Глава1
Перед балом пришла тётушка и положила на кровать платье из щёлка. Мешковатое, тёмно-зелёного цвета. У Любавы возникло искушение его разорвать. Она с минуту разглядывала пышные оборки и опять бросила на кровать. Если молодая, значит, перед балом надо волноваться. Глупости: если ей выпишут платье из Лондона или Парижа, красивее она не будет. Ей говорили, надо быть повеселее, раскованнее, привлекать к себе внимание – и давно бы нашла себе мужа. Любава опять подумала об отце. Он привёз её с Южного Урала в дом дяди в Москву после безвременной кончины матери. Сам вернулся обратно. Вторым ударом было завещание отца. Она должна выйти замуж и прожить на Южном Урале или за Уралом год. Тогда всё, чем он владеет, достанется ей. Имение на Южном Урале и усадьба под Москвой. А если до 20 лет не найдёт мужа, наследником становится дядя, а она приживалкой в его доме. Мать всё время говорила, что Любава некрасивая, а мужчин интересуют только хорошенькие женщины. И ей повезло родиться некрасивой: замуж не возьмут, и она спокойно в достатке проживёт свою жизнь. Матери не понравилось замужество, и, после её рассказов, мужчина был Любаве нужен меньше всего. Она всегда думала, что стремление выйти замуж – удел неумных женщин. У них одна цель в жизни: поймать мужчину. Но именно сегодня ей хотелось стать хорошенькой. Она собиралась сделать то, что всегда презирала. На этом балу она должна была найти себе мужа. Когда она вышла с зачёсанными со лба волосами, в зелёном, некрасиво сшитом и делающим её лицо землистым, платье, к ней подошёл дядя Семён. Удовлетворённо оглядев, сказал:
– Ты прекрасно выглядишь.
«Конечно, он доволен, – думала Любава. – Была бы я одета в красное, с глубоким декольте платье, кто-нибудь увёз бы меня с собой. И он потерял бы деньги. Но пока оснований у него нет».
Зеркало отобразило некрасиво одетую девушку с неприятным цветом лица. Она должна быть очень осторожной, ей нельзя ошибиться. Войдя в блистающий огнями танцевальный зал, Любава почувствовала, что цепенеет от напряжения. Народу было пока мало, есть время приглядеться. Встретив знакомых, тётя представила им Любаву. Они выразили своё сожаление, что она не бывает на балах. За неё ответил дядя Семён:
– Наша Любава предпочитает уединение. Любит чтение и прогулки по саду.
В разгар вечера вошла общепризнанная красавица Арина. Она знала, что красива, и умела всех заставить оценить её красоту. Увидев Любаву, подошла и громко сказала:
– О! Я так рада, что ты посетила наш маленький праздник. Ой! А какое, очаровательное у тебя платьице.
Любава, больше всего захотевшая ударить её за эти слова, с достоинством ответила:
– Спасибо Арина, я рада, что приехала.
– Уверена, тебя будут приглашать на танцы все молодые люди, поболтать будет некогда.
Когда Любава отошла, до неё донёсся голос Арины:
– Вот уж никогда не думала, что шёлк может так выглядеть!
Родственников Любавы пригласили поговорить знакомые, и она сидела одна. Немного отодвинулась назад в угол и рассматривала каждого входящего мужчину. С удивлением поняла, что существует мир, в котором живёт множество мужчин. В этом мире она почувствовала себя неуютно. Совсем чужой. Да, у неё не было хорошей одежды, красоты, но она способна составить выгодную партию. Входили мужчины. Высокие, стройные и красивые, но вряд ли они покинут свои уютные дома и отправятся с ней на Южный Урал. Не обращая на неё внимания, стали усаживаться мамы, привёзшие дочерей на бал. Любава внимательно прислушивалась к их болтовне:
– О! Эта Арина! О чём думает её мать, разрешая носить такое глубокое декольте?
– Её маман всё продумала, она хочет получить в зятья вон того красавца, Павла Чернышева. Любава оглянулась. Павел действительно был хорош собой. Правда, он был огромен, казался великаном. Про таких говорят: косая сажень в плечах.
Женщины продолжали болтать, и она прислушалась:
– Нет, его я тоже не понимаю: все имения со временем будут принадлежать ему одному. И отца не осуждаю, он не дал ему денег на обустройство собственной усадьбы. И где? Ладно, хоть не на Камчатке, там, говорят, край земли, но всё равно далеко, где-то за Уралом.
Девушка прямо подпрыгнула на месте. Павлу нужны деньги, у него есть земля за Уралом. И оглядевшись, почувствовала, что сердится. Павел разговаривал с Ариной. Он смотрел на неё насмешливо, со стороны было видно, что она его забавляла. В это время Арина повернулась и посмотрела на Любаву. Павел тоже мимолётно скользнул по ней взглядом и отвернулся. Она его не заинтересовала. Арина, не сомневаясь в своей неотразимости, попросила Павла:
– Потанцуй с Любавой, сидит одна, а я этот танец уже обещала.
Любава сжала губы. Арина уверена, что с её стороны ей ничего не грозит. Павел взглянул сверху вниз на Любаву. Арина станцевала с ним, пококетничала и решила, что он готов обручиться. Между прочим, в этой Любаве что-то есть. Он повернулся к Арине:
– Конечно, с удовольствием потанцую.
В какое-то мгновение Арина засомневалась, но отмахнувшись от глупой мысли, упорхнула вглубь зала. Павел разглядывал девушку. Её нельзя назвать хорошенькой. А впрочем… Смуглая кожа на фоне бледнолицых, боявшихся загорать барышень. Голубые раскосые глаза и чёрные, как смоль, волосы. Интересно, если она распустит их по спине, а на ней не будет ничего надето? Если снять с неё это мешковатое платье? Пристально глядя в глаза, спросил:
– Может, мы для начала познакомимся?
Любава протянула руку. Ладонь Павла была жёсткая и мозолистая. Девушка, радуясь, что ей нанимали учителя танцев, легко заскользила по залу, думая, как начать такой приватный разговор. Наконец, решилась:
– Я слышала, у вас есть земля за Уралом? Мой отец тоже имеет там два завода.
– Да, я знаю о нём. Богатый был человек.
Любава стала ему неприятна. На что только не идут женщины, чтобы выйти замуж. Решила соблазнить его богатым наследством. Она, не замечая его неприязни, предложила:
– Я хочу заключить с вами деловое соглашение. Можете вы на мне жениться? Я проживу с вами за Уралом год, а потом брак расторгнем. Иначе мне не вступить в наследство, отец в завещании выдвинул это условие. Я никогда не хотела жить на Урале, а он любил те края и не хотел, чтобы дело его жизни было уничтожено. Я заплачу вам за свое проживание сорок тысяч рублей. Только прошу вас, пусть мои родные ничего не знают.
– Как вы думаете расторгнуть брак, если он будет продолжаться целый год?
– Он будет официально признан недействителен. Мы не будем вступать с вами в близкие отношения.
– Хорошо, завтра я заеду за вами.
Подбежала Арина. Она не могла понять, о чём можно так долго разговаривать с этой серенькой мышкой. Приподнялась на цыпочки и, заглядывая Павлу в глаза, сказала:
– Этот танец мой, надеюсь, ты не забыл.
Любава отыскала тётушку, и сказав, что у неё разболелась голова, попросила уехать. В эту ночь долго не могла уснуть, боялась, что дядя Семён её не отпустит. Павлу не удастся его уговорить. Утром ещё спала, когда её разбудила горничная, сказав, что её ждут в библиотеке. Быстро одевшись, с замирающим сердцем, отворила дверь и увидела пылающего ненавистью дядю и сидевшего с невозмутимым видом Павла. Когда Любава вошла, он привстал, поклонился и объявил:
– Через час мы венчаемся, благословление у батюшки получено. С собой возьми только необходимое, моя жена не будет ходить в этих мешках.
С этой минуты Любава жила, как во сне. Очнулась, когда поднималась по лестнице богатого дома, принадлежащего его родителям. Пришли перед ужином. Служанки накрывали стол. Когда Павел её представил, отец бросил на стол трубку со словами:
– Мать, иди сюда! Дождались. Сын женился! Теперь остепенится, внуков будем нянчить.
Из кухни вышла высокая женщина, похожая на Павла, только черты её лица были более мягкими, миловидными, и когда она улыбнулась Любаве, та почувствовала облегчение. Обняла невестку и повернулась к Павлу:
– А почему не заносят багаж?
– Моя невеста без приданого. Мы только вчера познакомились. Я надеюсь, мама, ты поможешь Любаве с гардеробом? Через три дня мы уезжаем, нам нужны в дорогу платья из плотной неяркой ткани. Пригласи белошвеек.
– Ты всё-таки уезжаешь? И внуков мы не увидим? Как ты Любаву уговорил ехать по бездорожью в такую даль?
– У её отца заводы на Южном Урале. Она там родилась.
– Даже если шить начнём завтра с утра, вряд ли всё успеем. Возьмёте вещи Клавдии, она сына родила, полная стала. Завтра к ней пошлю. Любава, а ты не могла бы со мной наедине поговорить? – Когда зашли в другую комнату, внимательно глядя Любаве в глаза, женщина спросила, – почему ты вышла замуж за моего сына? Вы едва знакомы.
Любава рассказала ей всё. Про завещание, про их с Павлом сделку. Мать Павла долго молчала и, сказав «хорошо», пошла из комнаты. Любава вслед ей спросила:
– Почему хорошо, что в этом хорошего?
– Позволь матери надеяться, что сын женился всерьёз и всё будет хорошо. Он, кроме сестры, которая грезила балами и платьями с рюшечками, женщин не видел. Считает их неумными, всех похожих на Клавдию. А ты другая, заставишь моего сына тебя уважать.
Глава 2
Последнюю ночь Любава не спала. Павел приходил поздно, был занят сборами в дорогу. С вечера полил дождь, а к ночи он разошёлся с ещё большей силой. Любава легла рано и, когда хлопнула дверь, притворилась, что спит. В зеркало было видно, как он сбросил с себя мокрую одежду, растёр мощные плоские мускулы живота, потом спины. Когда он внезапно повернулся, девушка впервые увидела живую мужскую плоть и быстро отвела взгляд. Павел в зеркало всё видел и сурово спросил:
– Ты ведёшь со мной игру, завлекая в постель? Мы договорились сделать наш брак номинальным, я сплю на кушетке, но вчера перед сном не удержался, поцеловал. В твоём поцелуе таилась страсть. А может, ты уже беременна? Хочешь, чтобы отцом ребёнка считался я?
– Ты слишком долго общался с такими женщинами. А ответила на поцелуй со страстью, мне показалось, что смогу тебя полюбить. Я была глупа.
– Ты права, я тебе не верю. Думаю, есть, конечно, причина, почему ты заставила меня жениться на тебе. Давай спать, завтра уезжаем в пять утра.
Нанятые белошвейки подогнали под её фигуру платья Клавдии. Любава с удивлением разглядывала себя в зеркало. Если бы дядя так её одевал, не пришлось бы выходить замуж за первого встречного. Вспомнив про Павла, вспыхнула: он давно не был первым встречным, женское тело предавало её на каждом шагу. Павел зажёг в ней огонь, о котором Любава даже не подозревала. Быстро одевшись, поспешила во двор. Все уже были там, приехала попрощаться Клавдия, увидев Любаву, грустно сказала:
– А я как замуж вышла, совсем располнела, не верится, что была такой же стройной. У ворот, возглавляя небольшой обоз, сидел в седле сосед Павла. Максим имел за Камнем дом и небольшой участок земли. Они возвращались вместе. В этом году отменили крепостное право, и в надежде на лучшую жизнь, по разным причинам покинув насиженные места, люди устремились за Камень. На Южном Урале было около сорока медеплавильных заводов, два из них принадлежали отцу Любавы. Когда строили заводы, завозили крепостных крестьян, и многие остались работать, организуя около заводов Сибирские слободы. Потянулись за Урал крестьяне-переселенцы. Павел с Максимом наняли мужиков доставить их с обозом до места. Земли с золотыми запасами отходили раньше в казну, почти вместе с отменой крепостного права произошла отдача золотых приисков в частные руки. В лесах появились разбойники. Беззащитных золотоискателей грабить безопаснее, чем заводские государственные обозы. Разбойники, беглецы, лихие люди шли на неизведанные земли убивать, грабить, им было нечего терять. Беглые холопы смешивались с разбойниками. Насилие, право сильного. Хитрость, уловки, везение и безнаказанность. Разбогатев, шалели от счастья. Гуляли с цыганами, с катанием на тройках, а утром без копейки денег опять уходили на московско-сибирский тракт, ждать желанную добычу. Поэтому на наём и вооружение временных рабочих Павел с Максимом не поскупились. Пока не перевалили за Камень, дорога была неплохая. А от Перми до Екатеринбурга, хотя Павел и обещал, что трясти не будет, пошли дожди. Воздух стал влажный, а земля от постоянного ливня превратилась в грязь. Стали появляться следы чужого присутствия, и по ночам установили дежурство. В один из вечеров, измазанная грязью Любава пошла искупаться. Павел, который спал с ней рядом, не доверяя, пошёл за ней. Раздевшись, девушка нырнула и не вынырнула. Скинув сапоги, Павел с трудом нашёл на дне зацепившееся волосами за корягу тело. Вынес на берег и положил на песок. Любава трудно и порывисто дышала, сознание медленно возвращалось. Взвизгнула и закрылась руками.
– Не надо ничего скрывать. Нет ничего, что бы я не увидел. Тебе лучше одеться.
Любава поспешно схватила платье, чтобы её тело не посмело выдать истинных намерений, но налитые груди и крутые бёдра вызвали ноющую томительную боль. Она не знала, что когда Павел представил её как свою жену, Максим сразу оценил её красоту. Взбешённый, с трудом сдержался, чтобы не выдать свою злобу. Павел собирался строить на своей земле поместье, но Максим узнал от старателей, тайком работающих на чужом участке, что пока Павел их не выгнал, они намыли 25кг. золота. Заставив свою красавицу-сестру завести с Павлом роман, он надеялся, что они обвенчаются и можно будет разрабатывать россыпь вместе. Теперь всё пропало. Видя, что они не очень дружны, решил сам завоевать Любашу. И тогда сестре достанется Павел. Максим долго ждал удобного момента. Увидев, что Любава одна идёт за водой, пошёл следом. И Павел, собирая хворост, застал их с Максимом целующимися. Он не видел, как она оттолкнула его с такой силой, что он упал. Зато понял, когда они вернулись, что Максим валялся на грязной земле и его губы скривила циничная усмешка. Злорадно усмехаясь, глядел на Любаву. Эта черноволосая красотка могла стать прекрасной женой, нарожала бы сыновей, похожих на него. Жаль, поистине жаль. Любава почувствовала, как изменился Павел: он больше не обнимал её во сне, старался отодвинуться как можно дальше.
Проехали Екатеринбург, дорога совсем испортилась, приходилось всё время биться друг о друга или подскакивать и биться о верх. Коня Павла привязали к кибитке, без всадника легче идти по грязи. Любава решилась спросить:
– Почему ты так изменился? Я что-то сделала не так?
– А ты как думаешь? Мы с тобой обвенчаны, а ты ведёшь себя, как шлюха.
– Шлюха – это кто?
– Ты, шлюха. Падшая женщина.
– Почему ты так решил?
– Я видел, как ты целовалась с Максимом.
Любава расхохоталась.
– А что ты ещё видел? Разве не видел, как мне понравился его поцелуй? Я его толкнула прямо в грязь. Ну, если совсем честно, я его сразу не толкнула, чтобы сравнить, что я чувствую, целуясь с ним и с тобой. Я же ни с кем раньше не целовалась.
– Ну и как, сравнила?
– Да и сравнивать не с чем: противный поцелуй мокрыми губами.
Перед сном Максим позвал Павла проверить дозорных. Любава, собираясь подогреть чай, спрыгнула с повозки, и едва её ноги коснулись земли, двое мужчин, заткнув кляпом рот, потащили её прочь от лагеря. Пока несли, она думала о Павле. Её смерть он простит, но слабость не оценит. Не поймёт, почему она его бросила. Пусть она несильная и несмелая, но за жизнь будет биться, как разъярённая кошка. Остановившись, как она думала, передохнуть, похитители опустили девушку на землю. Только они отошли, Любава, задрав повыше юбку, чтобы не мешала, побежала. Поначалу бежать было тяжело, неудобная обувь и платье, в боку кололо, но скоро открылось второе дыхание. За ней никто не гнался, но вскоре послышался цокот копыт по камню, и тот, кто спрыгнул с лошади, был в десятки раз сильнее. Вот и всё. Любава обмякла от ужаса, и сознание отключилось. Очнувшись от боли, увидела сидевшего рядом на земле Максима. Брезгливо разглядывая девушку, он заговорил:
– Я здесь не случайно. Ты чуть не разрушила моё безбедное будущее. Теперь всё хорошо. Мой план удался. Сначала я хотел, чтобы Павел женился на моей сестре. Потом, когда появилась ты, решил: соблазню и ненадолго с тобой уеду, пусть его ревность гложет. И он женится на Лене. Теперь – нет. Заберу его документы, мне земля не лишняя, его застрелю, пусть перед смертью знает, что ты его предала. Я обещал башкирскому князьку привезти ещё одну жену, он заплатит за тебя калым.