Сосед мой Колька Цыбин
Колька – заядлый рыбак. Никто не видел, когда он отправляется на пруд, а вот спешащего к восьми домой - многие из тех, кто в огороде до восхода солнца. Если хозяйка окажется в конце огорода, где по тропинке вышагивает рыбак с высоко поднятой удочкой и неизменным красным ведёрком в руке, обязательно поинтересуется уловом.
- Та, хреновенький, с десяток пескарят курам на драку.
Ведёрко прикрыто всегда травой до верху, так что не понять, сколько там рыбы и какой она величины. Колька не из тех, кто готов поменять добычу за самогон или бормотуху… Не-е-е… Пьяным его никто не видел, да и как можно быть выпимши, если Колькин способ передвижения по селу - видавший виды лисапет, даже в магазин, расположенный в ста метрах от его дома. И опереться на него можно, дожидаясь открытия, и загрузить купленное в приделанную впереди корзину.
- Неудачно мы попали, Лександра, - вместо приветствия спешит оповестить Колька. – Ревизия тут у них, откроют через час.
И правда, на двери объявление «Откроем через час».
Домой возвращаться по жаре не хочется, решили переждать в тени старой раскидистой гледичии.
- Вон Серёга, страдалец, к нам движется со своим выводком.
- Почему же страдалец? Человек гонит на выпас утят, ишь они как скученно передвигаются, словно по воде дружно плывут…
- Так он же, Серёга-то, раб подневольный при своей Любе…
Колька – обладатель глухого, словно пробивающегося через подушку голоса; утиный пастух уже подходит к нам, помахивая длинной, как удилище, палкой с навязанным на её конце лохматым пугалом, а собеседник мой, не умолкая, рассказывает про «райскую жизню» Серёги. Тот, ещё издали улыбается и приветственно кивает головой, поправляя в ухе слуховой аппарат.
- И что примечательно, - продолжает Колька, - она для него богиня, сейчас он вернётся к нам, послушаешь, какая Люба додельница в доме да красавица. Вчера, значит, ходит по двору, а на ней из одёжки только фартух, жарко, видите ли, ей… Пошла на огород за луком, художественно нагнулась и передвигается по грядке, расставив для устойчивости ноги - надо же кое-где бурьян повырывать… Тут тебе сосед на огород пожаловал. Как увидел скульптуру, так , не задержавшись, повернул оглобли назад, в дом.
- О, а петрушка где? – вопрошает супружница.
- Иди сама за ней, - не объясняя причины невыполнения задания, дерзит муж.
Райка, учуяв что-то трагикомическое, быстренько открыла калитку в огород.
- Ба! На грядке передом к ней памятник застыл на двух расставленных тумбах; на фоне опустившегося синего фартука повис скобой жёлтый брыль, похожий на подошедшее дрожжевое тесто, верх монумента – из двух половинок: надо полагать, место для фотографий, разделённых выразительным чёрным кружком.
- Люба, зараза, чи ты совсем рехнулась? – кричит Райка, крайне взволнованная.
«Памятник» вдруг вырос в высоту и, приобретя законченный вид, медленно повернулся на оси: « Чё орёшь, придурашная? Тебя забыла спросить, что и как мне делать на собственном огороде».
Колька, рассказывая, поперхнулся в смехе и в изнеможении вытирает слёзы.
Тут и утиный пастух подходит к нам. Поправив усилитель звука, умилительно вещает: «До чего ж выгодная птица, эти утята… Моя Люба прямо-таки не нарадуется им, кажный год берёт по полсотни, вот те и мясцо в доме, и подушки мягкие…»
- О, я ж тебе говорил, сейчас начнёт выводить цыплят из варёных яиц - повернувшись к Серёге боком, вполголоса дополняет Колька. Серёга же, не слыша Колькиных попутных комментариев, блаженно улыбается, довольный тем, что выпала возможность рассказать о радостях жизни при жене-разумнице.
У магазина уже собралась кучка людей, и мы направились туда, извинительно кивнув головами увлечённому рассказчику.
На двери появилось новое объявление - «Санитарный час», без точного указания, когда он закончится, этот час. Иные уходили, на смену им приходили другие, тоже надеясь, что через час окажутся в продуктовом изобилии. Так мы с Колькой снова оказались под сенью колючей акации, усевшись на толстое трухлявое бревно.
_- А вот вы замечали, - глухо вещает Колька, - по вечерам на буграх за рыбными частными прудами ярко горит белым пламенем искрящийся шар?
- Да, - заинтересованно поддерживаю начатый разговор. Мы с дочерью уже несколько раз наблюдали за ним с нашего огорода; вначале предположили, что это трактор на поле остановился, но сколько мы ни стояли, он так с места и не сдвинулся. Выходили через какое-то время – шар так и светился на месте.
- Вот, - оживился Колька, - это точно инопланетяне наши места изучают. Знать бы, что они задумали.
Посовавшись на бревне, чтобы усесться поудобнее, Колька заметно оживился, собираясь выдать то, чего я не знаю.
- Я с ними года два назад беседовал, вот как с тобой сейчас.
Я прячу улыбку, стараясь быть как можно серьёзней.
- Никому об этом не говорил, а тебе поведаю, ты женщина грамотная, думаю, что высмеивать меня не станешь.
- Нет, конечно…
- Случилось это на колхозном току в поле. Комбайн поломался, спешить было некуда, и я, не разгружая телегу с зерном, улёгся отдохнуть. Только подложил фуфайку под голову, вижу идут двое и направляются прямо ко мне.
На мои удивлённые глаза без озвучивания вопроса Колька отреагировал вполне доверительно.
- Да, инопланетяне, как ты догадалась…
- А как они выглядели?
- Как наши космонавты: в специальных костюмах, с откинутыми шлемами. Один направился в сторону, к насыпанным буртам пшеницы, другой – прямо к моей телеге. Я привстал, смотрю на него совершенно спокойно, обдумываю, с чего же начать разговор.
- Ну расскажите,- опередил он меня, - как вам тут, на земле, живётся?
- Слушай, Коля, а на каком языке вы разговаривали? – перебиваю его в нетерпении.
- Ни на каком, всё мысленно происходило: я только подумаю, а он уже отвечает мне молча, и я понимаю, то есть чувствую, чтО он сказал.
- Ну так вот я и отвечаю ему: «Хреновенько нам сейчас живётся, колхоз разваливается, технику покупать не за что, старая каждый день ломается, вот сейчас почему я тут лошадей выпряг и отдыхаю? Потому что комбайн стоит, и когда его починят, неизвестно.
- Понимаю ваше положение, - отвечает он мне, - но не переживайте, со временем всё наладится.
А у самого неземного гостя «лампочки» светятся огнём радости, глаза значит.
- А вы к нам зачем пожаловали, не со злым ли умыслом? – продолжаю я разговор.
- Нет, - отвечает, - у нас чисто научные интересы к землянам. Нам надо узнать строение человека, причины всяких недугов, поведение, реакция на происходящие события.
- Ну, - отвечаю – это ещё куда ни шло. – Наши учёные врачи, чтобы узнать причину болезни и смерти, режут человека, рассматривают внутренности, но уже помочь, как вы понимаете, ничем не могут. У вас такой же метод ?
- Нет, у нас совсем по-другому – с помощью приборов, когда человек ещё живой. И умирает человек тогда, когда ему этого захочется.
- Так вы что? С приборами к нам явились? – осмеливаюсь я всё больше.
- Нет, - говорит, - в ваших земных условиях нам это не удастся сделать. Нам нужно доставить человека на нашу планету. Мы потом его вернём совершенно здоровым. А пока мы прилетели на разведку, что и как. И чтоб по согласию всё получилось.
- Во-от как! – перебиваю я Кольку в нетерпении.
- Так вот, он мне и говорит: дескать,мы прилетим к вам повторно через десять лет именно с этой целью. Согласитесь ли вы, Николай, отправиться на время на нашу планету? ( Ты представляешь, назвал меня по имени, словно на лбу у меня оно написано).
- Ну, если жив буду через десять лет, - отвечаю ему, - то и полечу, раз вы обещаете сделать подопытного человека здоровым. Да если бы вы ещё и научили лечить людей, видеть без приборов его болезни… А почему так долго – целых десять лет надо ждать?
- Мы,- отвечает он, - долго вокруг атмосферы Земли летаем, сразу прорваться не можем, иначе наш корабль сгорит от трения.
- Если вы, - продолжает гость, - найдёте ещё кого-то желающего побывать на нашей планете, то мы с радостью возьмём и его на борт своего космического корабля.
- Коля! - обрадовалась я непритворно, - считай, что ты уже нашёл такого человека – я с удовольствием отправлюсь на другую планету, там всё не так, как у нас; тем более, что обещали вернуть домой совершенно здоровыми. И нас на Земле будут встречать, как Гагарина…
Тут мы увидели, что наконец-то магазин открыли и народ быстро исчез за дверьми. Пошли и мы.
Время летело на крыльях, я уже ушла на заслуженный отдых, и мы с мужем переехали на постоянное место жительства в село, так сказать, в мои родные Пенаты. С Колькой мы иногда виделись, но он не расположен был к разговору об инопланетянах, а я не смела навязываться с расспросами. Иногда, ранними утрами, когда я пропалывала грядки, он поднимался со стороны речки в гору, где мы живём, молча кивнув головой, уходил к себе на подворье. В руках у него ничего не было, куда он ходил в такую рань, только он сам и знал.
По моим подсчётам, десять лет уже прошло, но Колька продолжал жить своими интересами: ходил на рыбалку, выбирал в конце огорода траву для кроликов, деловито куда-то спешил на своём лисапете.
Мой зять - любитель фантастики, собрал приличную библиотеку. И хотя я не охотник до такого жанра, взяла в руки первую попавшуюся книгу ( я была у них в гостях в городе), которая оказалась вполне читаемой, если не более того. Называлась она «Иные». После прочтения подумала, что моему соседу, Кольке Цыбину, наверное, она бы понравилась.
По приезде, увидев его проходящего с удочкой, остановила.
- Не хочешь ли прочитать про инопланетян? Есть у меня интересная книжка…
- Я книжек не читаю, - был ответ. – Мне и телевизор некогда смотреть…
Ну вот и всё, разговор короткий и исчерпывающий. А ведь об инопланетянах он рассказывал довольно подробно и вразумительно. Тогда откуда это у него?
Мы летом с дочерью снова по вечерам с нашего огорода наблюдали за светящимся шаром на противоположном бугре, где начинались поля другого совхоза. Иногда он светился немного в стороне, и вдруг оказался на середине бугра, то есть ближе к прудам внизу.
Дочь моя, любопытная с детства и склонная к авантюрным ситуациям, предложила мне:
- Мам, а давай съездим туда, это же совсем рядом, посмотрим, что за чудо там светится…
- Да и поедем, - легко согласилась я.
И вот Наташка моя за рулём своей «Шкоды», а я – рядом.
- Куда вас несёт ночью, лягушки-путешественницы? – Ищете приключений на свою опу? – предупреждает вопросами мой осторожный, весь правильный Володя.
Ну, раз он беспокоится о нас и боится чего-то, так мы сделаем всё по-своему.
- Поехали!
Спустились с нашей довольно крутой горы к речке, через растоптанную стадом греблю, по просёлочной вдавленной дороге, мимо памятников и крестов хуторского кладбища и потом - рядом с полем, с уже нагнувшимися шляпками подсолнухов. Остановились у пруда.
- Держи ключи в руках и сиди в салоне, пока я не вернусь, - даёт распоряжение моя бесстрашная дочь. И ушла.
Вроде бы я согласилась легко, но вдруг стало не по себе: рядом стена подсолнечного поля, далее, за густыми вербами пруд, настороженно шумит камыш с другой стороны, темень непроглядная. Вот выйдут какие-нибудь шатуны и выбросят меня как ненужную собачонку… И что я смогу одна сделать? Вглядываюсь в темноту дорожки, куда ушла дочь, - тишина, только слышен иногда пугающий всплеск рыбы.
У страха глаза велики, мне показалось, что прошло не менее часа, дочери всё нет, а я -то и машину не умею завести, и тем более сдвинуть её с места, хотя года три назад училась на водителя, однако без практики вождения всё забыла.
Ну, слава богу, на дорожке грЕбли забелелось пятно кофточки моей дочери.
- Ну что ты видела там? – дрожа спрашиваю её.
- А ничего не видела, всё исчезло, только голые бугры чуть просматриваются в темноте.
Мы возвращаемся той же дорогой. А в голове вертится: куда девался этот ярко светящийся шар? Значит, исчез он не сам по себе, а осознанно, с появлением людей?
Поднялись на нашу гору, решили остановиться и с высоты посмотреть, может, он опять появился? Нет, исчез без всяких следов. Постояли в недоумении, поехали, крайне озадаченные, домой.
Прошло с тех пор много лет, Колька Цыбин живёт уже на другом, рядом расположенном хуторе, всё так же рыбачит и на своём лисапете приезжает в наш магазин за хлебом. При встрече ни о чём не рассказывает, только жалуется, что в его хате зимой всего десять градусов тепла.
- А что, газа нет у тебя?
- Есть, да я не включаю – слишком дорого.
Светящийся шар не исчез совсем, но появляется редко. Пробовала заговорить с соседями по поводу этой загадки - никто не видел его. Люди заняты совсем другими проблемами.