Пиитом быть дано одним из миллионов,
А остальные стихотворцы суть.
Пиит не может говорить о постороннем,
Он говорит о том, что есть наш путь.
Он должен говорить о самом главном,
Что нас тревожит, хотя бы и про град,
Которым побиваемы мы будем,
За то, что мы и вкривь, и вкось, не в ряд.
Пиит глаголет то, что не уместно,
В кругу облагодетельствованных лиц.
Тех, кто не слышит вовсе глас небесный,
Тем паче, им не слышен братский крик.
И вот я, завершая эту мысль,
Прошу вас, не глагольте неуместно,
О том, о чем уже неинтересно,
О том, что не тревожит нашу жизнь.