Малые города России,
как вечные индикаторы
путешествия из Петербурга в Москву
Глава четвёртая
Новая иль старая затея нас нашла…
Итак, вернёмся к народным текстам, которые можно обозначить единым девизом: «Молодые и юные! Знайте почему… ».
Девяностые годы ХХ века. Шахтёры долбят касками Красную площадь, пытаясь пробить дыру в Америку.
По России – матушке ходят с красным флагом толпы протестующих, воинственных людей: возгласы, плакаты, несут портреты Сталина – приверженца несбывшихся заманчивых идей.
Алексей Логичев: «Кровью обагрённый опыт был Великий над народом нашим. Что им, воинственным, было до него? Что до миллиона судеб искалеченных?!! Вовсе не до этого, им - до своего: вопроса злободневного, простого и насущного, который постоянно беспокоит их, людей советских сломленных сначала системой роковой, а затем обманутых «справедливым» обществом с самым передовым устройством: как дожить до пенсии? Не случилось б худшего. Уровень прожиточный на устах у них. Их ведут на митинги защитники минувшей эпохи, не вписавшиеся в мутный партхозноменклатурный водоворот КПСС. Они пересмотрели деянья большевистские, и снова объявили всем, что знают, как достичь равенства заветного, что массы трудовые приведёт к будущему светлому.
Может быть и выстоит коммунизм в России, только вот неведомо какой, и в каком году? Гляну, внуки взрослые поумнели вроде бы? Вроде бы и с ненавистью классовой вовсе не в ладу. Вроде жить готовы без вранья, ругательства, без стрельбы насилия над Родиной своей. Вроде есть и уважение к мнениям, общественным правам. Может быть осилим то, чего хотели. Может быть построим то, что нужно нам?
Рухнула система опытов и лозунгов, не сбылась идея, казавшаяся праведным добром. Наша экономика не стала экономной, а продовольственный вопрос, вообще, повис ребром.
Как понять, осмыслить нам всё происшедшее с гражданами нашими, и чтобы всей страной? Отчего ж мы стали, словно сумасшедшие, разве догадались, кто всему виной?
Новая иль старая затея нас нашла?
Вспомним у Некрасова – при отмене барщины: «Порвалась цепь великая, распалась, раскачаилася одним концом по барину, другим по мужику!». С Союзом тоже самое в сравненье приключилось, единства в нём не стало, будто бы и не было его. Споры, да раздоры, и все, даже промеж себя кто в лес, кто по дрова.
Порвались связи, скрепы лопнули, опали советские штыки, как пожухлые листья и всё пошло в разнос. Народом ведь у нас всегда считалась лишь армия, да флот. Канаты лопнули, одним концом огрели граждан, другим КПСС. Всё разом развалилось.
Республики союзные скреплённые партийным коммунистическим членством, от членства к чванству перешли. Республиканским лидерам стало соблазнительно стать полными вождями на своих местах. Чванливый коммунист вмиг стал националистом и лозунг «Пролетарии всех стран объединяйтесь», более не вспоминал.
Когда три скрепы СССР: РСФСР, УССР, БССР, собрались в Беловежской бане, с гарными девчонками, что б под водочку развалить СССР, никто не воспротивился. Двенадцать республик, как Апостолов невинных, прекрасно отсиделись в «кустах», иудой зацелованы. Никому от этого блага не прибавилось. Никому не выгоден был этот развал, развод…
Сколько надо времени, чтобы всем очухаться, от того, что так легко три коммуниста - «дурика» с компанией единомышленников всё порешали за народ?
Народ голосовал во всём СССР за сохранение Союза, остатки государственников на шестой части мировой суши твердили, что не стоит ломать через колено то, что выбирал народ. Но, «русский», украинец, белорус, как подлецы известные приговорили к смерти СССР и вместе с ним советский весь народ.
Но, политика преступная давно вела к развалу, и в Пуще Беловежской она лишь оформилась и проявилась в договоре о роспуске СССР, подписанном за ради смеха на изящной спинке барышни невинной. Увы, причина была иная, она неумолима ползла издалека: Россия слишком много с 1917 года на себя взяла. Кормить, поить соседей дармоедов – жуликов, сносить приписки, хитрости ради лояльности к себе? Зачем? Ползла неумолима главная причина – экономический развал на фоне постоянного партийного вранья. Коммунистическая партия на своём излёте была причиной вырождения общественной морали и нравственности. КПСС стал не врачом, а эскулапом приведшем общество в состояние калеки с костылями висящем на краю. Сказал однажды тот, кто знал больше: «Насилие всегда плодит насилие, ложь лишь умножает ложь». Граждане советские жили притворяясь, что всем довольны были, но деться было некуда, хоть было невтерпёж.
Приёмы пропаганды граничили с посмешищем. Союз – банкрот идейный – же! И всё к развалу шло. И перестройка грянула, не от хорошего же, власти её начали, почуяли, как звери: доверье к власти кончилось. Доверье было, но ушло.
Политбюро ЦК КПСС, кремлёвские неподсудные, неприкасаемые вожди орденоносные в тупик экономический, идеологический, политический загнали весь Союз, а вместе с ним и весь социалистический лагерь. Двоенье мира кончилось, увы, не в нашу пользу.
Кремлёвцы - небожители ещё клеймили на партсобраниях капитализм, но при виде доллара уже исходили слюной, как собаки физиолога Павлова. Это клеймение ничем не отличалась от лая собак на Луну во тьме ночной. А граждане советские, в американских джинсах, невольно думали: ну если дело наше правое, зачем же возноситься в бахвальстве до небес? На крышах и заборах, на клумбах и откосах писать «Да здравствует ЦК КПСС!».
Перестройку начали с верхов КПСС, но странно как-то начали, с развала СССР, а в нём с развала сельского хозяйства, с разгона, буквально, пролетариата и даже с уничтожения оружия не только предназначенного для мировой социалистической революции, но и для защиты собственной страны. Впрочем, что нового? Верхи выродились. Но, чтобы верхам стали совершенно не нужными низы. История такого ещё не знала точно. Чтобы народ не нужным стал, даже в лице армии и флота, такого история ещё не знала.
Наблюдая пристально за нашим горьким опытом соседи многолюдные – друзья по коммунизму, не дожидаясь кризиса вдруг приняли решение открыть в «Стене китайской» дверь капитализму.
Мы пытались не отстать и нефть свою распродавали капиталистам страстно. Взамен потоком к нам стекались нефтедоллары, но враз упали цены, и тут залихорадило весь советский строй.
Приспело испытать нам вновь лихие перемены: дотации убыточным колхозам неоткуда стало выдавать. Все ощутили запах воровства и капиталы. Денежная масса стала нарастать, а вместе с ней инфляция и цены при общем дефиците на всё на свете, и не с кого взыскать. Ведомая апологетами научного коммунизма, пошла страна наощупь, спотыкаясь, но не вперёд, а назад, туда откуда вышла в семнадцатом году. Но, говорят, тот разворот трагический предсказан был давно, и, говорят, написан был России на роду.
Двадцать миллионов коммунистов, как оказалось знаний не имели вовсе, с моралью тоже были не в ладу, а принципы свои же «строителей коммунизма» не знали никогда. И как итог, попутали берега. Желая перебраться на берег старо-новый, под их идейным руководством, заметалось общество: «Назад», - кричат. – Вперёд! – кричат. Всё затрещало, двинулось, лёд тронулся и многих понесло.
Все ждали перемен, чудес и, как обычно, справедливой жизни. На деле же, что голых на мороз всех неожиданно выгнали, неопытных, не ведавших, что такое рынок? От холода поневоле захочешь вернуться в уравниловку и вновь стоять в очередях за парою ботинок.
Резвилась лишь партхоз-номенклатура ЦК КПСС и ниже до райкомов. На трудностях, ошибках перехода тяжкого стали строить свою пропаганду бывалые марксисты. Им было всё равно с кем, куда, лишь бы у власти.
Время было переломное, одним реформы в радость, другим – озлобление и унижение. Но вот что удивительно, никто за свою власть кровь не проливал. В этом отличие огромное от предыдущего российского марксизма. На прежние рельсы до 1917 года становилась страна: вся страна шабашка и всё вокруг халява, а значит, всюду воры. Большевики боролись с этим, а их потомки – перерожденцы уже с их наследием.
Увы, потомки стали повременщиками сонными - сторонниками уравниловки для других и хапугами для себя. Жуткое перерождение идеи от «счастья всем народам» до тунеядцев, ленивцев генетических, бедняг забутыльщиков, отвыкших трудиться. А если нет идеи, то ни сердцу не умы питаться больше нечем. Раз так, то и кислород свободы, так называемым «совкам» был вовсе ни к чему.
От кислорода случился с нами спазм, Мавроди в Думы выбрали, и прочих из числа тех, кто нас обокрал. Невольно трезвый пригорюнится в немом вопросе: что же есть народ? Ведёт себя он слишком непредсказуемо «шиворот наворот», «задом наперёд».
С давних пор замечены парадоксы странные – отношенье к жизни «затюканных» людей: обрели свободу, она же их пугает, и рабы обратно требуют цепей. Но давно известно, что два переезда из одного жилья в другое и обратно равны пожару одному. Громада государства СССР, читай России, вновь резко сменила курс в истории, зачем и почему? Всё удобно жуликам – больше никому.
Такого ещё не было, что б воры строй меняли, бесцельно, без идейно для страны. Лишь воровство в основе, а главное в основе чего? Борьбы с коммунизмом? Не больше и не меньше. И народ послушно верил трепотне.
В отличие от прошлого, где власть давалась кровью, ГКЧПисты – коммунисты остались живы и здоровы. А вместе с ними, здравствуют и штурмовики Останкино, и генералы бравые Руцкой и Макашов. Лихие девяностые, события мелькали на телеэкранах создавая иллюзию борьбы – кто кого. Шла схватка, или показуха удобная ворам.
Всю эту показуху, коммунисты алчные, назвали «перестройкой» и обвинили во всех кремлёвских стариков. Мол расстаёмся с прошлым, где равенство законом было, теперь будем жить новым – бедностью, как стимулом труда и роскошью, кто сумел на бедности нажиться. Но что здесь вновь?
Начался развал. В России есть свой сатана – чиновник. Оклады у чиновников влетели в разы, рабочих стали просто грабить и не платить даже зарплаты, чтобы повысить их «предпринимательский» потенциал.
Говорят, народ достоин своей власти. Хотели воздухом свободы дышать - дышите. Чтобы сильней сквозило шахтёры касками долбили дуру на Красной площади прямиком в Америку, она как раз на земном шаре под красной площадью лежит, как вожделенный уголёк. И им хотелось, хоть мелкого, но много. Первый президент сулил народу только воздух свободы и больше ничего. Кто мог дышал всей грудью: взятки брал, крал, мзду взимал. К 2000 году наступил предел опасный, что дальше: гражданская война и стабильность с мирною свободой? У воров два праздника: хаос и порядок…
Ушло в отставку порожденье перестройки.
Долго ожидали мы, чтобы всех устроил новый президент – реалист надёжный с ясной головою. Наконец нашёлся, общество осталось довольное собой. Хоть и был назначен прежним порожденьем, как креативный крупье в казино – стране, но вскоре были выборы и большинство свои бюллетени бросало в урну «ЗА».
Прошло четыре года – выросло доверие. Его переизбрали на следующий срок с надеждою, что сбудутся намеренья благие. Он обещал не избираться на следующий срок и не протаптывать дорогу вновь к тем, кто не уставал цепляться за трон до гробовой доски. Мы верили ему, хотя не все. Те, кто жил давно, кто застал Великую войну, исповедовались в стихах ещё надеясь на коммунистический рай. А главным привратником в воротах этого рая был Сергей Есенин.