ЭПИЗОД 27
Только что отзвонились друзья и сообщили, что в очередном перспективном месте работы отказали , не в прямую, но недвусмысленно дали понять, что человек, передвигающийся с палочкой вряд ли сможет быть замом у руководителя, который перемещается практически бегом и все важнейшие решения принимает в спортзале за игрой с коллегами в волейбол
« Мне сорок пять. Первый настоящий юбилей» - думал Семён, сидя один в пустой комнате (Семья вчера отбыла в Москву, наполниться жизнью после провинциальной скуки), бессмысленно глядя на солнечный лучик на пустой стене и перекатывая из ладони в ладонь шарик-талисман.. До этого были просто дни рождения. Середина пятого десятка! Вот уже несколько дней «сверлила» Семёну мозг эта дурацкая мысль. И, что?... Что за странная российская фобия, привязывать всю свою жизнь, да и вообще всё, что вокруг происходит, к каким-то датам и цифрам. Откуда эта тяга видеть нечто магическое за простой арифметикой. «Красивые» номера машин, телефонов, квартир, домов, «счастливых» билетов и даже ( О, это , вообще, сродни бреду! ), бланков строгой отчётности при заполнении полицейских протоколов. Мракобесие! Есть в этом что-то восточное. Во всяком случае, Семён никогда с этим не сталкивался ни в Европе, ни в Америке.
И всё же, так и тянет подводить итоги, структурировать всю предыдущую жизнь, давать оценки собственному поведению, поступкам, решениям.
А, надо сказать честно ( Самого себя глупо обманывать ), итоги не утешительные, или, можно даже сказать, кошмарные! Масштабы изменений огромны. Они просто цикло-пи-чес-кие!
Начались эти изменения, да и фактически произошли, как и положено, сразу после сорокалетия. (Опять пресловутая нумерология и мракобесие, но факт есть факт. Или как говорили в фильме « Тот самый Мюнхгаузен», «… это гораздо хуже факта… так оно и было на самом деле…»).
«Пришла беда – отворяй ворота!». Умер горячо любимый отец. Воистину глупо потерял все накопления (Тема для отдельного разговора). Развалилась и практически прекратила своё существование созданная им компания. Компания, на создание которой было «ухлопано» пятнадцать лет жизни, оставила после себя лишь немереные долги и потерянную веру в дружбу в бизнесе. Ушел из семьи. Из семьи, с которой прожил те же пятнадцать лет. Оставил с бывшей женой двух безумно любимых детей. Съехал с Рублёвки, отдав дом за долги. Новый хозяин его снёс. Московскую квартиру тоже отдал бывшей жене, формально прописавшись у сестры. Продал все машины. Потерял вид на жительство в Евросоюзе, продав там недвижимость. Издохла собака. Переехал в другой город. Провинция в тысячах километров от Москвы, где работал на страшно нелюбимой работе, только для того, чтобы хоть как то содержать семью. «Докторишки» поставили сразу два диагноза с хроническими заболеваниями. И всё это в один год!
НО! НО! Этот мир - суть баланс и равновесие. И сильнейшие переживания, связанные со всем перечисленным выше, компенсировались тем, что Семён встретил НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ! Именно НАСТОЯЩУЮ, которая захватила всё его существо, всю его душу! Ту, которая «снесла голову»! Обладание которой не оставляло места для ничего иного! Не страсть, а именно любовь, та, которая от мозга и сердца, а не от тупого всплеска гормонов. Та, которой думал, что не бывает. Которая, принесла СЧАСТЬЕ! Простое человеческое счастье, которое невозможно спутать с суррогатами, даже очень качественными. Родился ребёнок. Славный мальчуган с белыми, словно пиррогидрольными волосами и голубыми глазами, очень похожий на покинувшего этот мир отца ( Как тут не поверить в реинкарнацию). Приятных забот появилось столько, что просто не оставалось времени чтобы рефлексировать и жалеть себя. Плюс, помогал старшим детям, как мог. Попытался воссоздать фирму (Бог с ним, что безуспешно… Занят.). Сын. Свадьба. Переезд в Сибирь. Новая работа. Ещё один плод любви – дочка. Маятник судьбы опять двинулся в противоположном бедам направлении.
Но!... Баланс и равновесие….
Сегодняшний звонок от друзей, не смотря, что отказов в новом трудоустройстве накопилось уже много, видимо своей чёткой определённостью, сильно «врезалась в сердце» обидой. Какой-то детской обидой на всех. Всех, кто не такой как он. Он вдруг отчётливо осознал, что инвалид. И не на время, а навсегда. Навсегда…
Всё давно к этому шло, просто только сейчас стало окончательно понятно.
Первые намёки о своём существовании ОНА явила года в тридцать два. Ни с того, ни с сего, Семён вдруг стал прихрамывать на левую ногу. Но как только это стало заметно окружающим и Семён немного свыкся с этим, так же неожиданно, как и появилась, хромота пропала. По глупой молодости, этого было даже немножко жаль, так как лёгкая хромота придавала солидности. Правда стали немножко неметь кончики пальцев рук , но этот было не часто и почти незаметно.
Второй раз ОНА напомнила о себе когда при плановой диспансеризации врач-окулист вдруг озадаченно забегал по другим кабинетам и в конце-концов терапевт без объяснения причин заставил обходить «эскулапов» заново. Опять всё обошлось. Семён снова ничего не понял, а только немного разозлился из за потерянного времени.
Иногда совершенно непроизвольно вдруг подгибалась правая нога, как будто мгновенно ослабнув в колене.
Третий раз был уже более конкретный, когда во время потрясений сорокалетия Семён узнал ЕЁ имя, после того как ему поставили диагноз.
Получилось так, что немного и нечасто начала кружиться голова и по совету друзей сделал МРТ. Результат не испугал нисколечки, по двум причинам: Во-первых, в целом чувствовал себя прекрасно *(У ЛЮБВИ на даче колол дрова, таскал брёвна и копал грядки как экскаватор), а во-вторых, даже ЕЁ смешное и несерьёзное имя он услышал тогда впервые в жизни. Просто, поругавшись с доктором, который настаивал на госпитализации, добавил новость к череде напастий, случившихся в этот период жизни.
Пару раз на своей самой счастливой свадьбе споткнулся о ступеньки ЗАГСа, но счёл это последствием бессонной предсвадебной ночи. Хотя, конечно это была ОНА. «Ау! Я тут.» - как бы шепнула болезнь, боясь омрачить праздник и одновременно напомнив о себе.
Постепенно Семён знакомился с НЕЙ всё ближе и ближе. Стала всё сложнее даваться мелкая моторика. Например, завязывание шнурков или игра на гитаре. Последнее, вообще, перестало даваться очень скоро. Всё чаще стала кружиться голова и всё труднее стало сохранять равновесие при ходьбе. В конце-концов сначала стал опираться на зонтик, а когда осень закончилась жена подарила палочку. Первое время «дико» стеснялся, но когда прошел слушок, что Семён Аркадьевич постоянно «закладывает за воротник» (Без палочки, когда начинало мотать, действительно выглядел как пьяный), смирился. Близкие, хотя и относились с сочувствием, но как будто даже боялись думать о НЕЙ. Исключая маму. Мама интересовалась всем, но тут уже Семён не мог видеть после её глаза и по этому в основном отшучивался, отвечая на её вопросы.
Семён делал всё, что мог, чтобы в своих глазах, в глазах начальства и друзей оставаться прежним. Врал напрополую, что его палочка это всего лишь артрит и подагра. Пока «прокатывало», хотя некоторые, всё же смотрели на него с «ленинским прищуром» недоверия. Были друзья, которые воспринимали любым и просто помогали, участвуя в судьбе, не требуя ничего взамен. Именно они периодически предлагали какие-то новые места работы. Просто по дружбе.
Этот самообман и обман других с каждым днём давался всё труднее и труднее. Каждую ночь мучили судороги. Каждое утро ноги были, как будто одеты до пояса в железный панцирь, который «рассыпался» только после серии недолгих, но обязательных утренних упражнений, принятия мультивитаминов, рыбьего жира и кедровой живицы. После чего ноги расслаблялись, но зато терялась способность сохранять равновесие без палочки. Каждый вечер наваливалась «свинцовая» усталость, которая «по щучьему велению» превращалась в бессонницу, как только тело касалось кровати.
Стал бояться оставаться дома один подолгу, так как были такие моменты, что мог беспричинно упасть, набивая кучу синяков при этом, и всё время существовала опасность расшибить башку об угол. Любая, даже очень небольшая по прежним меркам, физическая работа, включая ходьбу, выполнялась только усилием воли. При этом после этого обволакивало такое утомление, что казалось, что закончился трудовой день на каторге.
Несмотря на такие «ужасы» ОНА, например, ни как не влияла на навыки вождения автомобиля, а сидя за столом рабочего кабинета или лёжа дома на диване какое то продолжительное время, Семён мог вообще забыть о ЕЁ существовании и вскочив резко куда-то отправиться по своим делам (Не дальше десяти метров), даже не вспомнив о палке.
Сначала начал проходить всякие обследования и лечения у официальных докторов. Потом кинулся ко всяким знахарям и экстрасенсам. Побежал в церковь (О, люди-челвеки! Вспоминаете о Боге, лишь в беде). Потом стал самостоятельно изнурять себя различными диетами. Много читал о поразившем его недуге и, в конце концов, понял одно – ОНА неизлечима и толком никто не может сказать откуда ОНА берётся, и, соответственно,никто не может дать рецепт как ЕЁ лечить.
«Смирись…» - сказал Батюшка на исповеди – «… и думай не за что, а для чего».
Для чего?
Что ещё за «чего» такое?
Вот уже второй час Семён «тупо» смотрел на стену, «сканировал» собственный мозг и не находил ответа.
Прошло уже почти пять лет после постигших бед. Прошло уже три года, как оказался в Сибири. Вновь вернулся на службу «государеву». Один из друзей помог с трудоустройством, чтобы Семён по долгу службы приглядывал за его, находящимся там, активом. Типичная госслужба – денег нет, работы завал, но тогда он посчитал это за благо. С момента назначения Семён понял, что долго он тут не сможет и, поэтому, сразу «раскинул сети» по знакомым, ища более перспективную, или, на худой конец, денежную работу. Они старались. Из обещаний можно было составить «целый том», но месяц за месяцем ничего не происходило. Как сегодня стало понятно, ОНА сыграла в этом не последнюю роль.
Включил РЕН-ТВ, чтобы чем-то отвлечься.
Как всегда, уверенным голосом передавали какую-то мракобесию, но результат был получен. Семён отвлёкся и стал вникать в суть…
И не зря.
«Великобритания. … в угольных отоложениях, возрастом около … миллионов лет нашли гвоздь… Западная Украина. 1973 год…. При проведении земляных работ… эксковаторщик… на глубине…, соответствующей… возрасту около десяти миллионов лет… нашли странный предмет… шарик примерно в два сантиметра в диаметре из неизвестного, похожего одновременно на керамику,стекло и пластмассу материала … с бороздками по окружности … удивила способность менять цвет и температуру… пытались разбить об ковш экскаватора… только маленький скол … один из рабочих подарил сыну… отнёс в школу… учитель написал… приехали – забрали… неизвестно… гипотеза… контейнер с антивеществом… отрицательное давление внутри… доклад рассматривался на всемогущей военно-промышленной коммиссии… боялись, что на XXVI съезде КПСС… спрятали… пропал… поиски не увенчались успехом…
Семён посмотрел на лежащий в его ладони детский талисман. Ему показалось, что откуда то из глубины шарика жалостливо мигнул голубенький огонёчек. «Так, вот ты кто!.,. Не боись.» - сказал Семён – «Пропал, так пропал…» - продолжил он. Семён так привык к своему талисману, делясь с ним всеми своими радостями и невзгодами и искренне веря, что его неведомая сила заключенная в нём спасала и спасает, что действительно, уже одушевлял его. Про себя называл его без имени, просто ОН. Почему–то, услышанная информация ни как, не впечатлила. Семён уже как будто давно знал это. Неизвестно откуда.
В дверь настойчиво и сильно постучали. Не позвонили, а именно постучали.
«Это ещё кого принесло в выходной», положив шарик в карман и оперевшись на, ставшую уже привычной, палку, проворчал Семён, «выскребая» себя из такого уютного кресла и направляясь к входной двери.
- Кто!? – крикнул он, обращаясь к нежданному гостю.
- Григорьев Семён Аркадьевич!? – ответили вопросом на вопрос из за двери.
- Допустим.
- Майор Алютин. Федеральная служба безопасности. Мне необходим Григорьев Семен Аркадьевич, 1968 года рождения. Здесь проживает?
- Здесь. А, собственно, что нужно? – продолжал «междверное» общение Семён.
- Хотел задать несколько вопросов, так сказать, лично, чтобы повесткой не вызывать. – Ответили из за двери. – Если не возражаете, конечно.
- Служебное удостоверение к глазку поднесите и подержите немного. Я сделаю снимок. – Сказал Семён, озадачившись.
Оказывается, прекрасная вещь – глазок с фотокамерой. Это ещё хозяин квартиры, которую Семён снимал, установил. Наконец, пригодилась.
Через минуту Семён открыл дверь. Пока дверь распахивалась, в голове у принимающей стороны пронеслись миллион версий о возможной причине визита представителя, столь уважаемой структуры. Ни одна из них не выдерживала никакой критики.
На пороге, держа раскрытое наружу удостоверение, в вытянутой руке, стоял сильно не молодой уже седой мужчина. В удостоверении было написано «… Майор Алютин Аркадий Александрович…». Всё соответствовало.
Лицо, почему-то, показалось знакомым.
- Проходите. – Семён указал жестом в сторону комнаты – Чем обяззан? Чаю?
- Нет, спасибо. – Ответил гость. – Я ненадолго.
- Ну, что ж, дело Ваше. – Согласился Семён. – Присаживайтесь.
«Почему мне знакомо его лицо?» - Мучился Семён и не мог найти ответа. Хотя поводов для воспоминаний было немало. Гость задержался на долго и чаю всё же попросил. Его интересовала буквально вся жизнь Семёна. Вся жизнь, включая школьные годы. Удивительно, что нынешняя работа интересовала только в скользь. Соответственно, основная версия причины визита в очередной раз отпала.
Глаза. Глубокие и голубые ( И цвет этот казался знакомым…), смотрели откуда то из глубины, «бегали» по всей квартире и как будто искали чего-то. Семён ничего не мог понять.
Вдруг, видимо собравшись духом, гость «вывалил» на выдохе, видимо волновавший его более всего вопрос: «Скажите, а вот на всём протяжении, вы не встречали ничего по-настоящему удивительного и необычного?»
- На протяжении чего? – Не понял вопроса Семён.
- Ну… На протяжении всей жизни. – Ответил собеседник и очертил в воздухе фигуру, видимо по его представлению обозначающую жизнь.
Возникла пауза.
Тишина неожиданно оборвалась громким смехом Семёна.
- По настоящему удивительным оказалось то, что моя бабуля – святой образчик христианского смирения «внутри» и член партии «снаружи», на самом деле была еврейкой и тайно посещала синагогу. Этот факт я не осознал до конца до сих пор!
Собеседник был настолько напряжен, что даже не улыбнулся.
- Нет, я имею в виду какую-то вещь. – сказал он.
- Вещь???
- Даа… – Сказал ФСБшник, с деланым безразличием. – Какой то необычный предмет…
Семён вдруг понял, что ему надо и опустил руку в карман, зажав шарик-талисман в кулаке.
- Уважаемый, к сожалению, у меня были свои планы на сегодня, а мы уже и так заговорились. – Быстро попытался свернуть разговор Семён. – Однако, всегда буду рад встретиться и продолжить нашу беседу. – Сказал он уже, вставая с кресла.
Глаза гостя блеснули, изменив цвет. И этот новый цвет тоже показался знакомым. Но теперь он определил откуда. Все эти оттенки он видел. Они точно соответствовали ЕГО цветам.
В дверь позвонили.
- Видимо сегодня у меня приёмный день. – Не скрывая удивления, пошутил Семён, направляясь в прихожую.- Кто!? – Опять крикнул он сквозь дверь.
История с неожиданным визитом гостя из спецслужб повторилась. Только на этот раз визитёром был молодой паренёк по фамилии Ершов, в звании старшего лейтенанта одетым в форму.
- Проходите в зал. Тем более, что там уже присутствует ваш коллега. Чай?
- Не откажусь. Спасибо.
- Сегодня, просто, забавный день…- Начал было говорить семён.
С треском отрываемой бумаги, которой были на зиму заклеены окна, звоном стекла шумом падающей штукатурки, впустив в комнату морозный воздух, распахнулось окно в большой комнате.
Семён знал это точно, так как сам недавно, решив покурить, открывал соседнее окно.
Ещё какой-то грохот и немолодой уже майор ФСБ Алютин А.А. (Именно так было написано в его удостоверении) лихо выпрыгнул из окна второго этажа прямо на снег.
Семён и новый гость успели увидеть только его широкую спину.
Молодой офицер, оттолкнув Семёна попытался схватить беглеца, но безуспешно.
- Уважаемый, может вы, наконец, потрудитесь объяснить, что происходит весь сегодняшний день и в чём причина такого «детективного» интереса спецслужб к моей скромной персоне?- Сказал Семён, удивлённо разведя руки, обращаясь к лейтенанту.
- Никто не разрешал, но и не кто не запрещал… - Вздохнул тот, обращаясь, видимо, сам к себе.- В конце-концов, действую по оперативной обстановке. Садитесь.
Заканчивался третий час разговора. По-зимнему рано начало смеркаться. Включили свет. На журнальном столе стояла пустая кофеварка с подтёками сбежавшего кофе и пустые грязные чашки. Из расклееного окна предметно дуло.
Семён почему-то проникся доверием к молодому лейтенантику, так как тот сам находился в ажитации, рассказывая суть вопроса Семёну и, похоже искренне верил во всё происходящее. А суть состояла в продолжении истории услышанной сегодня по РЕН-ТВ: … С того момента, как рабочие в Украине в 1973 году нашли странный артефакт и их бригадир, как положено, доложил об этом начальству, тогда КГБ СССР занесло объект в специальный реестр и взяло на контроль передвижение этого предмета по стране. А когда стало известно о его более чем странных особенностях, вообще возбудили дело по какой то там статье, которое тут же и засекретили. А уж когда он бесследно изчез прямо перед съездом….. И вот ещё что подогревало интерес спецслужб к артефакту: С самого начала за ним ещё кто-то охотился! И этот кто-то всегда был впереди. На пол шага, но впереди.
Семён, подвергшись магии услышанного, параллельно опять вспомнил всю свою жизнь. Но в этот раз всё, что связано с шариком (Откуда он взялся и чудесное спасение в детстве, при пожаре. Не менее чудесные спасения в армии и в девяностых. Ну и, вообще, всё что было удивительного за время обладания этим артефактом. А удивительного и странного было не мало). Понял они и то насколько ему стал дорог этот, казалось бы, абсолютно никчёмный предмет. Ведь ОН прошел через жизнь. И прошел, получается, оберегая и сохраняя его. В самые трудные времена он был рядом. Ближе ни кого не было. «Дурдом! Влюбился в стекляшку» - Попытался отогнать от себя «нюни» Семён.
- …существует много гипотез появления этой вещи…- продолжал своё неспешное повествование старший лейтенант Ершов.
- Интересно.- С деланым любопытством сказал Семён, хотя в душе с негодованием произнёс «Сам ты вещь! Он живой!».
Нестерпимо захотелось увидеть ЕГО. Вышел на кухню и украдкой взглянул на вынутый из кармана шарик. Он принял серо-зелёный цвет бутылочного стекла и опять только из глубины его «смотрело» на Семёна голубое немигающее пятнышко.
«Смотрело… смотрело… Точно! У сбежавшего Алютина такие же глаза !» - Так и пробила Семёна ассоциация. И Семён точно вспомнил все моменты, когда судьба сталкивала его с этим человеком. Или не человеком?... (Что только не лезет в голову после таких событий). А и правда, когда он его встречал тот всегда был одного возраста… И в начале восьмидесятых и в конце, и в девяностых и, вот уже сей час в двадцать первом веке. «По-моему, я схожу с ума…»
- … некоторые считают, что это контейнер с антивеществом, учитывая отрицательную плотность внутри, некоторые, что часть НЛО, некоторые, что какое то божество древних, а некоторые говорят, что это просто потерянная запчасть от какого-то современного механизма и вскоре всё прояснится самым простым способом… - повествовал Ершов.
- Всё понятно, но позвольте, причём тут я!? – С искренним возмущением, сказал Семён.
- Вы не «кипятитесь» Семён Аркадьевич. – Спокойно и уверенно начал говорить Ершов.- Поверьте на слово, что то что артефакт у вас нам доподлинно известно и задокументировано и то, что все эти годы государство ещё не изъяло его, то только лишь потому, что до самого последнего (То есть до сегодня) надеялось поймать с поличным конкурирующую организацию, или хотя бы узнать кто это? Однако, нахождение далее артефакта в частных руках становится всё более и более опасным. А ну, как аннигилируют конкуренты его! И что тогда! По предположению наших экспертов может взлететь на воздух целый город. Поэтому, без лишней волокиты, предлагаю сдать его мне, прямо сей час. Необходимые документы я уже подготовил. Вам только подписать. Они вот в этой папке. – Указал он на дермантиновую папку, лежащую на столе.- Сдайте и не делайте глупостей.
- Аннигилируют. Ух! Слово то какое… А если откажусь?
- Вызову подкрепление с санкцией на обыск.
- Круто.
-А то…- Пожал плечами старший лейтенант. - Спорить с государством – всё равно, что стрелять из рогатки в солнце.
Опять захотелось ЕГО увидеть. Как будто ОН его звал.
- Сделаю ещё кофе, - Сказал Семён.- а то голова уже «плохо варит».
- С удовольствием.
Пока закипал кофе, еще раз достал из кармана шарик. Он был целиком грязно-коричневый, без вкрапления внутри и немножко тёплый.
«Боишься?... Что же делать?...» - сказал он шепотом.- «Не дрефь… В обиду не дам». Сильно закружилась голова и ноги ослабли в коленях. «Тебя только сейчас не хватало! Блин, я разговариваю с болезнью и стекляшкой! Точно, дурка по мне плачет!»
Шарик, вообще, стал чёрным и почти горячим. Семён убрал его в карман и вместе с кофе вернулся в большую комнату.
- А что вы сделаете, получив артефакт?
- Сдам дальше, как положено. А потом…, мне доподлинно известно, что принято решение об его уничтожении, т.к. не выяснено кто и зачем за ним охотится ещё и последствия от попадания в чужие руки неизвестны.
- А, ваши руки, значит свои. – Ухмыльнулся Семён. - Я согласен.
- Вот и славно. – Удивительно спокойно отреагировал Ершов, развязывая папку.
- Только один нюанс.
- Какой? – Так же спокойно и уверенно ответил лейтенант.
- Всё подпишу. Из дома не выйду, но отдам утром. Идёт?
- Что так?
- Талисман, всё же…
-Ааа… Понимаю… Попрощаться и всё такое… - Удыбнулся Ершов, какой-то искусственной улыбкой.- Вы слишком сентементальны, Семён Аркадьевич.
- Ну да. А, вообще, я плохо себя чувствую, просто, с ног валюсь, в прямом смысле и хотел отдохнуть хорошенько, прежде чем прочитать и подписать ваши бумаги. Боюсь совсем перестать быть нужным вашему ведомству, а это опасно. – Заставил себя улыбнуться Семён.
- Да. Да. Конечно.- Засуетился лейтенант. – В деле указано, что Вы страдаете рассеянным склерозом.- Не буду вас больше утомлять.
« Уже » - Зло подумал Семён.
- Я оставлю документы на столе и в девять я у Вас. До встречи!
Ушел. «Хоть какая-то от НЕЁ польза».
Силы оставили вовсе и Семён повалился на диван. Пот валил градом. Ну и день! Устал! Протянув руку к оставленной лейтенантом папке, думал было прочесть документы, да какой там… Изображение двоилось, как при просмотре 3-D фильма без очков. Ладно, потом…
Стало ясно, что шарик родному государству отдавать нельзя.
Что же делать!?
Выход всегда должен быть. Идея! Надо отдать его тому, кто знает зачем.
Встав с дивана, неуверенным шагом, держась за стенку, Семён подошел к расклееному окну о отворил его настеж. Он был абсолютно уверен в своём решении.
- Аркадий Александрович, я вас жду. – Сказал он, обращаясь к стоящим напротив гаражам, даже не повышая голос. Прикрыл н захлопывая ставни и опять повалился на диван.
Приснился сон: Ярко светит солнце. Он на бескрайнем зелёном лугу и где то вдалеке ослепительно сияет голубым цветом его друг (Он как то понимал это) шарик… А он несётся к своему другу, со страшной скоростью, отталкиваясь пружинистыми ногами и делая гигантские шаги…
- Проснитесь, Семён. – Почувствовал Семён мягкое прикосновение к плечу. В комнате стоял Алютин, сверкая сединой.
- Ой,… Извините… А, как вы… - Встрепенулся Семён. – А, как вы?... А, ну да … - Сообразил он, посмотрев на окно.
- Не будем тянуть время. Давайте. – Сказал Алютин и протянул Семёну открытую ладонь, сверкнув голубыми глазами.
Семён медленно достал ЕГО из кармана, бросил на талисман взгляд и обомлел! Шарик опять стал холодным и сиял голубым свечением, как во сне. Более того, этот цвет абсолютно совпадал с цветом глаз Алютина. ОН был рад! Это точно. ОН был рад!
Семён протянул артефакт гостю.
Алютин (Или кто он там) подержал шарик в зажатой ладони не больше двух секунд и вернул его обратно. Тот же шарик, только неопределённо серого цвета. Не холодный и не тёплый… Просто вещь…
- Спасибо тебе. – Аркадий Александрович пронзительно посмотрел прямо в глаза Семёну и положил свою ладонь ему на затылок.
Страшный холод пронзил тело. Именно пронзил, так как холод разлился по организму только в нервах. От мозжечка, через позвоночник, разбегаясь до кончиков пальцев.
Вдруг, всё закончилось и Семён рухнул на диван без сил.
Из приоткрывшегося окна задувал ветер со снежинками вместе. Семён уже проснулся, но сначала не хотел вылезать из под пледа, отдыхая от прошедшего дня и дыша свежим воздухом. Наконец, всё же пришлось встать и плотно захлопнуть окно.
Увидел папку, оставленную лейтенантом. Быстро пробежал глазами документы и пошел в спальню, бормоча под нос: «Спать надо… Завтра в девять… Раз уж спецура просит, надо отдать… С ними шутки плохи… Со стекляшками дружу… С ветром разговариваю… Надо завтра в Москву лететь, хотя бы на недельку, а то тут совсем с ума сойти можно… Заявление кину за свой счёт…».
Семён был в прекрасном расположении духа. В семь встал, сделал зарядку, плотно позавтракал и «был готов к свершениям». Ровно в девять в дверь позвонили. Короткая процедура подписания документов и передачи артефакта и Ершов ушел, смешно щёлкнув каблуками, как в царской армии.
Удивительно, но Семён расстался со своим талисманом без сожаления, а наоборот, с чувством какого-то облегчения.
Семья была жутко рада, когда он появился на пороге московской квартиры, да ещё такой бодрый и без палки.
- Кстати, тебе звонили по поводу работы. – Разомкнув объятия сказала жена. – Вот, и телефон оставили.
- Завтра уже позвоню.
Через месяц уже все жили в Моск
О НИХ все забыли и НИКОГДА не вспоминали, боясь вспугнуть счастье