26 апреля 1984 года на Командный Пункт 682-го полка, расположенный в н/п Барак, прибыл командующий Сороковой полевой армией генерал Леонид Евстафьевич Генералов в сопровождении начальника ХАД Афганистана Наджибуллы. Генералов Л.Е. в присутствии Наджибуллы объявил в кунге КомандноШтабнойМашины командира полка о том, что представляет подполковника Сумана П.Р. к награждению Орденом Боевого Красного Знамени за успешное выполнение боевой задачи по овладению Панджшерским ущельем. Также командующий приказал представить к награждению Орденом Красной Звезды командира Третьего горнострелкового батальона майора Пудина В.В. Затем отдал распоряжение Суману П.Р. подготовить представления к боевым наградам на офицеров и личный состав полка.
Если кому-то не понятно, за что положено награждать офицеров боевыми орденами, могу пояснить. Для получения боевой награды командир полка и командир батальона не должны швыряться гранатами в солдат противника, не должны умело действовать штыком и прикладом. Не сомневаюсь, что Суман П.Р. прекрасно умел делать и одно, и другое, и третье, ибо он сам проводил обучение нашего батальона и демонстрировал на личном примере, что и как должен уметь советский солдат. Основная задача командира не швыряться гранатами, а обеспечить выполнение боевой задачи. Причём, не «мясом закидать», а организовать бой таким образом, чтобы у его подразделений возникло тактическое преимущество перед противником. Оно не упадёт с небес само по себе, такие дела могут быть достигнуты лишь за счёт правильной организации боевых порядков и боевых действий, с целью заставить противника дрогнуть, а затем отступить. Это цитата из наставлений Сумана П.Р. На теоретических занятиях он учил вновь прибывших офицеров и солдат воинскому искусству, я лично слушал и запоминал, а теперь пересказал, как смог.
По итогам Панджшерской операции за 9 дней полк Сумана П.Р. овладел ущельем Панджшер на заданную глубину практически без потерь. Во всяком случае наш Третий горнострелковый батальон невозвратных потерь в ущелье Панджшер не понёс. На гранате боец подорвался не в Панджшере, а в ущелье Горбанд.
https://youtu.be/65kzTXqxiGQ Пудин В.В. про потери 1.
Казалось бы логичным, что за такой выдающийся результат, за грамотные действия, за сохранение жизни бойцов, за невероятно быстрое выполнение боевой задачи командующий армией отметил заслуги командиров, однако после боя в ущелье Хазара представления к награде на обоих офицеров растворились в просторах, так сказать, большого театра. Ни комбат, ни комполка наград не получили.
https://youtu.be/gg53843BLr4 Пудин В.В. награды за Панджшер 1
Зато сразу два боевых ордена получил начальник финансовой службы аппарата военных советников. Младший лейтенант Дербичев Д.Э. рассказал эту весёлую историю.
https://youtu.be/jk7KOBX5KlY
Такие бравые финансисты служили не только в аппарате советников. В нашем полку также имелась соответствующая служба, и в ней трудились не менее социально-активные ребята. Их знал майор Зимин Сергей Петрович лично. Ему довелось временно исполнять обязанности начальника штаба полка в течение нескольких месяцев. За этот период службы он насмотрелся на представления к наградам, выписанные на всякую странную публику: на начфина, кассира и начальников складов. По понятным причинам Сергей Петрович возмутился, данные представления не подписал и «завернул» их обратно. Но были офицеры, которые не «заворачивали» подобные «документы», а подписывали за незаконно выданную денежную плату. Один из таких «подписывателей» занимал должность старшего помощника начальника штаба по кадрам (СПНШ) в десантном полку. За нечестные подписи на нечестных наградных документах его отправили в виде наказания в Руху, в наш горнострелковый батальон. Кто был в Рухе, как говорится, тот в цирке ничему не удивляется. Жаль, что Сергей Петрович не назвал фамилию этого майора.
https://youtu.be/uIQfQZ1h-7Y Зимин С.П. о торговле орденами 1.
Не сложно догадаться откуда начальники складов брали деньги на покупку незаслуженных наград. У них схема был простая: похитил со склада материальные ценности, продал в дукане, и понёс незаконно вырученную сумму в кабинет к СПНШ. А у начальника финансовой службы и у кассира откуда появлялись деньги на взятки?
Ответ на этот вопрос можно найти в моих документах, если их читать и одновременно обдумывать прочитанное.
Первый документ - справка о ранении.
Из текста следует, что боец получил тяжелое ранение 9 июня 1985 года.
Второй документ - девятая страница военного билета.
Вроде бы всё совпадает с данными справки о ранении.
Третий документ - пятая страница того же военного билета.
Тут появляется несоответствие. Да причем такое, что возникают сомнения насчёт умственных способностей того, кто это написал. Судя по записи на пятой странице выходит, что с 9 июня аккурат по 12 декабря 1985 года по горам Гиндукуш носился одноногий снайпер с пробитыми обоими глазами. Если бы солдата с такими ранениями записали в свинари, то всё равно было бы непонятно, как он в этом состоянии умудрялся справляться с обязанностями по уходу за домашними животными. Человека с такими изъянами можно было пристроить разве что в акустики. Но в Панджшере подводных лодок на всех, видимо, не хватало, вот и пристроили меня в снайперы. По итогу всей этой батальной драмы денежного довольствия за полгода героической службы я не получил. Если внимательно посмотреть на глобус Афганистана, то можно сделать вывод, что из в/ч 10450, расположенной в городе Балтийске Калининградской области, до «Афганистаньский обль. правинция Парван» мне пришлось бы ехать через Государственную Границу. А граница в СССР была на замке. Если бы лечение я проходил в городе Ташкенте, столице УзССР, то можно было бы наврать, что мне «прямо тудой» привезли ведомость и денежное довольствие, но в Балтийск – исключено. Потому что очень далеко от Панджшера, и в городе Балтийске действовали ограничения насчёт приграничной зоны, проникнуть туда можно было лишь по спецпропуску. Значит деньги мне в госпиталь не привозили, значит вместо меня их получил кто-то другой.
Это не единичный случай. Приведу следующий пример. Рядовой Губин Сергей Викторович, мой друг и сослуживец. Он получил ранение 22 июня 1984 года на посту Зуб Дракона. Я лично оказывал ему медицинскую помощь и грузил в вертолёт. Это был наш первый бой, дата в памяти запечатлелась навсегда, поэтому дату его ранения я помню точно. А ещё помню, что в сентябре 1984 года на вечерней поверке зачитывали фамилию Губин, то есть, Сергей Викторович в сентябре всё ещё числился в штате нашего взвода. Никто из бойцов взвода за рядового Губина денежное довольствие не получал, подпись в ведомости не подделывал. Это было бы кощунство. Как долго рядовой Губин находился в штате после сентября, я сказать не могу, ибо в сентябре наша рота ушла на боевую операцию в горы, а в горах вечерние поверки не проводились.
Таких бойцов, как я и Губин, было много. Практически все раненые по нескольку месяцев «переслуживали» «по бумагам». Соответственно, денежное довольствие на них начислялось. Солдаты и офицеры нашей роты этих денег не получали, точно знаю, потому что мы все были на виду друг у друга. А кто получал? Ведомость на выдачу денежного довольствия и остатки не выданных денежных средств сдавали в кассу полка, принимал их кассир, а потом пред ясны-очи майора Зимина всплывало представление к награде на кассира. Классно, да? Кассиру ничего не мешало поднять ведомость за прошлый месяц, посмотреть, как должна выглядеть закорючка подписи, и внести её в соответствующую графу. Там большая сумма выходила ежемесячно. На покупку ордена должно было хватить.
Суману и Пудину орденов не дали, а начальнику финансового отдела аппарата советников дали, даже два. Какое чувство я должен был испытывать к руководству дивизии, когда узнал эту новость? Чувство негодования, а точнее - приступ бешенства. Очень сильно понимаю солдат и офицеров Первого батальона насчёт их возмущения за несправедливые обвинения комбата Королёва. Точно так же были возмущены и мы в нашем Третьем батальоне. Суман разработал и провёл блестящую операцию, за девять дней овладел ущельем Панджшер на заданную глубину, при этом сохранил жизни личного состава. То есть, я и мои товарищи остались в живых. Малёха задолбались, как говорится, но были живы и здоровы. Пудин В.В. лично вёл боевые действия, лично шел с нами по горам, воплощал в жизнь план Сумана, сохранял наши жизни. Почему их не наградили, скажите, в чём их вина? Это Логвинов снял с гор роту прикрытия, а не Суман и не Пудин. Почему достойных офицеров «затёрли» и «ущемили» насчёт заслуженных наград?
После того, как Сумана втихаря убрали из полка, лично я испытал чувство безнадёги. И ещё чувство глубокого презрения к засевшим в штабах генералам. Не было у меня лучшего командира полка, чем подполковник Суман. Не только у меня сложилось такое мнение, мы все верили в него безгранично, готовы были идти с ним и в огонь, и в горы. Мы видели его воинское мастерство, видели его работоспособность, мы понимали, что он разгромит противника, ну, то есть мы разгромим, потому что у него каждое подразделение в бою работало, как винтик в часовом механизме. А после того, как Сумана убрали с должности, кого нам прислали? Подполковника Кошкина, который так бездарно провёл операцию на Хисарак, что Шестую роту расстрелял на прямой наводке наш собственный артдивизион. Что я должен был чувствовать? Что каждый из нас должен был думать о возможности выжить в этих горах? Лично я думал, что за два года хренушки-хрен останусь целым при такой организации процесса боевых действий. Ясен пень, что из-за этого я испытывал глубочайшее презрение к руководству дивизии. А в таком состоянии солдат много не навоюет.
Суть омерзительной истории с орденами такова, что овладение ущельями и разблокирование крепостей не способствует получению правительственных наград. По логике нечистых на руку людей выходит, что получать орден надо не за выполнение боевой задачи, а за стыренные у государства деньги. А кто тогда Родину будет защищать?