1
Лихие девяностые.
В них диаметрально менялось всё: мировоззрение, уклад жизни, понятие о высоком, добром и вечном…
Наверх всплыли хитрые, ловкие, изворотливые, а умные и интеллигентные мгновенно опустились на самое дно жизни, где многие остаются и по сей день.
Мир разделился на богатых и очень бедных. Сила стала доминировать над знаниями, а деньги решали абсолютно все проблемы.
Появилось огромное количество непонятных слов, без которых уже больше не могли обойтись: руководитель стал менеджером, убийца – киллером, эгоист – эгоцентриком, а быть дураком или недоразвитым – значит быть девиантным…
На флоте сказали бы проще: «Те же яйца, только вид сбоку».
Наташа Нестерук в свои тридцать с небольшим лет не задумываясь шагнула в эту жизнь хаоса, уйдя из школы и вышвырнув диплом педагогического института, резко став коммерсантом, а проще говоря – занялась куплей-продажей, а потом и услуг, в особо крупных масштабах, получая от этого приличную прибыль.
Бизнес по-нашему – купил дешево там, продал дорого здесь. Так рос доход, так накапливался капитал. Когда-то такая деятельность называлась спекуляцией, но это там, в социализме, в капитализме всё иначе.
Наталья была достаточно красива, но устрашающе огромна. За это ее боялись буквально все – и ученики в школе, тайно звавшие ее Поддубный, и предприниматели с участковым за суровый нрав, и даже муж, не единожды получавший кулачищем в глаз. При росте один метр девяносто два сантиметра она весила полтора центнера, имела просто огромнейшие ягодицы и грудь седьмого размера. Нет, это не была заплывшая жиром женщина, это было скопище развитых мышц.
Когда-то она интенсивно занималась тяжелой атлетикой, даже занимала призовые места на первенстве Союза, но и теперь не позволяла завязываться лишнему жирку. Наталья не напрягаясь могла поднять и пронести в каждой руке по мешку картошки. При всем этом она была проста и наивна, из-за чего с ней происходили различные курьезные ситуации.
Ее муж, Сеня, тоже был велик ростом, но его тело больше походило на жирный курдюк барана.
На заднем сиденье их машины можно было ехать только лежа из-за максимально отодвинутых назад передних кресел.
Вскоре их достаток так вырос, что у Нестеруков появилась целая сеть магазинов, кафе и салонов красоты. Но лежать на диване у телевизора Наташа не могла и продолжала колесить по планете в налаживании контактов, решении вопросов о поставке дешевых товаров, в основном из Китая, Польши и Турции, а летом и осенью овощей и фруктов из Молдавии и стран Средней Азии.
Поезда и самолеты Наталья не переваривала, предпочитая передвигаться только на машине, за рулем которой неизменно находился дрессированный Сеня.
2
Лето выдалось неимоверно жарким.
– Сеня, заправляй полный бак, завтра поедем к братьям-молдаванам, пришла пора витаминов.
– Позвони – и всё польется рекой.
– Не спорь со мной! Заедем к Буюклам, дал же им Бог фамилию, вина хорошего попьем с шашлычками, потом в Одессу на пару недель, в море покупаемся… По дороге в Пензу мотанемся, я договорилась купить сотню модных фетровых дамских шляпок, посмотрим, как они на юге пойдут. Так что…
– В котором часу выезжаем?
– Послезавтра, часов в 6–7 вечера, чтоб утром быть на точке.
– Хорошо, я отдохну пару часиков, потом загляну в автомастерскую, а машину заправим по дороге.
3
Как только в дороге выдавалась свободная минутка, Наталья мгновенно засыпала и проспать могла сутки.
Вторую половину ночи она провела за рулем, поэтому, чтоб выглядеть мало-мальски сносно, под утро пересела в пассажирское кресло, расстегнула спереди на платье пуговицы, перевалилась на бок, лицом к опущенному стеклу, и вмиг задребезжала губами.
Утреннее солнце начало припекать, когда они въехали в Пензу. Перед поворотом с улицы Циолковского на улицу Леонова, где находилась компания «Модная шляпка», их остановил автоинспектор. Семен послушно припарковался к обочине и вылез из машины, разминая затекшие ноги.
– Я что-то нарушил? – поинтересовался он.
– Нет, к вам претензий не имею, а вот к пассажирке…
Семен обогнул машину и онемел. Из окошка торчало лицо спящей благоверной с трепыхающимися губами и вытекающей изо рта слюной, а по двери, ровно на их половину, сползала грудь со сморщенным соском, походящим на бочковой огурец.
– Ё-ё-ё… – тихо простонал супруг и прикрыл ладонью глаза.
– Гражданка, – инспектор провел жезлом по ее молочной железе.
– Что такое, в чем дело?.. – открыла Наталья глаза, и в них заполыхало недовольство.
– Это ваше? – показал лейтенант на выпавшую грудь, правда, второй раз дотрагиваться побоялся.
Наталья опустила взгляд и грустно улыбнулась,- Дороги хреновые у вас, товарищи блюстители порядка, вот и растрясло. Подай-ка мне ее сюда, сама не вытащу.
– Это муж с вами? Пусть он и подает.
– У него грыжа, больше трех килограммов врачи запретили поднимать, – захохотала она.
– А на вид…
– Только на вид. Сама страдаю.
Инспектор сунул палку под мышку и аккуратно принялся приподнимать грудь. Та несколько раз выскальзывала у него из рук и звучно шлепалась о дверцу.
Понаблюдать за происходящим быстро собралась толпа народа. Сеня стоял в стороне и курил.
– Твоя? – к нему подошел пьяненький тщедушный мужичок.
– Моя. Нравится?
– Я бы, наверное, в ней утонул.
– Эх, мужики, ни на что вы не способны, а так хотелось почувствовать игривое прикосновение мужественного человека. – Наталья опустила руку и втянула грудь в салон. – Семен, а ты что так удивленно смотришь, будто видишь женское тело впервые? Поехали! Долго нам еще мотыляться?
– Минут пять, не больше.
– Тогда вон там в тенечке притормози, – показала она рукой, – мне надо привести себя в порядок. Не появлюсь же я в солидном заведении чумой. Достань пока воду, я для начала умоюсь.
4
Бессарабия встретила гостей неимоверным холодом, даже пришлось покупать теплые вещи. Магазин «Гулливер» они нашли с большим трудом. Да это даже и не магазин был, а скорее лавка с разбросанными и развешанными по углам и стенам поношенными вещами, воняющими нафталином и еще какой-то гадостью.
Вид четы Нестерук был удручающ. Синие и дрожащие, покрытые от холода огромными пузырями «гусиной кожи», они буквально ввалились в «торговое» заведение.
За прилавком стоял низкорослый мужчина с огромной копной кучерявых седеющих волос, в изрядно потрепанном свитере и засаленных нарукавниках. На левой половине его груди висел бейджик с цветами флага Молдовы, где на желтом фоне красовалась черная надпись: «Марк Либерзон. Предприниматель».
– Коллега, – пробасила Наталья, – всё, сразу и быстро. Два теплых свитера…
– Вы еврейка? – удивленно поднял глаза продавец.
– Нет. Я – предприниматель.
– Это в корне меняет дело…
Было видно, что он разочарован.
– Повторяю: два свитера…
– Пойдемте. Они лежат вон в том углу. Фасон и колор выбираете сами, – проговорил Либерзон, добавляя к речи местный акцент, и уже собрался идти к стойке.
– Стоять! – прорычала Наталья. – Со мной подобным образом никто не разговаривает, предприниматель Марк. Слушай дальше: попробуй не найти, я тебя тогда здесь прикопаю в этом говне! Колготки, трое капроновых и двое хебешных, три пары трусиков, чтоб не малы были, и мохеровый халат… А там посмотрим…
– Простых колготок мы не держим, здесь импортный товар… – при этих словах он стал даже выше.
– Хорошо, но чтоб остальное было, и без ваших характерных мансов, не очень люблю я этого! – опять грозно изрекла Нестерук.
Свитера Наташа и Сеня надели на себя сразу, а остальное было сложено по пакетам.
– Мужчине брюки брать не будете?
– Нет! Лето еще не закончилось. Хотя спортивные штаны, наверное, возьмем, вон те, синие, – показала она пальцем на стену. – Сколько с меня?
Продавец назвал такую баснословную цену, от которой Наташа даже присела.
– Сколько? Да за такие деньги…
– Я не настаиваю. Нет – значит, нет, – он прекрасно понимал безвыходность положения этих людей.
Наталья, пылая от гнева, отсчитала деньги и швырнула их в лицо продавца, а выходя, так хлопнула дверью, что та соскочила с петель.
5
В Комрат, столицу Гагаузии, супруги приехали под вечер. Цветана и Мирче Буюклы от их внезапного появления пришли в неописуемый восторг.
– Мы как предчувствовали, что гости будут, – говорила Цветана, смеясь и обнимая Наталью. – Утром Мирче барашка зарезал, захромал что-то,
я только кавурму приготовила, вечером шашлык будем кушать, вино пить....
– Подожди. Кавурма – это что-то из бараньего мяса?
– Рулет. Мойте руки, будем пробовать.
– А чего у вас так холодно?
– Еще неделю такая погода продержится. Вы надолго? Гостям мы всегда рады, особенно таким, как вы… Я почему интересуюсь, просто у меня путевка в одесский санаторий «Куяльник» с послезавтрашнего дня.
– На пару дней приехали… Вас поторопить по поводу фруктов и овощей, да шляпки фетровые привезла, – устало улыбнулась Наташа. – Хочу посмотреть, как они здесь пойдут. Потом хотели тоже в Одессу поехать, в море покупаться, а видишь, погода какая.
– Наташа, мы не первый день с тобой дружим. Два дня назад полторы тонны помидор поехало к вам.
– Не потекут?
– Зачем обижаешь? У меня товар…
– Это я так, к слову. Прости.
– Вчера виноград. Пятьсот синего, пятьсот «пальчиков»… Мы же отбили вам факс, разве не получали?
– В дороге были. Телефон вырубаю, чтоб не надоедали. Не переживай, там примут, спасибо.
– А что за шляпки? Покажи.
– Фетровые. Ты не занимаешься таким.
– Взглянуть можно?
– Пойдем, все в машине. Семен, открой нам багажник.
Глаза у Цветаны от невиданной красоты женских головных уборов сузились, щеки предательски раскраснелись.
– Сколько? – хриплым голосом спросила она.
– Сто, – сердце Нестерук ликовало от такой быстрой и неожиданной реализации и, правда, стоящего товара.
– А?..
Наталья назвала цену.
– Тебе деньги наличными или на счет?
– Как всегда – на счет. Я, правда, хотела посмотреть, как Одесса на них среагирует.
– Об этом сообщу. Если «точку» с ними поставлю, потом докупать можно?
– Адрес дам, напрямую с поставщиком работать будешь. Покажи, куда выгружать. Семен, напрягись!
– Ему Мирче сейчас поможет… Благодарю тебя, подруга. А давай вместе со мной в санаторий. Путевку купим. Ванны, массажи… И потом, вдвоем не так скучно.
– У меня парадного костюма нет, – засмеялась Наташа.
– С этим все решим.
– Ты одна едешь?
– Одна, муж на хозяйстве остается. И Семен пусть с ним побудет. Им тоже не скучно будет.
– Интересная мысль. А-а-а, – махнула Наталья рукой, – поехали. И правда, в горячей воде надо маленько отмокнуть, коль море не работает. Сеня, тут без меня сильно не шали! – прокричала она мужу, несущему связанные коробки.
6
Деньги с ловкостью фокусника быстро сделали Наталью Нестерук отдыхающей санатория «Куяльник». Теперь ее жизнь потекла по узаконенному во всех таких лечебных заведениях распорядку: завтрак, медицинские процедуры, обед, послеобеденный отдых, ужин, наведение красоты перед танцами, танцы, а уж после них у каждого всё всегда по-разному.
Наталья не представляла собой для особей противоположного пола ничего экстравагантного, за исключением огромных объемов, наростов и выпуклостей. Ее рост был для них слишком велик, поэтому «гусары», дабы не опускать себя ниже плинтуса, не приближались к ней близко, так что танцы она быстро отвергла. Цветана же, обладая большим достоинством в фигуре и росте, явно не блистала красотой, так что тоже не пользовалась никакой популярностью.
Подруги предпочитали продолжительные прогулки по ночной Одессе. Ну а днем, в ожесточенной затаенности, всецело отдавались санаторно-курортному лечению. Все процедуры, что можно было и нельзя, были их. Целебную воду Наталья поглощала ведрами, а от ванн и подводного душа-массажа приходила в неописуемый восторг.
Вот только погода никак не хотела восстанавливаться, к холоду присоединился еще и дождь, так что приходилось напяливать на себя всю одежду, превращаясь в медведиц, а оставшиеся дни проводить в корпусе у телевизора.
До окончания оздоровления оставалось два дня.
Закончив на сегодня все процедуры, Наташа и Цветана неспешно стали одеваться, чтоб идти из процедурного корпуса к себе в номер.
– А где мои колготки? – высыпая из пакета вещи, удивленно спросила Наталья. – Я их, по всей видимости, забыла в ванной. Посиди здесь, я быстренько туда сбегаю.
– В третьей кабинке кто-то есть? – спросила она медицинскую сестру гидропроцедур.
– Мужчина. А в чем дело?
– Я там колготки забыла.
– Секундочку, я только двух человек…
– Вы занимайтесь, они у меня на лавочке в уголочке… – и она быстро вошла в кабинку.
Но на лавке, кроме пакета, ничего не было, а на вешалке висел спортивный костюм и полотенце. Она заглянула за шторку. В ванной, спиной к ней, вытянувшись во всю длину, лежал седовласый мужчина… в колготках, ее огромных колготках, которые, как крылья громадного мотылька, порхали в воде от исходивших вверх пузырьков.
От увиденного Наташа впервые в жизни онемела. Она и в бреду не могла себе представить подобного зрелища. Кровь резко ударила в лицо, рот скривила злоба.
– Ты! – заорала она, в гневе сорвав шторку. – Ты решил таким образом поднять свой дохлый свисток? – и она со всей силы ударила мужика кулаком по голове. – Я утоплю тебя, сморчок вонючий!..
В среднем пальце Наталья мгновенно почувствовала хруст и боль.
– Если я палец сломала о твою недоразвитую голову, убью!
Прибежавшие на шум сестры оттащили разъяренную Наталью от ванной.
Рентген показал оскольчатый перелом третьей фаланги третьего пальца правой руки. На кисть наложили гипс. За нарушение режима мужчину выписали. А весть о сногсшибательном происшествии в санатории быстро распространилась по городу.
7
– Вот что, Сеня, – проговорила Наталья пьяным голосом, сидя за столом у Буюклов, допивая очередной стакан вина, – нехер больше на дорогах этой жизни искать на свою жопу приключений! Хватит, отъездились! Как говорит моя подруга Лида… кстати, Цветана, это она занимается шляпками, напомни, чтоб я тебе ее телефон дала... Так вот, если что-то случается, она всегда изрекает: мол, это был знак сверху, предупреждение. – Наталья многозначительно подняла палец к небу. – Мы как-то сидели с ней, беседовали о том о сем… Умная женщина… – покачала она головой. – Наливайте, чего сидим… Так вот она мне и говорит: «Заканчивай, Наташка, с этими поездками, этим круговоротом. Пока спешишь заработать на жизнь, забываешь пожить сама». Они с мужем тоже в свое время поколесили по дорогам, мотались туда-сюда… Как-то раз возвращались домой, а на обочине пять убитых мужиков… Предпринимателей… Так в сознании сразу все на свое место встало. Создали свое предприятие, раскрутились… Живут теперь спокойной жизнью. Не надо ждать, когда по дороге бандиты тебя грохнут. Деньги – это искушение, и не каждый умеет перед ними устоять… Время нынче не для путешествий. И она права! Ехать будем только в светлое время суток, понял? – посмотрела Наталья на супруга мутным взглядом.
– Мне как скажешь…
– Вот и сказала. Сегодня пьем, точнее, пью я, завтра я похмеляюсь, послезавтра в путь. У нас и штат огромный, и кому работать есть… Денег на булку с семгой хватает. Дома сидеть будем, в театр ходить, в кино, книги читать начнем… А путешествовать станем только на поездах и самолетах, – она привстала, взяла кувшин, разлила вино по стаканам. – За всё хорошее! – и не чокаясь выпила. – Я спать, а вы еще посидите.
Она встала и, широко расставляя ноги, слегка пошатываясь, пошла в сторону дома.