Рассказ из двух новелл...о двух войнах...
Вы видели, как умирают собаки? Нет, не домашние, хотя и это горе. Боевые друзья...
Джой
В январе 2000 года наши войска подходили к Грозному. Мой знакомый Володя - полковник. Во время штурма Владимир попал в госпиталь в Моздоке с сильной простудой. Раненых было много, палаты были забиты битком – по 20-30 человек в каждой. Бойцы лежали в два яруса. Запах стоял тяжелый – раны гноились. Каждый вечер после ужина Владимир пел для ребят. Во время концерта к нему обратились два парня с костылями, раненные в ноги: «Нас было три друга с одного поселка из Сибири по контракту». Они участвовали в штурме Грозного вместе с овчарками, привезенными из дома.
«Друг, - говорят, - у нас погиб». Один все это рассказывал Володе, а второй плакал.
- Снайпера били со страшной силой. Смертельно ранило нашего товарища. Собака натянула поводок, отцепить ее было нельзя: головы не поднять – так снайпера круто бьют. И по собаке стреляют. А та выскочит из-за укрытия, разгонится, и вновь пятится – пытается хозяина вытащить из-под огня. Не хозяина, товарища, если по-человечески говорить. Дергалась собака, крутилась. Мальчишку со снайперкой подозвали, чтобы перестрелил поводок. У него ничего не получилось. Метров со ста это не просто, тем более, что поводок все время дергался, собака металась. Потом Джой (так звали собаку), кровь почувствовал. Такие собаки все понимают: что такое выстрелы, что такое смерть. Джой вышел из-за укрытия и пошел на пулю, на верную смерть. По собаке выстрелил снайпер. Пес перевернулся, оставляя широкий кровавый след, прополз последние метры вдоль тела погибшего хозяина, возле его головы приподнялся на передних лапах, и умер, положив лапы на грудь друга.
Володя в течение часа написал песню, записал кассету и подарил ее кинологам. На следующий день после завтрака он пытался найти этих ребят, но узнал, что они улетели в Новосибирск. А песня… знаете, как слушают ее прошедшие Чечню офицеры? Говорят, настоящие мужчины не плачут... говорят...
"Волкодав"
- Толик, не подходи к собаке! Иди скорей к маме! – молодая мамаша зовет малыша лет пяти. А Толика вовсе не пугает овчарка, ему так хочется погладить ее и не понимает мальчуган, почему мама кричит. Женщина раздраженно добавляет:
- Опять собака без намордника! Тут дети ходят!
Овчарки и вправду собаки крупные, посмотришь на них и фильмы про конвой вспоминаются. Если что, могли заключенного порвать… И все-таки овчарки просто так на людей не кидаются. Особенно служебные. А Собака у полковника – не просто служебная, она – фронтовой товарищ.
Минеры ошибаются только раз. А минных полей в Афгане до сих пор немало. Где наши ставили, где противник, не разберешь. Линия фронта на той войне менялась часто. И овчарки, натренированные на поиск мин, сами гибли, а людей спасали. Но не от мины спасла Собака полковника. И не от пули. Бой был напряженный, попали в окружение, а помощь все не подходила. Вдруг у полковника прихватило сердце. Потом, в госпитале, врачи удивлялись, как полковник при инфаркте продержался так долго, ведь был почти на том свете. А когда в бою упал с резкой болью в сердце, Собака стояла над ним и скулила, а потом, когда наши подошли и полковник был уже без сознания, к колоне подбежала, за штанину бойца ухватила и к Александру Ивановичу притащила. Иначе долго бы его в горах искали и уже бы не спасли..
– Пойдем домой, Собака!
Собака понимает хозяина с полуслова и поворачивает к подъезду.
Не разговорчив полковник, а что рассказывать? Кто поверит, что Собака стала ему дороже жизни. Особенно после того, как жена ушла от него, инвалида Афгана, а дочь укатила к мужу в Европу. Пишет , правда, часто. Вот фотографию внука прислала.
- Собака, смотри, внук! – Александр Иванович показывает Собаке фото и Собака смотрит на трехлетнего малыша, одетого в яркий комбинезон, а потом переводит взгляд на хозяина. «Ты права, псина, разве это семья, когда они далеко». Собака смотрит и будто качает головой.
Собаке уже четырнадцать лет. В Афган попала двухлеткой. А теперь, поди уж по-собачьему ветеран! Год назад заболела и полковник переживал так, как никогда не переживал в бою. Будто друга раненого выхаживал. Врачи сказали, что печень у Собаки никуда не годится. Предложили усыпить, чтобы не мучилась сама и хозяина не мучила. Александр Иванович на врачей чуть с кулаками не кинулся. А потом достал редкие лекарства, за диетой стал следить и … поправилась Собака. Конечно, не станет она вновь тем жизнерадостным щенком, каким получил ее полковник при отправке в Афган. Да и сам он не мальчишка. «Но сдаваться рано! Поживем еще...мой боевой друг».
– Полковник вывел своего волкодава! – злобно шепчут старушки на лавочке.
Пришел день, когда Собака не могла поднять голову, и проглотить еду. Полковник сам растирал ей вареную курицу, и пытался положить в пасть, но она выплевывала пищу, и давилась водой. Он гладил ее и плакал. А Собака опустила морду на тапочек пожилого вояки, подняла на него глаза и словно сказала, помнишь, в Афгане, ты чуть не покинул меня? Теперь моя очередь... давай лучше попрощаемся...
Прошло три года, как Собаки не стало, но глаза Собаки - это то, главное, что вспоминает Полковник, когда жизнь становится невыносимой. И продолжает сражаться за нее, за еще несколько дней, что отпущены ему, прожить за всех погибших и ушедших...
Это странное слово рак... Собака, ты скоро встретишь своего полковника ...Там... в Валгалле...
Муз. фон - Джой, автор и исполнитель - Владимир Кочергин