Подснежники

               

  Подснежник, это цветок, который растет в северных широтах нашей страны. Это вестник и символ надежды на долгожданный приход весны. С другой стороны «Подснежник» на милицейском сленге, это вытаявший из снега труп. Это проблема и головная боль правоохранительных органов.


  Стоял ноябрь 1981 года. В этот день Котов был, наверное, самым счастливым человеком на земле. Его мечта, еще вчера, казавшаяся неосуществимой, приобрела вполне реальные черты. Он стал сотрудником Управления уголовного розыска. Он шел по коридору, еще не веря в то, что произошло буквально несколько минуту назад. Ему вдруг захотелось ущипнуть себя, чтобы вернуться в реальность.
Виктор шагнул в небольшой кабинет вслед за сотрудником отдела кадров и остановился за его широкой спиной.
  – Хочу представить вам нового сотрудника. Прошу любить и жаловать. Фамилия Котов, зовут Виктор Николаевич. До назначения в ваше отделение он несколько лет проработал в отделе оперативной службы. Так, что он не новичок, а вполне опытный сотрудник.
  Виктор внимательно рассматривал своих новых сослуживцев, переводя взгляд с одного на другого, стараясь угадать по их лицам, что они думают о его назначении. Однако, их лица были абсолютно спокойны и не выражали никакого интереса к его персоне. От этого равнодушия Котов почувствовал себя не совсем уютно.
  Невысокий темноволосый мужчина поднялся со стула и представился:
  – Меня зовут Иванов Александр Иванович. Я начальник отделения по розыску скрывшихся преступников и лиц, пропавших без вести. Звание у меня - подполковник милиции.
  Он протянул Котову руку и крепко ее пожал. Он быстро представил сотрудников отделения и указал ему на стол, стоявший в дальнем углу кабинета.
  –  Это твое рабочее место. Сейчас мы с тобой найдем какой-нибудь приличный стул…
  Котов посмотрел на стол. Он был старым и наверняка, мог еще помнить сотрудников НКВД, которые когда работали в этом здании. Его столешница была обшарпана и залита чернилами. Эти фиолетовые пятна, как родимые пятня, темнели на его светлой столешнице.
  – Что так смотришь, Котов? – обратился к нему Иванов. – Извини, но другого стола, у нас нет. Вот поступит в Управление новая мебель, тогда и поменяешь его. Кстати, он, у тебя, между прочим, не хуже, чем у ребят. Так, какой тебе дать стул? Вот тебе и стул. Попробуй его отмыть, если не получится, то принеси из дома какую-нибудь салфетку, чтобы положить на сиденье. Понял?
  Виктор кивнул. Постелив на сиденье два листа чистой бумаги, он осторожно присел на него. Стул жалобно заскрипел, словно жалуясь на свою долгую и нелегкую жизнь. Так начался первый день его службы в уголовном розыске.

***
  Прошло три недели. Котов приехал на работу в этот день намного раньше других сотрудников отделения. Выложив на стол розыскные дела, он углубился в их изучение. Он сидел за столом и выписывал адреса возможного местонахождения разыскиваемых преступников. Изучив с десяток дел, Виктор отложил их в сторону.
  В кабинет вошел старший оперуполномоченный уголовного розыска Козин.
  – Валерий Михайлович, а где у нас Иванов? – поинтересовался у него Котов.
  – Иванова сегодня не будет, он заболел. Когда выйдет, я не в курсе. В его отсутствие, по решению руководства Управления, его обязанности исполняю я. Все общение с руководством Управления - только через меня.
  Взглянув на Котова, он как-то странно улыбнулся и произнес:
  – Я поручаю тебе одно довольно сложное дело, связанное с безвестным исчезновением молодой красивой девушки. Все остальные дела и материалы передай мне, я их раздам ребятам. Я бы сам занялся этим делом, но у меня, во-первых, сейчас, нет времени, а во-вторых, у меня на подходе очередное звание, и я не хочу, чтобы мне его задержали. Хочу сразу  тебя предупредить, что пропавшая без вести – близкая родственница «большого» руководителя из Обкома КПСС. Давление на тебя с их стороны будет колоссальным, наверняка, завалят жалобами. Вот я и посмотрю, как ты будешь выглядеть в этой непростой ситуации.
  Его последние слова услышал вошедший в кабинет сотрудник отделения Мартынов.
  – Слушай, Валера! Ты зачем подставляешь Котова? Он же работает меньше месяца, многих тонкостей еще не знает. Ты же можешь, просто, сломать его этим делом.
  – Тогда возьми его себе, – ответил Козин. – Чего молчишь? Что выговора испугался? Если Котов раскроет преступление - сниму перед ним шапку. А, если не раскроет, то пусть, хоть знает, что бывает с теми сотрудниками, которые работают по заявлениям «больших» людей.
  Козин протянул Виктору тонкую папочку, в которой находилось заявление о безвестном исчезновении семнадцатилетней гражданки Волковой Екатерины Владимировны и ее подруги Левшиной Ольги Витальевны.
  Виктор открыл папку. Кроме двух заявлений и фотографий, там лежал небольшой блокнот в коричневом переплете.
  – Вот бери и начинай работать. Мать Волковой будет здесь часов в пять вечера. Примешь ее, поговоришь, успокоишь.
  – Хорошо. Постараюсь разобраться в этом деле.
  Заявление Волковой было довольно большим по содержанию и написано мелким каллиграфическим почерком, уверенного в себе человека. Взглянув мельком на Козина, Виктор углубился в чтение.

***
  За окном хозяйничала зима. Крупные снежинки медленно падали на землю, укрывая ее своим белоснежным ковром. Из парка, что находился напротив здания МВД, доносилась музыка. Виктор подошел к окну и отодвину в сторону штору, посмотрел на улицу.
  «Скоро Новый год», – почему-то подумал он, наблюдая за пешеходами, что спешили после работы домой.
  Он посмотрел на свой стол, на котором лежало заявление Волковой. Мать пропавшей сообщала, что ее дочь Катерина в мае этого года окончила среднюю школу. Получив аттестат, она в августе, вместе со своей школьной подругой Левшиной Ольгой поехала в Москву поступать в ВГИК, так как с детства подруги мечтали стать киноактрисами. Однако, ни той, ни другой поступить в этот престижный институт не удалось. Обе срезались на первом же экзамене. После возвращения в Казань, Катя не стала устраиваться на работу, решив повторить попытку в следующем году. Она была единственным ребенком в семье и мать постоянно внушала ей, что она создана для чего-то возвышенного, богемного.
В начале декабря Катя познакомилась с молодым мужчиной. Она влюбилась в него с первого взгляда. Со слов матери, молодого человека звали Илья. Сама мать его никогда не видела и ничего не знала о нем. Как-то дочь ей сказала, что он совсем недавно приобрел новую автомашину красного цвета, на которой они часто ездили с ним за город.
  Три дня назад к дочери зашла ее подруга Ольга, и они, как обычно, отправились гулять. Куда они пошли, мать также не знала, так как дочь в последние дни перед исчезновением замкнулась в себе и часто вечерами плакала. Женщина считала, что причиной плохого настроения дочери являлся ее ссора с молодым человеком. О том, что они поругались, она узнала от  подруги дочери, которая проболталась ей во время разговора по телефону. Именно этого мужчину мать Волковой почему-то и считала причастным к исчезновению своей дочери и ее подруги.
  Котов подошел к столу и взял в руки фотографию Кати. С фотографии на Виктора смотрела красивая девушка с большими по-детски наивными глазами. У нее были очень густые светло-русые волосы, уложенные в замысловатую прическу. Больше всего внимание оперативника привлекали ее губы, в которых читался какой-то скрытый природный каприз и большая сексуальность. Люди, имевшие подобные губы, насколько он знал, отличались необузданными фантазиями и пристрастием к сексуальным извращениям. Все это придумал, конечно, не он, а великий Фрейд.
  Отложив в сторону фотографию, Котов открыл записную книжку «потеряшки» и стал читать. Она была полна «охами» и «ахами» в отношении Ильи. Как Виктор не старался, он не нашел здесь ни малейшего намека на место работы Ильи, ни его фамилии. Сделав несколько записей в своем блокноте, он приступил к оформлению розыскного дела.

***
  Мать Волковой, женщина лет сорока пяти, пришла в министерство, как и обещала, к семнадцати часам. Виктор встретил ее в приемной министерства и предложил ей пройти с ним кабинет.
  – Присаживайтесь, пожалуйста, – предложил он, пододвинув к ней поближе, самый чистый стул.
  Заметив удивление на ее лице, он извинился перед ней. Женщина, не скрывая гримасы брезгливости и отвращения, посмотрела на Котова и, достав из кармана своей светлой импортной дубленки платок, постелила его на сиденье.
Виктор внимательно смотрел на нее, стараясь угадать, в каком расположении духа  находится заявитель, и соответственно этому выбрать тактику разговора, чтобы не вызвать у нее негативной реакции. Он не мог проигнорировать информацию Козина, что эта женщина, родная сестра, высокопоставленного сотрудника Обкома КПСС.
  Котов вновь посмотрел на нее, отмечая про себя: ее красивые руки с множеством колец, которые свидетельствовали о достатке в семье. Изучая ее внешность, он не обратил внимания, что и женщина также с нескрываемым любопытством рассматривала его. Наконец, их взгляды встретились. Почувствовав определенную неловкость, Виктор немного стушевался под ее пристальным взглядом и, улыбаясь, произнес:
  – Извините, как вас зовут? Называть вас по фамилии мне не совсем удобно, а в заявлении вы не расшифровали свои инициалы.
  – Меня зовут Александра Петровна. Я работаю преподавателем в консерватории, а мой муж – Волков Станислав Борисович, является действительным членом Академии наук СССР.
  «Вот тебе и мадам Волкова…, - подумал Виктор. – Надо быть очень внимательным, чтобы избежать возможных провокаций».
  – Теперь мне все понятно, кто есть кто, – произнес оперативник. - А меня зовут Котов Виктор Николаевич. Я буду заниматься розыском вашей дочери. Вы, надеюсь, не будете против того, что я буду задавать вопросы, которые могут показаться вам не совсем тактичными, а может, даже глупыми.
  – Хорошо, – скорей пропела, чем произнесла Александра Петровна. – Скажите, как долго, вы занимаетесь этим делом, я имею в виду розыском.
  Виктор улыбнулся и сделал вид, что не расслышал ее вопроса. Он достал из папки лист бумаги и положил его перед собой.
  – Тогда мой первый вопрос. Когда и при каких обстоятельствах вы узнали о знакомстве вашей дочери с мужчиной по имени Илья? Она вам рассказывала, как произошла их первая встреча?
  Прежде чем ответить на вопрос, женщина задумалась. Похоже, она вспоминала этот день. Выдержав артистическую паузу, она произнесла:
  – О том, что моя дочь встречается с взрослым мужчиной, я узнала месяц назад. Я случайно заметила ее в красной машине с ним.
  – Скажите, где вы их заметили? Я имею в виду, в какой части города – в центре, на окраине?
  Александра Петровна сморщила лоб и посмотрела на Виктора, которой ожидал ее ответа.
  – Точно не помню. По-моему, на улице Павлюхина. Я ехала в машине своего коллеги по работе, и мы остановились около железнодорожного моста на светофоре. Рядом с нами остановилась красная машина, в салоне которой я увидела дочь.
  – Понятно. Марку машины и государственный номер вы, наверное, не запомнили?
  – Почему же? Машина – «Жигули», а вот государственный номер я точно не помню.
  – Жалко. Это бы заметно продвинуло бы нас в розыске вашей дочери. Таких красных машин в городе сотни, а может быть, и тысячи.
  – Я все понимаю, но помочь вам, я ничем не могу. Когда я поинтересовалась у дочери о мужчине, с которым она находилась в автомобиле, она с неохотой рассказала мне про обстоятельства их знакомства.
  Волкова замолчала. В уголках ее глаз заблестела слеза.
  – Со слов дочери, этот мужчина по имени Илья, месяц назад совершил наезд на Катю на улице  Кремлевская, когда она направлялась к своей школьной подруге. После наезда молодой человек посадил мою дочь в свою машину и повез в Институт травматологии, где ее осмотрели врачи. Слава Богу, все тогда обошлось благополучно: дочка, кроме ушиба мягких тканей правой ноги, других травм не получила. После этого случая дочь увлеклась этим молодым человеком. Она чуть ли не каждый день бегала к нему на свидание, приходила домой поздно, много плакала, как обычно плачут девушки в ее возрасте. Неделю назад она узнала от Ильи, что тот женат, и его жена, аспирантка нашего университета, ждет ребенка. Судя по состоянию дочери, мне тогда показалось, что она наложит на себя руки. Если бы не поддержка ее подруги, я не знаю, чем бы это все закончилось.
  – Значит, ваша дочь очень эмоционально восприняла эту новость. Что было дальше?
  – За четыре дня до ее исчезновения, к дочери пришла Ольга. Они долго о чем-то разговаривали, а затем, не сказав мне ни слова, ушли. Я не слышала, о чем они говорили, так как дочь плотно закрыла дверь в свою комнату. Часов в восемь вечера Катя позвонила мне и сказала, что придет домой в десять вечера. Однако, пришла намного позднее, от нее пахло табаком и спиртным. Я попыталась узнать, где она была, но дочь отказалась разговаривать на эту тему. Совсем недавно я увидела у нее дорогое золотое кольцо с бриллиантом. Она сказала, что это подарок. Кто ей подарил это кольцо, я не знаю….
  Волкова замолчала. Виктор понял, что ей тяжело рассказывать ему все это в прошедшем времени.
  – Вы, успокойтесь. Если ваша дочь жива, то я непременно найду ее и приведу к вам за руку.
  Она взглянула на Виктора, и слезы, будто два маленьких бриллианта, скатились по ее напудренным щекам, оставив слегка заметные бороздки. Достав из сумочки еще один  носовой платок, она смахнула их и  посмотрела на Котова.
  – На следующий день я позвонила Ольге и поинтересовалась, где они были вчера вечером. Та мне, конечно, ничего не сказала, но все же, я поняла, что Катя рассорилась с Ильей и уже неделю, как не встречается с ним. Это была неожиданная для меня новость, ведь я все это время считала, что дочь проводит вечера с ним. Вот и в тот вечер, перед ее исчезновением, к ней зашла Ольга, и они вдвоем ушли из дома. Я ее ждала, но, ни в десять, ни в двенадцать часов ночи она так и не вернулась домой. Мы с отцом прождали ее всю ночь. Утром я позвонила Ольге, и от ее матери узнала, что та, тоже не ночевала дома. Я написала заявление и пошла в милицию, но мне посоветовали подождать трое суток, так как, по словам сотрудников милиции, моя дочь могла где-нибудь задержаться и, возможно, вернется со дня на день. Когда прошли эти три страшных для нас дня, я позвонила своему брату в Обком партии и попросила его помочь организовать розыск дочери. Он связался с вашим министром, и теперь эти материалы у вас в работе.
  Виктор с сочувствием посмотрел на нее. Ему было жаль эту женщину, но он задал ей новый вопрос:
  – Скажите, Александра Петровна, у вашей дочери был какой-то сексуальный опыт, были случаи, когда она сутками не появлялась дома?
  Котов не ожидал, что этот вопрос вызовет у Волковой такой шквал негодования. Лицо ее покраснело от возмущения. Она широко открыла рот и стала ловить им воздух.
  – Вы за кого принимаете мою дочь! За проститутку? Да, как вам не стыдно об этом интересоваться у ее матери? Вы считаете, что она где-то в притоне спит с мужиками, а я бегаю по милиции и напрягаю работой ее сотрудников!
  Оперативник просто опешил от этого «суворовского натиска». Он хотел что-то спросить, но от растерянности лишь махнул рукой. Прошло около минуты, прежде чем Волкова перестала на него кричать.
  – Извините, но я не хотел обидеть ваши материнские чувства. Понимаете, я просто обязан был спросить вас об этом. Кстати, если можете, то принесите мне медицинскую карточку вашей дочери. Думаю, что она пригодится мне в работе по ее розыску.
  Задав Волковой еще несколько вопросов и уточнив отдельные моменты из личной жизни  дочери, Котов проводил ее до выхода из министерства.
  – Скажите, Виктор Николаевич, могу ли я рассчитывать на то, что моя дочь здорова, и вы ее разыщете в ближайшее время?
  – Трудно сказать, Александра Петровна, я не ясновидящий. Думаю, если бы с ней ничего не произошло, то она бы дала вам о себе знать.
  Лицо женщины побелело.
  – Вы хотите сказать, что ее нет в живых? Да, я на вас буду жаловаться министру! Разве так можно говорить родной матери, пока не обнаружено тело ее ребенка!
  Виктор извинился. Простившись с ней, он направился к себе в кабинет и начал составлять план оперативно-розыскных мероприятий.

***
  Всю неделю Виктор посвятил рассылке различных запросов. После окончания рабочего дня, оставшись один в кабинете, он просматривал отчеты ГАИ, стараясь среди тысяч автомашин красного цвета отыскать ту единственную, принадлежащую молодому мужчине, по имени Илья.
  Вот и сегодня, посвятив целый час этой работе, он отодвинул от себя двухметровую распечатку. Поиски автомашины по принципу цветовой гаммы начинали потерять всякий смысл. Машина могла быть зарегистрирована не только на территории нашей республики, но и абсолютно в любой точке Советского Союза. Он не исключал и того, что она могла быть перекрашена после какого-нибудь ДТП.
  «Что же делать? С кем посоветоваться? С Козиным? Нет, только не с ним, он не поможет и не подскажет, – размышлял Котов. – Что же делать?»
  Виктор сидел в полной растерянности, не зная, что делать дальше. Неожиданно Котов вспомнил слова Волковой о том, что Илья был человеком женатым, что его жена - аспирантка Казанского государственного университета и должна была в ближайшее время выйти в декретный отпуск. От этой мысли он готов был пуститься в пляс. Еще минуту назад казавшаяся совсем потерянная нить, связывавшая Илью и Екатерину Волкову, вновь обрела реальные черты.
  Утром Виктор был уже в отделе кадров Казанского университета.
  – Котов, оперуполномоченный Управления уголовного розыска, – представился он начальнику отдела кадров. – Мне необходима от вас срочная справка.
  Женщина испуганно взглянула на него. Ее явно пугала его возбужденность.
  – Какая справка? – поинтересовалась она у него.
  – Мне нужны сведения обо всех аспирантах женского пола вашего учебного заведения, которые ушли или собираются уходить в декретный отпуск. Я буду очень признателен, если вы приложите к этой справке копии свидетельств о браке и адрес ее фактического проживания.
  Начальник отдела кадров усмехнулась. Что-то в вопросе Котова явно рассмешило ее.
  – Вы понимаете, товарищ, что это очень большая работа, и она потребует от сотрудников немалых усилий.
  Виктор не дал ей договорить до конца, оборвал на полуслове. Он уперся руками в стол и резко произнес, чеканя каждое свое слово:
  – Разве вам непонятно, какое подразделение МВД я представляю? Я еще раз говорю вам, что мне эта справка необходима прямо сейчас. Будьте добры подготовить ее и все соответствующие бумаги, или мне придется изъять все ваши документы. Вы, надеюсь, поняли меня?
  – Хорошо, товарищ Котов. Подождите немного, сейчас, справка будет готова.
  – Вот и договорились. Я зайду через два часа. Извините, дела.
Виктор поблагодарил ее и вышел из кабинета. Котов ослабил узел галстука и направился в сторону министерства.
  Вернувшись к себе кабинет, он занялся оформлением розыскного дела.
  – Ну что, сыщик? Нашел Волкову? – поинтересовался у него Козин. – Давай, ищи…. Работать нужно по этому делу не только ногами, но и головой. Мы все научились лясы точить, а вот, как дойдет дело до конкретики, вдруг, оказываемся в глубокой яме.
  – Вы бы лучше, как исполняющий обязанности начальника, посоветовали, что делать мне дальше, а не смеялись бы надо мной. Я не думаю, что вы бы сами нашли Волкову за это время.
  – Не нужно судить по себе, Котов, я не такие дела вытаскивал. Главное – определиться с человеком и мотивом.
  – Я уже докладывал вам, что в этом деле даже не от чего оттолкнуться. Вот просто так ушла с подругой и пропала. Куда пошла, зачем пошла – никто не знает, даже родная мать. Известно лишь, что она встречалась с мужчиной по имени Илья. Вот и вся информация.
  За разговорами Виктор не заметил, что наступил обеденный перерыв. Он набрал номер телефона начальника отдела кадров и, откинувшись на спинку стула, стал ждать ответа. Не дождавшись, он позвонил по другому телефону.
  – Здравствуйте! Вас беспокоит сотрудник уголовного розыска Котов. – Будьте добры, соедините меня с вашим начальником или пригласите ее к телефону.
  – Извините, ее нет. Она ушла в поликлинику и еще не вернулась. У нее что-то с сердцем.
  – Передайте ей, пожалуйста, что я зайду за документами завтра утром. Пусть не болеет и скорее поправляется.
  Виктор положил трубку и задумался. Ему вдруг стало немного стыдно за свое поведение. Однако, заставить эту прожженную чиновницу сделать то, что она должна была делать без особого нажима, он по-другому не мог.

***
  Около шестнадцати часов ему позвонила мать Волковой.
  – Виктор Николаевич! Здравствуйте! – обратилась она к  нему. – Вы можете принять сегодня меня? Я здесь, в приемной….
  – Хорошо, Александра Петровна. Я сейчас спущусь за вами.
Вместе с ней они поднялись к нему в кабинет. Она снова постелила платочек на стул, лишь после этого присела. Она, молча, протянула Виктору почтовый конверт.
  – Что это?
  – Это моя жалоба, которую я хотела передать вашему руководителю. Почитайте ее….
  – Тогда почему вы передаете ее мне? Отдали бы в секретариат министерства.
  – Я не хотела обижать вас, Виктор Николаевич, этой жалобой. Вы, как мне недавно стало известно, начинающий сотрудник, и бить вас по рукам своей жалобой было бы не совсем тактично с моей стороны.
  – Спасибо за искренность, Александра Петровна. Вы правы, я не так давно работаю в Управлении и таких серьезных дел, у меня еще не было.
  – Вот и я об этом. Ваше руководство МВД могло бы передать это дело более опытному сотруднику. Поймите меня, Виктор Николаевич, как мать. У меня пропала единственная дочь, и я бы хотела, чтобы ее розыском занимался опытный сотрудник вашего Управления, а не вы.
  – Александра Петровна, неужели вы считаете, что этот сотрудник будет работать по этому делу лучше, чем я? Скажите, чем же я не устраиваю вас? Вот вы, родная мать, даже не знали, с кем встречалась ваша единственная дочь, а хотите, чтобы я за два дня узнал, кто этот молодой человек? Вы сами подумайте, мы же не волшебники. Мы такие же люди, как и вы.
  – Зачем вы оправдываетесь передо мной? – произнесла Волкова. – Неужели для того, чтобы ваше руководство положительно решило эту проблему, мне нужно будет обращаться к своему брату в Обком КПСС?
  Она сделала небольшую паузу. Она явно ждала ответа.
  – Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос, Александра Петровна. Я бы вам посоветовал обратиться к начальнику нашего Управления. Скажите, у вас есть ко мне какие-то конкретные претензии?
  – Лично к вам, Котов, как к человеку, у меня нет, а вот, как к специалисту… Я не хочу, чтобы вы загубили это дело.
  Ее глаза буквально впились в Виктора, и ему показалось, что если бы она могла, то, наверняка, испепелила бы его своим взглядом.
  – Я не буду возражать, если руководство решит передать это дело другому сотруднику. Но, я могу лишь пообещать вам, что сделаю все, чтобы найти вашу дочь. Впрочем, и в районных отделах милиции много хороших сотрудников.
  Волкова задумалась, а затем, поднявшись со стула, попросила проводить ее до выхода.
  – Ладно, пусть это дело пока останется у вас. Я верю вам, Виктор Николаевич, – сказала она при выходе из министерства. – Дайте, мне слово офицера, что вы сделаете все, чтобы найти мою дочь скорее живой, чем мертвой.
  – Я даю вам это слово. Только прошу вас, Александра Петровна, не мешайте мне заниматься розыском вашей дочери.
  Они расстались. Она побрела по улице Дзержинского в сторону Ленинского садика, а он, направился на рабочее место.

***
  На следующее утро Виктор был в отделе кадров университета. К его удивлению, дверь начальника отдела оказалась закрытой. Недолго думая он постучался в соседний кабинет.
  – Разрешите войти? – обратился Котов к женщине, сидевшей за столом.
  – Что вам нужно? Неужели вы не видите, что я занята? – раздраженно произнесла она.
  – Не нужно шуметь, гражданочка! – ответил оперативник. – Моя фамилия Котов, я из уголовного розыска. Вы не подскажете, где ваша соседка?
  Женщина, едва сдерживая себя от возмущения, ответила:
  – Ее сегодня не будет. Если вы в отношении списка аспирантов, то пройдите в соседний кабинет, он там.
  – Спасибо. Могу дать бесплатный совет: вы будете выглядеть намного лучше, если начнете улыбаться, а не хмуриться.
  – Какой нахал! А еще говорит, что из уголовного розыска, – услышал он за своей спиной.
  Виктор плотно прикрыл за собой дверь и направился в соседний кабинет. Получив заветные списки, он вышел на улицу и привел на лавочку в парке. Представленный ему список состоял всего из шести фамилий. Котов сразу наткнулся на фамилию аспирантки - Серовой Раисы Ивановны, мужем которой был Серов Илья Леонидович. Набрав номер телефона ГАИ, Виктор попросил дежурного навести для него справку.
  – Что тебя интересует? – спросил он Котова.
  – Пробей, пожалуйста, Серова Илью Леонидовича по своим учетам. Мне нужны: марка, цвет и государственный номер его транспортного средства.
  – Вопросов нет. Жди, сейчас пробью, – произнес дежурный и положил трубку.
  Ждать пришлось недолго. Минуты через три, Виктор снова набрал его номер. Услышав знакомый голос сотрудника ГАИ, он поинтересовался результатом.
  – Пиши…   Серов Илья Леонидович, 1970 года рождения, уроженец города Силламяэ Эстонской ССР. Проживает: город Казань, улица Ботаническая, дом семнадцать, квартира шесть. Работает заместителем директора городского пассажирского автобусного предприятия номер четыре. Имеет в личном пользовании автомашину марки «Жигули» пятой модели красного цвета.
  Закончив писать, Виктор с облегчением вздохнул. Душа его ликовала. В этот момент Котову показалось, что он находится на грани раскрытия тайны исчезновения гражданок Волковой и Левшиной. Но до установления истины было еще далеко.

***
  Илью Серова, Котов встретил в помещении приемной Министерства внутренних дел. Он сидел на стуле и читал последний номер «Комсомольской правды».
  – Извините, кто из вас Серов Илья Леонидович? – обратился Виктор к гражданам, столпившимся в приемной.
  – Я, а вы и есть Котов?
  – Пройдемте, мне нужно с вами переговорить…
  Серов свернул газету и, засунув ее в кожаный портфель, проследовал за ним. Они вошли в кабинет.
  – Присаживайтесь, Илья Леонидович…
  Что Котов уже знал о Серове, что тот родился в Прибалтике в семье военнослужащего. После окончания средней школы отслужил в армии. Службу проходил в Псковской десантно-штурмовой дивизии, в разведывательном взводе. Демобилизовавшись, он поступил в Московский институт народного хозяйства. Два года назад, его назначили заместителем директора крупного автохозяйства города. В прошлом году он женился на выпускнице Казанского университета. Родители жены помогли им встать в очередь на приобретение кооперативного жилья, а пока семья Серовых проживала на улице Ботаническая в небольшой квартире, которая принадлежала бабушке его жены.
  «Да, немного», – посетовал он, продолжая внимательно изучать лицо Серова, прикидывая про себя, с чего начать беседу.
  Судя по его лицу, тот заметно волновался, так как еще не знал причины вызова в Управление уголовного розыска.
  – Ну что, Илья Леонидович, давайте знакомиться. Моя фамилия Котов, зовут меня Виктор Николаевич. Я занимаюсь розыском лиц, пропавших без вести.
  – Извините, но мне ваша должность, ни о чем не говорит….
  – Зря, гражданин Серов, вы улыбаетесь. Я вас пригласил поговорить о пропавшей  Волковой Кати. Вы же не будете отрицать, что знакомы с ней?
Виктор внимательно смотрел на него и не мог не заметить, как у него слегка дрогнули руки, а в глазах промелькнул огонек страха. Однако, это длилось всего лишь мгновение. Он моментально овладел своими эмоциями. На его лице возникла гримаса, которая должна была показать Кротову, что он силится вспомнить, названную им фамилию.
  – Не мучайтесь, Серов. Это, именно та девушка, которую вы сбили на своем автомобиле. Вспомнили, или мне еще нужно что-то сказать, чтобы вернуть вам память?
  Лицо молодого человека на какой-то миг словно окаменело, а затем он широко улыбнулся и равнодушно произнес:
  – Вы знаете, Виктор Николаевич, если бы вы не сказали об этом неприятном случае, то я вряд ли бы вспомнил о существовании этой девушки. Вы сами молодой человек и, по всей вероятности, хорошо понимаете, что таких знакомых, как Волкова, у меня десятки. Наличие машины позволяет мне не останавливаться на какой-то одной девушке.
  – Странно, что вы не помните эту девушку. Таких красивых девушек не так много в нашем большом городе.
  Серов мельком взглянул на фотографию, лежавшую на столе. Лицо его вновь окаменело, а затем он, как и в прошлый раз, улыбнувшись, произнес:
  – Виктор Николаевич, я не думаю, что вы пытаетесь связать исчезновение этой милой девушки с тем, что я знаком с ней. Не делайте из меня Синюю Бороду. Я не убиваю девушек и не пью их кровь. Я человек женатый, моя жена скоро станет матерью.
  Котов сделал небольшую паузу. Он достал сигарету и, взглянув на Серова, произнес:
  – Вы не возражаете, если я закурю, Илья Леонидович. Вы же достаточно умный и образованный человек, и мне не совсем понятна занятая вами позиция в нашем разговоре. Я пока ни в чем вас не обвиняю. Я лишь пытаюсь узнать, в каких вы состояли отношениях с пропавшей без вести гражданкой Волковой. Поймите меня правильно. Маленькая ложь, всегда вызывает большое недоверие к человеку. Почему вы отказываетесь от знакомства с Волковой, когда вас видели вместе с ней не только ее друзья, но и ее мать, ваши друзья и знакомые. Не кажется ли вам все это довольно странно? Если вы хотите, чтобы я каждый свой шаг подкреплял каким-то документом - пожалуйста. Их у меня вполне достаточно. Только учтите, что тогда вы сегодня домой уже не придете, не придете и завтра. Вас устраивает подобный расклад?
  Котов не рассчитывал, что его слова так могут напугать Серова. Он побледнел, руки его мелко задрожали.
  – Зачем вы меня пугаете, Виктор Николаевич? Я женатый человек, а вы шьете мне какую-то внебрачную связь с малознакомой мне девушкой. Как бы вы повели себя, будучи на моем месте? Бросились бы мне на шею и со слезами на глазах стали бы все рассказывать? Я все время пытался понять вас, чего вы хотите от меня? Признания или еще чего-то? Что вы думаете, я не знаю, кто ее родители и родственники? Великолепно знаю! Знаю и то, что вы будете лезть из кожи вон, чтобы обвинить меня в исчезновении этой Волковой.
  Он замолчал и отвернулся в сторону. Время шло, но Серов продолжал молчать.
  – Серов! Речь идет не о родителях и родственниках Волковой. Мы с вами разговариваем лишь о самой Кате. Мне трудно понять вашу попытку отрицать сам факт знакомства с ней.
  Серов по-прежнему молчал. Судя по его поведению, Илья явно боялся откровенного разговора и всячески старался скрыть от Котова свои эмоции, которые легко читались у него на лице. Почувствовав, что пауза затягивается, он снова посмотрел на оперативника и произнес:
  – Виктор Николаевич! Если ко мне больше нет вопросов, то разрешите мне покинуть ваш кабинет. По-моему, я слишком долго задержался здесь. И еще, когда у вас, Виктор Николаевич, появятся конкретные факты моей причастности к исчезновению этой девушки, тогда и вызывайте, а иначе я забросаю все инстанции жалобами на ваши незаконные действия. Как-никак, мы живем в демократическом государстве, и презумпцию невиновности еще никто не отменял.
  Серов встал со стула и направился к двери. Котову ничего не оставалось, как проводить его до выхода из МВД.

***
  С утра Котов стал методически обходить все квартиры в доме, где проживал Серов. Он предъявлял жильцам фотографии пропавших девушек и интересовался, видел ли кто из них этих девушек. Опрос жильцов дома показал, что многие из них видели их, они часто приходили к Серову в отсутствие его жены. Так, его соседка по лестничной площадке в доверительной беседе сообщила, что Илюша, как называла она Серова, неоднократно приводил поочередно этих девушек к себе домой. Однажды, они появились возле дома около десяти часов вечера. Обе девушки, похоже, были пьяны. Они стали выкрикивать его имя, вызывая его на улицу. В этот день из санатория вернулась жена Ильи и в этот момент была дома. Услышав крики, она вышла на балкон и увидела их. В квартире Серовых мгновенно разразился ужасный скандал. Жена обвинила его в измене и стала собирать свои вещи. Минут через десять скандал достиг апогея, и она, схватив первые попавшие ей под руку вещи, ушла из дома.
  «Надо же было так проколоться, – подумал Виктор о Серове. – Он, наверняка, не ожидал, что попадет в такую неприятную историю».
  Вечером, когда Котов уже собирался уходить с работы, неожиданно для него ему позвонил Серов.
  - Вы можете принять меня? Я нахожусь в приемной министерства.
Котов невольно посмотрел на часы: до окончания рабочего дня оставалось пятнадцать минут.
  – Виктор Николаевич, я очень бы хотел с вами встретиться и поговорить. Вы знаете, я приношу извинения за свою несдержанность при прошлой беседе. Думаю, что я вас надолго не задержу.
  «Интересно, зачем он пришел? Испугался? Хочет покаяться?» - промелькнуло в голове Виктора.
  – Хорошо, сейчас я за вами спущусь, и мы поговорим у меня в кабинете.
  Виктор вошел в приемную и, увидев Серова, знаком предложил ему следовать за ним.
  – Илья Леонидович, я хотел бы обратить ваше внимание на то, что вы находитесь в Министерстве внутренних дел, а если точнее: в кабинете отделения розыска. Вам это понятно?
  Он, молча, кивнул, хотя, судя по его лицу, явно не понимал, к чему Котов все это ведет.
  – Меня вы уже знаете. Я уполномочен опросить вас по факту безвестного исчезновения гражданок Волковой и Левшиной. По закону вы обязаны отвечать на поставленные мной вопросы, удобны они вам или нет. На отдельные из них вы можете не отвечать, но вы обязаны не лгать. Все попытки уйти от ответа я буду истолковывать как заведомо ложные, что автоматически может подвести вас под уголовную ответственность.
  – Виктор Николаевич, я не понимаю, о чем вы говорите. О какой уголовной ответственности может идти речь? Мы же с вами уже встречались и разговаривали.
  – Тогда была просто беседа. Вам это понятно?
  Он кивнул. Виктор впервые в жизни решил блефовать.
  – Извините меня, я просто забыл вас предупредить, что прокуратурой республики возбуждено уголовное дело по статье убийство, и теперь все наши беседы оформляются не объяснениями, как было раньше, а протоколами допросов.
  Котов, молча, протянул ему бланк протокола и попросил расписаться под ссылкой, о том, что он может быть привлечен к уголовной ответственности за ложные показания.
  Серов прочитал эту ссылку и расписался.
  – Теперь мы выполнили все формальности, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом.
  Виктор снова посмотрел на Серова. Тот был явно растерян услышанным известием.
  – Ну что, гражданин Серов, перейдем к официальной части. Расскажите мне, Илья Леонидович, при каких обстоятельствах вы познакомились с Волковой и Левшиной.
  Серов отстраненно посмотрел куда-то в сторону. Время шло, а он все продолжал молчать и смотреть в окно.
  – Гражданин Серов, вам понятен мой вопрос? – спросил его Абрамов.
  Он вздрогнул и, сделав небольшую паузу, начал говорить:
  – С Катей я познакомился месяца три назад. Нашему знакомству способствовало ДТП на улице Кремлевской. Я ехал на работу и немного задумался. Девушку я увидел в самый последний момент. Я попытался затормозить, но у меня не получилось. Машина зацепила ее правым крылом автомобиля, и она упала. Испугавшись, я выскочил из машины и, подняв ее на руки, посадил в свой автомобиль. Я сразу же поехал с ней в Институт травматологии, который, как вы знаете, находится на улице Горького. Я долго сидел в приемной и ждал результатов обследования. Время шло, а она не выходила. Я начал переживать за нее, ведь от ее здоровья зависело мое будущее.
  Катя появилась в приемной часа через два. Она слегка прихрамывала на правую ногу. Вышедший вслед за ней врач поинтересовался, кем я прихожусь этой девушке. Мне ничего не оставалось, как сообщить ему, что я являюсь ее женихом. Врач сказал, что Катя «родилась в рубашке», так как не получила ни одной серьезной травмы, и все обошлось лишь небольшими ушибами правого бедра.
  Чтобы как-то загладить свою вину, я пригласил Катю вечером в кафе. Мы заехали к ней домой, где она переоделась, а затем направились в кафе. В тот день мы долго сидели там. Около десяти вечера я предложил Кате поехать ко мне домой. Она согласилась. Жена моя в это время находилась в гостях у своих родственников и я жил один.
  Несмотря на свою молодость, Катя была довольно опытной в сексе. Что она творила в постели, невозможно рассказать простым языком. Когда мы оба окончательно устали от сексуальных забав, я поинтересовался, где она приобрела такой опыт. Екатерина оказалась девушкой без комплексов и рассказала, что, еще, будучи школьницей, около года встречалась с одним женатым мужчиной, который и научил ее всем этим премудростям. С ее слов я понял, что этим мужчиной был сослуживец ее дяди, который работал в Обкоме КПСС.
  Недели через две Катерина познакомила меня со своей близкой подругой Ольгой. Однажды я заехал за Ольгой домой, чтобы забрать ее, а затем вместе с ней поехать за Катей. Мы тогда собирались на шашлыки к моему знакомому на дачу. Ольга оказалась дома одна. Я не знаю, как это все сейчас объяснить, но к Кате мы в тот день не поехали. Весь вечер мы провели с Ольгой в ее постели.
  Так продолжалось около месяца. Этот месяц показался мне каким-то кошмаром. Я просто разрывался между девчонками и никак не мог остановить свой выбор на одной из них. Думаю, что они, по всей вероятности, догадывались об этом, но никто из них мне ничего не высказывал. Однажды, когда мы были с Катей у меня дома, она случайно увидела мою свадебную фотографию. Катя схватила ее и порвала на мелкие кусочки. Через минуту-другую у нее началась настоящая истерика. Она кричала, плакала и обвиняла меня в том, что я специально скрыл от нее свое семейное положение, чтобы затащить ее в постель. Если бы она раньше знала, что я женат, то никогда и ни за что не позволила бы себе связаться со мной.
Устав от крика и слез, она затихла на диване и предложила мне развестись с женой.
  – Ты хоть сама понимаешь, что говоришь? Взять и уйти из семьи? У нас скоро должен родиться ребенок! Давай, закроем эту тему, я больше не хочу обсуждать ее.
  – А как же я? Ты обо мне подумал? Вот что, Илья, если ты не в состоянии сам решить вопрос с женой, тогда я его решу сама. Я сделаю все, чтобы вы не жили вместе.
  – Слушай, Катя, причем здесь моя жена? Я тебе ничего не обещал и, следовательно, не связан с тобой никакими обязательствами. Если на то пошло, то я могу тебе сказать, что я спал не только с тобой, но и с твоей подругой Ольгой.
Она практически не отреагировала на мою реплику в отношении Ольги. Посмотрела на меня, как удав на свою жертву, и тихо произнесла:
  – Подруга не жена, ее я всегда могу поставить на место. Вот что, Илья, выбирай – или я, или тюрьма. Мне еще нет восемнадцати, и я посажу тебя за половую связь с несовершеннолетней. Я прямо сейчас поеду в больницу и заявлю об изнасиловании. Как тебе такой ход? Когда акт экспертизы будет у меня на руках, тогда ты, наверное, сможешь решить этот вопрос в мою пользу.
  Она вскочила с кровати и стала быстро одеваться. Остановившись в дверях, она посмотрела на меня, рассчитывая на то, что я попытаюсь ее остановить. В тот вечер я набрался мужества и выгнал ее из квартиры, так как другого выхода тогда у меня просто не было. Два дня я не видел Катю и посчитал, что наше знакомство закончилось. Однако на третий день Катя пришла к дому с Ольгой. Они были пьяны и едва держались на ногах. В этот вечер вернулась моя жена.
Она как раз вышла на балкон, чтобы повесить выстиранное белье.
  – Кто эти девушки? – спросила меня жена, что стоят под балконом. – Почему они требуют, чтобы ты вышел к ним?
  Мне ничего не оставалось делать, как попытаться соврать жене:
  – Это девчонки с моей работы. У одной сегодня день рождения, вот они и выпили, а сейчас хотят, видимо, меня затащить на день рождения. Я им утром сказал, что живу один, что жена - на даче. Наверное, они, поэтому и пришли.
Я открыл дверь и вышел на балкон. Знаками я стал показывать им, что выйти на улицу не могу, так как дома находится жена. Это еще больше распалило их.
  – Илья, выходи! – кричали они в полный голос и стали бросать в стекло кусками льда. – Чего ты прячешься за юбкой жены! Если ты не выйдешь сам, то мы поднимемся к тебе и поговорим с твоей женой.
  Это уже было верхом наглости. Услышав их слова, жена схватила вещи и просто убежала из дома, в прямом смысле этого слова. Одевшись, я спустился вниз. Увидев меня, они перестали кричать, и подошли ко мне.
  – Илья! – произнесла Катя. – Это твоя жена промчалась мимо нас, словно ракета? Я же тебе говорила, что я вас разведу, а ты почему-то не верил. Кстати, видишь медицинскую справку? В ней черным по белому написано, что я подверглась насилию со стороны неизвестного мужчины. Если ты не передумаешь, то этим мужчиной можешь оказаться ты.
  Чтобы не привлекать внимания соседей, я повел их в сторону ДК имени Кирова. Остановившись в сквере возле Дворца культуры, я стал уговаривать ее, чтобы она не лезла в мою семейную жизнь. Однако, чем больше я  просил Екатерину, тем неуступчивее она становилась. В тот вечер, я впервые ударил женщину по лицу. Этой женщиной, как вы, наверное, догадались, оказалась Катя. Ударил я ее несильно – просто дал пощечину. Она мгновенно протрезвела и прекратила не только кричать, но и угрожать. Глядя на нее, замолчала и Ольга. Выдержав испепеляющий взгляд Кати, я произнес, стараясь придать своему голосу как можно больше твердости:
  – Если вы обе еще раз появитесь у меня на пути, я вас просто убью. Вы меня поняли?
  После этого я отправился домой и больше их не видел, – закончил рассказ Серов.
Илья замолчал и посмотрел на Котова, стараясь угадать, какое впечатление произвел на него его рассказ.
  – У меня к вам один вопрос, Илья Леонидович. Вспомните, когда это было? Мне нужна точная дата.
  Серов на минуту задумался, а затем уверенно произнес:
  – Это было в конце декабря этого года. Дату, я точно не помню.
  – А вы постарайтесь, это очень важно.
  Он задумался.
  – Если мне не изменяет память, это было двадцать пятого декабря.
  Котов записал дату, а затем попросил его подписаться под объяснением.
  - Выйдите в коридор, посидите немного, я вас провожу до выхода.

***
  Утром Котов позвонил Волковой и пригласил ее к себе в МВД. Договорившись о времени встречи, он быстро набросал план беседы и стал ждать ее прихода. Громко зазвонил стоявший на столе телефон. Виктор поднял трубку и услышал голос Волковой.
  – Александра Петровна? Я уже спускаюсь… – произнес он и чуть ли не бегом бросился из кабинета.
  Волкова вошла в кабинет в длинном кожаном пальто с норковым воротником. Осмотрев стоящие вдоль стены стулья, она выбрала среди них тот, который был чище, и села на него. Она достала из сумки небольшое зеркальце и слегка поправила выбившийся из-под шапки локон. Положив зеркальце в сумку, она посмотрела на Виктора и сказала своим грудным бархатным голосом:
  – Я слушаю вас, Виктор Николаевич. Надеюсь, вам есть чем порадовать материнское сердце?
  – Александра Петровна, хочу вас обрадовать. Я нашел Илью. Это Серов Илья Леонидович, работает заместителем директора одного из городских транспортных предприятий. Сейчас, я плотно работаю с ним. Первоначальные мероприятия каких-либо положительных результатов пока не дали. Серов не отрицает своего знакомства с вашей дочерью. Меня интересует один человек из окружения вашего брата. Как его зовут, я не знаю, но не исключаю того, что ваш брат хорошо знает его.
Волкова как-то неестественно улыбнулась Котову и, не скрывая удивления, поинтересовалась:
  – Извините, Виктор Николаевич, но я так и не поняла, зачем вам этот человек? Что вы от него хотите, и какое отношение он имеет к исчезновению моей дочери? Вы же видите, это солидный человек. Мне кажется, что вы не совсем там ищите виновных? А, может, вы считаете их уже мертвыми?
  Теперь удивился Виктор, так как ожидаемого взрыва эмоций со стороны Волковой не произошло. Просьба Котова просто повисла в воздухе. Он смотрел на Волкову, а она смотрела на него, словно не понимая, зачем ему нужен этот человек.
  – Александра Петровна! – стараясь говорить ровно и спокойно, он снова обратился  к ней. – Вы помните наш предыдущий разговор с вами, в котором я поинтересовался, имела ли ваша дочь какой-то сексуальный опыт в общении с мужчинами? Тогда вы возмутились и отказались отвечать на этот вопрос. Так вот, совсем недавно я узнал, что ваша дочь была любовницей сотрудника Обкома КПСС, который работает вместе с вашим братом. Мне нужно знать фамилию этого человека, чтобы встретиться с ним и переговорить о вашей дочери.
  Пока Виктор говорил это Волковой, ее и без того большие и выразительные глаза становились все больше и больше. Наконец, она вскочила со стула и стремительной походкой вышла из кабинета. Котову ничего не оставалось, как броситься следом за ней.
  – Александра Петровна, остановитесь! Куда же вы? – твердил Виктор, шагая рядом с ней. – Вернитесь, нам еще есть о чем поговорить.
  Она не шла, а скорей неслась по длинному узкому коридору министерства, едва не сбивая сотрудников, не успевших увернуться от нее. Они вместе спустились по лестнице и оказались около выхода из МВД. Волкова остановилась в дверях и возмущенно произнесла:
  – Вы ошибаетесь, Виктор Николаевич! Моя дочь не проститутка и никогда не была ничьей любовницей. Запомните это раз и навсегда. Вы бы больше занимались ее розыском и меньше бы рылись в грязном белье.
  Женщина резко повернулась и скрылась за дверью.

***
  В эту ночь Котов плохо спал. Он всю ночь ворочался с бока на бок, анализируя свой разговор с Волковой. Он хорошо понимал чувства оскорбленной матери. Но, с другой стороны, спросить ее как-то иначе, не затрагивая их, он тоже не мог. Ему нужен был этот человек, чтобы окончательно определиться, работать дальше в этом направлении или нет. Со слов Серова, этот мужчина работал в Обкоме КПСС, что накладывало на все его действия определенный отпечаток. Без помощи Волковой и ее родного брата, Виктор не мог выйти на него, а тем более выяснить его причастность к исчезновению Екатерины.
  Котов с каким-то непонятным ему чувством ждал утра, которое не сулило ему ничего хорошего. Помня возмущенное лицо Александры Петровны, Виктор не думал, что она простит Котову этот неприятный для нее разговор. Он поднялся с кровати и, стараясь не шуметь, стал собираться на работу. Во второй половине дня Котову позвонила Волкова. Ее звонок был столь неожиданным для Виктора, что он растерялся.
  – Виктор Николаевич, я бы очень хотела с вами встретиться, – произнесла Александра Петровна. – Вы меня извините за мою несдержанность.
  – Александра Петровна, давайте встретимся в семнадцать часов у меня в кабинете.
  – Нет, нет, только не в вашем кабинете, там много народу. Я не хочу при них обсуждать частную жизнь моей дочери. Надеюсь, я ясно излагаю.
  – Хорошо. Тогда сами назовите место, и я подъеду.
  – Сад Эрмитаж. Вы знаете, где он находится?
  – Да.
  – Тогда там, в семнадцать часов, – закончила она разговор и положила трубку.
Котов невольно задумался, стараясь угадать, чем была вызвана просьба Волковой, встретиться с ним в малолюдном месте. В семнадцать часов Виктор был в саду Эрмитаж. Он медленно шагал по аллее сада, разыскивал глазами фигуру Александры Петровны. Волкову он заметил еще издали. Она вышла из черной «Волги»  и в сопровождении незнакомого ему мужчины направилась в сторону Котова.
  – Здравствуйте, Виктор Николаевич. Знакомьтесь, это мой брат Тихонов Михаил Петрович. Он, как я вам говорила, работает на очень солидной должности в нашем Обкоме КПСС.
  Тихонов, молча, протянул Котову свою небольшую мягкую руку, которую он крепко пожал. Они присели на ближайшую скамейку, и Волкова, достав из кармана плаща платочек, вытерла им свои повлажневшие от слез глаза.
  – Виктор Николаевич! Прошу прощения, но вы оказались правы. Моя дочь, как выяснилось только вчера, действительно длительное время встречалась с сотрудником из отдела моего брата. Зовут его Покровский Виталий Олегович, ему тридцать девять лет. Мой брат пришлет его завтра к вам в МВД. Я хочу, чтобы вы его допросили по-настоящему, как это умеет делать милиция.
  – Михаил Петрович! Вы сами можете решить этот вопрос одним росчерком пера. Напишите заявление, и Покровского сразу же посадят.
  – Дело не в Покровском. Я с ним разберусь, поверьте мне. Дело в чести моей племянницы. Я не хочу, чтобы эта история стала достоянием общественности. Пусть все ее друзья и подруги считают ее чистой и непорочной.
  – Мы с братом надеемся на вашу порядочность, Виктор Николаевич. Пусть этот разговор останется между нами. Кстати, я вчера, находясь под впечатлением от разговора, написала на вас очередную жалобу. В ней я просила активизировать розыск моей дочери и оказать вам помощь со стороны опытных работников вашего Управления.
  Она достала из сумочки большой и объемный пакет и молча, протянула его Котову.
  – Что это?
  – Жалоба…
  Мило улыбнувшись Виктору, она направилась вслед за братом, который быстрым шагом двигался к ожидавшей его машине.
  Котов проводил их взглядом и посмотрел на наручные часы. Было около восемнадцати часов. Немного подумав, он решил не возвращаться на работу. Подняв воротник куртки, Виктор медленно направился в сторону улицы Горького.

***
  Тихонов, как и обещал, сдержал свое слово. Покровский позвонил Котову в полдень и сообщил, что готов встретиться с ним после восемнадцати часов.
  – Хорошо. Будем считать, что мы с вами договорились. Единственное условие, о чем я вас прошу – не опаздывать. Я не люблю непунктуальных людей.
Несмотря на то, что Покровский работал в Обкоме КПСС, Котов смело озвучил ему свою просьбу, поскольку был уверен, что он проглотит подобную реплику. Как они и договаривались, он позвонил ему ровно в восемнадцать часов. Накинув куртку, Котов спустился на первый этаж и пригласил его проследовать за ним. Через минуту посетитель вошел в кабинет и растерянно остановился в дверях.
  – Проходите, Покровский, – произнес Виктор. – Не нужно стесняться, здесь, кроме нас, никого нет.
  – Странно! Я никогда не думал, что сотрудники МВД работают в подобных условиях.
  – Да это вам не Обком партии. Проходите. Присаживайтесь, где вам удобнее.
Покровский сделал еще несколько шагов и снова остановился в нерешительности.
  «Боится, – глядя на него, сделал вывод, Котов.– Я еще его ни о чем не спросил, а он уже испугался самих стен МВД».
  – Присаживайтесь, Виталий Олегович. Нам, похоже, предстоит тяжелый и не совсем приятный для вас разговор.
  – Какой разговор? Я вроде бы ничего противозаконного не совершал, и поэтому все ваши слова меня пугают и интригуют.
  – Это вам только кажется, что вы ничего не совершали. То, что вы до сих пор находитесь на свободе, это не ваша заслуга, а скорее наша недоработка, – пошутил Котов.
  От его несколько неуместной шутки Покровский побледнел и бессильно опустился на стул. Он был в предобморочном состоянии. Виктору еще никогда раньше не было так смешно, как сейчас. Он впервые в жизни открыто издевался над работником Обкома КПСС, не опасаясь никаких последствий.
  Закончив все формальные процедуры, Котов взглянул на него и задал первый вопрос. Он постарался вложить в него все самое тяжелое, отчего, по его расчетам, Покровский должен был запаниковать.
  – Скажите, Виталий Олегович, когда вы вступали в интимную близость с гражданкой Волковой Екатериной, вы знали, что ей еще не исполнилось восемнадцати лет? Только не врите мне! Вы, будучи человеком грамотным, не могли не знать, что принуждение и вступление в половую связь с девушкой, не достигшей совершеннолетия, влечет за собой уголовную ответственность. Вы поняли мой вопрос?
  Виктор не успел закончить свою речь, как заметил, что лицо сидящего перед ним человека приобрело нездоровый цвет. Он, молча, схватился за грудь и стал медленно сползать со стула. Пока Котов вставал из-за стола,  Покровский оказался на полу. Обездвиженное тело Покровского оказалось настолько тяжелым, что в какой-то момент Котов понял, что поднять его с пола уже не может. Котов открыл крышку пузырька с нашатырем и сунул его под нос Покровскому. Лицо Виталия Олеговича исказила гримаса, он резко отвернулся от пузырька и закашлялся. Взглянув на Покровского, и убедившись, что тот в норме, он повторил свой вопрос. В этот раз он спокойно выслушал его и, ухмыляясь, ответил:
  – Любви все возрасты покорны. Откуда я мог знать, что Волкова несовершеннолетняя. Когда вы бы сами увидели ее тело, ни на минуту бы не задумались о ее возрасте.
  – Я с вами не согласен. Если бы вы поинтересовались у ее дяди возрастом племянницы, то узнали бы. Я не могу не верить гражданину Тихонову, который утверждает, что он неоднократно говорил вам о ее возрасте. Ну, так что мы будем писать? Знали вы об этом или нет? – спросил Котов. – Это очень важный для вас вопрос.
  Покровский посмотрел куда-то в сторону, видно соображая, что ему ответить. Лицо его покраснело от напряжения. Он был не глуп и отлично понимал, что от ответа зависит вся его дальнейшая судьба.
  – Да, я знал, что она несовершеннолетняя, но ничего с собой сделать не мог.
  Словно опытная женщина, она стала играть на моих желаниях, и я потерял голову. Да, да. Вы не улыбайтесь! Она стала играть со мной, словно кошка с мышкой.
  – Расскажите подробно, что между вами было. Можете не стесняться в деталях. Я не буду записывать наиболее острые моменты вашего общения, - предложил ему Виктор. – Я жду!
  Покровский тяжело вздохнул и, попросив воды, начал говорить.

***
  Он закончил свой рассказ. В кабинете повисла тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Виталия Олеговича. Закончив записывать его показания, Котов протянул ему исписанные листы.
  – Прочитайте и распишитесь на каждом листе, – попросил Виктор его.
  – Скажите, Виктор Николаевич, что теперь со мной будет? Меня посадят?
  – Я не судья и не собираюсь решать вашу судьбу. Если в процессе следствия ваша причастность к исчезновению Волковой не найдет своего подтверждения, то у вас есть шансы остаться на воле.
  – Неужели вы думаете, что я мог убить Катю из-за каких-то денег? – с возмущением произнес он.
  – А почему бы и нет? Если человека загнать в угол, то даже такой мирный человек, как вы, способен на преступление. Скажите, Виталий Олегович, по-честному, мысль об убийстве Волковой, наверняка, неоднократно посещала вашу голову?
  Он отшатнулся от Котова, как от прокаженного. Затем, немного подумав, он сказал:
  – Вы правы, Виктор Николаевич. В какие-то моменты я готов был убить ее. Но страх перед законом сдерживал мои эмоции.
  – Скажите, вы были знакомы с подругой Волковой?
  – С Ольгой то? Я не только знаком, но и имел честь выгнать ее из своего дома со скандалом. Эта маленькая наглая шлюха стала предлагать мне себя. Ей тоже, по всей вероятности, захотелось получить колечко с бриллиантом.
  – Понятно, Виталий Олегович. Вы, как сами считаете, что с ними могло произойти?
  – Вероятнее всего, попали на «хорошего» мужика, вот он их и прикончил. Не каждый может вытерпеть шантаж и неприкрытое вымогательство.
  Котов поднялся из-за стола, давая ему понять, что их разговор окончен.
  – Вот что, гражданин Покровский. Я бы попросил вас пока не выезжать за пределы города. Вы можете понадобиться следствию в любую минуту.
  – Вы хотите сказать, что я нахожусь под подпиской о невыезде?
  – Считайте, как хотите, если надумаете куда-то поехать, поставьте меня в известность.
  – Хорошо, Виктор Николаевич. Скажите, а как быть с работой. Что мне сказать товарищу Тихонову?
  – Это ваше дело, Покровский. Вы же меня не спрашивали, когда связывались с Волковой. Так почему сейчас интересуетесь, что вам сказать Михаилу Петровичу?
  Виктор проводил его до выхода из МВД. Когда за Покровским закрылась дверь, он поднялся к себе в кабинет и стал звонить Серову. Трубку долго никто не брал. Наконец, раздался слабый щелчок, и он услышал заспанный женский голос.
  – Вам кого? – спросила женщина.
  – Мне бы услышать Илью….
  – Его нет дома. Он, похоже, у своего приятеля Ильясова Рината. Что ему передать?
  – Передайте ему, что звонил Котов. Пусть он завтра свяжется со мной.
  – Хорошо, – ответила женщина.
  – Минуточку, минуточку, вы говорите, что он у Рината Ильясова, это тот который живет на улице Роторной?
  – Да нет, он живет на улице Павлюхина, в том большом сером доме.
  – Спасибо за подсказку. Не забудьте передать, чтобы он обязательно связался с Котовым.
  – Ладно, не забуду, – произнесла женщина и положила трубку.
  По телефону Котов быстро связался с дежурным по МВД.
  – Привет. Коля, меня интересует некто Ильясов Ринат, проживающий на улице Павлюхина. Если будет время, пробей его по учетам адресного бюро.
  – Постараюсь, – ответил Николай и положил трубку.
  Сложив свои вещи в стол, Виктор стал собираться домой.

***
  Зайдя к себе в кабинет, Виктор присел за стол. На столе лежала записка с номером телефона. Он подвинул ее ближе и прочитал: «Несколько раз звонил Серов. Просил, по мере возможности, связаться с ним по телефону. Козин».
  Котов набрал указанный номер и через минуту услышал голос Серова.
  – Виктор Николаевич! Я уже, который день пытаюсь с вами связаться, но никак не могу застать вас на месте.
  – Извините, я был очень занят.
  – Что-то прояснилось с исчезновением Волковой и Левшиной? Я на досуге поразмышлял и почему-то склонился к мысли, что в их исчезновении был заинтересован лишь один человек – Покровский. Вы же, наверняка, с ним встречались и говорили. Волкова шантажировала его почти открыто. Вы знаете, что она из него выманила?
  – Я все знаю, – спокойно ответил Виктор. – Он мне рассказал. Вы сами, Илья Леонидович, были не менее заинтересованы в их исчезновении. Эти две молодые девушки пытались разбить вашу семью.
  – Это слишком громко сказано. Жена меня давно простила, и у девчонок, как бы они ни пытались это сделать, ничего бы не получилось.
  – Я не берусь об этом судить, так как не знаю, насколько прочны ваши семейные узы. Я жду вас завтра к семнадцати часам.
  – Договорились, – бодро произнес Серов и положил трубку.
  Звонок, прозвучавший минуту назад, заставил Котова совершенно по-другому взглянуть на это дело. Невольно возник вопрос к Серову: почему он все время направляет его куда-то в сторону от себя. Вот и сейчас он снова попытался передвинуть вектор поиска в сторону Покровского.
  «Кстати, почему он сразу не назвал фамилию этого сотрудника Обкома КПСС? Он ведь понимал, что я все равно узнаю, о ком шла речь? Похоже, решил выиграть время. Вот только для чего?» - подумал Котов.
  Виктор попытался смоделировать ситуацию исчезновения девушек, но ничего путного не получалось. Чувствовалось отсутствие нескольких ключевых звеньев, и у него не было четко очерченного мотива преступления.

***
  Ринат оказался довольно веселым и находчивым парнем. Он все время шутил, будто находился на вечеринке, а не в кабинете Управления уголовного розыска.
  – Ильясов, прекращайте балагурить. Я вас о серьезных вещах спрашиваю, а вы здесь устраиваете КВН.
  На какой-то миг он снижал свою активность, а затем, словно забыв слова Котова, продолжал шутить. Вскоре его смех и шутки стали раздражать Виктора, так как, прикрываясь ими, он просто уходил от его вопросов.
  Котову понадобилось достаточно много времени, прежде чем он понял, что за этой маской веселья Ильясов скрывал важное, а именно то, для чего он его и вызывал к себе. Посмотрев на улыбающееся лицо Рината, Виктор, молча, достал из ящика стола постановление о его задержании и начал оформлять. Почему он это сделал, он до сих пор не мог себе объяснить. Стоило ему только вписать в постановление фамилию Ильясова, улыбка мгновенно сползла с его лица.
  – За что вы меня собираетесь закрыть? Я ничего противозаконного не совершал. Я буду жаловаться на вас! Я никого не убивал и не грабил. Почему я должен отвечать за Серова? Да, он просил помочь ему спрятать трупы девчонок, но я отказался участвовать в этом. Вы сами можете у него спросить, он вам это подтвердит.
  От этих слов, волна адреналина захлестнула Виктора с головой. Ему захотелось вскочить со стула и расцеловать этого молодого человека, сидевшего напротив него.
  «Раскрыл! Раскрыл!» – стучало сердце, стараясь вырваться за пределы грудной клетки.
  Стараясь пересилить охватившие его эмоции, Котов посмотрел на Ильясова и вполне равнодушно сказал:
  – Вот вы и спросите Серова об этом в камере, будет он подтверждать ваши показания или нет? Думаю, что вы еще многое вспомните за железной дверью, отделяющей вас от свободы.
  Котов говорил немного саркастически, и любой человек сразу же разгадал бы тактику запугивания, но только не Ильясов. Напуганный возможным задержанием, он явно плохо соображал и не контролировал ситуацию. Он нервно откинулся на спинку стула и стал шарить по карманам. Обнаружив в одном из них носовой платок, он обтер им вспотевшее лицо.
  Судя по его напряженному и сосредоточенному лицу, он всячески старался понять, за что его хотят задержать, ведь он лично ничего противозаконного не совершал. Он не убивал этих девчонок, не прятал их трупы. Ну, обратился к нему с просьбой помочь перепрятать их его знакомый Серов, но он ведь мог и пошутить.
  – Я не хочу в камеру! – прокричал Ильясов. – Что вы делаете, я не преступник!
  Виктор схватил его за ворот пиджака и с силой подтянул к себе.
  – Выбирай! Или камера, или признание! Другого выхода у тебя нет! Ты понял?
  Он отпустил Ильясова. Тело его мгновенно, как ему показалось, сжалось в объеме от охватившего его ужаса.
  – Я не убивал! – закричал он еще сильнее. – Не убивал!
  Виктор протянул ему лист бумаги и пододвинул ручку.
  – Бери ручку и пиши все, что ты знаешь об этом преступлении, иначе я тебя согну в бараний рог!
  Парень схватил лист бумаги и, достав из кармана пиджака шариковую ручку, приготовился писать.
  – На кого мне писать? На вас?
  – В каком смысле на меня? – переспросил его Виктор. – Пиши на имя прокурора республики. Так и пиши, прокурору республики от такого-то. Затем пиши - явка с повинной.
  Ильясов почему-то сунул в рот свою ручку и уставился глазами в потолок. В таком положении он просидел минуты две, а затем, пододвинув поближе лист, начал быстро писать.
  Котов встал из-за стола и отошел к окну. Он стоял около окна и неотрывно наблюдал за рукой Ильясова, которая по-прежнему двигалась вдоль листа. Прошло минут сорок, прежде чем он закончил писать. Отложив в сторону ручку, он протянул его Котову.
  – Все, что знал, написал, – облегченно сказал он, – теперь я могу идти домой?
Виктор взял бумагу и начал читать. Прочитав, положил на стол.
  – Ринат, я вынужден задержать тебя на трое суток, – произнес Котов. – Сейчас я поеду в прокуратуру с твоей явкой, они решат, что делать с тобой и Серовым дальше.
  – Но, я, же не убивал этих девчонок! – истерично закричал он и зарыдал.
  Виктор подписал постановление о задержании подозреваемого и проводил его в камеру.

***
  Вернувшись на работу, Котов доложил Иванову о неудачном выезде.
  – Все правильно, Виктор. Серов человек умный, он сразу понял, что ты расколол Ильясова, и пустился в бега. Союз большой, укрыться можно….
  – И что теперь делать? – поинтересовался Абрамов у начальника отделения.
  – Ищи….
  Вечером Котов поехал в дом, в котором проживал Серов. Остановившись около двери соседки, он нажал на кнопку звонка. Мария Андреевна, женщина лет сорока, после смерти мужа вела замкнутый образ жизни. Муж ее, бывший военный, после возвращения из Афганистана окончательно спился и полтора года назад скончался от переохлаждения недалеко от родного дома. Детей у них от совместного брака не было, и теперь Мария Андреевна коротала вечера в полном одиночестве. Сама она была родом из Житомира, родственников в Казани у нее не было, и поэтому все свободное время она отдавала чтению книг.
  За то время, что он находился в ее в квартире, Виктор узнал практически все не только о жизни хозяйки, но и об всех людях, живущих по соседству.
  – Мария Андреевна, выходит, что вы не видели Илью вот уже три дня. Я так вас понял?
  – Да, – немного подумав, сказала она.
  Женщина замолчала и, протянув руку к чайнику, стала подливать в чашку чай.
  – Значит, Виктор Николаевич, вы тоже побывали в Афганистане? Наверное, намыкались там, как мой муж. Другие вон вернулись с деньгами, все в звездах, а этот, как уехал в одном кителе, так и приехал в нем.
  – Тот, кто там воевал, а не сидел в штабах и тылу, все приехали без всякого добра и были довольны, что вернулись с руками и ногами.
  – Виктор Николаевич! Вам что, мой чай не нравится? Я смотрю, вы к нему даже не притрагиваетесь.
  – Да что вы, чай у вас просто великолепный. Я выпил уже три чашки.
  – Вы мне вот что скажите, Виктор Николаевич, – произнесла она. – Вы ведь ко мне, наверное, не чай пришли пить. Я сердцем чувствую, что вы чего-то не договариваете.
  – Не буду от вас скрывать, вы женщина прозорливая, умная. Скажу вам честно, меня интересуют не малолетние хулиганы, которые проживают в вашем подъезде, а Илья Серов.
  – Я так и поняла.
  – Мария Андреевна, я его подозреваю в хищении государственной собственности. Вы же знаете, какую должность он занимает в автохозяйстве, вот мне и кажется, что многие вещи так и липнут к его рукам. Почему не украсть, если наше с вами добро никто не охраняет.
  – Да, я тоже заметила, что с ним в последнее время неладное творится. Представляете, он начал озираться по сторонам, словно постоянно боялся кого-то, а затем куда-то исчез. Я его уже с месяц не видела. И вдруг, четыре дня назад приехал домой на новой машине светлого цвета.
  – Как на новой? А куда он девал свою красную машину? И, что это была за машина? – задал Котов ей несколько вопросов.
  – Ничего не знаю, Виктор Николаевич. Он во двор на ней не въезжал, а оставил ее за углом вон того дома, – сказала она и показала рукой на дом.
  – А как же вы ее увидели?
  – Я возвращалась в это время из магазина и чисто случайно обратила на нее внимание.
  – Вы марку машины можете сказать, государственный номер?
  – Она была без номера. А в марках машин я не разбираюсь.
  Виктор замолчал, стараясь проанализировать полученную информацию.
  – А что говорит жена Серова? Вы с ней общаетесь?
  – Что вы! Раиса такая скрытная девушка. Из нее клещами не вытащишь слова. А вот мать Раисы, та женщина разговорчивая. Как-то обмолвилась, что дочь ее собирается переехать жить в Ригу.  Почему в Ригу, я не знаю….
  – Понятно, Мария Андреевна, – произнес Котов и поднялся из-за стола.
  Но Миронова схватила его за рукав пиджака и попыталась усадить снова на стул.
  – А, как же чай, Виктор Николаевич, – сказала она, – выпейте хоть чашку.
  – Может быть, как-нибудь потом, – ответил Котов, – я же на службе, поймите меня правильно. Что будет, если каждый из нас в рабочее время будет гонять чаи? Вы на меня не обижайтесь. Чай у вас просто великолепный, а вы – хорошая собеседница. Вот вам мой телефон, позвоните, если появится Серов. Я обязательно приеду и зайду к вам.
  – Я вам непременно позвоню, как увижу Илью. Спасибо, что не отказались от чая.
  – И вам спасибо, – произнес Виктор и, открыв дверь квартиры Мироновой, вышел на лестничную площадку.

***
  Время шло. Заканчивался март. Волкова, похоже, смерилась с исчезновением дочери, ведь говорят, что время, лечит. Она, уже не требовала наказания Котова, сменить оперативника и так далее. Ее звонки скорей были своеобразные напоминанием Котову об ее горе. Иванов, при получении очередной ее жалобы, молча, передавал мелко исписанные листы Виктору.
  – Работай, Котов, работай…
  Как-то днем, ему позвонила соседка Серова.
  – Виктор. Николаевич! Я сегодня видела Илью.
  – Где, Мария Андреевна?
  – У нас во дворе. Они шли с женой….
  «Значит, он в городе», – радостно подумал оперативник.
В течение всей недели Котов мотался по городу. Иногда ему казалось, что он никогда не найдет и не задержит этого человека, но какой-то внутренний голос подсказывал ему, чтобы он не опускал руки. Виктор каждый день обходил все места возможного пребывания Серова, но, ни в одном из них он, ни разу не появлялся.
  Время не шло, а, скорей, бежало. Наружное наблюдение, установленное за женой Серова, положительных результатов тоже не дало. Молчала и Мария Андреевна, его соседка.
  Мать Волковой направляла очередную жалобу и требовала, чтобы Котова сурового наказали. И вдруг раздался долгожданный звонок соседки Серова. Он прозвучал так неожиданно, что Котов даже растерялся.
  – Виктор Николаевич, Серов только что подъехал к дому, – сообщила ему Мария Андреевна. – Несмотря на то, что он изменил внешность: он перекрасил волосы и отпустил бороду, я сразу узнала его.
  – Скажите, что за машина, на которой он приехал? – задал ей Котов вопрос.
  – Это «Волга» бежевого цвета, государственный номер ТТБ 11-16…
  – Спасибо за информацию….
  Жизнь снова стала обретать реальные черты и цели.
  – Александр Иванович, есть информация, что сейчас Серов дома. Можно я возьму с собой Мартынова, и мы попробуем его задержать?
  – О чем речь? Езжайте. Дождитесь, при выходе и задерживайте…
  Получив в дежурной части оружие, Виктор с сотрудником вернулся в кабинет, чтобы одеться. Снова зазвонил телефон.
  – Приезжайте быстрее, по-моему, он куда-то собирается уезжать, – произнесла Мария Андреевна. – Он уже дважды выходил на улицу с какими-то баулами.
  Положив трубку, Котов вскочил со стула и чуть ли не бегом рванул вниз. Вслед за ним устремился и Мартынов. Отыскав на стоянке машину Управления, они быстро сели в нее. Он назвал водителю адрес, и автомобиль стремительно понесся вдоль улицы Дзержинского, распугивая одиноких прохожих.
  Машина Серова стояла во дворе. Виктор подошел к автомобилю и незаметно подложил под колесо спичный коробок, из которого торчал гвоздь. Это был старый и проверенный способ, которым пользовались оперативники. Машина трогалась с места, наезжал на коробок и гвоздь намертво застревал в колесе.
  Оглядевшись по сторонам, Виктор для верности сунул и второй коробок под правое колесо «Волги». Они сели в оперативную машину и стали наблюдать за подъездом. Серов появился минуты через две. Он вышел с чемоданом в руках и, осмотревшись по сторонам, подошел к своей машине. Открыв багажник, он стал укладывать чемодан. Эта процедура заняла чуть больше минуты. Сев в машину, он завел двигатель и медленно тронулся с места.
  Сидящего рядом с Котовым Мартынова, стала колотить нервная дрожь. Вскоре это состояние передалось и Виктору. Чтобы как-то успокоиться, он достал пистолет и взвел его.
  Машина Серова проехала метров пять, внезапно остановилась. Из салона машины показался Илья. Тихо выругавшись, он стал внимательно осматривать колеса, затем открыл багажник и начал доставать запасное колесо. Увлеченный этим занятием, он не заметил, как к нему со спины подошли Котов и Мартынов. Когда он снял пробитое колесо, Виктор тихо шепнул ему в ухо:
  – Привет, Илья! Ты это куда собрался?
  Это было столь неожиданно для него, что он выронил колесо и медленно обернулся. Увидев оперативника, молча, протянул свои грязные руки. Виктор защелкнул на запястьях наручники и, толкнув его в спину стволом пистолета, повел к оперативной машине.
  – Виктор, что будем делать с его машиной? – спросил его Мартынов.
  – Отгони ее в сторону. Закрой салон и давай к нам.
  Через полчаса Котов уже шел по коридору министерства, гордый за выполненное им дело. Впереди него брел Серов. Судя по наклону его головы и безвольно опущенным плечам, он был подавлен и морально сломлен этим задержанием.

***
  Котов, молча, завел Серова к себе в кабинет и усадил на стул. Сев напротив него, он задал ему, как тогда показалось Виктору, свой основной вопрос:
  – Расскажите, Серов, когда и за что вы убили гражданок Волкову и Левшину? Где ты спрятал их трупы?
  – А почему вы решили, что я их убил? Если вы считаете бред этого дурачка Ильясова правдой, дело ваше. Тогда пусть он вам и скажет, где эти трупы. Я еще раз говорю, что лично я никогда и никого не убивал. Если вы думаете по-другому, докажите мне обратное. Я сам себе срок наматывать не собираюсь. Поэтому не рассчитывайте, что я буду писать явку с повинной, и с этой минуты я отказываюсь отвечать на все вопросы, касающиеся этих девушек.
  Серов держал свое слово: Котов засыпал его различными вопросами, но он упорно отмалчивался. В какой-то момент Виктор понял, что все его попытки разговорить своего оппонента были обречены на неудачу. Серов на контакт не шел. Нужно было что-то делать, но что конкретно, Виктор не знал.
  «Плохи у тебя дела, Виктор, – подумал он. – По истечении трех дней ты должен будешь отпустить его и принести ему свои извинения, Думай, думай….».
  Он отвел Серова в камеру и вернулся к себе в кабинет. За окнами звенела капель. Весна уже хозяйничала в городе, уничтожая последний потемневший снег. Яркое солнце уже припекало. На улицах и скверах, словно после зимней спячки, появились дети и старушки, которые сидя на лавочках, вели свои бесконечные разговоры.
  «Надо еще раз поговорить с Серовым», – решил он.
  Илья вошел в кабинет и сел на стул. Взглянув на Котова, он попросил его снять наручники.
  – Почему вы обращаетесь ко мне с этой просьбой? – поинтересовался у него Виктор. – Разве они мешают нам беседовать? Вы на меня не обижайтесь, как вы ко мне, так и я к вам.
  Серов сидел с отрешенным видом и, отвернувшись от Котова, смотрел куда-то в угол. Виктору казалось, что душа его находилась в совершенно другом мире, вне этих стен. Он не реагировал ни на одно его движение, лишь иногда его тонкие губы искажала нервная гримаса.
  За те часы, что Серов провел в камере, он сильно изменился. От некогда лощеного молодого и преуспевающего человека практически ничего не осталось. Перед ним сидел задавленный своими проблемами совершенно другой Серов. Отпущенная им борода и перекрашенные волосы делали его внешность намного старше своего возраста.
  Пауза явно затягивалась. Еще раз, взглянув на Серова, Котов задал вопрос:
  – Слушайте, Серов, что вы зря упрямитесь? Вы знаете, что есть прямые показания вашего друга Ильясова, в которых он сообщает органам внутренних дел о вашей просьбе помочь перепрятать трупы девушек. Не мог же он все это придумать. Поясните мне.
  Серов перевел взгляд на Виктора и снова отвернулся в сторону.
  – Что вы молчите, Серов? Скажите хоть что-нибудь! Попытайтесь хоть как-то оправдаться. Подумайте о жене, о ребенке. Я бы посоветовал вам занять в этом деле какую-то четкую позицию.
  – Слушай ты, советчик! – вполголоса произнес он. – Ты меня к чему призываешь? Что будет со мной, если я последую твоим советам? Меня же расстреляют! А, я вот, представь себе, жить хочу! Жить! Пусть в тюрьме, пусть на зоне, но жить! И пока сижу и молчу – я живу. Нет трупов, нет и убийства! Завтра - послезавтра, я думаю, вы меня отпустите, так как по закону не можете держать меня более трех суток без предъявления обвинения. Это известно всем, так что не призывайте меня к безумству и ненужным разговорам.
  – Серов, может, вы в чем-то и правы, но завтра домой не вернетесь. Это я вам обещаю официально. Сегодня прокуратура республики арестовала вас по факту умышленного убийства двух несовершеннолетних девушек. Прокуратуре оказалось вполне достаточно для этого показаний Ильясова.
  – Я не верю! – произнес он. – Вы специально вводите меня в заблуждение! Я знаю, что Ринат на свободе!
  Он нагнулся над столом так, что наши головы соприкоснулись, и еле слышно произнес:
  – Ты угадал, Котов! Да, это я их убил. Такие сучки не должны жить на этом свете. Но, вы это никогда не докажете, а я сам никогда официально не признаюсь. Вы меня слышите, Виктор Николаевич – никогда!
  Он откинулся на спинку стула и улыбнулся своими тонкими губами.
  – Серов, вы плохо знаете меня. Я все равно найду трупы этих девушек, я обещаю это вам! Я все сделаю, чтобы вас поставили к стенке!
  – Вот когда найдешь трупы, тогда мы и вернемся к сегодняшнему разговору. А, сейчас, прошу увести меня в камеру. Я не хочу больше с вами разговаривать. Вы слышите меня, – закричал он, – не хочу!
  – Хорошо, пойдемте, Серов, – произнес Котов. – Можно подумать, что разговор с вами доставляет мне большое удовольствие. Как говорят, видеть вас одно удовольствие, не видеть – другое.
  Они спустились вниз по лестнице и оказались в помещении ИВС. Виктор, молча, передал задержанного Серова дежурному по изолятору и направился к себе.
  Котов сел на стул и, закрыв глаза, начал анализировать ситуацию. Серов был прав, его чистосердечное признание вряд ли повлияло бы на приговор суда. За умышленное убийство двух лиц ему грозил расстрел. Виктор посмотрел на часы. Начало девятого вечера. Закрыв дверь кабинета, он направился домой.

***
Утро начиналось как обычно с совещания, которое проводил начальник Управления. Начальник говорил долго, ругая всех в слабой раскрываемости преступлений. Наконец он закончил совещание, и все направились по своим рабочим кабинетам. Виктор зашел в кабинет, когда на его столе, разрываясь от возмущения, трещал телефон.
  – Котов! – произнес он, подняв трубку.
  – Где ты ходишь? Я уже полчаса звоню тебе!
  – Что случилось, Иван.
  – В районе Сакуров обнаружен женский труп. Если поедешь, то я дам тебе машину.
  – Где я там буду его искать?
  – Там уже группа из Лаишева работает. Труп обнаружили около трассы, Труп не свежий, вытаял из снега.
  – Хорошо, я еду…..
  Дорога до Сакуров заняла чуть больше часа. Котов подъехал к месту обнаружения трупа, когда его осматривал прибывший судебный медик. Лицо трупа было изъедено какими-то зверьками, одежда на теле отсутствовала, и с первого взгляда трудно было установить, сколько было лет этому погибшему человеку.
  – Константин Семенович, сколько ей лет? – поинтересовался у него Виктор.
  – Пока ничего сказать не могу. Вскрытие покажет…. Могу лишь сказать, что она погибла не в результате ДТП, а от удара ножа. Убивал ее человек опытный, вот видишь, только одна рана…
  «Серов! Ведь он служил в разведывательной роте ВДВ и их, наверняка, там учили убивать врагов одним ударом ножа», – пронеслось в голове у Котова.
Труп после осмотра судмедэксперта погрузили в машину и отправили в морг. Вскрытие проводилось через день.
  – Виктор Николаевич! Это Константин Семенович. Я в отношении трупа, ну того, что был обнаружен около Сакуров. Это молодая девушка в возрасте 17-19 лет. Теперь вам работать….
  – Я понял. Спасибо за информацию.
  «Это точно не Катя, – решил он про себя. – У той русые волосы, а вот у ее подруги…».
  Он достал из розыскного дела фотографию Левшиной Ольги и стал внимательно рассматривать его. Записав все приметы, он решил поехать в морг сам.
  – Покажите мне труп? – обратился Котов к эксперту.
  Они прошли по коридору и остановились напротив холодильной камеры. Врач открыл дверь и пропустил Виктора вперед.
  – Вот смотрите…
  Котову было достаточно одного взгляда на тело, чтобы определить, что оно принадлежит без вести пропавшей Левшиной.
  – Я завтра пришлю к вам ее мать для официального опознания тела, – произнес он и вышел в коридор.
  «Где-то там и труп Кати. Серов не мог их разбросать в разных районах. Это большой риск возить тело в багажнике автомашины, а он рисковать не стал бы.
  Сев в машину, он поехал обратно в МВД.

***
  Утро выдалось солнечным. Снег сходил с полей и некогда белоснежное поле, сейчас напоминало место какого-то побоища. То тут, то там чернели темные проталины.
  – Товарищ лейтенант! – обратился Котов к молоденькому офицеру, который командовал взводом солдат внутренней службы. – Вам необходимо прочесать вот этот участок дороги, как с этой стороны, так и стой.
  – А, что ищем, товарищ капитан?
  – Труп…. Задача ясна?
  – Так точно, товарищ капитан, – молодцевато ответил лейтенант и, козырнув
  Виктору, побежал к солдатам, которые стояли около машины и курили.
Солдаты разделились на две группы и медленно двинулись вдоль дороги. Одни шли по одной стороне, другие по другой.
  – Товарищ капитан! А вы уверены, что труп где-то здесь? – поинтересовался у него лейтенант.
  – Да, – коротко ответил Котов. – Вон там мы нашли один труп, а где-то здесь он сбросил другой.
  Пройдя около километра в одну сторону, солдаты стали возвращаться обратно. На лицах их читалось недовольство, сапоги многих из них были заляпаны грязью, и они с трудом передвигали ноги.
  – А теперь, пойдем в обратную сторону от этого места, – громко произнес Котов.
  – Лейтенант! Командуйте, людьми…
  Чертыхаясь, они двинулись снова. Пройдя метров триста, группа остановилась.
  – Товарищ лейтенант! – громко крикнул старший сержант. – Здесь из снега торчит человеческая рука.
  Котов и офицер направились в их сторону. Сержант оказался прав. Из снежной кучи торчала человеческая рука.
  – Может, откопать? – обратился к Виктору лейтенант.
  – Не стоит торопиться. Я сейчас вызову оперативную группу. Все это нужно зафиксировать.
  Оперативник связался с дежурной частью Лаишевского ОВД и попросил дежурного направить на место обнаружения тела оперативную группу. Ждать пришлось около часа, пока к месту подъехала группа с дежурным следователем прокуратуры и судмедэкспертом. Когда следователь разрешил откопать тело, Котов сразу понял, что это Катя Волкова. Даже смерть не изменила ее лица, оно было бледным, но красивым.
  – Это Волкова, – тихо произнес Котов, обращаясь к следователю.
  – Откуда вы знаете, Виктор Николаевич, – спросил он его.
  – Я ее полгода разыскивал, столько наслушался, как от руководства Управления, так и от родственников.
  Над трупом наклонился судмедэксперт. Перевернув тело, он, молча, указал Виктору на ножевое ранение.
  – Смотри, всего одно ранение… Удар профессионала.
Закончив осмотр, труп погрузили в машину и отправили в морг. Виктор посмотрел на часы. До истечения срока содержания Серова в ИВС оставалось около пяти часов.
  – Давай, в МВД, – приказал он водителю. – Включи проблесковые маячки и сирену….
  Машина развернулась и устремилась в сторону города. Потеряв около часа на дорогу, он чуть ли не бегом, устремился по коридору в сторону изолятора.
  – Приведите, ко мне Серова, – приказал он дежурному по ИВС.
Илья вошел в кабинет и, взглянув на Котова, молча, сел на стул.
  – Ты знаешь, Серов, я нашел трупы Волковой и Левшиной. Я тебе могу сказать, где ты от них избавился. Хочешь, скажу?
  – И где?
  – Около Сакуров, у поворота к реке Меши. Вот можешь посмотреть, это тело Левшиной, а это – Волковой.
  Он протянул ему два снимка сделанных поляроидом.
  – Вот смотри… Что отворачиваешься? Не хочешь? А, это значит, Серов, что тебе реально светит «вышка».
  – Доказывайте. Больше я ничего не скажу….
  Этим вечером прокурор республики вынес постановление о его аресте



***
  Несмотря на то, что трупы девушек были обнаружены, Серов по-прежнему молчал. По указанию начальника Управления, Котову также разрешили работать с Серовым, что вызвало неадекватную реакцию у начальника отделения
  – Ты что лезешь не в свои дела! – отчитывал Виктора Иванов. – Что, нечем больше заняться? Все хочешь отличиться? Вон, сколько розыскных дел, выбирай любое и работай.
  – Мне просто хочется довести это дело до логического конца. Расколем Серова, я сразу отойду в сторону.
  – Смотри, Котов, я тебя предупредил. Если мы завалим розыск, тебя не спасет это дело.
  Ежедневно Виктор оставался после работы и, спустившись в ИВС, выводил из камеры Серова и начинал с ним беседовать.
  – Илья, что ты себя мучаешь, – как-то обратился к нему Виктор. – Ты вообще на что рассчитываешь? Машину, которую ты продал, я нашел. При осмотре багажника эксперты обнаружили тряпку со следами крови. По групповому признаку эта кровь принадлежит Волковой и Левшиной.
  – Вы все равно меня никогда не поймете, Виктор Николаевич, – тихо произнес Серов. –   Вы знаете, как тяжело бывает склеить то, что разлетелось на сотни мелких осколков. Я до сих пор проклинаю тот день, когда я сбил на дороге эту Волкову. Лучше бы я тогда убил ее на месте. Ну, отсидел бы года три и вышел. Несчастный случай, с кем не бывает, таких, как я, в СССР десятки тысяч. Видно, Бог в тот день не хотел ее смерти. Помните, я вам как-то рассказывал, что ударил Волкову в сквере около Дворца Кирова. Так вот, я тогда думал, что этим все закончится. Ведь она  должна была все понять. Но я еще не полностью осознавал, с кем связался. Волкова в этот же день обратилась в больницу и зафиксировала на своем теле ссадины и синяки. Откуда взялись эти телесные травмы, я до сих пор не знаю. Утром она обратилась в милицию с заявлением о нанесении ей телесных повреждений.
  В тот момент я находился на работе и был удивлен приходом участкового инспектора. Он опросил меня по данному факту и посоветовал мне договориться с потерпевшей, попросить у нее прощения, и тогда он сможет списать эти материалы в связи с примирением сторон. Иначе, как он выразился, дело может дойти до суда. Вы даже представить не можете, в каком положении оказался я. Через месяц меня должны были принять в члены КПСС, передо мной открывалась служебная перспектива стать директором самого большого транспортного автохозяйства города. А этот случай сводил на нет все мои мечты.
  Я долго думал, как мне поступить. В какой-то момент решился, сел в машину и поехал к Волковой. Катя дома была не одна, вместе с ней в квартире находилась ее подруга Ольга. Я извинился и попросил Волкову забрать свое заявление из милиции, но она наотрез отказалась это сделать. Все мои уговоры были напрасны. Волкова твердила, что хочет, чтобы меня наказал закон. Когда я понял, что не смогу убедить ее, я спросил напрямую, чего она добивается.
  – Илья, ты хорошо знаешь мои аппетиты, я хочу многого. Во-первых, чтобы ты развелся с женой. Во-вторых, чтобы ты продал машину и купил мне самое дорогое кольцо, которое я найду в магазине.
  Серов был просто шокирован ее требованиями.
  – Хорошо, Катя, я продам машину и куплю тебе кольцо, какое ты захочешь. Но, почему ты хочешь, чтобы я развелся с женой. Кто ей будет помогать?
  – Если ты не выполнишь все мои условия, я тебя накажу, – произнесла Катя и громко засмеялась.
  Вместе с ней засмеялась и Левшина. Я сидел на стуле в прихожей и не знал, что мне делать. Именно тогда меня впервые посетила мысль об убийстве. Испугавшись ее, я снова стал просить Екатерину забрать заявление из милиции. Когда я понял, что это бесполезно, первым делом подумал, где взять такие большие деньги.
  Расставаться с машиной мне не хотелось. Я объездил всех своих друзей, но, ни у кого таких денег не оказалось. Набравшись смелости, я обратился к теще, сказав, что присмотрел дачу в Зеленом Бору. Идея приобрести этот домик ей понравилась, и она мне выделила часть денег.
  Когда я приехал через два дня к Екатерине, она буквально ошарашила меня очередной новостью. Оказывается, она повторно обратилась в милицию и написала заявление, что я приезжал к ней домой и угрожал убийством, в случае, если она не заберет его. Копию этого заявления она швырнула мне в лицо.
  Я попытался уговорить ее, чтобы она забрала заявления, но она была непреклонна. Тогда я показал ей деньги и предложил поехать со мной в магазин. Она быстро оделась, и мы поехали в «Яхонт». Катя долго выбирала себе кольцо. Наконец, она остановила свой выбор на кольце с большим бриллиантом.
  – Купи мне его, – потребовала она у меня. – Только не говори, что у тебя нет столько денег.
  Я купил ей это дорогое украшение, затем повез домой.
  – Илья, а почему ты не продал машину, – поинтересовалась она у меня.
  – Как не продал? Я продал своему товарищу по генеральной доверенности, а сегодня попросил ее, чтобы съездить с тобой и купить кольцо.
– Ладно, поверю тебе на слово. Теперь за тобой первое мое условие. Я хочу, чтобы ты развелся с женой.
  – Слушай, Катя. Я тебе купил кольцо. Может, на этом и остановимся. Зачем ты ломаешь мою жизнь?
  – А я так хочу, – коротко бросила она и выскочила из машины.
  Остановившись около подъезда, она снова подошла к машине и, нагнувшись, бросила в салон коробочку с кольцом.
  – Принесешь его вместе со свидетельством о расторжении брака. Времени у тебя, Илья, мало. Если хочешь остаться на свободе, поторопись.
  Я вернулся в магазин и, переговорив с директором, вернул кольцо. К Волковой я приехал через неделю.
  – Катя! У меня завтра развод с женой в Приволжском суде. Я хочу, чтобы ты поехала со мной и все увидела своими глазами.
  – Во сколько процесс? – поинтересовалась она.
– Процесс в конце дня, а если точнее – в семнадцать часов. Я заеду в два часа дня. Мне нужно будет съездить в Сакуры, а затем мы с тобой поедем в суд.
  – Договорились, – произнесла она и злорадно улыбнулась в ответ.
На следующий день я приехал к ней, как и договаривались. Катя вышла из дома не одна, а вместе с подругой Ольгой.
  – Я надеюсь, ты не будешь возражать, если Ольга поедет с нами? – обратилась она ко мне.
  Мне тогда было все равно, поедет Ольга или не поедет, для себя я уже все решил. Мы быстро доехали до Сакуров и свернули в сторону Меши. Я заранее выбрал место, там практически зимой мало кто ездил.
  – Ты куда нас привез, Илья? – испуганно спросила меня Катя. – Где твой друг, с которым ты должен встретиться?
  – Не переживайте, он сейчас подъедет, и мы вернемся обратно. Времени у нас еще много. Вы бы походили немного, подышали бы чистым воздухом.
  – Ты чего, Илья, с ума сошел? – еще больше взвилась Екатерина. – Давай, вези нас домой!
  Я схватил Катю за волосы и, применив силу, вытащил ее из машины. Она попыталась оказать сопротивление, но я ударил ее по голове рукояткой ножа. Когда она потеряла сознание, я нанес ей удар ножом. С Ольгой я поступил так же.
  – Илья, а что было дальше? – задал Котов вопрос.
  – А ничего, – последовал ответ, – ничего дальше уже не было. Я раздел их, разбросал вдоль дороги тела, а одежду сжег.
  Виктор замолчал, обдумывая услышанную историю. Котов посмотрел на Серова, стараясь отыскать в его взгляде какое-то раскаяние, но в его глазах, кроме пустоты, ничего не заметил.
  Ему стало жалко его. Однако перед ним сидел хладнокровный убийца, который лишил жизни двух девушек. Пусть эти девушки были не идеальны в своем поведении, но брать на себя роль Бога или судьи у него не было никакого права. Это была последняя встреча Котова с Серовым. Больше он его не видел. Как Котов узнал потом, его осудили на пятнадцать лет строгого режима, пять из которых он должен был провести в тюрьме города Чистополя.