Аннотация. Данная статья впервые опубликована тут [1]
Ключевые слова. Наука, мнение, оппонент
«Гений и послушание – две вещи несовместимые».
Зигмунд Фрейд
Введение
Мне сказали, что в каждой статье должно быть введение. Ну так вот введение. Я хочу обсудить, насколько полезно расхождение взглядов в науке. Мне кажется, что в советский и постсоветский периоды на территории СССР и постсоветского пространства в любой отрасли науки принято единство мнений. Всякого инакомыслящего заставляют заткнуться. Были времена, когда их сажали в психушку, лечили, так сказать, от ошибочных и лженаучных взглядов. Если ты сомневаешься в марксизме, следовательно, ты сумасшедший. Если ты осуждаешь такую-то или такую-то теорию, то тебя надо лечить. И всяческие Сааховы сажали товарищей Шуриков со словами «Э-нет, торопиться не надо, понимаете ли! Мы должны, понимаете, вернуть обществу так сказать полноценного гражданина! Торопиться не надо!». А врачи отвечали: «Да вы не волнуйтесь, алкоголики – это наш профиль. Вылечим». И лечили. От инакомыслия. Говорят, что и расстреливали за инакомыслие. Ну не знаю. Лично не присутствовал, на эту тему мнения не имею. А приходилось читать, что и в постсоветском пространстве кое-кто пытается уголовное дело завести на инакомыслие (за достоверность не ручаюсь, поскольку в постсоветском пространстве в ненаучной прессе вообще опубликовать можно было что угодно). Ну вот поэтому и как бы статья вам, мои дорогие читатели, о том, хорошо это или может быть плохо – инакомыслие. Столкновение взглядов, значит.
Постановка задачи
«Инакомыслие – таран,
Что пробивает стены тюрем,
Границы самых дальних стран,
Творя твой мир в миниатюре».
Валерий Полетаев [2]
Да, собственно, во введении постановка задачи имеется. Но вам надо разделы по структуре ИМРАД [3], вот они вам, пожалуйста. Постановка задачи состоит в том, что мы хотим понять, как быть с инакомыслием в науке.
Решение задачи
Метод решения – рассуждения и цитаты.
Попытка завести уголовное дело на мыслителя (воспользуемся таким термином, поскольку термин «ученый» применяется лишь по отношению к человеку, который достиг степеней известных) мне кажется дикой, от неё попахивает средневековьем, инквизицией, кострами иезуитов и их более поздних последователей.
Мысль преследовать, означает мысль убивать. А убийство мысли – это убийство цивилизации.
Видится мне это и незаконным. Ведь для того, чтобы просто даже подать заявление на то, чтобы завести уголовное дело, требуется указать состав деяния, а также указать статью уголовного кодекса, под которую это деяние, в предположении инициатора этого дела, подпадает.
Уголовное дело в правовом государстве просто так по заявлению не заводится. Лицо, которое пишет заявление о том, чтобы завели уголовное дело, во-первых, должно там же написать, что оно предупреждено о том, что в случае ложных показаний на него самого может быть заведено уголовное дело по статье «клевета». Во-вторых, подписывая такое заявление, оно крепко задумается, стоит ли оно того. В-третьих, следует это деяние формальными фразами описать, в терминах, в которых описаны деяния, предусмотрены уголовным кодексом. Там нет таких действий, как, например, «распространение собственного мнения относительно естественных процессов в природе», или «пропаганда собственной теории в области информатики, вычислительной техники» и т. п.
Покажите мне такую статью, укажите её номер.
Следовательно, это лицо, которое попыталось завести уголовное дело, само рисковало, что оно окажется под следствием, и причем это будет не пустышка, а вполне конкретное уголовное преступление, которое состоит в том, чтобы попытаться с помощью средств урегулирования законности воздействовать на невиновное лицо незаконным образом.
Один из преследуемых за инакомыслие пишет, что ему пришлось написать объяснительную [1]. Т.е. с него брали показания. Снимали показания – так точнее в терминах тех лиц, которые это делают.
Если бы ко мне пришли снимать показания, я бы спросил: «Во-первых, что именно мне инкриминируют, т.е. какие именно действия, во-вторых, по какой именно статье УК эти действия считаются противоправными с позиции этого самого УК?».
Сомневаюсь, что у этого лица было бы, что ответить на это.
Мы привыкли, что если должностное лицо нас спрашивает, то мы должны отвечать. Но мы ведь все также привыкли говорить, что мы живем в правовом государстве. А в правовом государстве частное лицо не обязано давать отчета о своих действиях, которые не подпадают ни под какую статью уголовного или гражданского кодекса.
Формирование научных гипотез и написание статей с изложением этих гипотез никак не подпадает под какие-либо статьи УК. Если я ошибаюсь, я хотел бы знать, что именно подпадает под какую именно статью УК и на каком основании. Ведь таким образом можно просто заткнуть рот любому!
Вспомним Вольтера! «Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить» (вариант: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать») [4].
Те, кто пытаются заткнуть говорящего или наказать пишущего, покушаются на свободу каждого гражданина в стране.
Я полагаю, что такие действия следует пресекать, опять-таки с помощью закона.
В отношении согласия или несогласия кого бы то ни было с кем бы то ни было.
Приведу слова Владимира Ивановича Вернадского:
«Вся история науки на каждом шагу показывает, что отдельные личности были более правы в своих утверждениях, чем целые корпорации ученых или сотни и тысячи исследователей, придерживавшихся господствующих взглядов. Многие научные истины, входящие в состав современного научного мировоззрения, или их зародыши проповедовались в прежние века отдельными исследователями, которые находились в конфликте с современным им научным мировоззрением. Излагая историю современного нам научного мировоззрения, мы неизбежно должны касаться мыслей, идей и работ именно этих научных работников, стоявших в стороне» [5].
И еще его же:
«В истории науки мы постоянно видим, с каким трудом и усилием взгляды и мнения отдельных личностей завоевывают себе место в общем научном мировоззрении. Очень многие исследователи гибнут в этой борьбе. Иногда они только после смерти находят себе правильное понимание и оценку: долго спустя их идеи побеждают чужие представления» [6].
Мне представляются эти цитаты крайне важными для понимания того, как должны строиться отношения (дискуссии) в науке.
Не секрет, что многие формальные и официальные действия в науке давно уже не являются научными и не имеют никакого отношения к науке.
К таковым следует отнести защиты диссертаций, получение научных званий, а также «научные семинары», «научное рецензирование» всевозможных научных журналов и штатных рецензентов от этих журналов.
Будучи остепененными различными регалиями, подобно тому, как это происходит в армии, в полиции, в других силовых ведомствах, они убеждены, что любое их мнение в отношении мнения, мысли или поведения любого человека, имеющего меньшие регалии, или тем более не имеющего таковых, является истиной в последней инстанции.
На защитах диссертаций происходят просто театральные действия. Совсем не столь так важно, что именно написано в диссертации, и какие именно тезисы (защищаемые положения) выдвигает соискатель ученой степени. Важно то, как он ведёт себя по отношению к уважаемому собранию, к его председателю, к оппонентам и к тем, кто задаёт ему вопросы. Если он выдерживает ситуацию «обнюхивания», которая весьма идентична знакомству муравьев на узкой тропе, то есть тестирование на «свой–чужой», тогда ему могут быть обеспечены положительные голоса. Если же он блеснет искрой собственного знания, мнения, оригинальностью мышления, новизной, тогда ему вряд ли светит положительное голосование.
А ведь надо набрать больше двух третей положительных голосов.
Поэтому данное театральное действие не является актом научной работы.
При рецензировании журнальных статей вопрос, который описан в статье, всегда намного лучше известен автору статьи, чем любому рецензенту, даже если он не случайный, а взят по признаку совпадений сфер научных интересов.
Такой рецензент просто пристраивается сверху, «вещает», чиркает крест-накрест, отклоняет и отказывает, если у него нет мотивов для продвижения этой статьи, или если ему не стало настолько скучно при чтении статьи, что он решил, что она непонятная, а, следовательно, умная.
Для того, чтобы опубликовать статью, в последнее время наиболее надежным является метод мимикрии, т.е. статья должна выглядеть ровно так же, как большинство статей, публикуемых в данном журнале. Она должна иметь формулы, графики, диаграммы, осциллограммы, схемы со многими квадратиками, ромбиками, параллелограммами и стрелочками сверху вниз и желательно снизу вверх тоже. Научная ценность статьи может быть оценена только профессионалом именно в этой области знаний, а таковых в редакционной коллегии, как правило, не встречается вследствие большого разветвления науки по очень многим направлениям. Даже если ученые работают в одной и той же сфере и над одной и той же задачей, у них могут быть разные методы, разные научно-исследовательские установки, кроме того, в случае тесного соприкосновения тематик велика вероятность возникновения конфликта интересов, то есть рецензент в этом случае может увидеть в авторе рецензируемой статье конкурента и по этой причине быть незаинтересованным в её опубликовании. Таким образом, либо рецензент не работает в данной сфере и не является таким же квалифицированным профессионалом, как автор или авторы статьи, либо он работает в этой же самой области, и не является незаинтересованным и объективным рецензентом. Следовательно, научное рецензирование является почти обязательно либо случайным, либо необъективным, и поэтому оно состоит, как правило, в оценке формальных признаков статьи, указанных выше.
Прокрустово ложе научной формы, которая в настоящее время повсеместно принята, стало основным критерием: если статья написана на высококачественном английском языке и в ней соблюдены требуемые формальности: названия разделов, структура, аннотация, ключевые слова, введение, постановка задачи, методика решения задачи, описание результатов, обсуждение результатов, выводы, благодарности, библиография, информация об авторах, если в статье имеются формулы, графики и таблицы, она, вероятнее всего, может быть опубликована вне какой-либо зависимости от её научной ценности. Главное, чтобы не было формального совпадения текста с ранее опубликованными кем-то фрагментами. И ещё очень важно, чтобы статья не задевала ничьих интересов, или, во всяком случае, интересов тех, кто её рецензирует, и тех, от кого эти рецензенты напрямую зависимы.
Если же статья взрывает основы, если она предлагает что-то существенно новое, то будет действовать принцип «Как бы чего не вышло», и этой статье суждена нелегкая дорога к читателю, возможно даже, что она никогда не дойдет до него, кроме как со страниц самодельных изданий, которые сейчас не запрещены, таких как собственные сайты, архивы с открытым доступом, литературные сайты Проза.Ру или Литрес.Ру и так далее.
Иными словами, читатель доверяет только отдельным изданиям, что делает актуальным фразу Чацкого: «А судьи кто?».
По-видимому, справедливо, что настоящие ученые не должны опасаться чужого мнения, не должны препятствовать его высказыванию на любом уровне. Несходство мнений по любому научному вопросу должно говорить ученым о том, что имеется возможность другой трактовки, следовательно, данный аспект науки ещё может развиваться, и это хорошо. Ведь если мнения по всем вопросам будут одинаковы, следовательно, развитие прекратится, наука застынет в своем неизменном состоянии. А мы знаем, что сведения о природе бесконечны, то есть наука всегда имеет предмет для изучения, перед ней всегда имеются неразрешенные задачи. И если по этим неразрешенным задачам у разных ученых имеются разные мнения, следовательно, они могут дискутировать, приводя свои доказательства, аргументы и контраргументы. Это и есть наука, как её следует, по-видимому, понимать.
А запреты на инакомыслие – это не наука, а политика, это полицейские методы. Следовало бы запретить всякие запреты в науке.
Разумеется, тем, кто полагает, что он знает уже всё обо всём, кажется, что запреты заниматься чем-либо очень полезны, так как экономят время и деньги.
И им кажется, что всякое их мнение по любому вопросу есть истина. Это психология, это политика, но это не наука.
Если кто-то излагает своё мнение, редакция любого журнала может отказаться его публиковать в своем издании, но тогда она будет уже не объективной научной дискуссионной площадкой, а некоторым клубом по интересам. Любой автор имеет право изыскивать те возможности для опубликования результатов своих исследований, которые сочтет для себя наилучшими. Неотъемлемое право любого соискателя обращаться в тот диссертационный совет, от которого он ожидает наиболее благожелательного отношения. Публикация там, где получается, не является признаком «хищности» автора (к сожалению, именно этот не вполне правильный термин используют в отношении тех статей, авторов и журналов, которые нежелательны большинству научной общественности). Термин «хищные журналы», «хищные публикации» и тому подобные определения, с помощью которых некоторых авторов и их труды отделяют от «правильных» и «хороших», к сожалению, сам является «хищным» и «агрессивным». Опубликование любых мнений – это хорошее действие. Любой вопрос имеет право быть задан, потому что не бывает глупых вопросов, а бывают только глупые ответы.
Любая теория имеет право быть высказанной.
Любые методы препятствования автору высказывать свои взгляды на научные вопросы должны быть решительно осуждены.
Благодарность
Поскольку принято кого-то благодарить, я благодарю тех авторов, которых я процитировал в данной статье.
Литература
[1]
[2] https://stihi.ru/2016/08/29/6353
[3] https://ru.wikipedia.org/wiki/IMRAD
[4] https://ru.wikipedia.org/wiki/,_,_
[5] Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. М.: Наука. 1981. с.66.
[6] там же, с.68.