Высказывание Достоевского о том, что весь мир не стоит одной детской слезы знаменитый, образный и красивый, что и говорить. Как и другое, о том, что красота спасет мир. Но оба очень далеки от действительности. И выдают желаемое за действительное.
Когда – то я думала, что слезы это действительно самое искреннее, самое существенное, что есть в нашем грешном мире, полном фальши и лицемерия. А потом узнала, что даже крокодилы, те чудовища, провоцируя свою жертву, или же, более того, проглотивших ее, плачут по ней, горемычной. Да-о! То что уж говорить об умных бестий – людей. Была свидетелем, когда оплакав на кладбище, родные только что умершего (умершей), тут же тихо продолжали разговор о наследстве, а то и громко ссорились из-за него. А бабушки-плакальщицы на похоронах, которые плачут и пристально следят, все ли делают, как принято, другие! А такие же, к тому же профессиональные женщины, одетые в черное, в Средиземноморье, в частности, на той же Корсике, которых для того и нанимают, чтобы плакали. Кельтские и некоторые восточные обряды!
"Весь мир театр" - прав был старый Шекспир.
Одним словом, слеза стала иллюзией искренности и скорби. Конечно, пролито много и искренних слез, особенно при потере родных и близких по духу. Но сколько добыто с помощью слез нашими прекрасными женщинами! Слезы иногда в буквальном смысле превращаются в жемчуг. Смех способен заразить и потушить, а слезы растворить и потопить. Не потому ли появилось выражение "море слез".
"Она пролила море слез прежде чем добилась своего" - об этой фразе можно сказать, переиначив слова героини современного рекламного ролика:" Ба, работает... классика!». Это же какие героические усилия и настойчивость были в отношении плача…
Однако за окном идет дождь. И тут люди придумали, что это плачет небо. И в самом деле, что мы знаем об этом плаче? Порой он заливает целые страны. За кем ... кто тот праведник в этой стране, по которому плачет небо? Когда во время похорон вдруг начинает идти дождь, говорят, что небо плачет за покойником. Тоже образно и ... вроде уже привычно. А ведь случались случаи (сама была свидетелем), когда дождь начинал капать только там, где шла похоронная процессия. Более того, когда хоронили хорошего поэта с трагической судьбой, вдруг начал тоже идти дождь. Как оказалось, шел только в момент последнего прощания на кладбище, а в городе не было. Такая же диковинка появилась на похоронах простой деревенской бабушки, о которой говорили, что она была праведницей.
Однако слеза, эта соленая жидкость, именно слеза, а не ее имитация, стоит разговора не только о ней самой. Она становится эпицентром беды, большой или маленькой, когда искренняя, настоящая. Недаром говорят: чистая, как слеза. Однако так с ноткой юмора говорят и про хорошую водку и даже самогон. Но в этом образе по жгучей жидкости тоже есть смысл и надежда, да, надежда на то, что не только красота, но и здоровая ирония способна если не спасти, то хотя бы попытаться спасти мир. На пару миллиметров отодвинуть бездну.
Слеза, может стать и центром радости, и такой плач – это уже действительно проявление того, что в маленьких каплях концентрируется радость и трагичность одновременно. Образ мира, где люди радуясь – плачут. От радости неискренне заплакать вряд ли возможно. Разве не парадокс – можно сымитировать горе, можно сделать слезы инструментом для достижения определенной цели или совсем незначительного, а от радости искусственно не заплачешь…
Но мысль в том, что слезами можно чего – то добиться это уже иллюзия. Сама по себе. Ибо то, что человек получает таким образом, становится так же фальшивым, как и сами слезы.
Это подтверждает и притча, где ожерелье, добытое слезами, превращается в черные горошинки. И есть иллюзия, что когда этого не случается, то, возможно, существует хоть один человек, способный увидеть те черные горошинки на шее знатной капризной госпожи вместо чудесных жемчужин.
Но обиды и ирония куда-то исчезают при упоминании о безутешных материнских слезах, когда мать теряет ребенка, независимо от того, маленького или уже взрослого. И о детских слезах брошенной на произвол судьбы матерью девочки. И слезы, когда она умоляет: «Мама, приди, я все простила».
Один мужчина как-то сказал мне:
– Океан тоже соленый, и моря, и даже некоторые озера.
Я ответила:
– А, может, они собраны из слез…
Мужчина засмеялся:
- Ты же прозаик, а не поэт, чтобы так говорить.
Больше всего слез оставляли после себя войны. Плакали матери, дети. И взрослые суровые мужчины. Но, как вспоминают очевидцы, слез почти не было у узников нацистских концлагерей. Только страх, что граничил с отчаянием, и надежда на выживание при любых обстоятельствах. В мире есть венгерский писатель еврейского происхождения Имре Кертес, который в своих романах писал лишь об одном – те страшные лагеря, жизни в них, борьбу за выживание (сам выжил, добавив себе несколько лет и доказав тем самым свою пригодность к работе, а следовательно, востребованность) и... отсутствие слез у несчастных. Как-то я наткнулась на один из романов, взяла в руки, открыла, прочитала несколько страниц, и... не купила, настолько страшным, жутким в своей методичности было описание чувств мальчика-подростка, который учился выживать и разучился плакать. Кертес за те романы получил Нобелевскую премию, но в социалистической Венгрии его долго не выдавали, мотивируя тем, что слишком много человечество пережило и люди, читая такие произведения, только плачут, а не наслаждаются чтением.
Слеза-иллюзия, которая вытекает из чьего-то глаза, имеет надежду изменить что-то в том мире, чтобы стать таки стоящим за него. И тогда, возможно, мир все-таки станет отзывчивее и чувствительнее. Впрочем, он есть, в людях настоящих, слыханных до чужого горя. Те люди плачут, после чего стискивают зубы. И делают свое дело, растят детей, ухаживают старых родителей, потерявших своих детей.
... Странным образом капля росы тоже напоминает слезу, даже когда мы об этом не думаем. Она живет недолго и будет высушена солнцем.
Солнце, путешествуя по небу (опять поэтический образ, а это не так и я же прозаик), ждет вечер, когда выпадает роса, и на утро, время, когда эту росу надо высушить.
Где – то я читала, что роса-это слезинка за невозможностью совершенного мира. Кто написал это, вероятно, был философом по своей сути. На мгновение блеснула мысль – как часто он плакал и плакал вообще? Потому что есть на свете немало и душевно красивых людей, которые не умеют плакать. Может, слеза потому и бывает иллюзией, что существует такое противоречие…