Эклектична судьба электрика, стартовал на ТЭЦ ДЭМом, финишировал на офсете монтёром. На ТЭЦ удел электрика времянка, ток течёт, всё изменяется. На офсете регулярно стены переносят, меняется техника и даже буквы, вон казахи на латиницу переходят. Короче, если меня звали, я приходил, находил, включал, а где не находил, там времянку кидал, которая благополучно служила до полной перемены стен и букв.
Последняя моя времянка была заключительным лингвистическим аккордом электрика. Пришёл новый энергетик, не электрик, электриков он разогнал, а меня послал в пешую командировку в гребеня на ж.д. склад бумаги к карщикам, которые на смелых болгарских ё-мобилях грузили рулоны бумаги в постсоветское пространство. Зарядная у них полетела, кобель сгорел, толстущий такой кабель, два нога из четырёх у него отстегнулась, и он на двух, а третья ноль, не мог больше сборку кормить. Карщики ходили с фонарями, мёрзли, не знаю, где они кары заряжали. Не мог я один этот кабель бросить, сто квадратов не меньше, мастер или сам главный, должны были приехать и сказать кого чего, а они забили. И я забил, творю свои дела, неделя проходит. Потом чую, что горелым пахнет, хохлы могут отделится и унесут мою зарплату с собой. Ну, думаю, сделаю им крымский мост, мне ведь не нужны Ротенберги. Согласовал вопрос с Артёмом Хайбулиным местным татарским батыром. Флот наземный болгаро-советский помог, кабель приволок. Повесили мы им с Артёмом соплю прямо на стену, на электроды от сварки. Сопля сто квадратов, где совок углы огибал, дороги и траншеи копал, там мы навесили воздушку. Пусть люди живут пока, сопля Ротенберга или Калякина, это времянка в историческом масштабе.