… Шур, шур… Тихо прошуршал высокий сухой тростник, оставшийся с прошлого года и еще не замененный новой порослью, изумрудно зеленеющей у его оснований… При полном безветрии с чего бы это. Значит, кто-то потревожил.
Рыбак, карауливший свои удочки на самой береговой кромке, обернулся, привлеченный шумом. Это был неправильный рыбак, неумелый. Кто же, проводив свежесть раннего утра, продолжит сидеть с удочкой в руках, надеясь, что у рыбы еще не пропал аппетит даже ввиду наступающего дня, жаркого уже совсем по-летнему. Но, когда в кои то веки выбираешься на природу, хочется извлечь из ситуации как можно больше.
Не обнаружив водяной зверушки, которая могла бы прошмыгнуть рядом, рыбак снова сосредоточился на мерцании воды вокруг поплавков, однако шум повторился. Он поглядел себе через плечо еще раз и замер, удивленный: в тростниковой чаще пробирались, пригибаясь к пушистым колоскам верхушек, два человека, незнакомых и одетых во что-то, поблескивающее на солнце. Они явно старались быть менее заметными и ступать как можно тише, хотя двигались быстро, осторожно раздвигая соломенно-золотистые стебли и проскальзывая среди них, словно две тени.
Один чуть отстал, повернул голову в сторону озера, и рыбак отчетливо разглядел сосредоточенное лицо, опушенное бородкой, и светлые длинные волосы на прямой пробор, стянутые завязанным вокруг головы плетеным ремешком. Щеку пересекал белый неровный шрам, пристальный взгляд был устремлен прямо на рыбака… странно, что незнакомец его не увидел, а потому продолжил свой путь, скоро нагнав ушедшего вперед спутника… еще более странно, что его поблескивающая одежда оказалась металлической кольчугой с накладными панцирными пластинами, в точности, как в музейных экспозициях.
Рыбак смотрел во все глаза, смутно соображая, не проводился ли в округе на этой неделе какой-нибудь средневековый фестиваль. Но здесь же нет ни крепости, как в Изборске или Копорье, ни хотя бы удобной площадки – только тростниковые заросли на низком озерном берегу у подножия лесной полосы да поодаль самое обыкновенное, ничем не примечательное село, где он квартировал у знакомых на время отпуска. И до Пскова довольно далеко.
- С украипы неколико сел взяша… нынче они к Дерпту… - скороговоркой долетело до слуха рыбака со стороны отдаляющихся от него незнакомцев. - Если подождать, чтобы вышли из насадов, и запалить сухостой… здесь на брезе, на реце Миропивне, кого не порубим, тех пожже… не уйдут… надо сказать князю Доманту…
Тростник сомкнулся, и все затихло. Ничего страшного не произошло, однако рыбаку вдруг сделалось как-то тревожно и даже зябко, будто откуда невесть повеяло холодом, хотя стояла такая славная теплынь.
Он снова перевел взгляд на озеро, на свои удочки и расстилающуюся далее озерную гладь… к нему навстречу из туманно-солнечного марева выходили две большие лодки, полные людей. Весла равномерно взрезали забортную водяную толщу. На носу передней лодки сидел человек в белом плаще с нашитым на него черным шипастым крестом, опираясь рукой в кольчужной перчатке на рукоять длинного меча.
- Lass uns hier landen, am Ufer... Achtung… Parkplatz...
- Это же немцы, - ошалело подумал рыбак, уловив фрагменты характерной иноземной речи. – И этот крест, черный на белом… ливонские рыцари…
Лодка с крестоносцем на носу, сминая зеленые плавучие круги кувшинок, вклинилась в заболоченное прибрежное мелководье и растаяла в воздухе.
День разгорался все более. Зной вогнал в дремоту и жизнь, которой так богато озеро и его зеленые берега… Попрятались птицы, не плескалась рыба, тихо ждали прохлады полевые кузнечики и сверчки. Кругом была пустыня.
Рыбак все еще продолжал сидеть на берегу посреди этой обманчивой пустыни, наполненной как реалиями современности, так и отголосками давних былей. Он давно забыл о своей рыбалке, но еще не собрался с силами, чтобы отправиться восвояси, и, будучи осведомлен о прошлом этих мест, думал о том, что некоторые страшные события, вероятно, не могут пройти бесследно. Эхо продолжает вибрировать в пространстве и порой проявляет себя, особенно, когда происходит так, что наступает время вспомнить.
А там уж можно услышать ненароком и говор с цоканьем псковичей, и deutsche Sprache ливонцев, увидев своими глазами дружинников легендарного князя Довмонта, однажды за обиды своей земли поджаривших «под травою», как сказано в летописи, «останок поганое латины», захватчиков, не добитых в недавно отгремевшей Раковорской битве и грабивших окраинные русские села, в своей заносчивости надеясь на безнаказанность, но нашедших заслуженный конец на берегу Псковского озера, в огненной ловушке на речке Мироповне.
Правда, теперь точное местоположение этой замечательной речки неизвестно, поскольку ландшафт озерного края за века претерпел метаморфозы, да и названия менялись неоднократно. Может быть, здесь поблизости и было когда-то речное устье…
Вечерний закат в этот день выдался особенно ярким. Багрово-алые всполохи расходились по небу и отражались в глубоких озерных водах, подобные отсветам полыхающего вовсю пожара.
01.02.2023
***
http://proza.ru/2022/11/01/191
Конкурс «От А.П. Чехова до своего рассказа»
«Зной вогнал в дремоту и жизнь, которой так богато озеро и его зеленые берега… Попрятались птицы, не плескалась рыба, тихо ждали прохлады полевые кузнечики и сверчки. Кругом была пустыня».
А.П. Чехов. «Драма на охоте».