Начинались сумерки ,вдруг, совсем рядом , несколько мгновений тому назад, ясно вокруг и понятно, а сейчас глянешь и все размытое и таинственное.
Господи, как же хорошо,-воскликнула она, быстрыми шагами,войдя в дощатую беседку,нависшую над речным обрывом,принеся с собою в аромат дерева и смолы, запах средства от комаров, восхищенно глядя в даль, на мутное, закатное солнце ,излучину реки , на острые зазубрины сосен и елей ,холмы, наливающиеся туманом.
На перилах беседки, с облупившейся от старости краской, стоят две кружки забытого, давно остывшего,затянувшегося радужной пленкой чая.
Она положила голову мне на плечо, на плече отпечаталось холодное ухо и горячая щека, перед моими глазами ,волнуемый дуновениями ветра засуетился ее волос.
Почему то , в такие минуты так сильно, сильно хочется жить, тихо сказала она и помолчав , добавила - похоже как будто, на рисунок, цветной,пестрый, ну,знаешь, как дети любят сочинять,на белом ватмане, оточили карандашный грифель и растерли, а завтра , утром, кто то неведомый ластиком сотрет серость грифеля и опять брызнут на белизну бумаги, соки красок.
Ты у меня натура поэтическая, ответил я и поцеловал ее в лоб.