22. Любитель Гоголя
Дело Цония переквалифицировали из самоубийства в убийство после первых же экспертиз. Среди подозреваемых в убийстве оказалась Евгения Рожкова, его любовница. Только она могла оставаться с ним на ночь в квартире. Но не в форточку же она улетела, как Булгаковская Маргарита?! Ведь когда слесарь из ЖЭКа, изрядно повозившись, вскрыл дверь, оказалось, что замки были закрыты изнутри. Эта версия быстро отпала, потому что вскоре выяснилось, что её и вовсе не было в городе. Цония направил её в Киев накануне трагических событий. Евгения вернулась из Киева спустя два дня после происшествия. Она возила в головное отделение Лесбанка запечатанный конверт с документами. Герцог наказал ей отвезти документы и передать лично в руки управляющему банком. Оттуда она должна была привезти письмо с подтверждением. Такое письмо действительно было при ней. В нём значилось: «Поручение выполнено. Счёт на предъявителя закрыт. Ваши средства переведены в Дойчебанк, город Дюсельдорф, реквизиты прежние». Что это значило и каковы реквизиты Евгения не знала.
—Я впервые его поручение выполняла, - говорила она на допросе постоянно всхлипывая и размазывая по щекам слёзы пополам с тушью. - Он меня в свои финансовые дела никогда не посвящал, а в конверт заглянуть я бы никогда не решилась. Он бы сразу узнал. Он словно насквозь других видел. Код сейфа Гера каждый месяц менял, а цифры все запоминал. Знаю только, что для кода своего любимого Гоголя использовал, - говорила она, выпячивая крашеные губки. - Он такой умный был!
Евгения указала следствию, где хитрый любитель Гоголя устроил в доме сейф. При обыске оперативники сейф не нашли. Да и Адвокат торопил и настаивал на прекращении обыска. Находился он, можно сказать, на видном месте. Нужно было в баре выставить фужеры в определённом порядке и накрыть их тяжёлым хрустальным подносом, на котором они до этого стояли. Полочка опускалась, а из стены выезжал небольшой металлический сейф. С замком специалисту пришлось повозиться пока он не разгадал код – простую нумерацию букв алфавита, составляющих слово – Гоголь. Содержимое сейфа было не тронуто. В нём лежали крупные суммы в долларах, дойчмарках, хранились коробочки с золотыми украшениями. Некоторые из них Евгения объявила своими.
— Вы не понимаете, он меня очень любил, - говорила она, картинно прижимая к груди руки. – Называл ласково: - Гения моя. Это от моего имени, а как расчувствуется, добрым гением называл. Квартиру мне купил однокомнатную, а сам в ней только два раза был, когда впервые туда привёз. И ещё раз, когда Упырёнок ко мне ломился. Я Гере позвонила, он сразу приехал и «рыло» тому начистил.
—Значит, у Круглова к Цония свои счёты были, - отметил Головко. - Да и не больно для любимой Герцог расщедрился. Квартирка маленькая в отдалённом районе.
—А в сейфе мои украшения лежат, потому что я сама их принесла перед отъездом. - Продолжала рассказывать Евгения, - Гера так велел. Вы сами сможете убедиться, что на каждый перстенёк, на каждый камешек у меня документик имеется, - хвасталась Евгения, - Герман сам составлял, во всём порядок любил.
—Просто учёт своим дарам вёл, чтобы всегда мог назад востребовать. Жмот! – думал Алексей, слушая Рожкову. - Она его расхваливает, а он явно за «бугор» готовился отчаливать. Без друзей и врагов.
— Вы говорите, порядок любил? - остановил её вопросом Головко. - А кто у него в доме прибирался, вы?
— Нет, что вы! Он говорил: «Ты у меня для других полезных дел», - она неожиданно зарделась, будто девица на выданье и, вздохнув, продолжила. - Иногда только пропылесосить доверял или посуду вымыть, когда ребят много приходило. А пыль там... Всё по местам расставить, - так это он сам. Особенно к своим любимым книжкам не давал подходить... - Она рассказывала с удовольствием, желая высказаться перед внимательным слушателем. При Герцоге ей всё больше приходилось молчать.
— Что-то в этом есть странное, - снова отметил Головко, - на хозяина не похоже, нужно будет ещё раз на месте осмотреться.
— Продолжайте, пожалуйста. Кто, вы говорите, ему по дому помогал?
—Так мамаша его. Они вместе большую приборку делали. Меня в такие дни не приглашали. Пару раз с ней ещё какая-то молодая женщина приходила. Не знаю кто.
Слушая Евгению, Головко размышлял над характером Герцога.
— Странный, удивительный тип этот Цония, - хитрый, ловкий, матёрый преступник, банда в городе неуловимая. Всё предусмотрено. Жар всегда чужими руками загребал, ни в одном деле на него непосредственно не вышли. А по словам Евгении просто «агнец Божий». У каждого своя правда, своё понятие добра и зла. И как отличаются порой суждения разных людей об одном человеке, как зима и лето за одним и тем же окном. Он и добряк, и аккуратист, и мать любит и книжки читает. Стоп! Опять к книжкам вернулись. – Головко сделал запись с двумя восклицательными знаками на своей схеме.
После беседы с Рожковой Головко послал запрос в Киев, и неожиданно выяснилось, что Герцог оставил завещание со сложным условием оглашения наследника. Ай, да любитель Гоголя!
23. В поисках выхода
Следствие зашло в тупик. Головко снова и снова перечитывал акты экспертиз. По заключению медиков смерть Герцога наступила от удушья. Значит, после выстрела он был ещё жив. Под подушкой на диване обнаружен плед со следами крови хозяина. Видимо, этим пледом его и душили. Затем положили плед на привычное место.
—Что это нам даёт? - размышлял Головко. - Лишний раз доказывает, что в доме кто-то был. Причём человек, хорошо знавший привычки хозяина. Баллистики утверждают, что под таким углом человек сам пулю не выпустит. Опять выходит, что кто-то помог. Но кто, и куда он девался? Все варианты отпадают один за другим. Этим человеком мог быть только Круглов, - сделал вывод капитан.
С тех пор, как Игорь Вольф рассказал, что видел Витюшу у Адвоката, к нему была приставлена «наружка». В день убийства Герцога, в магазине с самого открытия топтался оперативник, заинтересовано разглядывая видеотехнику. Но Упырь в торговом зале так и не появился. Оперативник не заметил, когда тот исчез из кабинета. Но, услышав, что администратор посылает курьера домой к Цонии, он поехал за ним, едва успев предупредить по телефону Головко. За потерю Витюши парень выслушал мнение Алексея о себе в не самых лестных выражениях.
Головко продолжал размышления: - Если Круглов ушёл из магазина до десяти часов, то мог придти к Герцогу раньше назначенного срока. Да и пальчики его в доме имелись. Адвокат, правда, настаивает на том, что он бывал в доме часто, следовательно, мог оставить отпечатки пальцев. Если он приходил в день убийства, то как вышел? Дверь, ведь, была закрыта изнутри. Снова вернулись к тому, с чего начали, - расстроился в очередной раз Головко. Поразмышляв ещё немного над загадкой запертой двери, Алексей поднялся и пошёл в кабинет к Жуку.
—Николай Алексеевич, что-то не склеивается картинка. Хотелось бы ещё раз на месте побывать. Чувствую, что найду там зацепочку. Уж очень хочется Круглова на убийстве взять. Представляете расклад?
— Согласен, капитан. Если закроем Упыря сейчас, когда Герцога уже нет, банду будет легче рассеять. А что Левин из Киева вернулся?
- По нашим сведениям должен завтра прилететь. Мы его тоже встречать собираемся. Потому с разработкой Упыря поспешить нужно.
Адвокат улетел в Киев выяснять условия завещания и, если получится разведать реквизиты заграничных счетов. Герцог очень удачно провернул операцию с перенаправкой средств в Дойчебанк в обход своего адвоката.
* * *
Получив разрешение на повторный осмотр места происшествия, Головко и Егоров отправились в опечатанную квартиру Герцога.
Сквозь неплотно зашторенные окна квартиры солнечные лучи пронизывали пространство большой комнаты косыми столбами света. В них искрились лёгкие пылинки.
— Хозяин мёртв, и некому бороться с пылью, - подумал Алексей.
Мысли о пыли вернули его к допросу Евгении Рожковой. Он будто-бы снова услышал её слова:
—Пыль — это он сам. Особенно к книгам не давал подходить...
Алексей решительно направился к книжным шкафам. За стеклами поблескивали золотом корешки подписных изданий. Вот и книги любимого Герцогом классика Николая Гоголя.
— Слушай, Митя что за этой стенкой со стеллажами? - вдруг спросил Головко. И пронаблюдал за Егоровым, который крутился на месте расставив руки, чтобы сориентироваться в пространстве. Догадка пришла к обоим одновременно. Они вдвоём бросились отодвигать один из шкафов. Он не поддавался, оказался привинчен к полу.
— Странно, впервые такое вижу, - удивился Егоров.
— А ты видел, как хитро сейф был спрятан? – напомнил Алексей.
Переглянувшись, они стали вынимать книги из шкафа и складывать их горкой на полу. Пустые полки оказались совершенно гладкими.
— Чёрт! Никакой зацепки! – Алексей в сердцах ударил кулаком по шкафу. И вдруг внутри что-то щёлкнуло, стеллаж пришёл в движение и медленно открылся дверью в соседний подъезд.
—Вот и выход! Митя, звони Жуку, пусть немедленно пришлёт экспертов, – скомандовал Головко. - Я думаю, что здесь обнаружатся пальчики убийцы. Он неспеша, осторожно вышел в соседний подъезд. Спустился на несколько ступенек и вернувшись наблюдал как Митя говорит по телефону.
— Вот была бы удача, - размышлял Головко, дожидаясь приезда бригады экспертов. - Если удастся доказать, что Витюша мог из квартиры выйти, остальное дело техники. Обрадовались, что Евгения сейф показала, выход искать не стали, – мысленно ругал капитан следствие. - Как Адвокат ловко сумел настоять на версии самоубийства. А наши-то и рады. На одного «висяка» меньше. Ничего! Ещё не вечер...
На двери за стеллажом внутри и снаружи обнаружились отпечатки пальцев Круглова. Это уже серьёзная улика, против которой трудно найти аргументы даже для такого опытного адвоката, как Левин. Круг замкнулся.
— Вот так безутешный друг, - возмущался Головко, возвращаясь к машине, у которой Егоров обсуждал вскрывшиеся факты с криминалистом. — Ухлопал своего названного брата и вся любовь.
Вдруг в ноги Алексею со звонким лаем бросилась маленькая собачка. В хозяйке собачки он узнал соседку Герцога.
— Вылитая Рина Зелёная в роли миссис Хадсон, - подумал он. - И как я раньше не сообразил, кого она мне напоминает!
— Добрый день! К сожалению, не знаю вашего имени, юноша - поздоровалась дама.
— Здравствуйте! Как поживаете? - вежливо поинтересовался Алексей.
—У меня для вас есть одна вещь.
—Для меня? Вы не ошиблись?
— У меня хорошая память на лица, юноша. Вы же из милиции, верно?
Алексей вежливо ждал, что она скажет дальше.
— Поднимитесь ко мне, пожалуйста. Мне трудно по лестнице бегать, - сказала она с таким видом, будто Алексей велел ей пробежать стометровку.
— Конечно, если вы настаиваете, - Головко был сама галантность. Он взял пожилую даму под локоток и повёл к дому.
Митя вопросительно посмотрел на Алексея, тот пожал плечами.
— Вот. - Хозяйка протянула гостю бумажный пакет. — Это Виктор забыл у меня в тот ужасный день. Забрать не заходит, может вещь важная для расследования, - она многозначительно посмотрела на следователя, и добавила тоном строгой учительницы: - Я думаю, вы сможете передать по назначению.
— По-моему «миссис Хадсон» не очень жалует Витюшу, - мысленно заключил Алексей, а сказал: - Обязательно передадим, спасибо, что сохранили. До свидания!
В запечатанном пакете была красная папка с фирменным знаком магазина видеотехники, абсолютно пустая.
—Вот тебе и миссис Хадсон! Ай, да молодчина! Теперь Упырь не отвертится! - радовался Алексей, прыгая через ступеньку вниз по лестнице.
—Ты что такой счастливый? - спросил Борисов.
— А тебе не кажется, что наша новая знакомая - копия Рина Зелёная.
— И правда похожа. Я её с детства помню по фильму «Три толстяка», - подхватил Митя. – Помнишь, как тётушка Ганимед говорила: «Вы же с утра ничего не ели», а сама принесла доктору Гаспару пистолет. - Митя заливисто рассмеялся, вспоминая забавный эпизод.
—Не пора ли нам подкрепиться? Как сказал бы, великий Винни Пух. Так мой юный друг? - пошутил Борисов, намекая на возраст Мити, самого младшего в группе. - Я знаю неподалёку новое кафе. Кормят вкусно и по нашим деньгам.
Возражений не было. Окончательно развеселившись, милиционеры всей компанией направились обедать.
* * *
Вечером на совещании в кабинете Жука собралась вся особая группа. Обсуждали план разгрома банды Упыря. Решили начать с его ареста.
—Капитан Головко! Задержитесь. - Когда они остались вдвоём в кабинете, Жук сказал:
—Тебе привет от Кострова. Хорошая новость. Линейный отдел сегодня взял Кирсанова с партией наркотиков.
— Ну, да! На своей территории? – Алексей придвинул стул ближе к столу майора.
— На самой, что ни на есть. В электричке по дороге на Севастополь, - рассказывал Жук. - Вошли в вагон вместе с пограничниками, якобы для проверки документов. Который год проверяют, все привыкли. Киря даже ничего не заподозрил. А сумочка при нем была - полный комплект товара, не сбросишь, как «чек» на дискотеке.
—Хоть на что-то полезное погранпост сгодился. Сколько лет Севастополь, закрытый город, а проку чуть. – А как узнали, что Киря с товаром поедет?
— Следили. Оказалось, схема простая: Он дневным рейсом из города выезжал налегке, в электричке народу полно, никто на него внимания не обращает, а в Бахчисарае ему товар выносят к вагону.
— Если так просто, почему раньше не поймали?
— Не очень старались... А сейчас у них начальство поменялось, - Николай Алексеевич пристально посмотрел на Головко.
— А-а, - понимающе протянул Алесей, - знакомая картина. У нас в Горловке тоже похожий случай был. - Лёша глубже затянулся дымом сигареты, стал вспоминать. Отслужив в армии, он молодой, прошедший Афганистан десантник, полный решимости бороться с преступностью пришёл в украинский отряд особого назначения «Беркут». После года погонь, захватов и зачисток с оружием в руках и маской на лице, Алексей уехал учиться в высшую школу милиции. Получив звание, работал в Горловке в уголовном розыске. О том, как приходилось вести борьбу на два фронта - с бандитами и их высокими покровителями, вспоминать не хотелось. Хорошо, что Жук, знавший Алексея ещё по Афгану, после очередного громкого разбирательства, вовремя забрал его к себе...
—Что Костров говорит? Кирсанову обвинения в убийстве Леснова предъявляли? - выйдя из задумчивости, спросил Головко.
— Он поэтому и звонил тебе. Киря с перепугу вину на татарина и на Подкопаеву валит. Опомнится – замолчит. Нам придётся провести задержание Нины Подкопаевой, как можно быстрее. Пока их мудрый адвокат отсутствует. Ни за что не догадаешься, у кого Муса её прячет. У члена Крымского парламента третий год в услужении живёт.
— Это уж точно не линейного отдела территория, - отмахнулся Головко. - Тут без разрешения с самого верха не обойтись.
— Ты прав. Это я на себя возьму, - заверил Жук, - а ты, Лёша, займись Кругловым. Да и Мусу в поле зрения держи. Может скрыться, как только о Кирсанове узнает.
— Всех возьмём! Ещё не вечер... - пообещал Алексей.
— Знаю, знаю, ты у нас оптимист, «свежий глаз», - неожиданно рассмеялся Жук. И до него дошло прозвище, данное ребятами Головко.
— Скажите, господин Свежий глаз, не предвидится ли в скором будущем знакомство с вашей женой?
— Откуда вы знаете? - удивился, краснея, Алексей.
— Ну, ты спросил. Я же твой начальник, - рассмеялся Николай Алексеевич, - должность обязывает.
— Извините, - ещё больше смутился Алексей, - обещает к новому году приехать. Честно говоря, соскучился я по Надюшке.
2 4. «Облом»
Адвоката встречали в аэропорту не трёх машинах. Круглов приехал на синей «Вольво». За ним охрана на чёрном «Мерседесе». Без сопровождения он теперь никуда не выходил. Муса с молчаливым шофёром - татарином прибыл на Левинской «Ауди».
Занимаясь улаживанием дел, которые нужно было привести в порядок после смерти Герцога, Левин задержался в Киеве на сутки. Упырёнок с нетерпением ждал адвоката. От того, какие новости привезёт Левин теперь зависела его дальнейшая жизнь. Круглов, то выходил из машины, то снова усаживался в неё. Охранники выполняли тот же манёвр. Ждали долго. Аэропорт не принимал по метеоусловиям. Туман. Наконец объявили о прибытии рейса из Киева.
Когда стало уже совсем темно, похолодало. Туман осел холодными каплями на капоты машин, повис клоками в воздухе.
Левин вышел из аэропорта и, не глядя по сторонам, направился к своей машине. Навстречу ему нетерпеливо выскочил Виктор.
—Привёз? - вместо приветствия выпалил он.
— Плохи ваши дела, - подчёркнуто отстранённо огорчил его Адвокат. - Полный облом!
Круглов зло выругался и сплюнул скипевшуюся от волнения слюну.
—Есть ещё проблемы, - сухо сказал Адвокат, открывая переднюю дверцу своей машины. - Едем ко мне. Будем думать, что дальше делать.
— Пересядь к Виктору, - тоже без приветствия скомандовал Левин водителю. - У нас с Мусой свой базар есть.
Водитель посмотрел на Мусу. Тот утвердительно кивнул.
Когда они остались вдвоём в машине Левин начал рассказывать:
— Герцог все деньги за кордон перевёл, и что главное - оставил завещание, сволочь! Да хитро так устроил, что даже меня, его адвоката, только известили о существовании завещания. Прочесть можно только когда предъявят второй экземпляр. А он у того, кто наследует.
Муса даже присвистнул от удивления.
— Я что-то не очень понял. Значит Витюша тоже не при делах.
— В том-то и дело. Нужно спешить поделить с ним то, что у него уже есть, пока не узнаем, кто наследник, понял? - Левин уже прикидывал в уме варианты.
—Молодец Герцог! Голова! - похвалил покойника Муса, - Не учли мы такой расклад. Кто-то его предупредил, точно. Упырь это сразу усёк.
— И времени то у Герцога было всего - ничего, пару дней, а успел всё провернуть. Значит тайный план был разработан заранее.
— Главное, в какой-то занюханой конторе оформил, - возмущался уязвлённый Адвокат. - Переправил в Киевский банк. Он с директором тамошним через мамашу свою знаком.
— Значит, Женька туда эти документы отвезла… Может она и есть наследница? - предположил Муса.
— Не думаю. Но это уж пусть Упырёнок выясняет, - сказал Адвокат, - нам сейчас активность проявлять нельзя, небезопасно.
В город возвращались небольшой колонной. Впереди нёсся Витюша, занятый невесёлыми мыслями, посередине «Мерседес» с охраной, завершал строй Левин. На въезде в город перестроились. Первой во двор Левинского дома въехала «Ауди». В квартиру к адвокату поднялись Муса и Виктор, охранники остались внизу.
За углом никем не замеченная остановилась машина милицейского наблюдения. Егоров по рации сообщил: - Все в сборе, совет начался.
Теперь наступило время действовать по плану, разработанному в отделе БОПр. Головко с группой захвата двинулся на улицу маршала Жукова. В отдалении от центра, в квартире у Евгении, будет намного легче взять Круглова. В том, что он там обязательно появится, следователь не сомневался.
***
Трое сидели в квартире Левина на стульях с высокими спинками за большим столом. Стол, инкрустированный ценным деревом, занимал центр большой комнаты. Вся обстановка в квартире, выдержанная в английском стиле, была продумана до мелочей и составляла предмет гордости Михаила. Антикварная мебель в своё время подбиралась с помощью Герцога.
— Нет, Миша, ты мне объясни, как это ничего нет? Куда все «бабки» девались? - в который раз допытывался Упырёнок, утирая испарину со лба ладонью. - Ты же мог при необходимости деньги со счёта снимать.
—Ты меня всерьез утомляешь, - сердился Адвокат, - в сотый раз тебе объясняю: - Счёт на предъявителя закрыт, то есть воспользоваться им нельзя, даже по моей доверенности. Все деньги с него сняты и переведены в Германию. Уou understand? (Ю андестенд?) Уж не знаю, на каком языке тебе объяснять. В Дойчебанке мог получить только сам Герцог или его наследник. Усёк теперь?
— Какой наследник? Откуда взялся? - Упырёнок покрывался красными пятнами, стаканами пил боржоми, но понимать отказывался, вернее не мог в это поверить.
— Ты слушай меня, - потерял терпение Мусса. Он наблюдал за диалогом Левина и Виктора, по привычке молча шевеля губами. - Пока наследник не объявился и не добрался до того, что записано на тебя, ты кое-что на меня переведи.
— Да, да, - поддержал его Левин, - оформим продажу бизнеса задним числом, и тогда права наследника теряются. Оспорить нельзя.
Вдруг зазвонил телефон.
— Мне должны звонить, - Муса спешно снял трубку. Он говорил по-татарски очень резко и быстро, а потом, перейдя на русский язык, спросил: - Киря не отзвонился?
Получив отрицательный ответ, он снова стал слушать собеседника. По мере того, как до него доходил смысл услышанного, лицо его всё больше перекашивало, и он в ярости закричал: - Что-о? Когда?
Он с силой бросил трубку. Молчал, тяжело дыша и скрипя зубами. Некоторое время что-то обдумывал, глядя в одну точку, не мигая. Новостями с друзьями не делился. Наконец, решительно повернувшись на каблуках резко бросил:
— Виктор, - позови сюда двоих своих ребят!
— Зачем? – недоумённо спросил Упырёнок.
— Пусть подбросят меня в одно местечко. Срочно.
Чувствуя серьёзность момента, Виктор расспрашивать не решился. Ушёл на кухню, раскрыл окно и, размахивая руками, стал звать охрану.
В это время Муса коротко объяснил Михаилу:
— Сегодня взяли Нинку на квартире у депутата. Киря исчез с товаром. Нужно рвать когти.
Михаил понимающе кивнул и отвернулся.
Когда появились двое из охраны Круглова, Муса велел одному снять куртку. - Махнёмся на время. Я в твоей прогуляюсь, а тебе оставлю свою. Хорошая, кожаная на меху, - татарин говорил ласково, но глаза смотрели пронизывающе, зло.
Охранник удивлённо уставился на Упырёнка.
— Делай, что говорят! Потом со мной поедешь, - отрезал Упырь.
Муса влез в огромный пуховик, который был ему велик и пробурчал:
— Ну, и бугай.
С одним из пришедших охранников, он спустился на улицу. За рулём «мерседеса» уже ждал его постоянный, молчаливый и понятливый спутник. Они укатили на виду у наблюдавших за ними милиционеров.
Минут через пятнадцать Левин выдворил Упырёнка.
— Езжай к своей зазнобе, узнай насчёт завещания. А я устал с дороги, хочу отдохнуть. - И мысленно добавил: «Не видеть бы вас никогда»! Когда наблюдатели увидели охранника в куртке Мусы рядом с Витюшей, спохватились. Бросились вдогонку. Но в туманной ночи догнать чёрный «мерседес» не смогли.
А Левин попивая белое сладкое вино до глубокой ночи обдумывал создавшуюся ситуацию. Рано утром набрал номер телефона своего отца. Григорий Левин отозвался сразу, словно предчувствовал звонок сына.
— У меня проблемы, нужно срочно поговорить, - сказал Адвокат.
— Приезжай! – без расспросов коротко бросил старший Левин.
25. Побег
В доме депутата Крымского парламента Мустафаева, дальнего родственника Мусы целый день ждали вестей. Обычно, дублируя информацию, Киря и получатель товара в день передачи звонили в дом Мустафаева по очереди.
Сегодня с раннего утра до полудня Муса сам ждал подтверждения о доставке товара. Угрюмый, он сидел в отведённой для него комнате, но пока никто не звонил. Он дважды выбирался в город, пытался что-то узнать, снова возвращался, чтобы справиться о звонках. После обеда, не дождавшись новостей, уехал встречать Адвоката. Наказал срочно сообщить ему, когда объявится Киря.
Ближе к вечеру у ворот остановилась машина. Хозяин в нетерпении выскочил из дома, ожидая увидеть Мусу, но вместо Мусы к нему шли трое с оружием в камуфляже и офицер милиции. Это был Жук, который из-за ответственности момента надел форму. Выйдя из машины у двухэтажного дома с гаражом, он пропел негромко:
— «Хазбулат удалой, бедна сакля твоя!» Да, уж! Бедный татарин, вернувшийся из изгнания…. Депутат живёт, как хан в отличие от своих избирателей.
— Майор Жук Николай Алексеевич, отдел БОПр, - козырнув, представился он. - Вы, скорее всего, не нас встречали!? - широко, обезоруживающе улыбнулся майор.
— Племянника жду, должен подъехать, - оправдывался Мустафаев.
— Муса Мустафаев ваш племянник?
—Двоюродного брата сын, - пробормотал депутат, что было откровенной ложью. Жук знал, что эти люди просто однофамильцы.
—Чем могу быть полезен? - заискивающе спросил хозяин.
— Давайте войдём в дом, поговорим, - Николай Алексеевич наступал на депутата, вынуждая его пятиться. И тот посторонился, пропуская непрошенных визитёров.
Двое ребят в камуфляже заняли позиции у выхода, а третий стал осматривать помещения, открывая двери одну за другой.
— Туда нельзя, там женская половина, - пытался остановить его хозяин.
— Что ж, раз нельзя, то, пожалуйста, позовите сами Подкопаеву.
— А кто это? - искренне удивился депутат.
— Подкопаева Нина Петровна - она живёт у вас в доме.
— Ах, Нинка? Она Подкопаева? Аллах свидетель - не знал!
— Верю. - Серьёзно сказал Жук.
— Файза! - громко позвал хозяин. Из-за двери тут же показалась женская голова. Мустафаев сказал что-то по-татарски, и женщина мгновенно скрылась.
— Я надеюсь, вы имеете право? - спросил депутат, понемногу приходя в себя. Тон был угодливый, а взгляд злой, острый.
Жук предъявил ему постановление об аресте Подкопаевой. Документ выбивался у начальства с большим трудом, и был выдан прокурором с одним условием: - «Никаких обысков!»
— Ничего не понимаю, она у нас больше двух лет, никаких проблем...
— Позже поймёте, - заверил его Жук.
Мустафаев растерянно жал плечами, но было заметно облегчение в его лице и вдруг расслабившейся фигуре. Он видимо ждал чего-то более опасного для себя.
В комнату вошли две женщины; Файза и другая, одетая по-татарски, но явно славянской внешности. Она испуганно смотрела на присутствующих.
— Подкопаева Нина Петровна? Вы обвиняетесь в убийстве Леснова Сергея. Вы арестованы, - не дал ей опомниться майор.
Женщина задрожала и вцепилась в руку Файзы, ища у неё защиты.
— Это не я! - вдруг закричала Нина, — Муса заставил: «Бей, бей по голове табуреткой! Соучастницей будешь, не выдашь!» Я не хотела-а-а, - кричала она, захлёбываясь слезами. Муса здесь, как рабыню меня держал, чтобы не сбежала.
Жук поспешил увезти её, чтобы как можно скорее снять показания.
Как только группа уехала, депутат рванулся к телефону разыскивать Мусу. Он нашёл его у адвоката. Сообщил об аресте Нинки и об исчезновении Кири.
На вокзале Муса купил билет на ближайший поезд Симферополь – Запорожье. Рассудил, что Запорожье большая узловая станция, оттуда можно уехать в любой город России. Он вскочил в вагон поезда, когда состав уже тронулся. От проводницы, узнал, что поезд идёт до Киева.
— Мы на досылку состава едем, обратно новобранцев на флот повезём, – объяснила она причину изменения в маршруте следования.
«Вот и отлично. Киев даже лучше. Не придётся границу с Россией пересекать, меньше шансов, что засекут», – решил Муса. – Там свои люди помогут. Немного доплатив проводнице, он благополучно добрался до Киева. Утром следующего дня на площади Киевского вокзала Муса смешался с толпой пассажиров и отправился в город.
Так он смог на время исчезнуть из поля зрения милиции Крыма.