Миша, она уже мысленно начала его так называть, вечером покушал, высосав из неё все молоко, добрал свою богатырскую норму из бутылочки, и мирно засопел.
Она смотрела на него с умилением — как же он похож на мужа!
Ему уже исполнилась почти неделя, краснота постепенно начала уходить, личико порозовело, глазки раскрылись, и стало понятно, что глаза у него такие же, как у Дениса — васильковые, только более тёмного оттенка, чем у папы. И маленький носик картошечкой — совсем, как у мужа.
Ребёнок рождал в ней желание защитить его от всех невзгод, оберегать от всех несчастий. Наши дети должны быть умнее, чем мы, и счастливее, чем мы.
Друзья принесли привезённый из заморских стран комбинезон, такой, о котором она мечтала. Кофточки, ботиночки, которые ему, конечно, придётся надеть лишь через несколько месяцев. Ботиночки были трёх цветов — красные спереди, жёлтые и зелёные по бокам, из настоящей мягенькой, мягусенькой, кожи.
Костик приволок упаковку памперсов, привезённых из недавнего рейса в Корею. Заранее, видать, готовился.
— Не буду я надевать на дитё эту целлюлозу, — возмутилась Оксана.
— Ну, тогда стирай целыми днями, если не хочешь пользоваться благами цивилизации, — обиделся Костик. — Забыла, что у нас вода по расписанию? Помыть бы успеть ребёнка, не то, что перестирать кучу пелёнок.
Оксана мысленно улыбнулась — какие всё же заботливые у них с Денисом друзья.
— Ой, и что бы я сейчас без вас делала, одна, на Урале? Спасибо, Костик! — поблагодарила она друга.
— Ну вот, то-то же! А то собралась стирать в холодной воде.
Костик ушёл по своим делам, Оксана мирно задремала, и тут раздалась трель телефонного звонка.
Миша вздрогнул от резкого звука, Оксана взяла его на руки и второй рукой дотянулась до аппарата.
— Денис?! — не поверила она, услышав такой знакомый, и такой до боли родной голос мужа.
— Я, я, кто же ещё! — сказал он своим весёлым голосом, немного потускневшим, но всё же таким же бодрым и энергичным, как и раньше.
— Не ждала?! — с иронией спросил он.
— Да как же не ждала — дежурю у телефонного аппарата днями и ночами. Ну, как ты там? Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? — задавала она один вопрос за другим, ещё не веря, что они действительно разговаривают друг с другом.
Через моря и океаны.
— Да всё хорошо, прекрасная Маркиза. И хороши у нас дела, — пошутил он, заставляя поверить, что она действительно слышит его голос.
— Всё хорошо, только ногу отрезали, а в остальном всё прекрасно, — сказал он, и весёлость в его голосе сменилась грустью, даже тоской.
Оксана не знала, что сказать. На миг она вдруг почувствовала себя с ним, как с чужим. Наверное, то, что произошло, действительно изменило навсегда их жизни.
— Что, говорить не можешь? Ладно, не переживай, всё в порядке, — обиделся муж.
— Денис, да самое главное, что ты жив! — воскликнула Оксана, обретя дар речи.
— Ну да, жив… — вздохнул Денис.
Они помолчали.
— Ты там как, собираешься ко мне ехать? — спросил он, прерывая начинавшее затягиваться молчание.
— Конечно, собираюсь! — воскликнула Оксана, и нерешительно выговорила:— Денис, ты знаешь, звонила твоя мама…
— Знаю, — резко ответил муж. — Мне сейчас жена нужна, а мама пусть с ребёнком остаётся.
— То есть?! — не поняла Оксана. — Как это — с ребёнком остаётся? Мне нужно оставить ребёнка?
Услышанное не укладывалось у неё в голове.
— Думаю, да. Если ты хочешь поскорее приехать, нужно не затягивать. Визу в Японию тебе с ребёнком никто не откроет. А пройдёт время — про нас вообще забудут, если ты сейчас не поторопишься.
— Подожди, милый, я присяду.
Неожиданно Оксане стало совсем плохо. Конечно, она предполагала, что должна броситься к мужу и страстно хотела ехать, но оставить грудного ребёнка?!
Как его можно оставить? И кому?
— Мне позвонил Китамура-сан, — продолжил муж. — Они обратятся с ходатайством в посольство, чтобы уменьшить количество проволочек и формальностей. Но, конечно, речь может идти только о тебе, пока, во всяком случае. Ребёнка придётся оставить.
— Ты подумал, как назвать сына? — тихо спросила Оксана.
— Да, дорогая, между наркозом и отходом от наркоза я только и думал о том, как назвать сына, — холодно и даже как-то зло сказал муж.
Оксана сжала зубы. Нужно сохранять хладнокровие.
А чего она ждала, что муж, пережив страшную аварию и операцию, позвонит ей и будет сюсюкать и говорить о своей любви? У него травма.
— А у меня — не травма? — горько подумала она сквозь начинающие капать на пол слёзы.
— Ты должна быть сильной, — напомнила она себе, второй раз за этот длинный день.
— Хорошо, милый. Ты только не беспокойся. Я всё сделаю. Скажи мне, когда и куда нужно идти.
— Ну, вот и хорошо. Завтра иди в офис нашей южно-сахалинской компании, Норд-Вест. У них есть представительство в Корсакове. Пусть они свяжутся с «Сирайто-компани» и решат, как лучше сделать, чтобы как можно быстрее открыть визу.
— Хорошо-хорошо. Ты, главное, не беспокойся и не нервничай. Расскажи хоть немного, как ты там. Как госпиталь, как операция прошла?
— Вот приедешь — и увидишь всё собственными глазами, — почти весело сказал муж. — Ладно, давай прощаться. Завтра ещё позвоню.
— Даже про ребёнка ничего не успела ему рассказать, — подумала Оксана, положив трубку на рычаг.
Как хорошо всё же, что он позвонил. Стало гораздо легче. Сидела как сомнамбула в страхах и тревогах, а стоило ему дать направление действия — готова уже к подвигам.