Счастье

               

Сидит мужик в раздевалке общественной бани: несчастный, замученный. Раздевается. А рядом парни раскладывают закуску, достают «поллитру». Один такой – красный, распаренный, довольный, говорит: Вот оно, счастье-то! Разливают по первой, выпивают. Расслабились.
- Ну, что по второй.
Выпили, закусили. Разливающий говорит многозначительно: Счастье – это когда наши желания совпадают с нашими возможностями. Наливает по третьей.
Третий, который постарше, улыбается довольно и изрекает, подняв указательный палец:
- Счастье – это когда тебя понимают. Без слов.
Посмотрел на них мужик, и у самого как-то на душе потеплело, как будто сам сто грамм принял. А в голову влезла червоточина: вспомнил, как когда-то в молодости слушал по радио пьесу из старой жизни, в которой барин спрашивает крепостного:
- А, был ли ты, Пахом, когда-нибудь счастлив?
- Нет, барин. Бог миловал.
И пошёл мужик в парилку, а фраза так и крутилась в его голове закольцовано: «Нет, барин. Бог миловал».
Тут он сделал над собой усилие и почти вслух продекламировал: «Увы! Он счастия не ищет и не от счастия бежит!»

Напарился мужик, намылся. Сидит, пьёт минералку. Вроде и несчастье отпустило, и мука прошла, а не хочется, растопырив руки, воскликнуть: «Вот оно, счастье-то!»

Кто с ходу даст определение счастья. Гегель одним своим определением определения всех запутал. Мир идей Платона, идеальное – вечное, но в наших земных понятиях Нечто, выхваченное из единства рассудком, ущербное в своей неполноте, приправленное временем, которое, как  субстанция, само нуждается в определении, окутанное всем нашим комплексом чувств. Счастье – это состояние: ума, души, тела? Или – единства существа человеческого, которое может испытывать Радость от высокого, низкого, примитивного, даже преступного. Широка душа моя родная.

И совпадение желаний с возможностями не вызывает прилива чувств. А кино «Доживём до понедельника» он в детстве отсмотрел. Да, и Белинский был по сути прав, называя Лермонтова пошляком. Всё это штампы и пошлость. А народ, что – дальше, что ли ушёл: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Слишком много штампов.

Вот полёт мысли – это чистая полноценная радость бытия. Счастье – это радость бытия. Мысль – высокая, чистая, наполняющая энергией вдохновения, звенящая вечностью и – объемлющая необъятное, заставляющая сердце биться от восторга, открывающая путь к красоте, совершенству, бессмертию. Не бесплодная мечта, иллюзия, грёзы любви, дурная бесконечность. А – неотъемлемая полнота мыслящего существа в единстве с Сущим: иносущие и единство, ученичество и участие, полнота радости и горя.

- Мужчина, ноги поднимите! Второй раз вам говорю.
Бабка со шваброй пыталась атаковать его ноги.
И правда, чего это я, подумал мужик, возвращаясь в здесь и сейчас. И захотелось ему шикнуть на бабку. Но вдруг он почувствовал, что счастлив. Что древние греки в своих белоснежных простынях невидимо окружают его, и энергия мысли воспаряет к небу.
Да, бабка здесь всё-таки не к месту, банщик нужен, заключил он мысленно и поднял ноги.