Однажды старый Ли взялся помогать госпоже Ван в составлении благовоний. Рассказывая истории из древности, вспоминая великих правителей Китая и их прекрасных жён, исторические битвы и кровавые восстания, он перетирал в ступке душистые травы и семена, подливал драгоценные масла, лепил пирамидки и катал бочонки, словом, не давал жене друга ничего делать самой, так что в конце концов та отступилась и сказала:
— Раз вы, господин Ли, так ловко тут со всем управляетесь, пойду-ка я лучше на кухню, посмотрю, готовы ли лапша и пампушки.
Надо ли говорить, что старый художник принялся за дело с утроенным усердием и в каких-то полчаса закончил работу!
Закончив же её, он принялся звать друга своего, старого Вана, который всё это время сидел у окна и читал новый модный роман.
— Что пишет многоуважаемый автор? — осведомился старый Ли, когда поэт отвлекся от чтения и принялся разглядывать сандаловые палочки и угольные бочонки.
— Один глупый мужчина не может сладить с четырьмя глупыми женщинами.
— Должно быть, интересная книга.
— С чего ты взял?
— Книги про умных людей — как суп без острой приправы. Всегда знаешь, как поступит и что скажет умный человек.
— Пожалуй, ты прав.
— Книги же про глупых людей подобны драгоценным благовониям: вроде бы и знаешь, каков будет аромат, но каждый раз он радует тебя какими-то новыми нотками.
— И тут ты прав. Однако, друг мой, старый Ли, почему тогда мне никогда не наскучат твои беседы и рассказы. Ведь ты же умный человек?
Старый Ли пожал плечами:
— Возможно, что я умен. Возможно, что я глуп. Возможно, то, что я сказал о книгах — великая мудрость, возможно — несусветная дурость. Как знать?
И они бы, несомненно, продолжили свою высокоученую беседу, но тут до них донесся приятный запах и повернул их мысли совсем в другую сторону: вошла госпожа Ван со служанкой, неся на подносе лапшу, пампушки, салат из зеленой редьки и еще много всякой всячины.