Что ни говори, а приход в родной порт всегда радость. И всякие чинушные проверки
на борту её не очень-то омрачают.
Зима стояла морозная. Снег хрустел не хуже новых банкнот из комиссионки.
- Садись на 4-й автобус и поезжай до площади Победы. Там найдёшь всё что тебе
нужно. - Объяснил я юному практиканту.
Позвонил из Почты матери, успокоил, что жив, здоров. Сказал что скоро подмена
должна придти, и полагаю скоро быть дома. Посылку отправил.
Калининград город особый. В основном, на мой взгляд, здесь живут рыбаки. Холостые
и женатые. Отмеченные доблестью в своей тяжёлой работе, и безработные - Бичи,
существующие за счёт друзей приходящих с моря. Моряк, с огромным трудом зараба-
тывающий деньги на промысле, так же с завидной лёгкостью с ними расстаётся по
кабакам, восполняя недожитое, недолюбленное в полугодовом плавании.
Женщины все красивые, и водки много.
Порт тут разрублен пополам. Торговый и рыбный. Совершенно два разных порта
разделённых высоким забором. С совершенно разным содержанием. "Торгаши" -
это с торговых пароходов, и рыбаки - дважды моряки - с промысловых и рефрежира-
торов. Их многое сближает - все они любят по земле ходить. Все, только более остро,
любят земные радости. И все они стараются этих радостей набрать побольше, впрок,
на весь предстоящий рейс.
Жизнь, её эссенция, бьёт ключом в кабаках. Ибо только здесь есть то, что снилось
пол-года в маленькой каюте между вахтами. Простор и дым табачный заграничных
сигарет, и гомон девичий и звон бокалов.
Вечер в порту - это вам не вечер в спальном районе. Здесь горят ярко огни на палубах,
а в каютах резко пахнет дорогим одеколоном. Это члены экипажа, свободные от вахты,
собираются сегодня всеми рецепторами что есть на теле и душе, причинить себе
радость. Швейцары кабаков их узнают издалека, и распахивают двери. Официанты
тоже не долго принюхиваются, усаживают на самые доходные места. Женщины,
даже при кавалерах, поправляют причёску и заглядывают в зеркальце.
А мы уже пришли в "Бригантину" и сидим за столом у окна.
Я, Саня, нач. радиостанции, и мой верный друг Миша. Ещё бокалы сухие, ещё хищно
всматриваемся в публику. Оркестр проверяет басы, позвякивает тарелками, "раз - раз"
микрофонами.
Сейчас начнётся!
Перед боем 100 грамм - это не только на войне.
Но не увлекаться! Тут нужен трезвый глаз! И острый нюх.
Это если не найдёшь себе пару, можно нахрюкаться с досады. А сейчас перспективы
радужные. Лучший способ не ошибиться и выявить кому ты сам нужен - дамский танец.
Пригласила меня брюнетка. Красивая. Поговорили, поприжимались. Проводил на место.
Компания девичья, всё понятно.
Приглашает блондинка. Красивая. Поприжимались, поговорили. Проводил на место.
Компания за столом пять здоровенных лбов. Один другого угрюмей.
Приглашает брюнетка.
- Ты с ней не ходи. Она главная у этих бандюков. Убьют.
Приглашает главная у бандюков.
- Не связывайся с этой. Получишь полный букет на отход себе.
Чувствую нерешительность.
Выпил. Решил. Пусть лучше убьют... .
Проснулся рано. На пароход надо до завтрака успеть. Бандюганша моя, славная и
нежная рядом. На кухне бандиты её до сих пор водку пьют. Зазвали похмелиться.
Хозяйка вышла проводить. У подъезда такси. Сел. В шубе моей, медвежьей, что-то
тяжёлое. Бутылка водки!!! А деньги, деньги? По карманам кинулся шарить - все на
месте.
Откинулся на заднее сиденье.
- В порт!
- В торговый!
Плохо, конечно, это всё. Но весело.
Вот в рыбном порту, рядом с зданием администрации, рыбаки устроили небольшой
загон, ограждённый декоративным забором. Внутри домик, пруд, мосточки, грибок и
козёл Вася. Живой, настоящий козёл. Не те что в администрации. И перед рейсом,
рыбаки прощаются с ним, с надеждой вернуться, при деньгах. Выпивают с ним на
посошок. (Козёл пьющий). Такая вот традиция красивая.
Мой родной пароход стоит в Ленинграде, на ремонте. Я подменяю постоянного на
на этом сухогрузе. Перед отходом он приехал. Дела сдал ему. Попрощался со
славным экипажем, как положено. И в аэропорт. Оказалось быстрее бы ехал поездом.
Погода нелётная, ждать негде, кроме как в ресторане аэропортовом.
Почему не сделать в ресторанах аэропортовских бизнес класс? Раз уж так заведено
в самих самолётах? Непогода в России стабильна. Пусть там все эконом-холопы
гудят за стеной ульем. А ты лежишь на диванчике. На спине, на бок не повернуться.
Карманы набиты взрослыми фантиками разноцветными. Похрюкиваешь коньячок с
фруктами. Весь занят выбором виноградинки, свисающей с вазы. Гладкой и без
косточки. Официанткам разрешают с клиентом посидеть. Тоже гладким и без
лишних косточек... .
Это я клюнул носом, вздрогнул. Вернулся гладить белоснежную скатерть. На завтра
официантка стала меня обслуживать всё лучше и лучше. После работы сказала:
- Тебе же надо поспать хоть нормально, твой рейс отложили на всю ночь. - и покраснела.
Через лётное поле перейти - у неё комнатка небольшая. На диване сынишка спит.
Посередине раскладушка... .
Я всё боялся опоздать на посадку. А с утра там картина прежняя. Толпа народа и
нелётная погода.
Шатался туда - сюда, пока не заметил в буфете полусладкое вино "Кадарка", болгарское,
хорошее. Встал у столика высокого, буфетного, поставил стакан и бутерброды.
Рядом милиционер ходит, оберегает. Выпил стаканчик, жую.
- В аэропорту нельзя распивать! Ваши документы!
- Я же в буфете, тут же и купил.
- Низзя распивать на территории аэропорта! - Паспорт мой в карман.- Пройдёмте.
В отделении капитан глаза прячет. - Будем оформлять.
И тут объявляют посадку на Ленинград!
- Отпустите, люди добрые! Я на самолёт опоздаю! Отдайте паспорт и билет!
Капитан посмотрел на сержанта и вышел. Тот молча развёл руками, мол... .
" Нате, нате, подавитесь". Это я так подумал.
Вывернул все карманы, сложил все рубли советские, заработанные, кучкой.
Схватил паспорт и побежал за багажом.
Посадка заканчивается, у трапа стюардесса ждёт опаздывающего. Я, в одной руке сумка,
в другой ковёр антверпенский, свёрнутый. И тут ветер срывает с меня кепку и она колесом
вокруг трапа. Бросаю багаж и за ней! Стюардесса с другой стороны ловит её.
Поймали, рассмеялись.
Всю дорогу в воздушных ямах у меня дух захватывало от её красоты. А от улыбок, мне
предназначенных, сжималось сердце.
И я чувствую, что и она ко мне не равнодушна. Вот бы такую на всю жизнь. И какой бы я
был хороший муж и семьянин!
Моряк и стюардесса - чем не пара.
После посадки, на выходе, она призывно смотрела мне в глаза. А я потупился тут, и не
спросил у неё номер телефона.
Вот так вот лукавый уводит нас от счастья жизни.
Почему во мне так происходит? Это сложно объяснить. Сам не слава Богу, наверно.
Но это между нами.