Отец

Рассказ
Я кричу! Меня сейчас никто не услышит. Я далеко в горах! Здесь наш покос. На небе ни облачка, а солнце палит, обжигает и путает мысли. Это первое лето – покос без отца!
Мне кажется, я так на похоронах не чувствовала его уход из жизни, может потому, что не могла поверить в то, что его больше не будет никогда. Как глупо – простыл и не поберегся.  А сегодня, в такой знойный день, боль, которая жила во мне, засев между лопатками, выплеснулась вдруг неестественно истошным криком. Я тяну руки к небу, слёзы бегут градом, булькая в носу, в горле: -« Папка, где ты, где!?» Небо молчит!
Я иду к родничку, который отец каждый год облагораживал. Вода холодная,  чистая и очень вкусная. Наверное, и чай из трав получался такой, какой никогда не сваришь в домашних условиях. А у отца он получался с особенным ароматом и вкусом.
Я переворачиваю сено, сейчас его обдует, а к вечеру буду катать  валки и складывать копны.
 Иду на стан, который тоже соорудил отец, чтобы  нас спасал в минуты отдыха от палящего солнца. Сажусь под старой берёзой и прикрывая глаза снова вспоминаю.
У него в работе всё получалось добротно и красиво. В десять лет его отдали в подмастерья учится столярному делу, что стало главным в  жизни. Он нас учил,  как косить, как сделать копну и сметать стог, как сложить поленницу, как топить печь и многому другому из деревенской жизни.
Ни разу в жизни я не слышала, чтобы он жаловался и был не доволен. Даже когда у нас сгорел дом и на улице остались его родители и они с детьми. Он просто сказал: - «Дом был старый, а теперь мы построим большой и светлый». И он построил, все делая на подъёме, на позитиве. А работая - с мамой пели. И нам, тогда ещё маленьким, казалось, что это всё легко и весело.
Как и все  в то время, они работали на производстве, держали большое хозяйство, наверное, чтобы мы не узнали никогда  что такое голод.
Его мама была учителем биологии и химии и глубоко интеллигентным человеком, с чувством легкого юмора и уважением к правам и мнениям окружающих её людей. Ему это, видно, передалось по наследству. В нашем доме никогда не разговаривали на повышенных тонах и нецензурными словами. За проступки нам объясняли строгим голосом – почему так делать нельзя,  лишая какого-то удовольствия (тогда это было кино).
Однажды, у нас на улице поселился весёлый мужичок, который пришёл из тюрьмы и нигде не работал. Он собрал детей разных возрастов на берегу Катуни и научил как можно легко зарабатывать деньги играя в карты. Всем дал возможность по разу выиграть, а потом выигрывал и бегал в магазин за бутылочкой, попивал и весело проводил время. Был сентябрь месяц, детям в школу давали деньги на пирожки, но так как мы перестали туда ходить, то всё утекало ему в карман.  Я училась во втором классе и тоже стала заядлым «игроманом». Утром беру портфель, деньги на пирожки и на берег до вечера. Всё это быстро выявилось, так как нас потеряли в школе и сообщили родителям. И вот мы сидим на полянке, уже проигравшиеся, и кто-то из «игроков» мне шепчет: - «Твой отец!». Он стоит с великом на косогорчике, а в руках большой веник крапивы. Я  хватаю портфель  и несусь со скоростью ракеты, мимо отца по улице до дома, он едет потихоньку за мной. С этой крапивой заходит в дом, подаёт её маме и говорит:   - «По дороге курам нарвал».  Я в карты больше никогда в жизни не играла.
Нас было у родителей четверо детей. Я была старшей, но это  ничем не выделялось. У всех в доме было своё определённое задание, и ты его должен был сделать хорошо.
Как-то я обратила внимание, что в свидетельстве о рождении дата выдачи стоит, когда мне было уже полтора года. Я спросила у мамы. Отца уже тогда не было, она качнула головой: - «Он пришёл из армии и мы познакомились, а ты у мня уже была. Он сразу тебя и удочерил».
Я смотрю на небо, большое белое облако закрывает солнце. Лёгкий ветерок пробегает по моим волосам, гладит меня по щеке.
Я машу рукой: -«Папа, я знаю, ты меня видишь! Помогаешь мне! Я тебя очень люблю».
Мария Образцова