(горькое откровение Владимира Евгеньевича)
Я по жизни водно-пешеходно-горный турист перворазрядник. Тянь-Шань, Памир, Кавказ и прочие горы и реки. Но в Карпаты, которые были мне белорусу ближе всего, я «нос не совал». Почему? Потому.
В 197каком-то году на туристическом поезде по Закарпатью, после службы в армии СССР, я зимой с группой туристов приехал вечером в Яремчу. Через 2 часа отъезд. Мы пошли на экскурсию по уютному красивому тихому городку, зашли в бревенчатый уютный бар попить вина, пивка. Я разговорился с барменом. Он, оказывается, в Белоруссии служил. Моя группа собралась уходить, а я задержался в туалете.
При выходе из бара меня остановили четыре парня, заломили руки и, на русском языке, кроя отборным матом, на полном серьезе потащили меня на мост через бурлящую реку Прут топить, скинув с моста. Вроде не пьяные, в СССР же дружба народов. Я даже и не пытался, от парализовавшего меня изумления, сопротивляться. Я спросил их, а как же наказание за убийство, меня будут искать. А один с бесцветными холодными глазами убийцы криво усмехнулся, мол, мы сами твой труп найдем. Будем свидетелями, как ты, москаль поганый, пьяный свалился с моста…
Спасла меня девушка, которая быстро шла через мост к нам, и которая нашей туристической группе, благодаря мне, порекомендовала этот бар, где продавали, их фамильное вино, и перед которой я, рассыпая комплименты, шаркал ножкой, мол, будьте так любезны, прелестная незнакомка, если вас не затруднит, скажите пожалуйста… и т.д. и т.п. и напоследок послал ей, хмуро глядевшей на нас, воздушный поцелуй перед посещением бара, потом подбежал к ней и дал бумажку с моим телефоном, г. Минском и именем Володя, написанной от руки. Их у меня было штук десять, типа визитки, которых тогда в СССР еще не было.
«Геть!» - грозно крикнула она, тащившим меня на середину моста бандеровцам, которые мгновенно испарились, бросив меня. Девушка помогла подняться мне. Ласково, посмотрела на меня и неожиданно порывисто обняла и поцеловала в губы. И также порывисто оттолкнула меня и, проникновенным шепотом напутствовала: - «Беги москаль, догоняй своих! В милицию не суйся - убьют! Живи, красавчик!» и топнула ногой. Я рванул, как на стометровке, и через минуту догнал свою группу.
Уже в поезде, я так и не понял, что это приключилось со мной!» в Яремче –шутка или что? Но в Карпаты я так больше и не ездил.
Через года полтора в августе, раздался звонок. И неуловимо знакомый голос: - «Володя… это я… очень хочу тебя видеть…» отозвался леденящим холодом пробежавшему по моей спине… Ноги подкосились от ужаса…
Только тогда, я осознал, что меня могли убить… И грохот потока воды среди валунов горной речки Прут, в ущелье с моста с десятиметровой высоты, возник перед моими глазами. Не знаю сколько времени я приходил в себя, но она терпеливо дышала в трубку. Я хрипло продиктовал ей адрес, сказал, чтобы она взяла такси, что я оплачу. Что я счастлив слышать её голос и с нетерпением жду, как ждет любовник молодой минуты верного свиданья… Она со смехом прервала меня и сказав, что надеется услышать от меня простое здравствуй и положила трубку.
Она, сказала мне и матери, что приехала на десятидневные курсы повышения квалификации фельдшеров и медсестер в медицинский институт. Ей предложили общагу, но ей там не нравиться…
У меня друг студент имел по тем временам невероятную роскошь – однокомнатную квартиру. Перед отъездом со стройотрядом в Сибирь, оставил мне ключи, за рыбками аквариумными присматривать и особо девочек не водить.
Как только мы переступили порог квартиры друга, так сразу и…
Семь дней мы почти не выходили из нашего «шалаша» … Курсов никаких не было, она на ходу придумала, для моей мамаши… Мы особо не разговаривали, смотрели телевизор, любовались аквариумными рыбками, целовались и занимались любовью… Я попробовал было поговорить о нашем будущем, но в ответ прозвучало не очень шутливо-грозное: - «Геть, москалик!». Последнюю ночь она в моих объятиях все время плакала, всхлипывая, но я не решился её спросить почему.
А утром, когда я проснулся, её уже не было. Ни записки… ничего…
За эту неделю - ни разу, ни словом, ни намеком мы даже не заикнулись о происшествии на мосту через горную реку Прут…
А через года три пришло письмо. В конверте без обратного адреса находились две фотографии: на одной знакомый мне парень в вышиванке, с бесцветными глазами убийцы, в обнимку с ней, одетой в свадебное платье и венком на голове. На обратной стороне дата: месяц август и год, когда она была в Минске «на курсах повышения». На второй: маленький белобрысый мальчик с игрушечным ружьем, стоящий у забора на фоне избы грозно нахмурившись, целился из него в меня. Когда я рассматривал мальчика, неожиданно вошла мать и выхватила фотографию. Долго рассматривала недоуменно пожимая плечами: мол, не помнит, где это я в детстве? Я ей говорю, что это мне прислали и протягиваю конверт. Мать вышла из комнаты и принесла старую пожелтевшую фотографию, где я был с плюшевым мишкой в руках и стала сравнивать. Мать укоризненно посмотрела на меня и сказав, что как две капли воды, перевернула фото из конверта и протянула мне.
На оборотной стороне была надпись: Вовке два года и дата...
Возможно этот западенец Вовка с со своими детьми сейчас воюет с нашими ребятами…
29 12 22