я не автор Трагедия Владимира Маяковского
Аркадий Белкин
14 апреля 1930 года погиб выдающийся советский поэт Владимир Маяковский. Именно погиб, хотя факт его самоубийства все же неоспорим. Правда, несколько лет тому назад были попытки сделать сенсацию и объявить, что его убили по указке ГПУ(впоследствии эта фирма именовалась КГБ). Конечно,такую версию тоже можно допустить( особенно имея в виду те жестокие времена),но веских доказательств этого не имеется. К тому же у Маяковского самого было достаточно причин, чтобы(как он писал в одном из своих ранних произведений) "поставить в конце пулю". Известно также, что еще в молодости, в 1916 году Маяковский пытался застрелиться, но пистолет дал осечку. Да, Маяковский застрелился, но он был очередной (а сколько их было до и после) жертвой советского строя с его «руководящей и направляющей» партией большевиков.
Трагедия Маяковского заключалась, прежде всего, в том, что он, вступивший в партию в 15 лет и трижды арестованный за свою революционную деятельность, искренне поверил в коммунистическую идею, поверил в ее вождей и,главным образом, в Ленина. Глубоко лиричный поэт, он заставил себя «наступить на горло собственной песне», чтобы отдать весь свой талант делу революции, делу построения нового общества. Однако постепенно Маяковский начал понимать ущербность советской власти и ее руководителей. В своей автобиографии «Я сам» он писал, что уже через год после октябрьского переворота решил не восстанавливать свое членство в партии, так как партийцы, сидевшие на искусстве , послали бы его «ловить рыбу в Астрахань». Еще в 1921 г. он написал стихотворение « О дряни», где остро бичевал советских мещан: «опутали революцию обывательщины нити». Через год в газете «Известия» было напечатано его известное стихотворение «Прозаседавшиеся» - едкая сатира на советских бюрократов. В последующие годы одно за другим появляются сатирические стихи о взяточниках, бюрократах, самодурах, подхалимах, перерожденцах, карьеристах.Одни только их название говорят сами за себя: «Фабрика бюрократов», «Протекция», «Служака», « Помпадур», «Общее и моё». И при этом поэт подчеркивает в каждом стихотворении,что все эти герои – либо высокого ранга партийцы, либо даже члены правительства(ЦИКа). В 1929 году Маяковский написал, пожалуй, наиболее откровенное и горькое в этом отношении произведение «Разговор с товарищем Лениным», где он прямо говорит «очень много разных мерзавцев ходят по нашей земле и вокруг...,ходят, гордо выпятив груди, в ручках сплошь и в значках нагрудных». В том же году он пишет и стихотворение «Кандидат из партии»,где ставит четкий акцент на партчиновниках: «Весь в партийных причиндалах, ноздри вздернув выше крыши... ,служат и играют в прятки с партией, с самим собою. С классом связь? Какой уж класс там! Классу он одна помеха». Еще более гневно и остро обличал поэт партийных чинуш и бонз в пьесе «Баня». В ней он вывел целый ряд отрицательных персонажей, главным из которых является главначпупс товарищ Победоносиков – ханжа, невежественный и самодовольный номенклатурный начальник, который « на вопрос: что делал до 17 года в анкетах ставил: был в партии. Само время засыпало ему глаза табаком мелочей, глаза его слезятся от довольства и благодушия. Что можно увидеть такими глазами? Социализм?». И Победоносикова, и другого невежественного партийца Ивана Ивановича, и продажного журналиста Моментальникова, и закоренелого бюрократа Оптимистенко машина времени сметает как балласт и не берет с собой в светлое будущее, в «100 лет тому вперед». Все эти произведения Маяковского демонстрируют наглядно и ярко как страстно ненавидел поэт переродившихся, отупевших и разжиревших представителей советско-партийной власти и как трагически нарастало в нем ощущение порочности социалистического общества.
Все это усугублялась систематической и многолетней травлей его со стороны тех,кого он так беспощадно критиковал. Писатели, входившие в Российскую ассоциацию пролетарских писателей(РАПП), на каждом шагу декларировали свое исключительное право на создание прлетарской культуры и отрицали такое право у «попутчиков», к числу которых относили и Маяковского. Ему, поэту с непролетарским происхождением, ставили в вину создание таких произведений, которые «попутчики» не должны были создавать – поэмы «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо». Когда Маяковский в феврале 1930 года решил вступить в РАПП, многие его друзья по «ЛЕФу» просто отвернулись от него. А его выставку «20 лет работы» тогда же проигнорировали и партийное руководство, и бывшие коллеги, и РАПП, от которого на открытие выставки пришли только Фадеев и Сурков. С этой выставкой связан и еще один удар по Маяковскому. Журнал «Печать и революция» сообщил ему, что публикует отчет об этой выставке с фотографией поэта. Но журнал вышел без этой фотографии. Видимо,кто-то из журналистов задумал поиздеваться над Маяковским, вырезал его портрет и такой экземпляр прислал ему домой. Кстати, на этой редкой фотографии четко видны его глаза – глаза больного, затравленного человека.
16 марта 1930 года в Москве состоялась премьера комедии «Баня» в театре Всеволода Мейерхольда. Несмотря на великолепную постановку и режиссуру, на участие в спектакле талантливых артистов, премьера провалилась. В зале было ледяное молчание, звучали крики «Халтура!». Советскими театральными и литературными критиками «Баня», как до этого «Клоп», была воспринята очень недоброжелательно. И, если в комедии «Клоп» отмечали искусственность ситуации, то к пьесе «Баня» предъявлялись претензии идейного характера – говорили о «преувеличении опасности бюрократизма, проблемы которого в СССР не существует»(как впоследствии не существовало в стране секса, спида, наркомании). В газетах появились резкие статьи против Маяковского, даже под заголовком «Долой Маяковщину!». Особенно же усердствовал на этом поприще критик Ермилов, упрекавший поэта в «поклепе на советскую власть». Этот Ермилов, которого Маяковский упомянул в своем предсмертном письме(«жаль,что не доругался с Ермиловым»), оказался просто-напросто штатным «стукачом» КГБ, писавшим доносы на таких писателей как Пастернак, Платонов, Ахматова.
9 апреля 1930 года, за несколько дней до гибели, Маяковский выступал на вечере в институте народного хозяйства имени Плеханова. Студенческая молодежь приняла его на редкость недружелюбно и неприязненно, задавали ему вопросы явно издевательские и провокационные, в репликах и выступлениях участников вечера чувствовалось враждебное отношение к поэту. С этого выступления, последнего в его жизни, он пришел совершенно расстроенным и больным.
Разочарование в своих идеалах, отчуждение и травля поэта существенно усугублялись и его личной драмой(«любовная лодка разбилась о быт»). Первая его любовь Мария Денисова(«Это было, было в Одессе») вышла замуж, самая его большая любовь и друг Лиля Брик была замужем за его другом и соратником Осипом. Его маленькая дочь от русской эмигрантки Элли Джонс жила с матерью в Америке(пару лет назад его дочь приезжала в Москву – и статью, и лицом она была очень похожа на своего отца). Осенью 1928 года Маяковский познакомился в Париже с молодой высокой и красивой девушкой Татьяной Яковлевой, которая несколько лет назад приехала из СССР к своему отцу. Переписка между ними продолжалась до августа следующего года. Маяковский собирался снова приехать в Париж и встретиться с ней, но советская власть почему-то решила не давать ему визу. В конце концов, Яковлева тоже вышла замуж. А Маяковский дал доверенность своему французскому издателю и тот на гонорары от выпускаемых книг поэта покупал ей букеты роз. В поэме поэта Аркадия Рывлина «Розы от Маяковского» говорится о том, что во время немецкой оккупации Парижа Яковлева, благодаря продаже этих цветов, смогла выжить. Последняя привязанность поэта актриса МХАТа Вероника Полонская была женой Михаила Яншина и не собиралась бросать ради Маяковского ни мужа, ни артистическую карьеру. Она и была последним человеком, видевшим поэта в то роковое утро и, уйдя от него,услышала в коридоре тот ужасный выстрел.
Именно стечение всех этих обстоятельств, а не какое-то одно из них, и привело к трагедии. Максим Горький, когда узнал о смерти Маяковского, заплакал и сказал, что «Маяковский – не тот человек, который покончит жизнь только из-за женщины». А вот как трогательно написал о смерти Маяковского в своей «Повести о жизни» Константин Паустовский, лично знавший поэта и его друга Николая Асеева: «Самое трудное в смерти для тех, кто остался жить дальше, заключается в том, что они не успели сказать умершему то главное, что чувствовали и думали о нем. Любящие, как всегда, опоздали. И теперь он никогда не узнает, как сильна и бескорыстна была их любовь. Может быть, она могла бы спасти его? А он молчал перед смертью и ни перед кем не выговорил свое горе...,никому не сказав о тех обидах и болях, какие жизнь нанесла ему». Во время похорон на его гроб положили железный венок с надписью: «Железному поэту». А он совсем не был ни железным, ни бронзовым – «Ведь для себя неважно и то, что бронзовый, и то, что сердце железкою». Он был самым обычным человеком, с тонкой, чувствительной и легко ранимой душой. Вскоре после смерти поэта,при активном участии рапповцев, его творчество оказалось под негласным запретом, его произведения практически не публиковались. И так длилось долгих 6 лет. Ситуация изменилась лишь в 1936 году, когда Лиля Брик не побоялась написать письмо Сталину с просьбой содействовать сохранению памяти Маяковского. И вождь на этом письме начертал резолюцию с известными словами о « лучшем, талантливейшем поэте нашей эпохи»(дальше,правда были слова совершенно в сталинском духе: «безразличие к его памяти и произведениям – преступление»). Лишь после этого Маяковского снова начали издавать и изучать. Но его пьесы все же не ставились вплоть до 1953 года ни в одном театре страны. Несмотря на столь хвалебную характеристику вождя, как писал Евгений Евтушенко в поэме «Братская ГЭС», Маяковский в 1937 году, если бы он был жив, со своей непримиримостью к лицемерию и лжи, из «лучших, талантливейших» стал бы еще одним «врагом народа».
я не автор