Что может быть умилительнее котёнка, этого беззащитного крошечного пушистого комочка с милой мордашкой и с хвостиком, похожим на морковку, смотрящего на мир широко раскрытыми и округлившимися от удивления глазками! Взглянешь на него и тут же захочется протянуть к нему руку и осторожно и ласково погладить по шелковистой шёрстке. Не только дети, но даже серьёзные взрослые люди, глядя на котёнка, начинают вдруг в умилении сюсюкать и ворковать с ним, и широкая добрая и радостная улыбка разливается по их лицу.
Завидев эту улыбку, хочется сказать им: «Ловите момент! Наслаждайтесь, пока у вас в доме есть котята или хотя бы один котёнок!». А всё потому, что котята, к сожалению для их хозяев, слишком быстро вырастают и становятся как-бы совсем другим существом. Пройдёт лишь несколько недель и вместо крошечного шарика, с трудом стоящего на коротеньких ножках, у вас появится тощий и длинный, как сочленённый автобус, зверёк, не секунды не сидящий на месте, залезающий вверх по шторам, запрыгивающий на столы и всюду сующий свой влажный блестящий носик. А ещё через полгода вместо этого зверька у вас появится совсем другое, независимое и грациозное существо со своим уникальным характером, исполненное чувством собственного достоинства.
Вот и наша Мася выросла очень быстро и у неё появился свой собственный стиль поведения. Она, по-прежнему питалась сухим и влажным кормами для котят самой популярной торговой марки, той самой, которую рекламировали по телевизору. Той, где кот, носящий такое же имя, как и президент Ельцин, выпрыгивал с телеэкрана, чтобы подбежать к миске с кормом. А вот от молока она стала отказываться и пила только чистую воду.
Она милостиво снисходила ко всем людям, обитающим в нашей квартире: давала иногда себя погладить, потому что ожидала от нас никакого подвоха. Все в нашей семье обращались с ней ласково, но при этом я ещё и кормил её гораздо чаще, чем кто-то другой. Наверное, потому что вставал на работу раньше всех. За это Мася встречала меня с работы с таким же почётом, как министр иностранных дел встречает у трапа самолёта руководителей зарубежных государств. По звуку моих шагов за дверью и характерному бряцанью ключей она безошибочно узнавала, что это именно я сейчас открою входную дверь. Со слов домочадцев, где бы Мася не находилась за несколько секунд до моего прихода, кушала ли она на кухне, лежала ли на кровати или на чьих-то коленях, сидела ли на подоконнике, глядя на голубей, при моём появлении в прихожей она тут же молнией прибегала туда и запрыгивала на тумбочку. А за это я должен был, едва успев снять пальто и сменить туфли на тапочки, подойти к тумбе и погладить Масю от головы до хвоста. А потом ещё почесать её за ушком и сказать несколько ласковых слов, а Мася начинала жмуриться и мурчать от удовольствия.
А вот к людям, приходящим к нам в гости, она относилась с осторожностью и некоторым недоверием. Когда к нам на чаёк-кофеёк приходили друзья, и мы усаживали их за большой стол на кухне, Мася поначалу изучала их из угла кухни, оставаясь на безопасном расстоянии от стола. Она выжидала не менее пятнадцати-двадцати минут, чтобы убедиться, что гости ведут себя прилично, и в их взглядах и словах чувствуется восхищение её неземной красотой. Тогда Мася проходила под столом к тому стулу, на котором сидел избранный ею гость, и запрыгивала к нему на колени. Причём, делала это так плавно, что этот гость ничуть не пугался внезапно появившемуся у него на коленях пушистому трёхцветному существу, которое потоптавшись немного, сворачивалось клубком. Это давало ему почётное право погладить кошечку по шёрстке и почесать у неё за ушком, а та отвечала на ласку довольным мурчанием. Если же гость появлялся в нашем доме достаточно часто, то Мася принимала его в круг людей, пользующихся её доверием. Тогда, она оказывалась на коленях гостя уже через минуту-другую после его прихода.
Предпочтение она всегда отдавала мужчинам, и, если в гости приходила семейная пара, то Мася забиралась на колени к мужу, а не к жене. При этом никогда такого не случалось, чтобы гость был недоволен внезапным проявлением кошачьего доверия и спихнул бы Масю на пол. Всем, даже тем, у кого никогда не было кошки, было приятно ощутить на своих коленях Масино тепло и услышать её мурлыканье. Единственное неудобство для гостей, если они, конечно, не были аллергиками, заключалось в том, что после всего этого на брюках оказывалось много Масиной шерсти, так что перед уходом гостей нам приходилось чистить их брюки щёткой или специальным липким валиком.
Постоянного места для сна у Маси не было. Для некоторых кошек хозяева покупают специальную мягкую лежанку, но, как известно, не каждой кошке можно объяснить, что спать она должна именно в ней. Кошка – животное самостоятельное и крайне независимое, и потому любит сама выбирать, где ей прилечь на отдых в этот раз. Наша Мася всегда выбирала для себя самое мягкое место. Больше всего она любила всякого рода предметы одежды, особенно мохеровой или шерстяной. Стоило, сняв джемпер, бросить его на кровать, накрытую покрывалом, чтобы, надев домашнюю одежду, повесить этот джемпер в шкаф, как Мася тут же ложилась именно на него, хотя кровать и сама по себе была достаточно мягкой. И тогда к мохеру джемпера прилипала рыжая шерсть нашей любимицы.
В целом же, Мася вела себя довольно прилично и не причиняла нам особых неприятностей, если не считать две появившиеся у неё привычки.
Во-первых, Мася категорически отказывалась пользоваться покупной когтёночкой, всячески её игнорируя. Вместо когтёночки для своего маникюра она облюбовала одну из стен на кухне, ту, в которой проходил вентиляционный короб, а он сделан из более мягкого материала, чем бетон стен. В результате, на коробе появились борозды от когтей, глубиной около двух сантиметров. Ругать кошку бесполезно, и чтобы отучить её от этой привычки и придать квартире приличный вид, нам пришлось облицевать короб керамической плиткой, а керамика, как известно, материал очень твёрдый и когтём её не возьмёшь. Тогда Мася выбрала для точки когтей выступ другой стены, покрытой декоративной штукатуркой. Штукатурка достаточно быстро облетела, что вполне ожидаемо, но Мася на этом не остановилась и её когти углубились в железобетон, чего мы никак не ожидали. Нам осталось только махнуть на это рукой и смириться. В конце концов, у всех есть свои слабости, и когда кого-то любишь, то готов ему их простить.
А второй Масиной привычкой, более безобидной, но часто доставлявшей нам хлопоты, было её желание найти себе какое-то уютное и укромное местечко для отдыха. Про то, как Мася с самого своего детства любила забираться в коробку из-под детской обуви, я уже рассказывал. И когда Мася выросла, она всё равно часто пыталась забраться в ту же самую коробку, хотя и помещалась в ней с неимоверным трудом, напоминая человека, сидящего в банной шайке. Возможно, именно в знакомой с детства коробке она чувствовала себя наиболее защищённой. Наверное, поэтому Мася, когда хотела остаться одна, устраивалась так, что мы её не могли найти. Причём, всегда проявляла при этом особую изобретательность. Квартира наша не такая уж большая. Казалось бы, где тут спрячешься? Но, заглянув в поисках кошки в каждый укромный уголок, мы начинали беспокоиться, не свалилась ли она с подоконника.
В таких случаях бесполезно было звать её «Мася» или «Масяня», она не отзывалась и вообще не подавала никаких признаков своего присутствия в квартире. Но со временем мы придумали способ, если и не найти, где она прячется, то хотя бы выманить кошку из её тайного убежища. Способ этот почти всегда срабатывал. Если ты хотел найти Масю, спрятавшуюся где-то в квартире, нужно было пойти на кухню, достать из шкафа картонную коробку с сухим кошачьим кормом и потрясти её, как погремушку. Через несколько секунд Мася сама прибегала на кухню и вставала около своей пустой миски, задрав свою мордочку вверх в ожидании лакомства. При этом, откуда она выскакивала, так и оставалось неизвестным.
Когда же и этот способ не срабатывал, а такое иногда случалось, нужно было продолжать поиски. И если при этом проявить должную настойчивость, то в конце концов, удавалось найти Масю преспокойно лежащей где-нибудь на пачке полотенец на верхней полке закрытого шкафа. Она с недоумением смотрела на тебя, словно спрашивала:
– Ну что вам опять от меня нужно? Похоже, не минуты без меня обойтись не можете.
А иногда Мася исчезала так, что мы, занятые своим делами, не замечали, что она куда-то делась. А потом раздавался неожиданный звонок в дверь. Я открывал и видел в дверном проёме нашу соседку по лестничной площадке, держащую нашу кошку у себя на руках.
– Опять ваша кошечка ко мне в гости пришла, наверное, через балкон, – говорила соседка. Дело в том, что у нас с её квартирой общий балкон, и Мася ухитрялась перейти на соседкину территорию по перилам, потом спрыгивала на пол соседкиной спальни, выходила в гостиную, удивляя своим внезапным появлением соседку, мирно смотревшую телевизор.
А ещё в нашей семье благодаря Масяне появилась новая традиция. Дело в том, что обычно два раза в год мы с женой отправляемся куда-нибудь в отпуск на недельку-другую. А с чего обычно начинается подготовка к такой поездке? Правильно, со сбора вещей и укладки их в чемодан. Так вот, каждый раз наша подготовка к отпуску начиналась с того, что мы клали чемодан на кровать, раскрывали его, а сами отправлялись в другую комнату за вещами. А когда мы возвращались к чемодану с охапкой рубашек или платьев, то находили в нём уютно устроившуюся кошку, которая очень удивлялась, зачем это мы её потревожили. Поскольку такое случалось каждый раз, когда мы складывали вещи в чемодан, то кошка приучила нас с женой, разложив чемодан, дожидаться, когда в него заберётся Мася, после чего я каждый раз фотографировал её там. Именно с такого кадра всегда начиналась новая серия снимков о нашем очередном путешествии.