Прежде чем разойтись-таки окончательно по каютам, друзья, как истинные джентльмены, решили проводить до дома задержавшихся тут на пляже Наташу и Жостин. Дело это было не сложное, потому и разговор промеж всего прочего вышел легкий и непринужденный. Не идти же, молча, в конце концов.
Капитан Эль сообщает всем присутствующим, что дело об убийстве практически закрыто и что осталось ему только и всего, как найти убийцу. Тем не менее, инспектор искренне заверил девушек, что честно и всеми силами старался отыскать их личную связь с тем ужасным преступлением, что ни на минуту не забывал о том, как Жостин сама его просила об этом. Но, так или иначе, в данном направлении расследования никаких перспектив он не видит и более-далее «копать» в этом месте не желает и не будет. Также Шура, вспоминая о покушении Жос на его жизнь в «Приюте бродяги» с помощью полупустой бутылки, сообщил, что полученная им в результате большая шишка на лбу не только не мешала, а напротив того, даже помогала ему думать и делать свою работу. Данный факт в рассказе комиссара очень походил на благодарность, но Жостин Ламбер на всякий случай, не стала говорить «пожалуйста», хотя внешне было заметно, что ей это очень хотелось сделать.
- Да, если б ни Жос, - случайно отвлёкшись и поймав ухом лишь последнюю прозвучавшую фразу, инопланетянин потерял смысловую нить разговора, зато очень чётко уловил при этом суть пожеланий каждого, - я бы сам, Эль, тебе бутылкой зарядил. А, знать бы заранее, так принёс бы даже ещё пару с собой про запас.
Девушки уважительно переглянулись и одобрительно покачали головами.
- Молодец, - похвалила его Наташа, - мы же слабый пол, в конце концов, нас надо защищать. А то всё сами, да сами.
- Вот у нас на Жу-Чандре, - гордо поднял подбородок Ти и пошевелил свисающими с него щупальцами, - женский пол вообще ничего не делает, в смысле, если не хочет.
Замысловатые коридоры «Острова мечты» в этом месте начали расходиться и потому дальше, про удивительную планету Жу-Чандру, инопланетянин уже рассказывал только Наташе, так как инспектор с Жостин повернули в другую от них сторону.
Какие-то моменты в жизни всегда остаются в памяти, они как бы сливаются с самим тобой, и ты впоследствии уже считаешь их неотъемлемой частью себя самого. А порою, для того чтобы запомнить что-нибудь важное и нужное, мы тратим очень много физических усилий и времени, и вот казалось бы, результат достигнут, а уже завтра или послезавтра от него не остаётся в памяти вообще ничего. Однако, есть все основания полагать, что в данном конкретном случае такая проблема наших героев вряд ли побеспокоит.
- Да, я сейчас к вам зайду, прямо в рубку управления, - предупредил Капитан Эль командира корабля Говарда Флетчера, старательно выговаривая его имя по буквам и прижав для этого трубку внутреннего телефона к своему уху подушкой. - Да, буквально через пять минут буду, ну, или может быть десять. Да, не уходите никуда, пожалуйста.
Бывает так, что с утра простой разговор уже кажется настоящей зарядкой, а если ещё предстоит вскоре встать с постели, то это кажется совершенно невыполнимой задачей. Так показалось и Саше Панфилову. Но, так как инспектор твёрдо знал, что в таких случаях желательно лучше всего не думать вообще, а просто сразу делать, то он так и поступил.
- Товарищ Говард, отойдёмте-ка, брат, в сторонку, - добродушно обратился к начальнику челнока Капитан Эль, но умышленно сделал это не таясь, на глазах у всего командного состава, находившегося в рубке управления, а далее резко сменил тон, – Вот «ваша» папка, сэр, которую вы забрали у Тони Шнауцера, когда размозжили ему череп топором. Надеюсь, вы теперь не будете отпираться, что это ваших рук дело. Я вас арестовываю.
На мостике повисает тишина, некоторое время даже слышно, как мигают разноцветные лампочки. Космический корабль достаточно сложная конструкция и вполне может себе позволить продолжать движение даже без участия в управлении им экипажа. Другой вопрос, к чему такое может привести, но железу-то точно всё равно, потому это самое мигание оставалось ровно таким же непринужденно спокойным, как будто бы ничего и не произошло. Что, правда, нельзя было сказать о характере настроений представителей более тонкой материи, а именно, окружающих Шуру Панфилова плотным кольцом членах команды, а также их руководителе Говарде Флетчере.
В любой драме или комедии, в любой мало-мальски приличной театральной постановке, такие вот моменты тишины не только имеют место быть, но и являются крайне важной их частью, может быть даже, самой важной. Саша Панфилов это знал, ценил, и умело ими пользовался. Такие, скажем, неопределённой длины паузы, дают, в частности, возможность выявить чувствительность каждого человека к обозначенным прежде сего фактам. Что, собственно, и было нужно инспектору.
Первым не выдержал тишины Ёзи Пинцель. Он расстегнул себе воротник рубашки и изо всех сил стал вытягивать куда-то вверх шею.
- Этого не может быть инспектор, - кожа его лица приобрела пунцовый оттенок. – Мистер Флетчер не способен на такое. Вы спросите, он же был всю ту ночь здесь «на мостике». Спросите у команды, Эль.
Сам Флетчер, конечно, тоже бы хотел что-то сказать в своё оправдание, но ещё пока находился в состоянии некоторого анабиоза и потому только покачивался из стороны в сторону с открытым ртом и хаотично непонятно зачем шевелил пальцами.
- Хорошо, давайте узнаем, - отозвался Эль, - кого не было в рубке в тот вечер. Никто здесь об этом ещё не задумывался?
- А с чего бы нам надо было задумываться, господин инспектор, - подал голос один из стоящих офицеров, - тут много кого тогда не было. С какой стати вообще подозревать команду? У вас есть какие-то факты?
- Что у вас конкретно есть, комиссар? – Тед Бишоп, как старший помощник командира корабля, старался сохранять самообладание, хотя получалось это у него скверно.
- Да ладно, пацаны, расслабьтесь, - довольно улыбнулся Шура Панфилов и похлопал ладонью Флетчера по плечу. – Да, не парься ты, Хови, я пошутил. Я тебя ни в чем таком не подозреваю. Зашел узнать просто вообще как дела и так далее. Может, у кого, если есть какие свои мысли по этому поводу, парни, приходите к вечеру ближе в «Приют бродяги». Посидим-поболтаем.
До оговоренного времени времени было ещё вагон и небольшая тележка, потому инспектор решает зайти так же ещё и до господина Лиски, чтобы и ему тоже сообщить о предстоящем «общем собрании». Лекарь нашелся весьма быстро, а именно, находился он у себя в каюте, где Шура и застал его в буквальном смысле безмолвно сидящим в неподвижной позе на довольно неудобной табуретке у иллюминатора. Взгляд его был направлен в глубокие просторы вселенной и не выражал собой какой-либо особой осмысленности.
Капитан Эль не здороваясь проходит в комнату и, потратив некоторое время на поиск ещё одного свободного табурета, наконец, его находит и садится тихонько рядом, устремляя свой взор в тот же самый иллюминатор. Проходит энное количество времени.
- Что вы думаете обо всём этом, док? - уважительно интересуется Эль, не поворачивая при этом голову в сторону собеседника, а продолжая внимательно наблюдать за звездами.
- Я думаю, Эль-командор, что… - доктор помедлил, видимо оценивая свои перспективы быть понятым, но поколебавшись, всё же решает договорить начатое. – Я думаю, комиссар, что по-настоящему цивилизованное общество отличает именно отсутствие предустановленной ненависти к кому-либо, культивируемого страха перед смертью и, что не менее важно, уважение к традициям.
- Очень точно сказано, на мой взгляд, - Шура Панфилов был предельно серьёзен.
- А вот, например, что касается этих ваших «калужских» друзей, - Лиски заметно внутренне успокоился после одобрительной реакции инспектора и был готов продолжить, - они называют себя «Хранители» и я думаю, что это действительно так. Хранители ничего не помнят, но делают. Вы меня понимаете, Эль? Они как бы хранят исходные коды и не нуждаются в логических обоснованиях, хотя сами они вам об этом не расскажут.
- У меня тоже были такие примерно мысли, - к удивлению для себя ответил Капитан Эль. – А почему ты, Давыдыч, сейчас мне об этом говоришь?
- Эти новые миры, Эль, - у доктора все ответы уже были готовы, - они ведь как дети, они ведь нуждаются в нашей защите. Когда мы прилетим туда, Эль-командор, и поживем немножко, то хотелось бы, чтобы хотелось там остаться ещё и на подольше. Вы меня слушаете?
- Безусловно, док, - Саша Панфилов оторвал взгляд от иллюминатора и повернулся к лекарю. – Приходите вечерком в «Приют бродяги» посидим-отдохнем, лады?
- Я постараюсь, уважаемый, - Лиски вздохнул и повернулся лицом к инспектору. – Никого ещё не поймали? А то я тут что-то завис у себя в номере, можно сказать, совсем никуда не выходил. Но, о вашей просьбе «походить-послушать» я помню, как раз только-только собирался это сделать.
- Да, ладно, Давыдыч, это я так, не бери в голову, - Эль улыбнулся. – Сам знаешь, иногда пристаешь к людям «сделай то, сделай сё», будто у них своей жизни нет. Короче давай, брат, приходи вечерком.
Аудиоверсия книги доступна на ЛитРес.