Ещё чуть-чуть и старое во мне
переродится или сгинет напрочь...
Да, да – я падал: и плашмя, и навзничь.
Но я вставал – при солнце, при луне,
под проливным дождём, под снегопадом,
и в близком и совсем в чужом краю,
в зените славы, у обрыва на краю...
незнамо где – в аду или в раю –
всегда вставал, поскольку знал: так надо!
Теперь я стар: не сломлен, но согнут –
не весь дугой, лишь голова склонилась.
Природа мне ещё являет милость,
но чередует пряники и кнут.
Знать, оттого – ни в светлый день, ни на ночь,
ни в час заката и ни при луне,
ни наяву, ни в самом шалом сне –
она не посылает женщин мне...
Нет, не перерожусь... не сгину напрочь.
И волком не завою под луной,
поскольку старое моё – всегда со мной:
я знаю – встану! Даже если навзничь
или плашмя... в обнимку иль поврозь
мы упадём...
Ты – действуй! Не елозь...
Меж тем и тем – так скажем –
много разниц.