Спустя минуту Михал Михалыч поднял голову и повернулся к Мише.
- Эх, Миш… я попал в детский дом после того, как мои родители погибли в аварии. Бабушкам с дедушками, я, как оказалось, был не нужен. А вот Регина… Регина попала к нам когда ей было семь. В семь лет она потеряла всю семью. Её родители были алкоголиками. Брату было шестнадцать, когда он их… убил. Убил обоих за то, что те издевались над малышкой: били, унижали, а отец, если его вообще так можно назвать, заливал ей в рот водку, под громкий хохот матери. Парень взял топор и зарубил обоих, когда не смог больше им противостоять и просить. В колонии его самого не стало – заболел чем-то серьезным, не успели спасти. Вот так. А знаешь кого звала эта девчонка во сне, когда попала в детский дом? Маму, маму она звала. Не знаю, Миш, правильно я делаю или нет, но мне показалось, что твоей матери нужно помочь, пока ещё можно. Принимать ее или не принимать – твоё дело, но запретить мне помогать ей ты не сможешь.
- Вы говорили, что она в клинике?
- Да, Миш. Обратился я за помощью к вашему местному участковому – пьяная братва в вашей квартире больше не появится. Но твоей матери нужна медицинская помощь. Поэтому сейчас она в клинике. Сколько она там пробудет – решать врачам.
- А дальше? Что будет дальше?
- А дальше посмотрим. И в детский дом я тебя сдавать не собираюсь. И вообще, хватит называть меня Михал Михалыч, зови дядя Миша что ли. Всё, поехали домой, завтра Регина приезжает, нам столько всего нужно успеть.
Оставшуюся дорогу до дома Мишка думал только об одном: как же повезло ему в день шестнадцатилетия встретить этого человека. Он всё смотрел на него украдкой и всё больше убеждался в своих мыслях: повезло.
Дома их действительно ждало много дел: нужно было столько всего приготовить, а оказалось, что дядя Миша и пирог задумал испечь, ещё нарядить ёлку во дворе, украсить дом снаружи. А вот ёлка в доме должна была оставаться до приезда его девчонок не наряженной. Это была традиция – наряжать зелёную красавицу всеми вместе.
Утром мужчин разбудил звонок в дверь. Михал Михалыч бежал к двери, надевая на бегу брюки и футболку.
- Мишка, проспали, подъем!
Наконец он открыл дверь и дом в миг наполнился радостными криками детей и Регины. Визги девчонок, казалось, были слышны на всю округу. Наконец, когда все прошли в комнату, состоялось и знакомство Миши с семьёй Михал Михалыча.
Девчонки облепили парня с двух сторон и загалдели будто две пташки. Такие милые и замечательные, они напомнили ему Наденьку, от чего защипало в глазах.
- Ну, давай знакомиться, я Регина, а ты Миша. Здорово, тебя зовут как моего брата, - Регина говорила без умолку, улыбаясь и радуясь встрече.
- Мишка, Миш! – обратилась она к брату, - теперь надо для парня комнату сделать, готовься, летом ремонт. А ты, - обратилась она к парню, - выбирай какую хочешь. Всё сделаю в лучшем виде.
- Опять ремонт…, - вздохнул Михал Михалыч, - ну делай, делай. А ты, Мишка, выбирай, всё равно не отстанет.
Как же хорошо было Мишке в этой семье, и он по-настоящему чувствовал себя её частью. Никто не давал повода парню подумать иначе. Наряжали елку вместе, Мишку не оставляли ни на секунду, а он так рад был быть полезным и нужным. А девчонки: Катюшка и Олечка, вообще и звали, и относились к нему как к брату и очень радовались, что он у них появился, да ещё такой взрослый.
Они снова съездили, теперь всеми вместе, в детдом – Регина тоже привезла гору подарков, да и своих воспитателей очень хотела повидать. Только концерта в этот раз не было, что Мишку порадовало – не любил он эту самодеятельность, а вот бой подушками был. Самый настоящий.
За новогодние каникулы где они только не были: каток, театральные новогодние представления, но больше всего ему понравилось играть в снежки во дворе и строить крепость, дома Мишке нравилось больше всего.
Когда Регина с дочками уехала, стало так пусто и уныло. Они сидели на кухне, пили пустой чай. Даже сладкого не хотелось.
- Дядь Миш, а когда они вернутся? - спросил Мишка.
- Что? Тоже уже скучаешь?
- Ага.
- Летом.
- А ты почему семью не заводишь?
Михал Михалыч опустил голову, вспоминая.