Карл Маркс происходил из древней еврейской семьи немецкого города Трир. Все его предки-мужчины, как со стороны отца, Генриха Маркса, так и со стороны матери, Генриетты Маркс, вплоть до XVI века были раввинами. Предки по отцу носили фамилию Мордухай, и лишь дедушка будущего вождя мирового пролетариата изменил ее на Маркс. Мать Карла Маркса приняла христианство гораздо позднее мужа, после смерти своих родителей, которые, как семья раввинов, были против такого шага.
Отец Карла Маркса, Генрих Маркс, был юристом и по убеждениям он был типичным сыном века Просвещения, поклонником французских философов-просветителей. Он первый в семье порвал с синагогой, крестился и перешел из иудейства в лютеранство, только чтобы не лишиться адвокатского звания и чтобы его карьере не чинили препятствий.
Ведь вскоре после победы над Наполеоном – в 1815 году – Трир и всю Рейнскую область отобрали у прогрессивной Франции, и эти земли вновь отошли полуфеодальной Пруссии. Прусский король издал указ, чтобы в бывших французских областях всех евреев отстранили от государственных должностей. Генриху Марксу поэтому и пришлось пойти на такой экстраординарный шаг как перемена вероисповедания.
Вслед за ним в 1824 году крестились и его дети, в том числе и шестилетний Карл (он был третьим ребенком в семье, а всего их было девять). А мать Карла приняла христианство еще позже, после смерти своих родителей, которые, как семья раввинов, были против такого шага.
Несмотря на свое происхождение, Карл Маркс крайне критически относился к евреям и иудаизму. За это его даже нередко считают антисемитом. В работе «К еврейскому вопросу» Маркс, например, писал:
«Какова мирская основа еврейства? Практическое потребитеьство и своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги».
Впрочем, радикальным атеистом и борцом с религией Карл Маркс стал не сразу. В 1835 году при окончании гимназии, когда будущему основателю «научного коммунизма» и «научного атеизма» было 17 лет, он пишет выпускное сочинение на тему «Единение верующих с Христом по Евангелию от Иоанна» с юношеским максимализмом:
«Единение с Христом состоит в самом тесном и живом общении с Ним, в том, что мы всегда имеем Его перед глазами и в сердце своем и, проникнутые величайшей любовью к Нему, обращаем в то же самое время сердце наше к нашим братьям, которых Он теснее связал с нами, за которых Он также принес Себя в жертву… Таким образом, единение с Христом даёт радость, которую эпикуреец напрасно стал бы искать в своей поверхностной философии».
В юности Маркс увлекался поэтическим сочинительством и какое-то время даже хотел стать поэтом. Он написал множество стихов и собрал их в три книжки, которые назвал «Книга любви 1», «Книга любви 2» и «Книга песен». Однако ни одну из них не приняли к печати, потому что стихи были очень слабыми. Некоторые из них, написанные, кстати, вскоре после его гимназического сочинения о Евангелии от Иоанна, носили откровенно мрачный, инфернальный характер.
В них упоминались дьявол и ад. Вот, например, стихотворение «Скрипач», опубликованное в 40-м томе советского Полного собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса:
Скрипка яростно хохочет,
Кудри падают на очи,
Сабля на боку висит,
Чтоб пощады не просить!
«Что поёшь на скрипке дикой,
Вкруг глядя с тоской великой?
Кровь в тебе, огня ль поток?
Стой! Не выдержит смычок».
«Что пою? Спроси, как к скалам
Волны мчатся, вал за валом!
Чтобы разорвалась грудь,
Чтобы душу в ад метнуть».
«Не кощунствуй! Кто поет,
Светлым богом избран тот.
Возносись на крыльях песни
К хору звезд, к лазурной бездне».
«Ты о чем? О песнях рая?
Саблей зарублю тебя я.
Бог не знает песен – нет.
Песни – это адский бред,
Что ведет к безумью души.
Мне напел их дьявол в уши,
Дьявол такт мне отбивает,
Он смычок мой направляет.
Сердце, струны мой смычок
Разорвёт – таков их рок!».
Впрочем, Маркс писал стихи и о любви, которые посвящал своей будущей жене Женни, урожденной баронессе фон Вестфален. Та до конца своих дней находила их замечательными.
Жена Маркса была старше его на 4 года и слыла первой красавицей в городе, царицей балов Трира. «Женни фон Вестфален, – писала ее дочь Элеонора Маркс, – выделялась из тысяч своей необычайной красотой – красотой, которой Маркс всегда восхищался и гордился и которая приводила в восторг таких людей, как Гейне, Гервег и Лассаль, – своим умом и остроумием, столь же блестящим, как и ее красота».
За нее сватались многие блестящие молодые люди, но она выбрала Маркса, хотя была, в отличие от своего мужа, из высшего общества. Ее отец был крупным прусским чиновником, а сводный брат Фердинанд фон Вестфален – министром внутренних дел Пруссии в 1850–1858 годах. Их брак и любовь стали излюбленным сюжетом в советской литературе о жизни Маркса. Они прожили вместе почти 40 лет и родили семь детей, четверо из которых умерли во младенчестве.
Однако судьба выживших детей – трех дочерей: Женни, Лауры и Элеоноры – тоже оказалась трагической, особенно последних двух. Все они стали видными деятельницами социалистического движения, но Женни умерла от рака в 39 лет. А Лаура и Элеонора покончили жизнь самоубийством. Элеонора – из-за постоянных измен мужа и ссор с ним, а Лаура совершила самоубийство в старости вместе со своим мужем – видным французским социалистом Полем Лафаргом. Когда они посчитали, что уже ничем не могут помочь своему движению и рабочему делу из-за старческого бессилия и чтобы не быть никому обузой, то приняли цианистый калий, написав прощальную записку товарищам по политической борьбе.
Коммунистами и материалистами Маркс и Энгельс стали не сразу. Сначала они принадлежали к левым младогегельянцам – последователям философии Гегеля, которые сделали из учения немецкого философа радикальные политические и антирелигиозные выводы. Тем не менее ещё довольно долго, даже уже являясь атеистами и революционными демократами, они оставались идеалистами.
Маркс был радикальный противник религии, противопоставлял её философии как воплощению разума. В своей докторской диссертации «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура» 23-летний Маркс пылко говорит во «Введении»:
«Философия, пока в ее покоряющем весь мир, абсолютно свободном сердце бьется хоть одна еще капля крови, всегда будет заявлять – вместе с Эпикуром – своим противникам: “Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто присоединяется к мнению толпы о богах”. Философия этого не скрывает. Признание Прометея: “По правде, всех богов я ненавижу” – есть её собственное признание, её собственное изречение, направленное против всех небесных и земных богов, которые не признают человеческое самосознание высшим божеством. Рядом с ним не должно быть никакого божества… Прометей – самый благородный святой и мученик в философском календаре».
Тем не менее знаменитое выражение Маркса: «Религия есть опиум для народа» – признает за религией роль утешительницы и обезболивающего средства наркотического свойства, которое позволяет угнетённым поверить в избавление от угнетения в загробном мире за благочестие в этом.
Однако крайне негативное отношение Маркса и к религии, и к христианству как к опоре необходимой людям как следствие несправедливых буржуазных порядков осталось ему свойственно до конца его дней. Понятие «справедливое христианское государство» было для него как недопустимое словосочетание.
Можно отметить, что социализм - это не только выдумка Маркса. Возможно, полезно даже будет вырвать социализм из рук марксистов, как это пытался сделать Гитлер.
Ведь в известном Манифесте Маркс прямо критикует христианский социализм, а христиане имеют больше прав на социализм, чем марксисты (первую христианскую общину с социалистическими принципами когда-то неоднократно упоминали как пример). Да и кибуцы в Израиле построены на социалистических принципах.
Но что есть более социально прогрессивное, чем идея Маркса сделать так, чтобы с равным правом честно и добросовестно трудиться на благо общества, у каждого было равное право иметь от общества достойные человека нормы хотя бы самых необходимых социально-бытовых благ от их общего производимого в стране количества по количеству и квалификации труда!
При рынке на производимое сверх норм необходимых для социального благополучия общества!
И счастливо жить по этим законам, следить, чтобы другие их не нарушали и строго наказывать всех нарушителей закона!
У кого есть предложение лучше?
Ведь именно Маркс придумал применить двойственность равенства рабочего времени в системе социализма, чтобы узаконенное равенство рабочего времени определяло не только относительно равное количество труда по времени, но и относительно равные нормы количества базовых, производимых в обществе и необходимых каждому средств для жизни виде добротного жилья, качественных продуктов питания и фактуры для одежды от их общего производимого в обществе количества!
Чтобы благоустройство жилья, качество приготовления и потребления блюд питания и изготовления одежды каждый мог сам формировать для себя и своей семьи по зарплате от результатов квалификации своего труда на рабочем месте в экономике страны.
Дети в таком обществе должны иметь всё необходимое для своего нормального развития в силу своего несовершеннолетия и преемственности поколений, как будущее население страны и её производительные силы!
Чтобы они в будущем более рационально использовали природные ресурсы, сохраняя их для будущих поколений, и развивали ресурсовозобновляемые технологии, чтобы в будущем не искать другую планету, разбазарив, истощив и загадив эту!
Или нам уже наплевать на будущее наших внуков и правнуков и на будущее колыбели человечества? А старики должны иметь всё самое необходимое по нормам для достойной человека жизни и соответствующую труду пенсию как заслужившие благополучную старость!
В советское время старательно скрывали, что по отношению к России и ее истории Маркс был настоящим русофобом. Он ненавидел монархию России как любую монархию угнетающую свой народ, как «жандарма Европы» и как «оплот европейской реакции», подозревал ее в желании завоевать весь мир. Вот что он, например, писал в работе «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» (из-за ее откровенно русофобских пассажей она была полностью опубликована в СССР лишь в конце 1980-х годов, на волне перестройки):
«Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала виртуозной в искусстве порабощения своего народа. Даже после своего освобождения монархия Московии продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином. Впоследствии Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира».
Тем не менее на Россию Маркс к концу своей жизни стал парадоксальным образом возлагать особые «надежды». Например, в предисловии к русскому изданию «Манифеста» Маркс и Энгельс в 1882 году (за год до смерти Маркса) пишут:
«Теперь царь, содержащийся в Гатчине как военнопленный революции, и Россия представляет собой передовой отряд революционного движения в Европе».
Да, события 1 марта 1881 года в Санкт-Петербурге, связанные с убийством Александра II, вполне могли подвигнуть какого-либо впечатлительного человека к покушению на нового царя. Поэтому в целях безопасности Александр III местом своего пребывания определил Гатчинский дворец, за что получил в народе прозвище – «Гатчинский пленник».
В "Капитале", – пишет Маркс Вере Засулич, – я анализировал лишь процессы, происходящие в странах Западной Европы. Для России подходят не все содержащиеся там выводы.
Когда знаменитая русская революционерка и террористка Вера Засулич (та самая, что стреляла в генерала Трепова, но была оправдана судом присяжных) написала Марксу письмо с вопросом, повторит ли Россия в точности развитие Западной Европы или у нее может быть свой путь к революции, Маркс в своем ответе ей высказался, что возможен второй вариант.
Своеобразие России и ее особую близость к антибуржуазной революции он видел в русской крестьянской общине. Если она устоит и не будет разрушена специальной политикой правительства, пишет Маркс, то сможет послужить «точкой опоры социального возрождения России» и «исходным пунктом коммунистического развития». «В "Капитале", – пишет он Вере Засулич, – я анализировал лишь процессы, происходящие в странах Западной Европы. Для России не все содержащиеся там выводы подходят».
Последний пример показывает, что Маркс обладал умом, способным освобождаться от некоторых своих же схем, если считал их ошибочными. Это касается и вооружённого восстания, которое он потом заменил на партийно-парламентскую борьбу, и диктатуры пролетариата заменённую на монополию закона о социальных гарантиях по труду, и другое. А это говорит о том, что он не был совершенным догматиком.
Неслучайно однажды он сказал своему зятю Полю Лафаргу, указывая на своих не в меру ретивых последователей: «Если они так рассуждают и считают себя марксистами, то я не марксист». В советское время эту фразу опять-таки замалчивали, потому что она могла бросить нежелательный свет уже на советских последователей ранних высказываний Маркса. Впрочем, в своих главных чертах Ленин и Сталин не были вполне правоверными марксистами, приспособившими учение Маркса к своим политическим амбициям и, казалось бы, в полном согласии с классиками марксизма, сказавшими: «Марксизм не догма, а руководство к действию».
По поводу научности главного сочинения Маркса – «Капитала» – и марксизма в целом до сих пор идут споры. Нельзя не признать, что Маркс был блестящим и глубоким знатоком экономики и политэкономии той эпохи. Но он явно преуменьшил живучесть капитализма. В то же время он предсказал наступление глобализации как неизбежного следствия капитализма и грядущей роли науки как «непосредственной общественной силы» в производстве.
В целом «Капитал» как сочинение производит впечатление очень сложного, даже грандиозного теоретического исследования и предположений, которые постепенно реализуются в социально развитых странах. Маркс абсолютно и однозначно выводит все будущие экономические явления из анализа первичной клеточки буржуазного товарного хозяйствования. Якобы товар путем развития внутренне присущих ему противоречий порождает деньги, деньги – капитал, и так далее строится вся остальная картина современной Марксу экономической действительности, чтобы постепенно превратить эти явления из капиталистических в социалистические, то есть превратить условия жизни народа страны по капиталу в условия жизни по количеству и квалификации труда!
В России до сих пор 1343 улиц, площадей и переулков носят имя Карла Маркса.