(отрывок из статьи).
Перед нами показательный пример обработки Михаилом Шолоховым протографа Фёдора Крюкова:
«…струился АПЕЛЬСИННОГО ЦВЕТА поток закатных лучей» («Тихий Дон», 3 часть, XIV гл.).
Выделенное капслоком «апельсинного цвета» — вот это и есть «творчество» Шолохова. Очевидно, что у Крюкова было так:
«…струился оранжевый поток предзакатных лучей».
Вот лишь несколько примеров из крюковской малой прозы:
«На западе тускнеет ОРАНЖЕВАЯ полоса зари» («На речке лазоревой», 1911); «…гремит город, ОРАНЖЕВЫМ пологом раскинулось над ним мокрое ночное небо» («Человек», 1910); «Низкое солнце червонными лучами окрасило в ОРАНЖЕВЫЙ цвет здания полустанка…» («Мельком. Впечатления проезжего», 1914); «…на ОРАНЖЕВЫХ отблесках зарева…» («За Карсом», 1915); «…по этой высохшей осенней степи, расцвеченной ПРЕДЗАКАТНЫМИ красками» («Камень созидания», 1918); «…осветившее ее минутным светом, как ПРЕДЗАКАТНЫЙ ЛУЧ солнца…» («Меж крутых берегов», 1912).
Зная, что апельсин оранжевый, Шолохов не боялся ошибиться..., да и убранный им предлог «пред» картину принципиально не менял, а вот язык уже становился не крюковский. И подобного в «Тихом Доне» предостаточно.
Как здесь не вспомнить сказанное Александром Солженицыным:
«Всякий плагиатор — убийца, но такого убийцы поискать: чтобы над трупом еще изгалялся, вырезал ремни, перешивал в другие места, выкалывал, вырезал внутренности и выкидывал, вставлял другие, сучьи» ( Зоя Томашевская «Как и зачем писалось «Стремя»).
Уже написав всё это, решил заглянуть в шолоховские черновики. С чувством удовлетворения увидел, что оказался прав: см. первую картинку (фрагмент черновика 3-й части, стр. 65) — там присутствует зачёркнутое «оранжевым потоком вонзался» (на сриншоте мной подчёркнуто оранжевой линией).
По структуре исправлений текста видно, что Шолохов здесь не копировал Крюкова на все 100%, а пытался делать замены слов на ходу…, затем снова правил.
И буквально на следующей 66-й странице черновика мы вновь видим такое же «творчество» Шолохова: на сей раз он крюковское слово не заменял, а добавил к нему своё — «АПЕЛЬСИННО–оранжевым» цветом». Такая тавтология сохранилась и в первом издании в журнале «Октябрь» (1928, №4, стр. 126) — см. на втором скриншоте. Затем, очевидно, редакторы усмотрели сею нелепость — но убрали не «апельсинно», а крюковское «оранжевым»…, и заодно исправили шолоховскую ошибку в слове «беЗголовой».
Кстати, в черновике в слове «апелЬсин» Шолохов упорно не ставит мягкий знак. Два раза подряд — это не случайная описка, а малограмотность.
Приведённый фрагмент наглядно демонстрирует основной принцип всего «творчества» Михаила Шолохова. Подчёркнутые слова на второй картинке, по моему глубокому убеждению, являются подменой (плюс была какая-то перефразировка), вмешательством в чужой текст…, как справедливо сказал Солженицын: «вырезал внутренности и выкидывал, вставлял другие, сучьи».
Вернёмся к скриншоту черновика 65-й страницы. Там мы видим шолоховский ляп, ставший уже «классическим»: передирая протограф Крюкова, плагиатор не разобрался в чужом почерке и написал «СКИПЕТР красок» (подчёркнуто синим), но потом ему кто-то подсказал, а может он и сам понял, что получилась туфта. Пришлось исправлять прямо поверх написанного — «спектр».
Обратим внимание на вычеркнутое слово «льдины» (по центру скриншота) — его Шолохов заменил на «крыги». У Крюкова такого слова нет, поэтому я решил поискать нечто похожее по смыслу среди крюковских фраз, где присутствуют «льдины». Согласно тексту в черновике романа поток закатных лучей проникает сквозь пролом в скоплении бесформенной громады облаков, напоминающих затор из льдин. У Крюкова отыскалась великолепная параллель с «льдинами», правда, там описан не закат, а восход. Сравните:
«За ночь реку задвинуло льдом, <…> Какая-то озорная рука набросала в БЕСПОРЯДКЕ, натыкала торчком, перекоробила серые и белые ЛЬДИНЫ, тонкие, ломкие, с острыми краями, а между ними – по самой середине реки – ПРОЛОМ на зияющие полыньи. Над этим ЛЕДЯНЫМ ХАОСОМ разгуливал ветер, морщил воду в полыньях, гнал снег. <…> ОБЛАКА поднялись выше, стали тоньше, и на востоке СКВОЗЬ НИХ разливалась АЛЫМ ПОТОКОМ ЗАРЯ» (очерк «Ползком», 1916).
Безусловно, перефразировкой и подменой слов Шолохов пытался замаскировать текст Крюкова, но мы всё равно его узнали, ибо движение писательской мысли, манера изложения остались крюковские.