«Да, мы похожи на тех, за кого себя выдаём, хотя ими не являемся» В.А.Краев
Когда Вовка закончил 6 класс, отец как-то сумел купить ему путёвку в Артек. В глубокой провинции, где они жили, это было совершенно невероятным событием, но оно произошло. Мальчишка впервые и без родителей, в группе таких же счастливчиков, выехал так далеко. Однако, в его сознание давно было заложено, что в Артек могут попасть только школьники, добившиеся выдающихся успехов в учёбе и общественной деятельности, а так как ни на одном из этих поприщ он ничем особо не отличился, то чувствовал себя не в своей тарелке, зная, что его путёвка на Олимп советской пионерии была куплена за деньги.
По приезду на место, стоя в очереди на регистрацию, издалека услышал вопросы, задаваемые приехавшим пионерам, один из которых очень его смутил. «Какую должность занимаешь в школе?» - спрашивала всех пионервожатая, записывая данные в толстый журнал. «Председатель совета дружины! Председатель совета отряда!» - были ответы ребят, и Вовка крайне забеспокоился. Он не занимал никакой должности, и учился так себе, но как об этом сказать? За какие такие заслуги его отправили в Артек? Заслуг нет и путёвка куплена, но как в этом признаться?
По мере продвижения очереди его беспокойство всё более возрастало, он не знал, что ответить на этот вопрос, но в самый критический момент ему была послана палочка-выручалочка – пионер, стоявший перед ним, назвался звеньевым.
«З-з-звеньевой…» - красный от вранья промямлил Вовка, пряча глаза и шмыгая носом, но это было меньшее зло, чем заявлять себя каким-либо председателем. Тем более, что в каком-то из начальных классов, он этим звеньевым всё-таки был. Он не знал тогда, (да и знал бы - не поверил), что подобных ему «звеньевых» в Артеке всегда хватало, поэтому детский максимализм и бдительная совесть долго казнили его чистую тогда ещё душу.
Быстро, со скоростью перевёрнутой книжной страницы, минуло 40 лет, и вот, как и в те далёкие солнечные годы, Владимир (он же - дедушка Вова) вдруг снова невольно стал «звеньевым», причём не от существительного «звено», а от глагола «звенеть» (своей пустотой).
На связь вышла проживающая в Москве крёстная его сына и сообщила, что в костромской епархии проходит литературный конкурс, победители которого будут награждены путёвками в Иерусалим. «Да куда там со свиным рылом да в калашный ряд» - подумал он, но в условия конкурса на сайте епархии всё же заглянул. Тема конкурса была сформулирована настолько мудрёно, что он даже не понял, о чём же это надо писать, поэтому решил туда не лезть.
Но крёстная позвонила вновь, и настоятельно рекомендовала ему всё же поучаствовать. Как потом оказалось – это «Господь стоял у дверей и стучал». Владимир вновь заглянул в тему конкурса и снова ничего не понял, но просто так, чисто формально, чтобы была отмазка для крёстной, отправил в конкурсную комиссию две-три свои работы, хорошие, но не имеющие никакого отношения к теме. Через некоторое время оттуда позвонили и сказали, что нужно так-то и так-то доработать тексты. Стало ясно, что отправленное совершенно не вписывается в повестку, а писать непонятно о чём и по заказу совсем не хотелось. «Ладно – подумал он – пусть едут действительно достойные люди, молодые и верующие, а моё место в деревне на печи», и со спокойной душой закрыл тему, не стал больше заморачиваться по этому поводу.
Минуло ещё несколько дней, ему неожиданно позвонили из епархии и сообщили, что он включён в группу призёров конкурса и надо срочно делать заграничный паспорт. Однако, сроки оказались настолько сжаты, что успеть с оформлением паспорта было почти нереально. «Не переживай – сказал ему по этому поводу более опытный товарищ – если есть на то Божия воля – всё будет складываться как по нотам». Так и произошло – паспорт был готов в последний день и час перед отъездом, он чудом успел попасть к последнему автобусу, отходящему в Кострому и ему чудом в самый разгар отпусков и пассажиропотоков, достался последний билет.
Увидев в здании миссионерского центра счастливых обладателей путёвок на Святую Землю, честно выигранных в сложном конкурсе, Владимир снова ощутил себя «звеньевым», совершенно не заслуженно сюда затесавшимся, к тому же непонятно каким образом. Глядя на окружающую молодёжь, легко рассуждающую на сложные духовные темы, сельский дед совсем сник, понимая своё убожество, и вместе с тем радуясь, что растёт достойная смена его поколению – умные и верующие ребята.
Кульминацией нахождения на Святой Земле была ночная Литургия и причастие в храме Гроба Господня. Окрылённые и счастливые, они поздней ночью возвра-щались в свою гостиницу на мягком комфортабельном автобусе. Сквозь сладкую дремоту и заслуженную расслабленность, паломники с глубоким удовлетворением услышали объявление сопровождавшего группу священника о том, что в связи с усталостью (от навалившейся на них благодати), сбор на общее вечерние правило отменяется, и достаточно каждому прочесть мысленно короткое Серафимово правило. И хотя в ответ на это объявление громовое «Ура-а-а!!!» от верующего народа не прозвучало, но оно вполне подразумевалось.
Сонный мозг «звеньевого» с трудом мусолил на память, засыпая, предложенное правило, а взгляд рассеянно скользил вдоль ночной дороги, когда он увидел на обочине большой автобус, чуть в стороне от которого стояли на коленях и совершали ночной намаз, все его пассажиры. Это было потрясением! Маленький штрих, никем более не замеченный, чётко дал понять, что по сравнению с верой мусульман, мы, православные христиане России, которым Господь дал все условия ко спасению в Вечности, абсолютно этого не понимаем, не ценим и не используем, предпочитая вместо аскетики комфортное прозябание, ведущее в погибель. Не нам судить, спасутся ли мусульмане, но нам, с таким отношением к своей вере, не спастись, точно.
Все мы тут «звеньевые», абсолютно не соответствующие месту, которое занимаем просто по факту своего рождения. Наше смертельное расслабление, обусловлено почти полным отсутствием достойных учителей, место которых занимают такие же «звеньевые», облечённые в высокие и громко звенящие своей пустотой, звания и титулы, вполне усыпляющие нашу бдительность.
Ну, и ещё один штрих из той поездки, подтверждающий эти невесёлые размышления. Гостиница в Вифлееме, куда была поселена их паломническая группа, организовала питание по принципу «шведский стол». Иными словами – множество всяких блюд, большею частью для россиян экзотических, доступ к которым ничем не ограничен – бери что хочешь, сколько хочешь, и ни за что не надо платить, так как этот стол входит в стоимость путёвки. Для не привыкшего к такой гастрономической и халявной роскоши русского провинциального человека – это беда. Хочется попробовать сразу всего и много, коли уж представилась такая невероятная возможность. Но брюхо не резиновое, и неизвестные экзотические блюда бывают порой малосъедобны, и чреваты иногда весьма грустными последствиями, но пока не попробуешь – не узнаешь. Мясо – от пуза, фрукты-овощи-напитки – от пуза, а что не влезает, умные паломники норовят рассовать по карманам про запас. И смех, и грех – администрации гостиницы, чтобы минимизировать свои убытки от любителей халявы, даже пришлось попросить местного гида объяснить этим русским проглотам, что съедать нужно всё за столом, а брать с собой в номер – дурной тон, договором не предусмотренный, а значит и не оплаченный.
Но речь не об этом. На предпоследний паломнический день выпало начало Петрова поста. Владимир, зная свою неуёмную прожорливую сущность, и не питая по этому поводу никаких иллюзий, решил не рисковать, и в первый день поста вообще не пошёл на общую трапезу. В конце дня, когда паломники собрались вместе, чтобы прочесть вечернее правило, все услышали разнос священника за то, что его вынуждают благословлять стол, который в первый день поста изобилует мясом. «Мясоед закончился вчера – выговаривал батюшка поникшим паломникам – а я должен благословлять вашу греховную невоздержанность в пище. Имейте же в конце концов совесть!»
С опозданием на сутки совесть всё-таки прорезалась, и в последний день все ели своими постными лицами исключительно постную пищу. А совершенно умопомрачительные мясные блюда, ассортимент которых даже вырос к началу поста, оказались группой русских паломников, категорически не тронуты. Знай наших!
В самолёте рейса Бен-Гурион – Москва стюардессы, когда пришло время обеда, стали предлагать пассажирам свой нехитрый уже, но всё ещё халявный обед: «Мясо, курица?» - ласково и деловито спрашивали они каждого, но наши стойкие паломники, пристыженные вчера батюшкой, все до одного сурово интересовались: «А что ни будь постное есть?» «Простите, нет!» Глупые стюардессы – ну кто же будет есть мясо в посту среди паломников, возвращающихся из самого Иерусалима?!? Грех то какой! «Ну, тогда, пожалуйста, курицу.» Вот это по-нашему: курица, как известно всем русским – не птица, и тем более не мясо, поэтому каждый строго следуя в фарватере национальных традиций, сумел почерпнуть напоследок по «два гриба на ложку»: и мясом не оскоромился, и халяву не упустил.