Мы с женой, как родители, оба пьющие.
А ведь к этому процессу (питья) каждый приходит по-разному. Это непьющие семьи похожи друг на друга, как два куска мыла в «бардачке» автомобиля. А каждая пьющая семья пьёт по-своему – может быть, даже, как лось и лосось…
Я гоню самогон. Жена ставит отменную «молодую брагу» (в стиральной машине, по рецептам скоростного режима). Бабушка сушит апельсиновые корочки (добавляют любому алкоголю свой отменный «дубильный» вице-градус).
Первые детские пробы Коляна (нашего сына) «шипучих» напитков оказались неудачными. Но скоро, взобравшись на табуретку, чтобы прочитать праздничное стихотворение:
– Гости в пояс поклонились, –
Жопу в горсть –
И в путь пустились…» – Колян уже довольно профессионально отбирал рюмку «боярки» у пришедшего поздравить его с Новым годом «деда Мороза»…
Соседям, да и просто окружающим, конечно же, было ясно, что наш Колян выберет себе ту же, обильно политую «градусами» дорожку, что и мы – его родители (и примкнувшая к нам бабушка).
Но мы все были против…
Тут все же, следует пояснить, как же мы так себя «запустили».
Просто, я, как папа Коляна имел от природы «тяжелый взгляд» (на грани угрюмости). А люди ведь, чураются таких грозных проявлений характера. Думают: наобещает и обманет, а будешь справлять – получишь!.. Тем более «тяжелый взгляд» привносит дискомфорт в общении и не особо вежлив… Но уже, начав только (по чуть-чуть всего лишь!) выпивать, я, как папа-Вася, заметил, что мой взгляд несколько теплеет. И вот, ко мне уже без всякого страха потянулись задушевные собеседники (а кто из нас не отзовется на радушие и на ласковый вопрос: «Ты меня уважаешь?..» (таких индивидуумов, конечно, мало)… А наливать саке самому себе – вообще дурной тон. Собеседникам следует подливать напиток друг другу – это часть японского этикета. Важно заботиться о человеке, с которым ты пьёшь…
А у жены моей Лоры, опять же, были неуместные привычки: патетические восклицания (ни к селу, ни к городу!), слишком громкий смех (из области «гомерического») и резкое запрокидывание головы во время такого смеха…
То есть моя жена, как женщина, постоянно должна была держать себя в «ежовых руках», продумывать каждый свой образ, следить за укладкой и макияжем, а это же, постоянный стресс и сильное напряжение…
И вот, напускная наивность и нарочитый инфантилизм, ещё недавно казавшиеся милыми, и по сути являвшиеся магией очарования, постепенно и, в конце концов, были вытеснены «бульками» винных бутылок – зеленых (будь то «Шартрез»), кирпично-карминных (будь то «Бенедиктин»), ядовито-желтых (будь то, брага на разлив)…
Жена даже выучилась «дразнить шампанское» (от пузырьков) проволочкой-закруткой от пробки – мюзле. Весьма элегантный способ; на грани элитарных знаний и умений в области «излишеств и роскошеств будуара»…
А бабушка? А, что бабушка?.. Если родители не развелись, и не всучили, тем самым, ей маленького Коляна на воспитание, что ей оставалось делать? Ничего бабушке не оставалось делать, если она постоянно не хрустела костяшками ревматоидно-артритных пальцев (в порыве попытки снизить эмоциональное напряжение), не покупала одежду на два размера меньше в надежде, что похудеет, не спала до полудня и не говорила, что она уродина, если она не спорила, когда хвалят и понимала, что бегать за плохими парнями уже поздно?.. Пить! Бабушке оставалось только пить!.. Тем более, если она вполне добротно и качественно сушила апельсиновые корочки… А углеводов вполне достаточно в кашах и цельнозерновых хлебцах.
Короче говоря, все мы (папа, мама и примкнувшая к нам бабушка) были против, чтобы Колян начал пить. Ведь, когда начнешь, будет и продолжение…
И мы привели Коляна в ДК, в действующий театральный кружок-студию. Решили выгадать и сообразили в таком вот разрезе: мол, поскольку употреблять мат на сцене запретили, то они и наливать, и пить откажутся – какой, дескать, смак употреблять дорогостоящую выпивку без матерка?.. А там – то да сё, да сё да то, да и времечко-то идёт!.. И Колян – враз! – да и на какой-нибудь театральной тихоне и женится…
Привели мы Коляна в студию, а там руководителем был настоящий народный артист (поскольку городской драматический театр был у них там в ДК шефами).
И этот народный артист и говорит Коляну:
– Ну, что умеешь? А расскажи-ка мне стихотворение…
А Колян в третьем классе тогда учился (какие он мог знать стихотворения?), он и выдал, что помнил:
– «Гости в пояс поклонились, –
Жопу в горсть –
И в путь пустились…»
Руководитель привстал и говорит:
– А дальше?..
Колян подумал и дальше прочитал:
– А с платформы говорят: «Это город Ленинград!..»
– Так!.. – говорит руководитель, и опять спрашивает:
– А дальше?..
Колян потупился, швыркнул носом (я его жестами подбадриваю-подбадриваю!), и опять прочитал (исподлобья кося):
– «Гости в пояс поклонились, –
Жопу в горсть –
И в путь пустились…»
– Да-а! – протянул народный артист и смолк.
– Он способный!.. – поспешно заговорила бабушка. – Смущается только с непривычки, в стенах театра…
– Ну, давай снова! – вдруг потеплел руководитель. – Как там?..
Колян повторил:
– «Гости в пояс поклонились, –
Жопу в горсть –
И в путь пустились…»
– На платформе нет мента, – подхватил руководитель, и продолжил:
– Это город Воркута!.. В театре мат запретили, но это же, не мат!.. – объяснил нам руководитель.
Мама Лора, буквально, гомерически заржала, запрокинув голову (ну, трезвая была; в театр, все-таки ведь, пришли). А я поспешно достал фляжку из нержавейки (0,5л).
Бабушка отвела Коляна в сторону. Я жадно глотнул из фляжки (вермута).
– Гости в пояс поклонились, – тут уже сам руководитель начал декламировать, – жопу в горсть – и в путь пустились…
Я поспешно поддакнул:
– Кто платформу своротил?..
– Тут опять рулит Тагил!.. – охотно нашлась жена.
– У меня жена с Тагила, – сказал я руководителю. – Там девчонки очень красивые…
Колян опять, будто сил набрался, кричит:
– «Гости в пояс поклонились, –
Жопу в горсть –
И в путь пустились…»
Руководитель, подпевает:
– За окном качки вокруг…
– Это Екатеринбург! – вставила свою лепту бабушка.
– Бабушка у нас из Екатеринбурга… – пояснил я раскрасневшемуся руководителю.
– А вот, смотри, – перешел руководитель со мной на «ты» (что, конечно, потрафило мне и вселило уверенность в положительное решение нашего насущного вопроса). – Если ты держишь узду без матерка, и у тебя получается держать, значит, ты держишь узду правильно! Так?..
Он проговорил эту фразу с каким-то одержимым (почти «потусторонним») взглядом (мимо меня; так говорят, когда говорят об искусстве), и я поспешил напрямую всё ему высказать – что, мол, да – мы выпиваем… это есть… то да сё… что, конечно, очень плохо… и мы понимаем это… но, что делать?.. и куда денешься?.. но вот, чтобы Колян начал пить, то мы, просто категорически, против этого… чтобы с нашим ненаглядным «дитяткой» в конце концов вышло такое… так не дай, как говорится, Бог!..
– То есть, вы верите в силу настоящего искусства?.. – придвинулся руководитель ближе ко мне. – И верите, что оно способно оберегать юные сердца и даже заблудшие души?..
Я, молча, но клятвенно заверил мэтра…
В общем, Коляна приняли в театральную студию.
Руководитель назначил Коляна сразу на роль Тиля Уленшпигеля – бродяги, плута и балагура. И Колян так рьяно принялся за «шлифовку» образа, что даже придя из студии, ставил маме на голову бутылку портвейна «777» (три топора по печени!), и с первого раза разбивал её вдребезги из рогатки (гайкой М6). Колян говорил, что в стрельбе из настоящего лука он ещё не наловчился, и всё это пока находится в стадии напряженных тренировок под непосредственным управлением маэстро руководителя.
Мы были против порчи домашнего реквизита (мама, конечно, ржала до поры до времени, слизывая с бровей и ресниц капли портвейна), и поэтому я и бабушка снова отправились к руководителю, чтобы он поменял Коляну роль.
– Ты, мил человек, дай ему роль гусара, – принялась хитрить бабушка. – Пусть пофорсит на сцене по-гусарски, сшибая саблей горловину у бутылки…Сабраж – это техника открывания бутылки шампанского боевой саблей, используемая в особо торжественных случаях…
Знала бабушка – касаточка наша ненаглядная, светоч наших радужных дней, – что такое и любому боевому гусару не очень-то удавалось – вот так, быстро и красиво, разом сшибить горлышко у бутылки, да на коне…
Нам надо было, чтобы Колян подольше тренировался (и лучше, в студии), а там время подойдет, и мы его и спихнем какой-нибудь театральной тихоне – розовощекого и непьющего…
– А бутылок-то мы и из дома принесем пустых, – заверила руководителя бабушка.
Я тоже свою лепту внес в воспитательный процесс, в его глубинную теоретику и в повседневную практику (стараясь быть максимально понятным и простым в общении):
– Зёма, а действительно, – начал я. – Вот смотри, каковы тут подводные камни процесса… Ну, что делать простому человеку в обыденной жизни, если давать в долг только столько, сколько не жалко было бы ему подарить (иначе говоря, потерять)?..
– Пить!.. – подтвердил руководитель. – Ведь у этого же простого человека, на руках, остается изрядная сумма денег…
– Вот и я об этом! – закруглил я саму суть вопроса. – То есть, тема воспитания подрастающего поколения остается сложной и её, скажем, – непаханый край!..
– Да, не просто всё, не просто! – сказал руководитель и нахмурился. – Но ты, однако, скажи мне, как мне выкрутиться из этого – «гости в пояс поклонились, – жопу в горсть –
и в путь пустились…»? Так и вертится всё время в голове…
– Дак ты, мил человек, корочек сухих апельсиновых пощелкай, – сунулась бабушка себе в карман, и тут же вынула полную горсть сухих ядреных корочек (протянув зажатый кулачок руководителю). – Это враз отпускает всякую напасть!..
– А точно корочки помогут? – усомнился руководитель.
Я закивал головой и продолжил:
– Надо только в это верить! Дорогу осилит идущий, говорят. А идущий – это человек, который знает куда идет, и верит. Сомневающийся – не осилит дорогу. Идущему и верующему помогает Бог. Главное: ты в пути должен быть на стороне Бога! Ты можешь быть – пьющим и падшим, и даже вором… Но в момент, когда ты на стороне Бога – ты всегда победишь того, кто против тебя и на стороне дьявола. Потому, что так задумано…
– И, значит, те, кто брал «жопу в горсть» – не в путь пускались, а топтались на месте или шли по кругу?.. – прозрел руководитель. – Как небезызвестный Чубайс топтался на своем «Сколково», прокидывая деньги государства на ветер…
– Да, именно так!.. – сказал я. – Потому, что они не знали куда идут, им только нужно было идти или делать вид, что они идут. Имитировать… И тут важно то, что – лучше топтаться на месте, чем идти в неправильном направлении, поскольку возвращаться труднее и дольше, чем, просто, повернуться и зашагать в правильном направлении…
Поэтому, правильно надо говорить так: дорогу осилит идущий, если он знает куда идет!..
Назавтра, Колян принес домой из студии настоящую саблю, образца 1905 года. Но она была ему не по росту великовата. Вот и ладно! Пусть ещё подрастет, пусть пока поучится. Это не скоро!.. Даже не каждому гусару удавалось выучиться… Поэтому у нас есть время.
Не каждый даже выучится правильно пить саке из небольших деревянных кадушек, которые делаются из хвойного дерева – криптомерии. Считается, что хвоя выгодно подчеркивает вкус и аромат саке. Но пить из кадушек крайне затруднительно, и требуются годы тренировок для того, чтобы делать это изящно и неспешно…
2023