лучи которой над землёй
Опять рисуют дивный ряд чудес,
Где мир везде, до неба лес.
Он далеко, среди чужих планет,
Да нам до них не счётно лет...
Уж в сотый раз я вижу этот сон:
Я на лугу, и вот мой дом
Стоит и блещет новью, красотой.
А в небе звёзды надо мной
Хотят поведать миру чудеса
Про разнотравье, где роса,
Про сказочных принцесс и королей.
И слушать хочется скорей.
Но я проснулся, и тогда мой сон
Растаял быстро, словно он
Туман. Дыханье давит рок-петля.
Была покрыта вся земля
Кусками мрачных, серых покрывал,
Во тьме которых исчезал
Тот слабый лучик всех моих надежд.
И даже сказочный рассвет
Меня, замёрзшего, не согревал.
И луч последний угасал
Среди руин разбившейся мечты.
А мне в объятьях пустоты
Брести куда-то... Сковывает страх...
И в мрачно-серых небесах
Не вижу я ни звёзд и ни луны,
Хоть день остался до весны.
Я снова вспоминаю отчий край.
И голос тихий: "Засыпай..."
Но мне сейчас с дороги не свернуть
И жизнь назад не повернуть.
Последний шаг теперь... Последний час...
Себя я, грешного, не спас.
И снова хлещет ливень по лицу.
Иду к счастливому ль к концу?
Ещё есть шанс иль всеми я забыт?..
Рыдают боги вновь навзрыд,
Текут ручьи среди чёрных руин
И я совсем-совсем один...
"Бедный мальчик! - размышлял Ануар, слушая песню. - Что придётся ему вытерпеть, если я отдам Терриай именно ему? Ибо жить в вечном страхе очень непросто..."
Размышления прервал чей-то крик:
- Ануар!
Старик обернулся и увидел идущего навстречу Отто.
- Что ты здесь делаешь? - спросил друг. - Твой повар сказал, ты ушёл к реке. Зачем?
Пока он говорил, Ануар смотрел на воду, но как только закончил, грустно глянул на него:
- Надо было подумать в тишине и кое-что решить. - Он заметил в глазах Отто немой вопрос и кивнул. - Да, ты прав, я размышлял об ожерелье и всё решил.
Он зашагал по мокрой от крупной росы траве.
Нахмурившись, Отто последовал за ним:
- Что именно?
Ануар оторвал взор от земли и перевёл на ирдианца:
- Помнишь моего внука Руффиана? Я тебе несколько раз говорил.
- Да, конечно, - Отто начал догадываться о плане Гелмета. - Но почему ж ты упомянул о нём сейчас?
- Я решил подарить Терриай ему, - объяснил Ануар. - У парнишки через неделю день рождения. Вот и подарок нашёлся.
- Подарок, - воскликнул Отто. - Ануар, его нельзя передавать. Мало ли что у твоего внука будет на уме, когда он получит такой... презент.
Он невесело хмыкнул.
Ануар резко обернулся:
- Ты смеёшься надо мной?
- Вовсе нет, - вздохнул друг. - Только Терриай и правда не та вещь, которую следует отдавать кому бы то ни было.
- Руффиан очень честный и добрый... - начал старик.
Отто перебил его:
- Сейчас - да. Но ты ведь не знаешь, каким он станет, заполучив ожерелье... - Он на мгновение умолк. - Сколько лет Руффиану?
- Семнадцать исполнится, - последовал ответ.
Отто вдруг засмеялся.
Ануар обиженно и непонимающего взглянул на него:
- Что смешного ты нашёл в моих словах?
- А то, что ты мальчишке собираешься мальчишке доверить столь страшную вещь, - уже серьёзно объяснил мужчина, садясь на большой камень и задумчиво смотря на разноцветные снега аллунских гор.
Ануар присел рядом на траву.
Яркий свет алого солнца, разгорающегося всё сильнее, озарил золотистым сиянием лица друзей.
Прошло несколько минут, а ирдианцы до сих молчали.
Отто по-прежнему смотрел на горы, Ануар любовался игрой сверкающих волн, хотя мысли были заняты совсем иным.
- Знаешь, Отто... - прервал он тишину. - Кажется, именно Руффиан должен стать хозяином Терриайя. Не думай, я это не сочинил. Просто... перед тем, как встретить сегодня тебя, я слышал одну песню, и мне почудилось, горькая участь, о которой пелось, не обойдёт стороной и моего внука.
Какое-то время ещё помолчав, Отто обратил взор на собеседника:
- Рано отдавать ожерелье. И не стоит дарить Руффиану, ибо он может использовать в своих целях.
- Хорошо, пусть останется у меня, - согласился Ануар.- Возможно, ты прав.
Они направились к дому Гелмета.
Город уже начал просыпаться.
На улицах появлялись разные ремесленники и продавцы.
Друзья остановились у поворота.
- Когда ты собираешься ехать в Нордин? - Отто пожал на прощание Ануару руку.
- Дня через два, - ответил старик. - Сперва надо купить подарок Руффиану и собраться в путь.
- Тогда до встречи, - Отто направился к себе.
"Может, Отто действительно прав, - Ануар пару секунд постоял и побрёл по дороге. - Наверное, рано ожерелье кому-то передавать. Впрочем, поживём - увидим".
Впереди виднелся его новый дом.
Ирдианец зашагал быстрее, желая скорее вернуться и отдохнуть в тишине.
Красное солнце показалось из-за горизонта.
Тириндал, Хандлис и их дети всё так же жили в небольшой, но очень красивой деревне Сарнхейзис, находившейся в нескольких милях от Прайера, столицы Миориленда.
Несмотря на ранний час, Хандлис сама готовила.
Было лишь семь утра.
Войдя в гостиную, женщина стала накрывать завтрак.
Скрипнула дверь, и вошёл Лорин.
Алый, отороченный широкой бело-зелёно-коричневой лентой плащ спадал с сильных плеч.
К кожаному поясу крепились ножны с покоящимся в них мечом.
- Я ухожу, - вдруг объявил Лорин.
- Куда? - спросила Хандлис, хотя знала ответ.
Сын приблизился к ней.
Когда он проходил мимо окна, золотистый солнечный луч озарил красивое лицо.
Серебряная круглая фибула плаща сверкнула молнией.
- Через два дня начнётся первый турнир в Школе Меча, - ответил Лорин. - Я не хочу пропустить ни одного.
Хандлис со вздохом поцеловала его в лоб и провела рукой по довольно коротким тёмным волосам наследника.
Лорин поднял на неё голубые глаза и улыбнулся.
Женщина ответила тем же, пусть взор сиял от слёз.
- Да хранят тебя Элкон и моя материнская любовь, сын.
Прошуршав шёлковым платьем, она вышла из гостиной.
Лорин последовал за ней.
Хандлис распахнула парадную дверь, и прохладный утренний ветер встрепал их волосы.
Стоя на крыльце рядом с Лорином и смотря на бледное небо, Хандлис полной грудью вдыхала ароматы цветов.
Лорин спустился в мощёный плитами двор и вывел из конюшни осёдланного Нерелиангара.
Мать медленно подошла к нему.
Слёзы дрожали на ресницах.
Молодой человек медленно склонил голову и коснулся губами руки Хандлис.
- Я желаю тебе удачи, мальчик мой,- сказала женщина.
Не желая больше мучиться расставанием, Лорин вывел коня за ворота, вскочил в седло и помахал Хандлис рукой, пришпорил Нерелиангара и помчался на восток.
Скакун мчался всё быстрее.
Миорилендка затворила за Лорином калитку и, оперевшись о невысокий забор, сквозь пелену слёз глядела вслед молодому человеку.
Облако пыли летело за красавцем.
"Я желаю тебе удачи, -мысленно повторила Хандлис. - И пусть дорога, которую ты выбрал, всегда будет лёгкой..."
Эдмонвер, где и находилась известная во всём мире Школа Меча, был небольшим и древним.
Многим сооружениям исполнилось уже несколько тысяч лет.
Но от этой старины Эдмонвер был ещё прекраснее и выглядел очень величественно и гордо.
Лорин шагом ехал по каменной мостовой и смотрел по сторонам.
Навстречу показалась скрипучая, гружёная сеном телега.
Два тащившие её тяжеловоза фыркали и мотали головами.
- Эй, парень, посторонись! - крикнул кучер Лорину и щёлкнул кнутом.
Лорин повёл коня в сторону.
Телега, ужасно скрипя, медленно проехала мимо.
Следом за ней бежали босоногие мальчишки, радостно визжали и тайком стягивали сено, тыкали сухие травинки себе в волосы, бросали вверх и кидали друг в друга.
Кучер ругался на них грозил кнутом, но дети веселились пуще прежнего.
Глядя на них, Лорин улыбался.
Он тронул коня и двинулся дальше по дороге. Проезжая мимо красивого дома, молодой человек увидел сидевшую у окна девушку и вежливо склонил голову в знак приветствия, миновал ещё несколько улиц и заметил высокое здание.
То и была знаменитая школа - устремлённая ввысь белокаменная громада.
Фасад украшали статуи и колонны, а резные дубовые врата считались настоящим шедевром резьбы по дереву во всём Миориленде.
Лорин глубоко вздохнул, оглядел высокое и широкое мраморное крыльцо и стал по нему подниматься.
Турнир начался утром третьего сентября.
То было последнее, самое решающее соревнование.
Из пятидесяти участников должно было остаться только десять.
Анджелерс Морэйн, или Учитель, как звали его воспитанники, пожелал всем участникам состязания удачи.
Герольд провозгласил начало турнира, и эхом ему ответили фанфары.
Ломались древки копий, ударяясь о доспехи.
Падали поверженные всадники.
С трёх трибун, на которых восседала не одна лишь знать страны, но и его простые жители, неслись восторженные и нередко печальные крики.
Он прошёл все испытания, миорилендец с тёмными волосами и прекрасными светло-голубыми глазами, молодой воин с длинным мечом в чёрно-золотых ножнах и великолепным белым скакуном.
Лорин справился и стал учеником Школы, однако не мог поверить в это. Он стоял среди остальных девяти победителей, а зрители, миорилендцы и представители других народов, громко аплодировали им.
И, перекрывая шум, вновь зазвучали фанфары.
На ристалище летели цветы.
Учитель поднялся со своего места:
- С победой! Она досталась вам немалым трудом. Но я надеюсь, вы не пожалеете о выборе пути. Отныне вы будете защищать эту страну, что станет некоторым из вас второй родиной, ибо я вижу, есть среди вас и чужеземцы... Ну, а теперь идите отдыхать, а вечером жду в замке Дварнуол, где в вашу честь пройдёт роскошный пир!
Снова раздались аплодисменты.
Анджелерс Морэйн, что-то с улыбкой говоря стоящему рядом богатому горожанину, вместе с ним скрылся за тяжёлыми ярко-алыми занавесками, скрывающими находившийся в паре метров позади от его стула с высокой спинкой проход.
Зрители тоже повставали и направились гудящей толпой к выходу.
Лорин оглядел трибуны, величественный Дварнуол с многочисленными остроконечными башнями, покрытое цветами ристалище и с широкой улыбкой отправился следом за остальными участниками в отведённые ему покои.
Душу переполняло ликование.
Ветер трепал волосы.
Пир проходил очень шумно и весело.
Рекой лились напитки,слуги приносили всё новые и новые блюда.
Двое подвыпивших мужчин, сидя обнявшись на скамье за длинным столом, горланили песню и мерно покачивались в такт.
В руке одного был полный кубок вина.
Чтобы победителей турнира не путали с гостями, им пришлось надеть специальную одежду с вышивкой "ШМ".
На всех, кроме Лорина, были кольчуги.
На головах некоторых Воинов блестели шлемы.
Но у Лорина не было ни того, ни другого.
Лишь алый плащ покрывал плечи.
В зале царил сумрак, и что делало обстановку ещё веселее и таинственнее.
Рядом с Лорином сидели трое мужчин. Они подняли свои кружки с медовухой и громко "чокнулись" ими.
- За ваше здоровье, сударь! - сказал один.
- Спасибо... - слегка рассеяно отозвался красавец, взял обеими руками свой кубок и, сделав пару небольших глотков, задумался.
К нему сзади подошёл Анджелерс Морэйн.
Лорин обернулся и поднял голову.
- Тебе не скучно здесь? - с улыбкой спросил Учитель.
- Вовсе нет, - ответил миорилендец. - Тут просто невозможно соскучиться!
Мужчина засмеялся.
Лорин перевёл взор на музыкантов, возле коих собрались радостные аплодирующие слушатели.
- Тебе нравится Дварнуол? - последовал новый вопрос.
- Очень, - искренне признался молодой человек. - Я видел его пока только снаружи и когда шёл сюда.
- Может, если согласен, прогуляемся по нему? - предложил Анджелерс.
- Конечно! - Лорин встал и последовал за Морэйном.
- Скажи, тебя ведь зовут Лорин? - спросил мужчина, когда они покинули зал.
Не скрывая удивления, тот взглянул на Учителя:
- Как вы догадались?
- По глазам, - со смехом ответил Анджелерс и, видя, спутник ничего не понимает, объяснил: - Ну, во-первых, их не так-то легко забыть, а во-вторых... Несколько дней назад я был в Прайере и встретился с князем. Он сообщил мне о твоём скором приезде в Эдмонвер с целью поступления в Школу.
- Да, то была моя самая заветная мечта, - подтвердил Лорин. - Только вот мать совсем не желает, чтоб я становился воином, говорит, это трудно. А я считаю, главная причина кроется в ином.
Они остановились возле одного из небольших треугольных окон, шедших вдоль стены.
Рядом с крайним находилась выходившая на берег реки арка.
Лорин стоял спиной к окну.
Ветер, врываясь в коридор, ерошил его волосы.
Анджелерс вопросительно посмотрел на молодого человека:
- Почему ты так думаешь? Неужели считаешь, от тебя у твоих родителей есть секреты?
Лорин пожал плечами:
- Не знаю. Но когда я родился, некая старая предсказательница что-то поведала им о моём будущем, и теперь они держат её слова в тайне.
Они прошли под резной деревянной аркой и очутились на берегу усыпанной опавшими листьями берегу реки. Оба молчали.
Анджелерс Морэйн напряжённо всматривался вдаль.
- Кажется, я догадываюсь, что сказала та предсказательница... - глух и задумчиво проговорил он. - Я ведь знаком с князем Имраэлем, им мы с ним иногда беседовали о тебе. Князь рассказывал о твоей жизни и, конечно, о рождении.
Лорин резко обернулся к нему.
Мужчина продолжал смотреть куда-то на восток.
- Ну так что... что же сказала она? - воскликнул брюнет.
Учитель испытующе посмотрел ему прямо в глаза:
- Ты точно хочешь знать?
Он вернулся в Дварнуол и зашагал по коридору.
Лорин молча и удивлённо шёл следом.
- Понимаешь, мальчик мой, - продолжил Анджелерс, - ты ещё совсем не готов услышать правду. Нет, не думай, что она ужасна и сулит тебе они горести. Хотя в нашей жизни не обойтись и без них. Это у тмай-рошев почти никогда не бывает бед... И не думай больше о загадке. Придёт время, и ты сам всё осознаешь. Да и не забывай, в будущее раньше срока лучше лишний раз не заглядывать.
Лорин вздохнул, чувствуя сильное разочарование, однако не стал спорить с человеком старше на несколько десятков лет.
Ему очень хотелось раскрыть тайну, что, преследуя его с самого рождения, и мучила, и тревожила.
- С завтрашнего дня начнутся уроки, - прервал молчание Анджелерс. - И, я думаю, у тебя всё получится, за что б ты ни взялся.
Лорин улыбнулся, отчего на щеках выступили глубокие ямочки, и слегка поклонился Учителю:
- Спасибо.
Тот со смехом на ходу обнял красавца за плечи:
- Это тебе спасибо, что поступил в мою школу, ибо и ты должен уметь защитить себя и близких и не отступать перед жизненными бурями, которые на самом-то деле только укрепляют твёрдость духа.
Он на прощание похлопал собеседника по плечу и зашагал дальше по коридору.
Лорин задумчиво глядел ему вслед.
"Родители обязательно будут мной гордится, - усмехнувшись, он отправился праздновать свою победу в турнире. - И однажды я стану великим воином".
Миорилендец и не догадывался, насколько был близок к истине.
Глава II
Граница
Продолжая учиться в Школе Меча, Лорин уже два раза охранял границу Миориленда, а в феврале вместе товарищами должен был отправиться на запад на целых четыре месяца.
Ему очень нравились занятия.
Он со многими подружился, но с некоторыми в будущем ему пришлось навсегда расстаться.
Окончив Школу и став Воинами Меча, те вернулись домой, чтоб оберегать родные города и страны.
Провожая за горизонт алое январское солнце, Лорин с нетерпением ждал рассвета, чтоб оседлать своего любимого коня и, полной грудью вдыхая морозный воздух, помчаться вместе с друзьями на границу, а затем. вернувшись в Эдмонвер летом, продолжить учёбу.
Развернувшись, он направился обратно в Школу через двор, и под ногами его скрипел снег.
Шёл четвёртый день, как Лорин, Алнас Эженвер и Тиалис Гилф прибыли на западную границу Миориленда.
Они сидели на берегу узенькой речки Гьёлль, что в переводе значило "шумная", и весело болтали.
Зелёные ели гордо возвышались за их спинами, а далеко на юге сверкали белизной снега на вершинах крутых Заоблачных гор.
Алнас встал и прошёлся по берегу.
Неожиданно все трое услышали глухой стук копыт.
Из небольшого леса, полукругом высившихся с запада на юг, рысью выехал всадник на гнедой лошади.
Алнас резко обернулся, и голубые глаза наполнил суеверный страх.
Метрах в десяти от разведчиков застыл нифльхейм с горящими зелёными глазами и в упор смотрел на него.
- Нифльхейм!* - громко вскрикнул Алнас и попятился, вытаскивая меч.
Тиалис и Лорин тоже заметили врага и вскочили на ноги.
Последний за секунду обнажил Свард.
- Не дайте ему перейти реку! - крикнул он, вскакивая на спину Нерелиангара.
Животное встало на дыбы и замолотило по воздуху передними копытами.
Нифльхейм пришпорил лошадь.
Казалось, он во что бы то ни стало хотел пересечь границу Миориленда.
Лорин помчался ему наперерез.
Но тут раздался пронзительный крик, и в небе показался Тёмный, морду которого скрывала железная маска с двумя длинными шипами.
Тиалис и Алнас с оружием в руках поскакали к всаднику, желая задержать.
Тёмный сделал над ними пару кругов, затем вдруг резко повернулся к Лорину и с криком полетел к миорилендцу.
Плащ сидевшего на нём нифльхейма коричневым стягом реял в воздухе.
Лорин застыл, стараясь успокоить вздыбившегося Нерелиангара:
- Задержите его! Задержите!
Конь совершенно обезумел от ужаса и рванул в сторону.
Нифльхейм полетел следом, сжимая в руке огромный сверкающий меч.
Мощные чёрные крылья единорога со свистом рассекали воздух.
Нерелиангар с Лорином на спине поскакал на юг и вскоре скрылся за лесом, и Воины больше не видели товарища.
А Лорин всё-таки сумел немного успокоить коня и развернуть к лесу.
Тёмный вдруг взвился высоко в небо и камнем стал падать, с каждой секундой набирая скорость.
Нифльхейм поднял над головой оружие.
Лорин понял его намерения и, пришпорив Нерелиангара, пустил скакуна галопом. Пригнувшись к голове скакуна, он успел проскользнуть перед самым оружием всадника.
Копыта Тёмного чуть не задели его лицо.
Миорилендец с трудом развернул вставшего на дыбы коня к врагу и отпустил поводья.
Два сверкающих в лучах яркого февральского солнца клинка - Свард Лорина и длинный меч нифльхейма - со звоном скрестились.
Блеск холодного металла резал глаза, и Лорину пришлось на пару мгновений отвернуться, зажмурившись.
Он знал, броню всадника трудно будет пробить одним мечом. Отражая нападения врага, молодой человек с горечью подумал, нифльхейму не составит труда расправиться с простым человеком, на котором не было даже обычной кольчуги.
Тёмный вновь издал свой противный крик, отчего белоснежный конь встал на дыбы и неистово заржал.
Лорин ласково похлопал его по сильной шее и прошептал:
- Я на тебя надеюсь.
Он высвободило ноги из стремян, держа в одной руке поводья, в другой меч, и осторожно стал взбираться на спину Нерелиангара.
Тот перешёл на быстрый шаг.
Миорилендец улыбнулся.
Сильный западный ветер трепал волосы.
Когда Тёмный пролетел совсем близко, Лорин прыгнул на него.Нифльхейм выпустил поводья и развернулся к незваному гостю.
Зелёные глаза полыхали огнём из-под чёрного, утыканного длинными шипами шлема.
- Ты глупец,человек! - враг хрипло и неприятно рассмеялся. - Вы, люди, все тупые. И ты сейчас пожалеешь, что вообще родился.
- Ну, это мы ещё поглядим! - отозвался Лорин. - И, думаю, пожалеешь ты, что стал служить не своему королю, а Моннарону!
Он с силой толкнул нифльхейма, и противник, не удержавшись, с криком полетел вниз.
Лорин посмотрел ему вслед, но тут же резко отвернулся, когда мужчина упал на землю.
На снегу под ним расползалось кровавое пятно.
Красавец увидел скачущих галопом друзей и махнул им рукой.
- Эй, Лорин, что ты там делаешь? - крикнул Тиалис.
- Приручаю эту немного дикую лошадку, - с улыбкой пошутил миорилендец.
Тёмный вдруг рванул ввысь, громко хлопая огромными чёрными крыльями.
Лорин безуспешно пытался поймать поводья.
Окрестности огласились протяжным криком единорога.
Кони Алнаса и Тиалиса испуганно заметались.
Лорин наконец взял бразды управления в свои руки, однако Тёмный вовсе не желал его слушаться, яростно мотал головой и лягался, будто хотел сбросить непрошеного всадника.
Лорин собирался вложить меч в ножны, но единорог метнулся в сторону, и молодой человек выронил оружие.
Сверкая и с тихим свистом рассекая воздух, клинок полетел вниз.
Алнас сумел на лету поймать его, вскинул голову и, прикрыв глаза рукой от солнца, глянул на пытающегося справиться с Тёмным друга:
- Держись, Лорин!
Он обнажил длинный кинжал и метнул в единорога.
Острый клинок угодил тому прямо в шею.
Захрипев и всё реже взмахивая крыльями, животное стало падать.
Когда до земли оставалось несколько метров, Лорин спрыгнул в сугроб.
Рядом с ним тяжело рухнула огромная тёмно-серая лошадь с витым рогом.
Миорилендец вылез из сугроба, отряхнулся и убрал меч в ножны:
- Зачем вы убили его?
Алнас вытащил свой кинжал из мёртвого Тёмного:
- А что ещё надо было с ним сделать? Лорин, ты ведь сам прекрасно знаешь, кто он. Это порождение мрака и зла, и исправить что-либо уже нереально.
Лорин вздохнул.
К нему подбежал Нерелиангар, и молодой воин с улыбкой провёл рукой по его морде:
- И тем не менее я рад хорошему концу.
Тиалис кивнул.
Лорин улыбнулся ему, хотя и не требовал ответа,ведь без того знал, друзья согласятся с ним.
Во всей Ирдиане шла подготовка к февральскому празднику.
Сёла, города и деревушки украшались разноцветными лентами и флажками.
Жители убирались в своих домах, чистили дороги и мостовые, готовили наряды. каждый хотел выглядеть в этот день как можно лучше.
Когда настало девятое февраля, ирдианцы стали печь пирожки с капустой, веселиться и гадать друг другу и себе,, считая, именно в Гиллиол добрые духи открывают дверь в недоступное будущее.**
Ануар сидел в своём кабинете и что-то писал в толстой тетради.
Он обмакнул длинное белое перо в чернильницу и хотел продолжить занятие, но услышал звук отворяемой двери и быстро спрятал тетрадь в ящик стола.
Вошёл Отто Хайнрих и заметил последнее движение друга:
- Вот уж не подумал бы, что ты станешь прятать вещи от лучшего друга.
Ануар с натянутой улыбкой обернулся к нему и, натянуто рассмеявшись и встав, крепко пожал ирдианцу руку:
- Да я ничего и не прячу от тебя, старина. Просто не ожидал. Ну уж извини, коль обидел.
- Слушай, Ануар, - Отто добродушно похлопал его по плечу. - Может, хватит вечно сидеть дома, а? Смотри, в дикаря не превратись.
Ануар приблизился к окну и выглянул на улицу, затем повернулся к Отто:
- Чудесная погода. Знаешь, ты ведь прав! По-моему, довольно пялиться на четыре угла. Сегодня праздник. Значит, можно хоть на один день забыть обо всех заботах.
- Давно б так! - одобрил мужчина.
Покинув кабинет, они спустились в гостиную.
С улицы доносились весёлые голоса, пение, смех.
Ануар прислушался.
Звучала его любимая песня, и старик сразу же вспомнил молодость.
- Идём быстрее! - он потянул Отто к выходу и распахнул парадную дверь.
Мимо дома шла толпа гуляющих.
Очутившись за воротами, друзья присоединились к ней.
Весенний дождь намочит крыши,
Дороги развезёт.
И люди вновь тогда услышат,
Как соловей поёт,
И вспомнят радости былые
И годы без забот.
А реки снова голубые,
Дорога вдаль зовёт.
Зовёт, чтоб было что поведать
Внучатам дорогим,
Когда вновь стужею повеет,
И снег запорошит
Дорогу, что вела отважно
В далёкие края,
Где люди слышали когда-то
Песни соловья.
Но снег растает, и капели
Наполнят тишину.
И люди вспомнят, как звенели
Птичьи трели в лесу, -
подхватил Ануар.
Ирдианцы притихли и полукругом стали вокруг соотечественника. Затаив дыхание, они с улыбкой слушали его, а когда он окончил, дружно и громко зааплодировали.
Гелмет поклонился:
- Спасибо! Спасибо, друзья мои!
Толпа продолжила путь.
Ануар и Отто не спеша зашагали по дороге.
- Неплохо спето, скажу я тебе! - последний усмехнулся. - Мне даже показалось, я вовсе не старик, а этакий парнишка лет около двадцати. И так хорошо стало на душе!
- Да, тогда было просто замечательное время, - Ануар мечтательно улыбнулся. - Ни забот, ни хлопот. Делай, что хочешь, и не беспокойся ни о чём. Теперь же... Ты знаешь, Отто, временами чудится, у меня совсем не было детства, и я сразу родился немощным и дряхлым восьмидесяти семилетним стариком. А если оно всё-таки и был, то, наверное,не одну сотню лет назад, дружище.
- Ну, во-первых, ты отнюдь не немощный и не дряхлый, - возразил спутник. - Во-вторых, у каждого бывает детство. И не важно, сколько лет назад оно было.
Ануар улыбнулся, и паутина морщинок покрыла его лицо.
Он и впрямь не был таким, наоборот, даже довольно крепким для своих преклонных лет.
Но порой возраст давал о себе знать: ноги болели, спина не разгибалась, да и сердце стало чаще прихватывать.
- Кстати, куда мы идём? - поинтересовался он.
В глазах Отто блеснул загадочный огонёк:
- В "Золотой рог". Сегодня, говорят, туда приедут чужестранцы с Западного Края. Думаю, будет интересно их послушать.
Они миновали несколько улиц и оказались перед трактиром "Золотой рог".
Рядом с огромной вывеской висел сделанный из дерева плоский большой охотничий рог, покрашенный в золотой цвет.
Друзья вошли в зал, где уже собралось довольно много посетителей, и все с открытыми ртами внимали сидевшим у камина с кружками пива в руках троим иноземцам.
- ...А когда они хотели улизнуть через раскрытое окно, наш старик Дорис вдруг что-то пробубнил себе под носи эти нахальные воришки превратились в настоящих черепашат! - рассказывал один из них.
Послышался взрыв хохота.
Незнакомцы тоже засмеялись и разом осушили кружки.
- Эй,хозяин! - крикнул рассказчик. - Принеси-ка нам ещё пива. Да не жалей его для уставших путников!
Трактирщик наполнил их кружки пенящимся хмелем.
Ануар и Отто также заказали себе по бокалу и сели ближе к странникам, коими оказались темноволосые кареглазые хонейлиры, как и некоторые другие жители Элиарья принадлежавшие к грэтависам, что и отличало их от людей и иных разумных народов.
Послушав весёлые рассказы, друзья покинули "Золотой рог" и отправились к Ануару по многолюдным улицам родного города под пение и смех отдыхающих, вскоре добрались до дома, прошли через весь двор и очутились внутри.
Им навстречу вышел повар в белом фартуке.
- Будь добр, сударь мой Девени, - обратился к нему Ануар, - принеси нам в гостиную по кружечке чая да моих любимых пирожков с капустой, пожалуйста.
- Всё будет сделано, господин, - улыбнулся мужчина и зашагал на кухню.
Друзья вошли в гостиную.
В камине потрескивал огонь.
Синие занавески на окнах были задёрнуты, и по стенам плясали тени.
Возле камина стояли два кресла-качалки, а в одном спала пушистая серая кошка.
Ануар приблизился к ней и, взяв на руки, сел в кресло.
Отто опустился во второе.
Через пару минут Девени принёс поднос с пирожками и чаем и, пожелав приятного аппетита, удалился.
Отто взял с тарелки вкусный треугольничек теста с капустой.
Собеседник выпустил из рук кошку и сделал пару глотков чая.
- А ты знаешь, всё-таки сегодня был чудесный день! - он откусил от пирожка, покачиваясь в кресле.
Хайнрих взглянул на него из-под лохматых бровей и кивнул:
- Да, ты прав.
И они засмеялись.
*Нифльхейм - бессметный воин-всадник, слуга мага Моннарона. С междуречинского переводится как "слуга Мрака". Нифльхеймы носят тёмно-коричневые плащи, доспехи и шлем с шипами, ездят на гнедых лошадях, чалдар коих тоже с шипами. Многие ездят на Тёмных.
**Гиллиол - февральский ирдианский праздник, символизирующий конец зимы. Празднуется 9 числа каждого года. В этот день ирдианцы пекут пирожки с капустой и гадают, стараясь заглянуть в будущее. В сёлах и деревнях проходят народные представления, а в городах устраиваются маскарады и фейерверки.
Глава III
Вести с Севера
Наступил март, но в Междуречье было по-прежнему мрачно и сыро.
Снег кое-где уже таял, и теперь земля чёрными,безжизненными пятнами выделялась на фоне грязноватого снега.
Скрюченные ветви деревьев тянулись к тусклому солнцу.
Небольшой отряд эринов под командованием опытного соплеменника Хоулла не спеша продвигался по Туманной Долине на запад, к Белхельму.
Многие были против такой медлительности, однако Хоулл сразу прекращал всякие споры одним только взглядом или жестом.
- Ни к чему, чтоб эти мерзкие людишки заподозрили о нас, - говорил он. - А если хотите, чтоб вам поджарили пятки... Пожалуйста, идите быстрее. Как прибудете в Белхельм - свистните. Думаю, вам обрадуются и примут с распростёртыми объятиями. Коли чего-то не можете разуметь своими куриными мозгами, лучше сидите и помалкивайте. По крайней мере у меня проблем меньше будет.
Сородичи боялись его, уверенные, тот способен на что угодно.
Эрин был очень жесток и мог за любой пустяк избить подчинённых до полусмерти или даже хладнокровно убить.
Хоулл был выше прочих на несколько дюймов и темнее цветом кожи.
Красные глаза всегда смотрели злобно.
Дабы никто не путал его с простыми эринами, главарь носил в правом ухе золотую серьгу.
На обнажённой груди болтался медальон из такого же металла, к цепочке которого крепились позолоченные клыки диких животных.
На левом боку висел огромный меч в чёрно-голубых ножнах.
Ещё Хоулл всегда носил с собой остро заточенный бердыш.
Правое плечо главаря украшала татуировка в виде летучей мыши.
Крепкие бицепсы обтягивали тонкие золотые обручи с высеченными на них междуреченскими письменами.
К Хоуллу подошёл один из воинов и указал на север:
- Смотри, едут наши разведчики.
К ним бешеным галопом скакали четверо всадников.
Из-под копыт гнедых лошадей летели комья земли и снега.
Хоулл оскалился:
- Что ж, послушаем, какие вести они принесли.
Через пару минут всадники поравнялись с отрядом.
Один спрыгнул с коня и повернулся к Хоуллу:
- Куда направляешься?
- На запад, к Белой Крепости, - прорычал тот. - А вы из каких земель возвращаетесь?
- Мы были на севере, за добрых сто тридцать миль отсюда, - мужчина положил руку на седло. Его лошадь фыркала и била передним копытом по земле в нетерпении продолжения пути. - Ездили в Северное Княжество* по поручению Моннарона и узнали не очень приятные для него вести.
- Какие, например? - поинтересовался командир.
Мужчина взглянул на него и,чуть помолчав, всё-таки заговорил:
- Трое их разведчиков убили на западной границе двоих нифльхеймов. Наши люди в Северном Королевстве доложили, это случилось где-то месяц назад.
- Убили нифльхеймов? - переспросил Хоулл. - Как они смогли?
- У них при себе, видимо, имелось серебряное оружие, - последовал ответ. - Ты ведь знаешь, то единственный способ.
- Представляю, как взбесится Моннарон, - проворчал Хоулл. - Но и не завидую я тем людям.
Мужчина сел обратно на скакуна:
- А вы зачем едете в Белхельм?
- Я не еду... иду, - возразил эрин. - Ну да ладно, не столь важно... Отправились мы, несомненно, туда по поручению Моннарона, велевшего узнать, что творится в стране. Видишь ли, он опять желает воевать с Белхельмом. Армия я его в сборе и сегодня двинулась в поход, через несколько дней подойдёт к воротам... Что ж, некогда мне тут рассиживаться с вами. Езжайте-ка лучше в Междуречье, только сильно не торопитесь и смотрите, как бы и вас Моннарон не покарал за донесение таких "Замечательных" вестей!
Он усмехнулся.
Эрины захохотали вместе со своим командиром.
- Поехали мы, - сказал разведчик.
Мужчины тронули коней и вскоре скрылись.
- Идём, ребята, - велел Хоулл и, взяв бердыш, зашагал дальше.
Воины послушно двинулись следом, не желая получать от него ни тумаков, ни упрёков.
Наступил вечер.
Отряд эринов вошёл в сухой, окутанный странным туманом лес.
У земли дымка была серой, но поднимаясь выше, становилась синей и фиолетовой.
Деревья вдалеке казались голубыми.
Эрины разожгли костры.
По стволам деревьев сразу запрыгали огненные блики.
Несколько дежурных стояли метрах в десяти от костров.
Остальные расположились вокруг огня.
Одни уже легли спать, вторые беседовали, третьи что-то горячо обсуждали.
Хоулл сидел рядом с поваленным дубом, положив сильную когтистую лапу на ствол.
Левая рука сжимала бердыш.
Неожиданно главарь насторожился и, шумно втянув носом воздух, обнажил клыки:
- Люди.
Он осмотрелся и сквозь туман увидел своим острым зрением небольшую группу стариков, женщин и детей.
С ними не было ни одного мужчины, который мог бы защитить в случае нападения.
Казалось, они покинули родные дома и теперь спасались бегством. Они шли довольно быстро, хотя тащили с собой домашнюю утварь: корзины с едой и одеждой, посуду.
Одна молодая женщина несла на руках закутанного в пелёнки всё время хныкающего младенца, стараясь успокоить его, и плача приговаривала:
- Ну что же ты, мой милый? Хватит, прошу тебя. Твоя мама сильно устала... Мы все устали. Тише, тише, дитя!
Смотря на этих измученных людей, Хоулл не испытывал к ним ничего, кроме ненависти. Повернувшись к эринам, он крикнул:
- Хватит бездельничать! Вон идут люди, и надо их уничтожить. Они совершенно безоружны.
Соплеменники с воплями выбежали навстречу покинувшим свою страну белхельмовцам.
Женщины бросили имущество на землю и крепко прижали плачущих детей.
Старики попытались встать на защиту, однако были слабы и падали один за другим, сражённые мечами врагов.
Не прошло и получаса, как среди мёртвых крестьян остались только эрины и дети, руки которых были крепко связаны верёвкой за спиной.
Какой-то эрин, гадко усмехаясь, толкнул тринадцатилетнего мальчика, и тот упал на колени перед Хоуллом.
Вожак взял его за подбородок и грубо заставил поднять голову:
- Ты сегодня проявил храбрость. Думаю, из тебя выйдет отличный воин.
- Я не стану служить Моннарону! - крикнул мальчик. - Никогда!
Хоулл засмеялся:
- Ну, это мы ещё посмотрим. - Он обернулся к отряду. - Лархт, Шорри, Гарм, ведите малышню в Междуречье. Пусть ими займётся сам Моннарон. А мне на них недосуг время тратить.
- Что с ним делать? - Гарм указал на плачущего грудного ребёнка, задыхающегося от собственного крика и размахивающего маленькими ручонками.
- Когда будете проходить Унглый перевал в горах, сбросьте со скалы в Арир, - ответил Хоулл. - Каменистое дно реки станет ему хорошей колыбелью, и там, надеюсь, он успокоится. Если же повстречаете на пути вервольфов**, отдайте лучше ребёнка им. Они ведь никогда не откажутся от тёплой человечины.
- Хорошо, - кивнул сородич.
Трое безжалостных слуг Моннарона потащили плачущих детей в Междуречье.
А остальные во главе с Хоуллом двинулись дальше к Белой Крепости.
Жители Белхельма знали о скором нападении Моннарона.
Когда до рокового часа оставалось совсем немного времени, во всех пограничных городах зазвучал набат.
Со сторожевых башен неслись громкие звуки горнов.
Увидев приближающихся к стенам воинов Моннарона, жители поразились: армия мага заполнила всю Туманную долину с юго-востока и Лат-Хинг*** на севере.
Она всё шла и шла, и чёрной реке, казалось, никогда не будет конца.
Трепещущее море копий, сулиц, стягов, совень и рогатин растянулось до самого горизонта.
Ратники и немногочисленные конники с предвкушением ждали битву.
Среди них были люди и эрины, нифльхеймы, авоиры и даже кареглазые грэтависы.
Не было только Тёмных, но белхельмовцы знали, в скором времени прибудут и те, ведь Междуречье и Белую Крепость отделяли каких-то сорок миль - расстояние для крылатых единорогов ничтожно маленькое.
Многотысячное войско Моннарона подошло к вратам, и враги с силой стукнули копьями о землю.
Грохот от удара разнёсся далеко вокруг, а когда стих, наступила мёртвая тишина.
*Миориленд издревле звался Северным Княжеством. Само название страны переводится как "Земля Северных Воителей".
**Вервольф - передвигающийся с огромной скоростью оборотень, превращающийся в волка и нападающий на людей и животных. Крупнее обычного волка, более хитёр и разумен. Его очень сложно убить. Задние лапы похожи на человеческие - коленями вперёд. Настоящие волки боятся оборотней.
***Лат-Хинг - равнина на севере от Белхельма. С айдерлендинского наречия, на котором говорят и белхельмовцы, переводится как "Охраняющий покой великих королей". Только в лесах Лат-Хинга можно встретить кремового дятла и услышать весёлую трель красноголового кардинала.